Как постхорроры возродили жанр

В наши дни хоррор безоговорочно является главным жанром в кино. С середины прошлого десятилетия каждый год выходит сразу несколько интересных хорроров. А в прошлом году французский фильм, в том числе содержащий элементы бодихоррора, завоевал главную кинонаграду “Золотую пальмовую ветвь”. Но так было не всегда. Многие из нас помнят тот поток заштампованных ужастиков: “Заклятия”, “Проклятия”, слэшеры и дугие “Фредди Крюгеры”. Но после ситуация резко изменилась. Специально к Хэллоуину рассказываем, что такое постхоррор, и как эти медитативные и не всегда пугающие фильмы возродили жанр.

В первую очередь хорроры это жанровое кино. Но что это значит – "жанровое кино"? Для этого сравним его с братом-соперником – авторским кино. В конце 20-го века после нескольких оглушительных взрывов новых "волн" и "школ" в кино, образовался целый каскад звезд – авторов, вокруг которых тотчас же собрался культ синефилов. На жанровые фильмы эта компания незаслуженно смотрела свысока. Например, Ларс Фон-Триер в своей Догме 95 даже запретил жанровое кино.

Если авторские фильмы строятся по законам, которые автор для него создал, то жанровые фильмы крепко стоят на "законах жанра". Но так ли крепки эти законы сейчас? В последнее время мы все больше наблюдаем, как жанровые фильмы снимают прославленные авторы (Тарантино, Дель Торо, Финчер и т.д. и т.д.), а само жанровое кино вполне может содержать высказывание автора и соответствовать его представлению о жанре, при этом нарушая традиционные каноны. И в этом смысле постхорроры, о которых дальше будет идти речь занимают эту выгодную для них позицию – между жанровым и авторским.

Законы жанра разные в каждом отдельном случае. Но, сильно обобщая, мы можем разделить их на две группы – большие жанры и малые. Для больших жанров главный закон один: фильм должен вызвать определённую эмоцию или погрузить в определённое состояние. В случае комедии это, конечно, смех. В случае драмы это скорее меланхоличное рассуждение. Правила малых жанров более разнообразны, они могут касаться чего угодно: от декораций до операторской работы. В фантастике мы ожидаем космоса и будущего, в вестерне – итальянского плана и брутальных персонажей на диком западе.

В хоррорах мы уже привыкли к классическим сеттингам и поворотам сюжета: глупые подростки, страшные чудовища или маньяки, неудачные попытки скрыться и вездесущие скримеры. И с первого взгляда хочется отнести их к "малым" жанрам. Но является ли вышеперечисленное основой хорроров? Конечно, нет. Главная цель этих фильмов – вызывать страх. Хорроры никогда не были глупыми. С них даже отчасти начиналось кино: это был одним из главных жанров немецкого киноэксрессионизма 1920-ых. Фильмы ужасов снимали такие большие авторы как Линч, Кубрик, Полански и многие другие.

В конце 20-го века Голливуд поставил хорроры на конвейер, найдя работающие правила, следуя которым, несложно сделать удачный в прокате фильм. И нас нас хлынул бесконечный поток "Пил", "Проклятий", "Заклятий" и дальше по списку. Кажется будто ремесленники этого жанра забыли о страхе и сконцентрировались на испуге. В нулевые хорроры окончательно свелись к скримерам и пугающему гриму. Зритель пугался на секунду, но после продолжал жевать попкорн.

Но механизмы конвейера начинали изнашиваться, и главные клише –повторяющиеся образы, глупые персонажи, одинаковые сюжеты, неостановимые сиквелы и нескончаемые скримеры – стали заметны каждому. Все мы помним, как этот жанр даже начинал вызывать смех вместо того самого страха. А пародийная франшиза "Очень страшное кино" была популярнее многих фильмов ужасов.

В 2012 выходит не столько хороший, сколько важный фильм "Хижина в лесу" Дрю Годдарда. Это метахоррор, то есть хоррор о хоррорах. Это не будет большим спойлером, поэтому расскажем. В начале фильма очередные переполненные гормонами американские студенты отправляются отдохнуть в отдаленную хижину, где встречают главных персонажей фильмов ужасов: зомби, оборотни, приведения, маньяки и т.д. Выясняется, что хижина не простая, под ней тайная лаборатория, которая создает снафф-фильмы ужасов, используя реальных монстров, а гостей как подопытных.

Этот фильм был первым звонком. Жанр начал осмыслять сам себя. Да, возможно, он не идеален, но это был эксперимент. Первый оригинальный фильм ужасов за многие годы, хоть все еще использовавший знакомые клише, но уже комбинируя их новым способом. Как режиссеры так и зрители устали от штампов и хотели чего-то нового. И вскоре мы это получили.

В 2014 году выходит "Оно" (не то, которое со знаменитым клоуном), в 2015 – "Ведьма", в 2017 – "Прочь", "Оно приходит ночью", "Убийство священного оленя". И далее каждый год по несколько хороших и оригинальных фильмов ужасов. При этом это всё первый эшелон, сколько ещё выходит андеграундных фильмов, осмысляющие темы за которые другие жанры не брались такие как постгуманистический поворот и экологические проблемы. Фильмы попадают на фестивали и номинируются на Оскар. Кинокритик Стив Роуз назвал их постхоррорами и это закрепилось.

Постхорроры это не жанр и не направление, нет ни манифеста ни какого-то объединения. Скорее это можно назвать состоянием киноиндустрии. Падение жанра в нулевые скрыла его огромный потенциал. Но такой важный жанр не мог терпеть долго и появились режиссеры, которые начали снимать с новым подходом.

Приставка "пост-" здесь работает также как в постмодернизме. То есть это фильмы, которые демонстрируют и перестраивают старый жанр, создавая из ничего что-то новое. Они поднимают новые темы, используя старые методы, либо вызывают у нас страх совершенно непривычным образом. Иногда эти фильмы называют "возвышенными хоррор", но такое название скорее унизительно для жанра, как будто хоррор сам по себе не может быть возвышенным.

Уже написано много статей, подробно разбирающих как устроен постхоррор. Поэтому мы пробежимся по главным его чертам.

Главной заслугой постхорров перед кинематографом будет конечно объединение двух давно отдалившихся друг от друга групп: любителей авторского серьезного кино и любителей более развлекательных и популярных фильмов. Это абсолютно не значит, что первые скучнее вторых, а вторые глупее первых. И режиссеры постхоррора это понимают, возглавляя таким образом главное движение современного кинематографа на объединение автора и зрителя, трагично разошедшихся в 20-ом веке.

Эти фильмы, конечно, направлены на большую аудиторию. Но авторы не забывают и про себя, почти в каждом из фильмов мы можем четко прочитать личное послание, которое в нем заложил автор. Более того, уважая жанр, они не готовы следовать устаревшим законам и ходить по протоптанным тропам. Они находят новые, но все еще остаются в рамках жанра. Смотря эти фильмы, мы чувствием что это хорроры, мы реагируем на них как на хорроры, но четко определить знакомые элементы, соответсвующие жанру, мы не можем.

Может показаться, что эти фильмы чрезвычайно серьезны. Но как раз таки нет. Вспомним, ужастики нулевых: в них как раз отсутствует всякая самоирония, а фильмы переполнены пафосом. Постхорроры же часто улыбаются и подмигивают нам, а иногда они прямо сатиричны.

За это многие любители жанра не любят эти фильмы. Мы не увидим в них скримеров, не везде встретим отрывающиеся конечности, страшных монстров или сумасшедших маньяков. Цель этих фильмов вызвать тот самый страх, который не всегда сопровождается напуганной гримасой или криком.

Так, например, Аре Астер в "Солнцестоянии" и Йоханнссон в "Агнце" выбрали неожиданное для хорроров место действия – солнечные цветущие луга Швеции и Исландии. Вызвать страх в такой обстановке уже задача не из легких. Но не так ли работал и Линч в "Твин Пиксе": милых американский городок среди красивых гор, где ужас кроется среди уютных квартир.

Не факт, что вы будете бояться постхорроров. Вы не встретите там убийств или других сцен, вызывающих у зрителя шок. Они работают на более тонком уровне: паранойя, дискомофорт, тревога. В таком состоянии наше воображение может увидеть страшное даже в обычной безопасной атмосфере.

Именно с этим и сталкивается современный человек, а вовсе не с призраками или маньяками. Постхорроры говорят с нами о недоверии ("Оно приходит ночью", 2017, Трей Эдвард Шульц), личных травмах ("Реинкарнация", 2018, Ари Астер), подавленной сексуальности ("Ведьма", 2015, Роберт Эггерс) и неравенстве ("Прочь", 2017, Джордан Пил). Они обращаются к тому самому страху, который всегда с нами, в отличие от призраков и маньяков.

Для того, чтобы погрузить нас в специфическое состояние режиссеры используют свой главный приём. Подавляющее большинство постхорров являются слоубёрнерами (slow burn – медленно гореть). Изначально, так называли песни, которые не сразу впечатляют, но становятся все более приятными при последующих прослушиваниях. Что символично, такие песни противопоставляли поп-хитам, как постхоррор противопоставляет себя "ужастикам". В фильмах это характеризуется медленным и постепенным повышением эмоционального градуса.

Это не новшество в кинематографе. Мы легко можем назвать много фильмов, в которых действие развивается неспешно (в авторском кино есть другое понятие – "медленное кино"). Но постхорроры реализовали этот прием совершенно удивительным образом, значительно развив один из главных методов кинематографа – саспенс.

Давайте разберемся, как он работает, и что с ним сделал "постхоррор". Целью классического саспенса вызвать нагнать на зрителя напряжение, а потом высвободить его в нужный момент. Мы видим, как девушка принимает душ, и к ней постепенно подходит маньяк, (пружина натягивается, мы напряжены: девушка ни чем не догадывается, а помочь ей мы никак не можем), маньяк все ближе, девушка все еще ничего не слышит (напряжение все сильнее, пружина натягивается все сильнее), и вот маньяк достигает её и начинает резать (пружина отпускается, эмоции вырываются наружу).

Что делает постхоррор? Представим, будто мы видим бомбу с горящим фитилем. Фитиль догорает, саспенс нарастает, но в момент, когда фитиль догорел, мы не видим взрыва. Страшно ли нам? Конечно, ведь мы не знаем, что будет дальше – в какой момент произойдёт взрыв, будет ли он вообще? (Не правда ли, похоже на ощущения от современного ядерного кризиса?).

Постхорроры растягивают саспенс до предела, часто выводя его финал за пределы фильма. От этого после их просмотра остается такое тревожное послевкусие и недоумение. Выводя нас к ощущению паранойи и тревоги, постхорроры начинают говорить о глубоко личном.

В фильме Роберта Митчелла "Оно" главной опасностью является неизвестное существо, принимающее облик простых людей и постоянно преследующее главных героев. Оно двигается очень медленно, от него легко убежать, но невозможно обмануть. Увидев его, беги в машину, езжай к морю, и ты на время спасен. Но тревога все сильнее и сводит с ума. В фильме Шульца "Оно приходит ночью" (простите за спойлер, но в этих фильмах сам опыт просмотра намного важнее, чем сюжет) как не смешно ночью ничего не приходит, но нарастающее беспокойство и вечное подозрение в итоге приводят к трагичному исходу.

Благодаря этим странным, не всегда страшным, а для некоторых даже скучным фильмам хорроры смогли возродиться. И не смотрите на все эти приставки пост- и мета-, если фильм хороший, то они совершенно не важны. К этому Хэллоуину мы собрали для вас 7 фильмов студии А24, которая возможно сыграла важнейшую роль, дав режиссерам работать так как они хотят, и еще 3 хороших фильма.

Стоит отметить, что в наши дни перед жанром стоит большой вызов. Ведь окружающая нас реальность становится все страшнее. Немногие фильмы выдержат конкуренцию по сравнению с тем ужасом, который вызывает трансляция Совета Безопасности. Но, надеемся, вскоре бояться мы будем только во время просмотра фильмов.

Наш телеграм-канал: https://t.me/zerkaltce

#лонг #разбор #хоррор #постхоррор #кинематограф