Ворр: литературные джунгли Брайана Кэтлинга.

#литература #сюрреализм #эссе #аналитика #библия

Книга Брайана Кэтлинга «Ворр» – прорыв современной литературы жанра Фентези, к сожалению, незаслуженно обойдена вниманием русскоязычной аудитории. Будучи великолепно переведён Сергеем Карпововым, тираж в каких-то 2000 экземпляров издательства «АСТ», так и не был до конца распродан. В Ru-сегменте интернета от силы наберётся несколько статей, с пересказом завязки и кратким отзывом о книге. О полноценной аналитике текста в общем доступе говорить не приходится. Данный проект призван частично закрыть проблему отсутствия материала по теме и представить возможные варианты трактовок текста Кэтлинга

1. Об авторе:

Чтобы глубже понять «Ворр», стоит ответить на вопрос: «Кто такой Брайан Кэтлинг?»

Брайан Кэтлинг родился 23 октября 1948 года и получил образование в Политехническом институте Северо-Восточного Лондона и Королевском колледже искусств. Второй особенно примечателен: с середины 19 века королевский колледж ежегодно выпускает именитых дизайнеров, художников и скульпторов. В частности, его выпускниками являются художницы Джин Гибсон и Барбара Хепуорт, скульптор Генри Мур, художники Фрэнк Ауэрбах и Cэр Питер Блейк.

По окончании обучения Брайан Кэтлинг преподаёт изобразительные искусства в «Школе рисования и изящных искусств Раскина» в Оксфорде, попутно вынашивая и воплощая свои оригинальные и экстравагантные замыслы. Творчество автора многогранно и не ограничивается писательством. Как подмечает Алан Мур в своём предисловии к роману, «Кэтлинг – человек многих призваний и его скульптуры и поэзия заслуживают внимания не меньше его романов».

Одной из наиболее заметных работ Брайана Кэтлинга в скульптуре, иллюстрирующей тонкий и скрупулёзный подход к интерпретации исторических событий, является мемориал «Место казни», представленный в 2006 году. Его установили у подножья Зеленой башни, в память о казненных здесь жертвах государства. Стеклянная подушка на лобном месте, а у основания выгравированы имена десяти казненных.

Автор выставлял свои работы на международном уровне с 1970-х годов. Вот ещё некоторые из его наиболее известных произведений и перформансов: «QuillTwo» в галерее Мэтта в Дилстон-Гроув 2011-го года, «Исчез» – Видеосеанс , снятый со сценаристом Тони Грисони в 1999 году и картина «Циклоп», выставленная в галерее Южного Лондона в 1996 году.

Кэтлинг умер от мелкоклеточной нейроэндокринной карциномы – редкой формы рака – 26 сентября 2022 года в возрасте 73 лет.

Чтобы понять, что выделяет «Ворр» среди основного массива фэнтези литературы, нужно разобраться, чем является этот рынок на данный момент. Современное фэнтези имеет несколько характерных тенденций: 1 Фокус на сюжете; 2 Сатира; 3 Массовость.

Эти черты не несут в себе негативной окраски, однако по причине повсеместного употребления приводят к неприятным последствиям. Сюжетная сфокусированность сама по себе не даёт читателю увязнуть в бесконечных ненужных деталях и способствует динамике событий, однако может свести сеттинг (то есть мир, время и место действия) к распространённым клеше. Сеттинг в нынешнем фэнтези, как правило, берёт за основу систему D&D – настольной ролевой игры, появившейся в 70ых годах прошлого века. Сатира, так свойственная литературе в эпоху постмодерна низводит и деконструирует эти архетипы, создавая новые, клеше. Рыцарь в сияющих доспехах теперь всегда имеет скелеты в шкафу, а у дракона были свои причины для злодеяний и т.п. Вышеперечисленное не является проблемой и есть отличные примеры подобных произведений: Джордж Мартин и его «Песнь льда и пламени», сэр Тэрри Пратчетт – автор цикла «Плоский мир» и Джо Аберкромби, написавший книги «Земного круга».

Проблемы порождаются массовостью. Повсеместной тенденцией стало эпигонство, попытки написать свою «Игру престолов». Бесконечное подражание популярным авторам – феномен неизбежный в любой масс-медиа. В итоге читательская аудитория получает рынок, переполненный быстро забывающимися посредственностями. Как пример можно привести «Обитель апельсинового дерева» Саманты Шеннон. Маркетинговая компания произведения строилась на сравнении с Джорджем Мартином, а итоге книга запомнилась лишь яркой обложкой и неумелыми потугами автора в реализме и политических интригах.

На контрасте с основным массивом современного фэнтези «Ворр» ощущается глотком свежего воздуха. Кэтлинг отказывается от стереотипов, штампов и клеше, погружая читателя в поток своего незаурядного воображения, порой поражая и шокируя. Его книгу можно отнести к поджанру «New Weird», дословно – «Новые странные».

Движение «New Weird» ставит целью показать, каким может быть фэнтези за пределами устоявшихся тропов. «Новые странные» возникают в 90-ых, как протест бесталанному копированию D&D и Джона Р. Р. Толкина. Основатель движения – Чайна Мьевиль считал оригинальный «worldbuilding» преимуществом жанра фэнтези, и возможностью для создания запоминающихся образов, способных проиллюстрировать философию и идеи автора.

«Ворр» вышел в 2012 году и изначально не привлёк особого внимния ни критиков, ни читателей, однако ситуацию изменило переиздание 2015 года, послужившее поводом для волны статей на англоязычных порталах «the guardian», «full-stop» и др. А последовавший в 2018-ом сиквел, закрепил за Кэтлингом статус мастера своего жанра и занял нишу андеграундного сюрреалистичного фэнтези. «Ворр» получил в целом положительный прием критиков, отметивших незаурядный слог и оригинальный сеттинг.

Так что же делает «Ворр» особенным? Автор книги просто игнорирует вышеперечисленные тенденции. Вместо динамичного сфокусированного сюжета – множество сплетающихся и ветвящихся сюжетных арок персонажей, каждая из которых самобытна и предлагает отличный от остальных опыт. Действующие лица самобытны и по ходу сюжета претерпевают неожиданные трансформации, порой вводящие читателя в ступор. Пути персонажей наполнены деталями, на первый взгляд, не несущими в себе сюжетной ценности. Однако ближе к завершению книги они складываются в замысловатый узор символизма и создают сюрреалистичную, пугающую картину, которую читателю приходится разгадывать.

Сатира в романе уступает место серьёзному пересмотру стандартных штампов, без иронии или высмеивания. Путь героев здесь не исполнен благородства, свойственного классическим сюжетам, но и не смешон, как в постмодернистских переосмыслениях. Он исполнен трагического фатализма, потерянности, а также наделён неприятными, порой отвратительными подробностями. Это выворачивает обывательские представления о прозе на изнанку. Лев Толстой говорил: «Книги меняют жизни людей, которые их читают» и «Ворр» тому подтверждение.

Произведение Кэтлинга не стало культовым. Книга нашла свою аудиторию за рубежом, однако не вызвала потока посредственных копирок, не привносящих ничего нового. Брайан Кэтлинг сам продолжил творить и создал на основе «Ворр» объёмную трилогию, тем самым удовлетворив желания фанатов и не вызвав эпигонства. Таким образом проблема массовости решилась сама.

Индивидуальный авторский стиль – это «душа» книги, и душа “Ворр” чувствуется с первых страниц. Кэтлинг нагружает читателя своим сложным, наполненным образностью слогом, сразу показывая, чего стоит ожидать от своего творения.

Пролог начинается строками: «Отель был помпезен, грандиозен и инкрустирован мглой. Высокие барочные залы и коридоры свирепо осаждал яростный свет, отчаянно силившийся проникнуть за тяжелые занавеси и крахмальные формальности. Нумера Француза были лучшими в отеле, но унылыми и без того иллюзорного блеска, с каким порою дерзкая архитектура кажется естественной». Анализируя данный текст, можно выделить несколько ключевых аспектов с литературной точки зрения. Данный текст написан высоким, поэтическим языком, который характеризуется использованием богатой лексики и сложных синтаксических конструкций. Текст насыщен описательными деталями, что создаёт яркое визуальное представление описываемого объекта.При чтении читателю сразу бросается в глаза обилие речевых оборотов, таких как «инкрустирован мглой», «свирепо осаждал», «отчаянно силившийся проникнуть», «крахмальные формальности». Эти обороты придают тексту особую эмоциональную окраску и драматизм. Ниже приведена классификация использованных тропов. «Инкрустирован мглой» – метафора, придающая отелю таинственное и загадочное звучание. «Крахмальные формальности» –метафора, олицетворяющая строгость и неизменность. Персонификации: «свирепо осаждал» и «отчаянно силившийся проникнуть». Свет описывается как существо, обладающее человеческими качествами живого существа, что вдвойне важно, так как связано с основными мотивами книги – жизнью, существовавшей задолго до человечества и пронизывающей всё сущее. «Грандиозен» – гипербола, преувеличение, подчёркивающее величие и внушительность отеля. Текст носит мрачный и мистический оттенок, подготавливая читателя к ощущению безнадёжной утраты, которым насыщено дальнейшее повествование. Атмосфера создаётся описанием помпезности и грандиозности отеля в сочетании с мглой и тяжестью занавесей. Автор затрагивает тему внешнего великолепия и внутренней пустоты, играя на контрасте внешней роскоши отеля с блеклым унынием его номеров. Также, чтобы подчеркнуть эффект старины используется архаизм, устаревшее слово – «нумера», сопоставимое с современным «номера». Таким образом весь абзац приобретает «винтажную» атмосферу, подкрепляемую описанием «барочных залов». Это может указывать на критику поверхностности и ложных ценностей.

В целом, текст демонстрирует мастерство автора в создании антуража и передаче сложных эмоций с помощью богатого языка и литературных приёмов.

Брайан Кэтлинг в своём стремлении погрузить читателя в хитросплетения своего литературного стиля не скатывается в графоманию бесконечных описаний. Книга выдерживает баланс между экспериментальной словесной игрой и динамикой повествования. По окончании пролога автор меняет стиль, грамотно перескакивая с развёрнутого описания, напоминающего картину маслом, на повествование от первого лица – жуткую сказку, написанную так, словно читатель уже обладает сведениями, необходимыми для понимания происходящего, которые открываются ближе к концу книги. Переходя от одной сюжетной линии к другой, Кэтлинг жонглирует тоном, стилем и ракурсом, сохраняя при этом лейтмотив потерянности, одиночества и внутренней пустоты. Книга, как и её герои, преображается. Она вмещает в себя колониальную хронику, мистический триллер, вестерн, семейную драму, экстравагантную сказку и биографические сюжеты, неотрывно связанные между собой. Это роднит «Ворр» с постмодернистскими романами – «Иерусалимом» Алана Мура, «Бесконечной шуткой» Фостера Уоллеса и их предтечей «Улиссом» Джойса.

Подача сюжета в книге так же не стандартная. В «Ворре» отсутствует чёткая дифференциация глав. Сюжетно обособленные отрывки разделены лишь пропущенной строкой и символическим заглавием – «***», которое скорее вводит в ступор, нежели помогает пониманию. Таким образом, Кэтлинг без предупреждения погружая читателя в стилистически новый нарративный пласт своего произведения, предоставляет ему самому разбираться в происходящем. Порой первые несколько абзацев не предоставляют достаточно информации для понимания принадлежности к какой-либо линии повествования. В середине произведения сюжет ветвится, и вышеприведённый приём создаёт эффект неожиданности для читателя.

Книга внутри себя делится на три части, соответствующие трёхактной структуре классического повествования. Каждая из них начинается объёмным эпиграфом, состоящим из нескольких цитат самых разных авторов. Ниже будут представлены их интерпретация и значение для произведения. В эпиграфе к прологу выделяется целый абзац из повести «Сердце тьмы» Джозефа Конрада: «Неподалёку от этого дерева сидели, поджав ноги, ещё два костлявых угловатых существа. Один из этих двух чернокожих, с остановившимся, невыносимо жутким взглядом уткнулся подбородком в колено…»

Произведение Конрада посвящено европейскому колониализму в Африке и затрагивает философские вопросы динамики власти и морали. «Сердце тьмы» демонстрирует людей, которые под влиянием власти и безнаказанности превращаются в чудовищ, живущих жестокостью, что резонирует с колониализмом, демонстрируемым в работе Кэтлинга. Внутренняя пустота, рождающаяся в героях обеих книг, имеет важное сюжетное и философское значение. Цитата же демонстрирует отчуждение и одиночество, свойственные коренным народам, при отлучении от традиций их предков, насильственном «окультуривании» и привнесении «Прогресса». Крайняя нужда и опустошение – спутники колониального империализма.

В эпиграфе ко второй части автор приводит цитаты из Махабхараты: «Слушай же меня. мир полнится бесконечностью существ. Теми, кого мы видим, теми, кого не видим: наги, в недрах земли живущие. Ракшасы, чудовища из лесной ночи, что людской плотью питаются. Гандхарвы, хрупкие создания, скользящие между нами и небом. Асуры, данавы, якши и долгая блестящая цепь богов, живущих во мраке смерти, как всё сущее.», и Книги Бытия 3:24: «И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни». Обе цитаты отсылаются к древнейшим религиям. Первая – отрывок из Махабхараты – древнеиндийского эпоса, уходящего корнями к началу первого тысячелетия до нашей эры. Цитата обращена к царю Дхритараштре и повествует о мифических сущностях, космогонически находящихся выше смертного, и имеющими над жизнями людей куда большую власть, чем те представляют. Второй эпиграф, взятый из Библии, непосредственно относится к сюжету книги, так как Ворр – основная локация произведения – это вековечный лес, где некогда находился Эдэмский сад, место паломничества и в то же время живое существо, рождённое за долго до человечества. Цитата повествует о грехопадении Адама, вкусившего запретный плод, и приобщившегося к тайнам «Добра и Зла». За это, по сюжету произведения он и весь его род были прокляты.

Оба эпиграфа имеют важное культурологическую ценность. Тексты, к которым они отсылаются имеют центральное значение для культур Запада и Востока соответственно. Но отрывки подобраны так, чтобы их лейтмотивом была деконструкция антропоцентрического мировосприятия. Первый рассказывает о отнюдь не центральном значении человека во вселенной, второй – указывает на его порочность, разочарование Творца в нём.

Эпиграф к третей, финальной части книги – крупный отрывок из «Exigitordo» - труда средневекового схоластика Николая из Отрекура. Это притча о поиске истины и человеческой тяге к ней. По сюжету есть некая страна слепых, в которой находится мудрец, такой же слепой, как и все Он замечает, что раз все они не «отважены» от стремления ходить прямо, значит должны быть и люди, способные видеть. Притча рассказывает о поиске света, но света не физического, а божественного, света истины (для европейских философов средневековья это одно и тоже). В человечестве неистребима тяга к познанию добра, а следовательно, порой должны рождаться пророки, видящие «Свет». В третьем акте, к которому и прилагается эпиграф, раскрывается и замыкается история такого пророка – Святой Иринепэсте (каратко – Эсте). Женщины, которую в детстве посетил древний ангел, хранивший древо познания – «Былой», и поселился в ней. Он открыл ей тайну Ворра – леса, оставленного богом. Вокруг этого персонажа и будет развиваться история. Эсте – и есть тот пророк, о котором говорится в приведённом эпиграфе.

Брайан Кэтлинг, в духе модернистских романов прошлого века отказывается от стандартного последовательного повествования. Тайм-лайн книги закручен, а порой закольцован, так что далее будет представлен в хронологическом порядке сюжет произведения.

Начать стоит с того, что обычно в фэнтези произведениях называют «worldbuilding-ом» или лором. Кэтлинг базирует своё произведение на библейских сюжетах, описанных в Книге Бытия, проходящих через призму натуроцентризма.

Бог обитал в Эдемском саду, находящемся в центре великого леса Ворр. В центре сада находилось «Древо познания добра и зла», и сотворив людей, он заповедовал им не вкушать плоды с его ветвей. Адам (о Еве в книге не упоминается) ослушался бога, и в тайне от него и его ангелов вкусил плод с Древа. Разгневанный Создатель проклял Адама и ангелов, не уберёгших древо, и изгнал из рая. Эдем исчез из земного мира, (по Библии он вознёсся в нематериальный, нагорный мир). Адам же с изгнанными ангелами остались в Ворре – тени ушедшего Создателя. Сам лес является формой жизни и обладает собственной непостижимой волей. Изгнанные ангелы, утратив смысл своего существования рассеялись по миру, предаваясь неземной тоске и ностальгии. Положив начало роду человеческому, Адам на веки заплутал в Ворре, тем самым осквернив его. Подверженный проклятью первый человек был обречён на бессмертие и за тысячелетия, проведённые в лесу его тело истлело. Облик почти потерял сходство с людским, а душа, утопавшая в раскаянии, сгнила. Ангелы, именуемые Былыми, за века потерявшие все силы, уснули. Их состояние передаёт цитата из повести «Безымянный город» Говарда Филипса Лавкрафта: «То не мертво, что вечность охраняет…» Произведение Лавкрафта также повествует о потерянных между жизнью и смертью сущностями, положение которых вызывает у читателя экзистенциальный ужас. Это не единственная параллель между творчеством Кэтлинга и Говарда Филипса. (Подробнее они будут разобраны в следующей главе).

Дальнейший сюжет книги повествует о стыке эпох, прогрессе пришедшем, и изменившем вековые уклады и индустриальном переделе мира, что сотрясёт вековечный Ворр – незыблемый оплот минувших времён, появившийся ещё на заре мира.

Эдвард Мейбридж

Хронологически первая сюжетная линия –фэнтезийное переосмысление биографии известного фотографа и изобретателя – Эдварда Мейбриджа. Она начинается с поэтичного, но от того не менее правдивого описания его внешности: «Он был похож на Бога. Грива неухоженных белых волос, длинная устрашающая белая борода и дикие дымчатые брови, сошедшиеся в схватке над пронзительными, беспощадными очами. Суровое мудрое лицо, повидавшее мир в резком свете, в отмеренных контрастах».

Сравнение Мейбриджа с Богом не случайно. Он вошёл в историю как гениальный фотограф и изобретатель зоопраксископа – первого устройства, способного запечатлеть «движущиеся изображения». Символически, Мейбридж и есть бог – бог нового мира. Свободный от предрассудков и суеверий, человек науки, учёный «подчинивший себе время». Он – сам прогресс. Его персонаж напоминает «Атлантов» Айн Рэнд. Своим открытием Мейбридж открывает новую эпоху и весь XX век пройдёт под знаменем его изобретения.

По сюжету книги, учёный, взобравшийся на Олимп славы, продолжает исследования оптики и в своих изысканиях сталкивается с другой известной исторической личностью Уильямом Уитни Галлом – знаменитым британским врачом, прославившемся исследованиями таких болезней как Микседема, болезнь Брайта и Анорексия (последняя была открыта им же). (Примечательно что в реальности они тоже пересекались).

Персонажу Мейбриджа одиноко в темнице собственной гениальности, и когда доктор предлагает ему помощь в исследованиях, тот с радостью соглашается. Книжный персонаж фотографа заинтересован в более глубоком изучении оптики, и трансляции изображений напрямую в сознание человека. С помощью наработок Сэра Галла фотограф создаёт прототип устройства, теоретически, способного на это. По позволению доктора, Мейбридж проводит испытания в больнице Гая, директором которой Уильям Галл является. (Примечательно что и больница, упомянутые в книге изучение анорексии имели место в реальности). В результате эксперимента Мейбридж ненамеренно транслирует в сознание подопытной уснувшего «Былого», таким образом поселяя ангела в душу той, кого в дальнейшем будут именовать Святой Иринепэсте. Пробудившийся в сознании подопытной, «Былой» побуждает её бежать и направляет в Колониальную Африку, к колыбели жизни – Ворру. Дальнейшая судьба Мейбриджа в книге не описана. Известно, что в ходе исследования доктора Галла и сам столкнулся с ангелом и умер в 1904 году.

Ворр

Беглая подопытная достигает Ворра и становится пророчицей племени «Настоящих Людей», обитающих близь «великого леса». Проходят годы и начинается активная колонизация этих земель. Британия вводит войска на территории, ранее принадлежавшие аборигенам, несет свою культуру и оружие, отлучая местных от их традиций, обращая в новую веру. Некоторые племена подчиняются, и даже проявляют энтузиазм по отношению к новшествам, привнесённым иноземцами. Проявляется феномен двоеверия, а затем и комплементации местного тотемизма и христианства. Местная молодёжь с радостью вступает в ополчение на службу британцев, навязывая своим соплеменникам иноземный закон и подавляя восстания. Одним из подобных ренегатов стал молодой Цунгали. Этот персонаж проходит путь от ярого сторонника нового режима, до главы восстания, развязавшего колониальную войну. Постепенно он разочаровывался в британском господстве и последней каплей для него становится посещённый им лондонский музей, где были выставлены на всеобщее обозрение святыни его народа и фотографии его предков, что, по мнению Цунгали, явилось верхом кощунства. Вместе с другим персонажем – Уильямсом– первым белым, ступившим на земли «Настоящих Людей», и взявшем себе в жёны местную пророчицу – святую Иринепэсте, Цунгали развязывает кровавую войну с колонизаторами, закончившуюся нечем. Британия задавила восстание, Цунгали подаётся в бега и становится охотником за головами, а Иринепэсте, по воле «Былого», проводит своего мужа сквозь лес, чего не удавалось ранее никому. Ворр пожирает имя и память Уильямса, превращая его в полупустую марионетку. «Ворр изменяет всех вошедших в него»

Проходят десятки лет и «Былой», устами умирающей Иринепэсте, приказывает Уильямсу создать лук из её жил и костей, дабы тот направлял его. Таким образом «Былой» желает руками Уильямса умертвить проклятого Адама и отчистить лес. И британец, ведомый волей падшего ангела, вновь входит в Ворр, увлекая за собой Цунгали, получившего задание остановить Уильямса. Итогом их противостояния является убийство Цунгали и исполнение воли ангела. Смерть первого человека потрясает Ворр и пробуждает Былых от многовекового сна. «Грядёт конфликт, старое и новое, человеческое и нечеловеческое скоро столкнуться…» (Последствия этих событий изложены во второй книге цикла Брайана Кэтлинга – «Былые».

Дополнительные сюжетные ветви

Француз

По ходу повествования читатель также наблюдает истории, не сильно влияющие на основной сюжет, но имеющие большое значение для раскрытия лора.

Раймон Руссель, чаще всего в повествовании именуется как Француз. Примечательно, что он также является исторической личностью и жил в период с 1877 по 1933г. Руссель – французский поэт, писатель и драматург. Он не был признан при жизни, однако его роман «Впечатления об Африке», описывающий фантазии автора, был оценён сюрреалистами второй половины двадцатого века, и вдохновил Брайана Кэтлинга описать свой магический африканский.

По сюжету «Ворра» Раймон побывал в Африке и описал свои впечатления в своей книге. (Интересный постмодернистский приём). Француз – избалованный и не имеющий представления о реальной жизни аристократ гедонист. Он заполняет внутреннюю пустоту плотскими наслаждениями и страдает от отсутствия настоящих чувств. Однако прибыв в Эссенвальд – колониальный город у подножья Ворра, Раймон встречает паломника, искренне симпатичного ему. Доброта и спокойствие, излучаемые местным, притягивают француза. Он внемлет проповедям и соглашается на совместное посещение Ворра. Однако по вине Раймона они совершают святотатство и заходят слишком глубоко, за что на паломника обрушивается чудовищный рок – Орм, сила, вьющаяся между деревьев вековечного леса. Новый друг француза оказывается «выхолощенным» – его душу пожрал лес, оставив пустое немёртвое тело. Француз спасается, но произошедшее ломает его. Те зачатки добра и искренности, что пробудил в нём друг были задушены. На его душе отпечаталось клеймо того ужаса, что прикоснулся к нему и поглотил душу его друга. До конца жизни Раймон будет глушить его наркотическими веществами и барбитуратами.

Измаил

Параллельно с основным сюжетом читатель наблюдает историю необычного мальчика – Измаила. Он циклоп, представитель древней расы, живущий в подземельях дома на Кюлер-брунен. О циклопе заботятся механические «Родичи» – суррогаты, заменяющие его исчезнувших предков. Имя персонажа подобрано не случайно: Измаил – старший сын Авраама, из Книги Бытия, положивший начало всему арабскому народу. Он – один из последних представителей вида и должен стать достойным наследия предков и продолжить род. Данная сюжетная арка посвящена поиску себя и интеграции в общество. Однажды приходит день, когда Измаил вынужден покинуть уютную утробу дома (метафорическое рождение), и начать выживать в Эссенвальде, человеческом городе со всеми его причудливыми обычаями. Здесь он ни на кого не похож, окружающие боятся и презирают его. Единственный человек проявляющий к нему доброту – Гертруда, заботится о нём скорее из любопытства, пытаясь компенсировать свою неполноценность через попечение над уродом. Долгий путь, пройденный Измаилом, логически завершается хирургической операцией, делающей его похожим на человека. Циклоп отказывается от своей идентичности и выбирает слиться с человеческой массой.

Здесь была предложена интерпретация сюрреалистического повествования «Ворра». Конечно, текст книги настолько объёмен и многогранен, что его полному осмыслению может быть посвящена целая книга, однако в рамках этой главы были ёмко описаны основные события произведения и их смысл.

Произведение Кэтлинга изобилует отсылками к истории, живописи и литературе: от очевидных (имена и исторические личности) до скрытых в глубинах текста (стилистические решения и мотивы).

Начать стоит с образа вековечного Ворра – очевидно списанного с волшебных лесов «Впечатлений об Африке». Но он также пропитан идеями Говарда Филипса Лавкрафта. Лес сам по себе – живое существо, первородная клетка на теле бесплодных земель. Он является одновременно источником и губителем жизни и в ходе романа он проводит очищение от скверны первородного греха. Ворр является тенью Бога, покинувшего этот мир. Имеющий власть над пространством и временем, лес имеет много общего с «Лавкрафтианским» пантеоном непознаваемых трансцендентных сущностей. Также, ранее упоминавшиеся, обитатели леса – былые, схожи с созданиями повести «Безымянный город» Говарда Филипса. Образ Эссенвальда, в свою очередь отсылает к испанским колониальным городам эпохи великих географических открытий.

Персонаж Уильямса – это реализация и одновременно деконструкция мифа о белом мeссии, также нашедшем отражение в романе «Дюна» Фрэнка Герберта, и уходящем своими основаниями ещё к Лоуренсу Аравийскому. А в сюжетной линии Мейбриджа упоминается знаменитая хронофотография – «Движение лошади» и тяжёлый самозарядный пистолет «Марс», выпускавшийся в период с 1900 по 1907 годы. Такими мелкими отсылками текст переполнен. Ещё в пример можно привести оружие Цунгали – винтовку магазинную «Энфилд», использовавшейся в первой половине XX века.

Стилистически же можно выделить несколько референсов, которые, предположительно, легли в основу текста. Во-первых, сборник стихотворений «Цветы зла» Бодлера и культура декаданс, демонстрирующую красоту разложения и увядания. В пример можно привести скоротечность городского карнавала из арки Измаила, или падение Раймона Русселя, после прикосновения Орма. Так же стоит признать влияние Ханса Гигера и его «биопанк», нашедший отражение в орудии Уильямса – живом луке Эсте. И конечно не стоит забывать про картины Иеронима Босха, с которыми не однократно сравнивалось творение Кэтлинга, и творчество известного художника сюрреалиста, Здислава Бексински, воплощавшего в своих работах тёмные пространства сна.

Текст Кэтлинга – сложное произведение, наполненное смыслами и отсылками. Совмещая в себе элементы разных жанров, «Ворр» не теряет самобытности и поэтично осмысливает сложные исторические и философские вопросы. Автор заставляет читателя думать, относится к нему не как ребёнку, требующему постоянных развлечений, а ведёт с ним многоуровневый диалог поднимая при этом темы колониализма, одиночества, интеграции в общество, взросления и гедонизма. Поэзия Кэтлинга неоднородна, она пугает, отталкивает, восторгает, а порой и вводит в экстаз. В заключении стоит привести цитату Алана Мура: «Пусть даже это не так, но «Ворр» легко можно принять за произведение человека, который до сего момента не читал ни строчки фэнтези, – такова его потрясающая оригинальность».