Отрывок из сюжета для игры.

ГЛАВА 6.

Бобби — не родной сын Роберта, но его все равно назвали в честь отца семейства. Мужчина взял женщину с новорожденным ребенком. Мальчик всегда получал меньше любви, чем родная дочь Диана.

Из-за холма опускались неспешные сумерки, окутывая своей ленивой обволакивающей темнотой всё вокруг. Легкий вечерний бриз обманчиво приглашал на прогулку, в воздухе витала какая-то подозрительная умиротворенность и свежесть, даже ветви сосен слегка шумели на ветру, создавая неповторимый кокетливый шелест.

Послышался треск валежника — это Роберт младший неуклюже ступал вдоль могучих сосен. — Тише ты! Если ты не можешь нормально идти, я заберу у тебя обувь! — отец протер испарину со своего лба и судорожно выглянул за ствол дерева — уже шли вторые сутки без сна, а учитывая пережитое, мужчина был на грани нервного срыва.

Маленький Боб виновато поднял глаза, тусклый свет озарил его голову — лицо было немного бледным, под глазами синяки выдавали схожие с отцовскими симптомы, волосы были в паутине. Это не осталось незамеченным для матери, она поманила его к себе и стала очищать его голову. Она слабо улыбнулась и коснулась его носа своим пальцем — мальчик был слишком уставший, чтобы ответить на проявление чувств.

— Мы должны дойти до той деревни, там точно есть рабочий телефон, свяжемся с полицией штата.. Подождите, я слышу звуки. — Роберт рукой преградил всем путь.

— А если это уже везде? — спросила Белла. Она держала детей по обе стороны от себя. Роберт пропустил ее слова мимо ушей. Он думал о том, что у него мало патронов, о непонятной природе существ, которых они видели. Это мутация? Может вообще переодетые террористы? Что за глупость… Нужно поскорее добраться до безопасного места.

— Посмотрите, там что-то есть — мальчик вырвался из материнской опеки и на носочках устремился к вековой сосне, кажется, самой большой в округе. Роберт не успел отреагировать, на его лице отразилась смесь раздражения и злобы. Этот мальчишка никогда не слушается!

Боб наклонился над поврежденным потускневшим дорожным знаком “проезд запрещен”. Кажется, он лежит здесь уже довольно давно — краска облупилась. Белла назидательно посмотрела на сына — Бобби, возвращайся сию же минуту! Что тебе говорил отец? Роберт, тем временем проверил рюкзак. Боковым зрением он заметил еле выраженную дымку темного цвета неподалеку от того места, где был мальчик. — Живо сюда! — прошипел он.

Со стороны леса послышался звук, напоминающий одновременно и треск ломающегося дерева и рев дикого животного. Птицы взлетели неподалеку и ринулись прочь. Наступила гробовая тишина.

Белла руками позвала сына к себе, Диана не отпускала ее ни на шаг от себя, нервно вцепившись в ее платье. Темное облако стало отчетливее, кроны деревьев зашумели внезапно поднявшимся ветром. Роберт почувствовал, что сходит с ума от потери контроля. Он не имел представления, как защитить семью от того, что грядет. Послышался еще один треск, уже ближе.

Все застыли, как статуи. Последний свет этого вечера обрисовал холодящий душу ужас на лице мальчика. Боб неуверенно поднялся. Его глаза судорожно бегали, было видно, что он не решится на какие-то действия, пока не получит от отца указания; он буквально застыл в жертвенной позе — так цепенеют люди перед несущимся на них автомобилем.

Роберт почувствовал, как его сердце забилось с такой скоростью, что уже готово выпрыгнуть наружу, он потянул руку к кобуре.. — БОБ! Что ты стоишь, сделай что-нибудь! — Белла дернулась в сторону сына, но Роберт схватил ее за локоть мертвой хваткой, — ПУСТИ! Это МОЙ мальчик!

Мужчина оттолкнул ее в сторону, быстро выхватил револьвер и взвел его. Лицо Беллы отразил нечеловеческий ужас. Прогремел выстрел. Оружие, направленное немного правее сына слегка блестело синевой. Из темноты показались окровавленные ветви — всем показалось, что это были именно ветви, хоть и не сосновые…

Диана, с самого начала стоявшая, облокотившись на ствол дерева, теперь нервно отпрянула от него, но не могла оторвать взгляд от происходящего — ей казалось это каким-то гротескным кошмаром. Во рту ее был солоноватый привкус, — она поняла, что прокусила щеку до крови.

Спустя мгновение стало отчетливо видно, что это и не ветви вовсе. Древоподобные руки, нет, даже скорее лапы обвили грудь мальчика, хозяина же их не было видно. Всё это произошло стремительно. Белла поднялась на ноги и Диана бросилась в объятия матери. Они обе не смели двигаться и только умоляюще смотрели на Роберта.

Через секунду из-за спины Боба показалось то, что занимало умы людей последние 48 часов — это была омерзительная фигура с древесно-подобной шкурой, голову венчали рога, глаза отсутствовали или были скрыты, рот был закрыт и представлял собой тонкую полоску с трещинами наподобие морщин.

Последние 5 секунд, казалось, тянулись целую вечность…

— Папа… — На глазах мальчика блестели слезы. Он попытался сделать усилие, чтобы вырваться, но быстро понял, что это тщетно, на его футболке проступали мелкие красноватые пятна в месте, где ветви чудовища его держали.

Это трогательное обращение вернуло решимость в Роберта и он направился в сторону сына. Сына, которого он так жестоко лишал отцовской любви. Он успел сделать только 3 шага и вдруг по лесу прокатился истошный крик — Грудь Боба неестественно выгнулась, спустя миг послышался глухой треск — это сломались ребра. Мальчик схватился руками за шипастые лапы, но тщетно… Роберт упал на колени и пополз навстречу этому жестокому зрелищу, ноги не держали его. В ушах его нестерпимо бил пульс, он не слышал истошно кричащую жену и глухие стоны своего ребенка, он не слышал даже собственные мысли. Вот, уже совсем близко, он поднимает голову…

Послышался треск разрывающихся сухожилий, грудная клетка с хлестким хлопком распахнулась и красный пар обдал лицо обезумевшего мужчины, он почувствовал привкус железа на губах — это была кровь его еще мгновение назад живого мальчика. Роберт ничего не слышал, уши просто отказали ему. Но глаза жестоко оставались верны ему. Нет, этого не может быть. Он просто спит, так не бывает, это просто опиумный кошмар, сейчас он проснется… Роберт дрогнул — тело сына обмякло на его плече, теплая мокрота стала шириться на его рубашке. Но он, как заколдованный, не мог принять эту истину.

Оно исчезло — это видение, это, что, как всем на миг показалось, невообразимое зло, пропало вместе с более заметным теперь темным облаком пара позади того места, где всё произошло. 3 человека оставались на холодной земле в почти безмолвном одиночестве. Роберт неуверенно осмотрелся, затем увидел Бобби на своем плече и вернулся к реальности. Горячие слезы брызнули из глаз сломавшегося мужчины, обжигая щеки и смешиваясь с кровью нелюбимого еще недавно сына. Осознание вины озарило его.

Белла держала на руках бессознательную дочь, взглядом пронзала сосну. Она не плакала. Сил на это у нее не было. Спустя время на небе показались звезды и холод опустился на это проклятое место. 3 полуживые души нашли в себе силы с трудом подняться и в молчаливом забвении поплелись в сторону деревни. Роберт нес мальчика на руках. Мужчина смотрел перед собой отсутствующим взглядом, плетя ногами в попытках не лишиться чувств.