Как сделать игру без плана: подход создателя What Remains of Edith Finch

Советы разработчикам, которые хотят попробовать сделать игру на основе эмоций, а не механик.

На Game Developers Conference 2018 выступил Йен Даллас — создатель инди-хита 2017 года What Remains of Edith Finch. Он рассказал о своём необычном подходе к прототипированию, геймдизайну и разработке в целом, а мы выбрали из выступления главное.

По мнению Далласа, многие геймдизайнеры не сильно задумываются о повествовании — они просто вручают игроку оружие и начинают рассказывать ему какую-то историю. Он считает, что это не слишком эффективно. Игрокам на уровне инстинкта кажется, что им постоянно надо куда-то бежать и что-то делать, а любое промедление губительно, поэтому у них часто не остаётся времени на то, чтобы воспринимать историю.

Сам геймдизайнер исповедует совершенно другой подход. Во-первых, он принципиально не вооружает игрока, а во-вторых — не пытается рассказывать ему историю. Вместо этого он стремится просто создавать интересные пространства, которые хочется исследовать, и дать игроку некие инструменты, при помощи которых этим можно заниматься.

На первом месте в работах Giant Sparrow стоит окружение — оно должно быть достаточно интересным, чтобы заставить игрока задаваться вопросами без помощи дополнительного текста или сюжета. Даллас сравнивает это с немым кино, для восприятия которого не нужны комментарии.

Когда Даллас начинает работать над игрой, он первым делом думает не о механиках, а о чувстве, которое ему хотелось бы передать. Он считает такой подход практичным: всё равно некоторые механики, которые изначально кажутся вам удачными, неизбежно не будут работать по той или иной причине. А если начинать работу над проектом, не продумав механики, но продумав ощущения, это может значительно облегчить процесс избавления от ненужных механик и помочь сосредоточиться на действительно важном.

Например, What Remains of Edith Finch была вдохновлена ярким впечатлением из детства Далласа: он занимался дайвингом, заплыл достаточно далеко и глубоко и увидел границу, на которой прекрасный коралловый риф соприкасался с леденящей душу бесконечной тьмой океана. Именно это чувство ему хотелось передать в игре — наслаждение красотой мира, и одновременно с этим неуютное чувство того, что ты — лишь крайне незначительная и мелкая его часть.

Чтобы воссоздать это ощущение, Даллас изначально решил пойти по простому пути: создать тот самый риф и ту самую пугающую темноту океана. What Remains of Edith Finch могла бы стать симулятором дайвера, но в какой-то момент разработчик решил, что это как-то чересчур просто. Тем более, что воссоздать то самое чувство таким способом оказалось невозможно. Команда начала создавать другие прототипы.

В Giant Sparrow c прототипами тоже работают необычным образом. Первых игроков-тестировщиков подробно расспрашивают о том, какие эмоции они испытали, играя в прототип. На основе их ответов разработчики направляют и сюжет, и эмоциональную составляющую прототипа в соответствующее русло.

Чтобы использовать такой подход к дизайну, нужно научиться правильно формулировать чувства, которые хочешь передать в игре. Даллас советует попробовать описать такое чувство одним-тремя словами.

В случае с Edith Finch это были слова «возвышенное», «личное» и «мрачное». На эти слова ориентировались все члены команды, вне зависимости от того, каким элементом игры они занимались. Даже художник по освещению или аниматор, работающий над анимацией прыжка, должны были постоянно держать в голове эти три прилагательных.

Следующая задача — понять, каким произведениям из других видов искусства уже удавалось передать это чувство или сочетание чувств. Разработчики Edith Finch использовали в качестве референса литературные произведения, которые относят к жанру weird fiction — рассказы Лавкрафта и повести Нила Геймана.

Затем геймдизайнер обратился к фильмам, которым удавалось создать нужное ему ощущение беспомощности перед лицом непостижимой вселенной — «Донни Дарко» и «Побудь в моей шкуре», — и начал вплотную изучать их саундтреки. Даллас слушал композиции из этих фильмов целыми днями и черпал из них вдохновение.

Даже к тому моменту, когда у игры появился первый трейлер для Steam Greenlight, разработчики ещё не понимали точно, как именно они будут достигать желаемого эффекта. Это заметно по самому трейлеру — в финальную игру не вошло почти ничего из того, что в нём показали.

Игра, показанная в ролике, больше похожа на хоррор о доме с привидениями. Поэтому при таком подходе Даллас рекомендует отказаться от подробных планов разработки — тогда вам будет труднее что-либо радикально менять в процессе.

По мнению геймдизайнера, практические задачи должны не устанавливаться искусственно, а естественным образом вырастать из основной идеи. Например, в какой-то момент Даллас заметил, что во многих историях Лавкрафта и Геймана действие происходит на природе — в лесах или на берегу моря.

Можно предположить, что необходимое ощущение у людей наиболее ярко проявляется именно в таких местах. Следовательно, команде нужно было перенести действие того или иного прототипа в лес или на берег моря. Истории у Лавкрафта обычно короткие и законченные — значит, будет несколько не связанных прототипов.

Также в этих историях повествование часто ведётся не от лица автора — это создаёт ощущение того, что мы не видим всей правды, поскольку читаем лишь чей-то пересказ событий. Значит, в сценарии What Remains of Edith Finch должны были появиться «рассказчики».

Фирменная особенность историй из Edith Finch — персонажи, «радостно идущие навстречу неизбежной смерти», — изначально появилась в игре лишь в качестве решения одной из геймдизайнерских задач. По задумке Далласа, каждая мрачная и короткая история из игры должна была заканчиваться смертью главного героя.

Проблема в том, что игроки привыкли воспринимать смерть как поражение и неудачу и испытывать от неё негативные эмоции — это стало особенно понятно, когда с прототипами ознакомились первые посторонние люди. Геймдизайнер решил попробовать сделать из сцены гибели персонажа нечто «воодушевляющее». Так и появилась идея, которая в дальнейшем фактически легла в основу What Remains of Edith Finch.

Даллас даёт геймдизайнерам несколько практических советов по прототипированию и разработке в целом.

Даллас завершает выступление, упоминая о «трёх чудесах», произошедших во время разработки What Remains of Edith Finch — они наиболее наглядно иллюстрируют его творческий метод.

Первым «чудом» он называет тот факт, что за последнюю неделю разработчики переписали и переозвучили около половины диалогов. Лишь на финальном этапе разработки они поняли, в какую сторону стоило изменить повествование — и не побоялись сделать это в самый последний момент.

Второе «чудо» — лишь добравшись до последней комнаты в доме, разработчики осознали, что все предыдущие были сделаны неправильно. Идея о том, что комната должна очень наглядно отражать личность её хозяина, пришла к создателям Edith Finch крайне поздно — но комнаты всё равно были переделаны.

Третье «чудо» — Даллас потратил целый год, чтобы придумать для истории Edith Finch некий эпичный финал, только чтобы понять, что он ей не нужен. Он сравнивает игру с сериалом «Сумеречная зона», который тоже было бы невозможно завершить каким-то одним эпизодом.

Решение, как всегда, нашлось почти случайно — к разработчикам «заглянул на огонёк» Дженова Чен, создатель Journey. Поиграв в неоконченную игру, он вдруг сказал: «В вашей игре столько смертей. Было бы здорово, если бы она закончилась рождением». Далласу идея понравилась.

Таким образом, едва ли не каждое ключевое для What Remains of Edith Finch решение было принято не в соответствии с неким генеральным планом, а практически по стечению обстоятельств. На протяжении разработки не было ни одного элемента, который не мог бы быть подвергнут изменению — кроме, разве что, того самого чувства, которое вознамерился передать Иэн Даллас.