Quake. Врата безумия
Вдохновился мрачной эстетикой Quake на fanfiction-повесть по мотивам приключений в этой замечательной игре. Нацарапал 1-ю главу и оставляю на суд любопытных
Глава 1
Сколько времени прошло? Как долго судьба и чужая злобная воля испытывают его? И существует ли само понятие времени для того, кто пересёк множество альтернативных эпох, видел будущее и прошлое, опороченные, оплетённые узами кошмара. Он ведёт свой крестовый поход слишком долго, он забыл лица своей жены и детей, он забыл даже собственное имя. Он — Рейнджер, это последнее, что он помнит о себе до того дня, когда всё началось.
То была захолустная планета в богом забытом краю галактики. Но именно там геологическая миссия обнаружила Безымянный город — так его прозвали, в честь какого-то фантаста из прошлого. Само собой, такая находка стала настоящим событием для всего человечества, привыкшего считать себя одиноким во вселенной. Вот только Город был пуст. Его древние монструозные стены, многоуровневые глубины храмов и извилистые тропы, уходящие, казалось, к центру планеты — все они пребывали в запустении уже не одну сотню лет. Не было и следа тех, кем были возведены столь древние сооружения, кто мог бы здесь жить. А затем археологи нашли Машину, огромную, сложную, величественную и омерзительную. Никто не мог ничего сказать — какое назначение могла иметь Машина, согласно каким принципам работала. Учёные головы лишь сходились во мнении, что решение загадки Машины откроет и судьбу, постигшую Безымянный город и его жителей. Они были правы.
Машина изготавливала Руны. Это было не единственное её назначение, но, вероятно, самое важное. Рейнджер мог видеть это своими глазами, когда, пробираясь по вымазанным кровью и мясом бессчётным переборкам Машины, он не достиг её утробы. Там его бывшие сослуживцы, одержимые чёрной ядовитой злобой, запитывали печи Машины, загоняя туда ещё живых членов экспедиции. Он убил их всех, с холодной ненавистью в сердце, ни на мгновение не виня себя за содеянное. Ибо в обезображенных ненавистью и ритуальными шрамами лицах своих врагов он не узнавал никого из тех, кем были когда-то эти люди.
Почему Рейнджер сам не пополнил ряды своих искажённых соратников? Он этого не знал. Возможно, он был слишком далеко от места, где всё случилось, возможно, обладал природной стойкостью к влиянию извне, а возможно ему просто повезло. В чём можно было быть уверенным, так это в том, что он остался один, и на него отныне возложена миссия колоссальной важности — нельзя допустить, чтобы хоть кто-нибудь из обращённых покинул планету; нельзя допустить, чтобы они привезли Руны на Землю.
Когда Рейнджер закончил свою работу, он оставался последним живым человеком на планете — но на этом его злоключения только начинались. Недалеко от печей, на алтаре из резного камня, изображающем странных, противоестественных существ, преломляя свет и подрагивая, висела в воздухе Руна Земли — маленькая, размером с кулак, словно бы сделанная из необработанного куска железной или свинцовой руды, но слишком правильная и сложная в своей форме, источающая тусклое призрачное сияние.
При взгляде на изделие Машины Рейнджеру казалось, что сама гравитация обрушивается на его плечи с утроенной силой, а низкий механический гул цехов начинают наводнять крики боли и ужаса тех, чья плоть и душа послужили топливом для создания этой мерзости. Боец несколько раз выстрелил по Руне из дробовика, но это не принесло желаемого результата.
Разумным было бы отвернуться и бежать, как можно быстрее и дальше от этого места — сесть на уцелевший шаттл, вернуться на Землю, убедить их стереть в порошок богопротивную Машину и весь этот злачный Город из орбитальной пушки. Но он понимал, что они этого не сделают — они предпримут ещё одну попытку, и кошмар повторится, и Рейнджер уже не сумеет этому помешать. А возможно, что к этому моменту он уже был безумен, и не мог рассуждать здраво. Да и кто на его месте мог бы.
Рейнджер подошёл к алтарю вплотную, не будучи уверенным в том, что он делает, затем схватил Руну, так крепко, будто та должна была вырваться из его рук. Вместо этого сам боец чуть было не рухнул оземь — казалось, его рассудок, уже покалеченный, начинает рваться, как бумажный лист. И через эту брешь его, подобное оголённому нерву, сознание испытывало на себе взгляд бессчётных полчищ существ, каким не было и не будет ни названия, ни определения. Они видят его. Они отнимут всё, что он считал своим, и пожрут это. Они слишком долго ждали этой минуты, а он не сможет им помешать. Рейндеж пылал изнутри, из ушей и ноздрей сочилась горячая кровь — он чувствовал на себе взгляд чего-то огромного и непознаваемого, как если бы сама Вселенная взирала на него, стоящего на радужке её глаза. И этот взгляд, исполненный вселенской же враждебности, вот-вот сожмёт и раздавит его.
С отчаянным воплем Рейнджер отвернулся от бездны, что вынудило чужую волю отступить, вынужденную довольствоваться отобранным рассудком, но не жизнью бойца. Неизвестно сколько тот приходил в себя, не понимая, что с ним происходит и где он находится. Наконец, в истёртых красных глазах начала появляться осознанность — он стоял всё там же, сжимая в руках Руну Земли. Решение коснуться нечестивой реликвии обошлось ему дорого, — возможно, слишком дорого, — но он выстоял, и взамен приобрёл знание. Знание об истинных архитекторах Машины и их стремлениях.
Руна это ключ, чтобы открыть дверь, — вот главное, что он узнал от своры безмолвных голосов, пока те копошились под его кожей. Ключ от дверей, которые приведут их сюда. Он не мог этого допустить, только не теперь, когда знает слишком много. Мерзопакостная Руна Земли тяжёлым грузом лежала в руке, но более не была способна истязать разум солдата, — он уже был изуродован, и не мог быть искалечен сильнее. Теперь, заплатив эту цену, Рейнджер мог использовать Руну в своих целях, — очертя ею пространство перед собой, солдат обнажил ткань реальности, и, не разделяя более чувства страха и долга, вошёл в бездонный чёрный провал.