«Земля кочевников»: история о том, какие «новые страницы жизни» открывает бродяжничество

«Земля кочевников» – это художественный фильм о судьбе американских бездомных сезонных рабочих пенсионного возраста, основанный на исследовании журналистки Джессики Брудер «Страна кочевников. Выжить в Америке XXI века», снят в документальном стиле всего с одним профессиональным актёром (по факту с двумя, но почти всё время уделено героини Фрэнсис Макдорманд).

Он стал фаворитом крупнейших фестивалей от Каннского до фестиваля в Торонто и лауреат последнего Оскара. Когда о нём только заговорили, посыл фильма о «свободе, красоте и связи с землёй» мне показался очень странным применительно к бездомным и смотреть я его не стал. Но недавно добрался до книги первоосновы и всё же решил посмотреть фильм. Ожидая увидеть продолжение тренда на остросоциальные фильмы типа «Джокера» и «Паразитов», я оказался очень удивлён.

Разбираюсь, чем оскороносный фильм отличается от книги и насколько избирательно Хлоя Чжао подошла к исходному материалу.

После просмотр, я первым делом подумал, что невнимательно смотрел и упустил ключевые сцены или диалоги, но прочитав десяток рецензии отечественных критиков, убедился, что правильно понял посыл автора (я к ним ещё обращусь за иллюстрациями к фильму). Но когда начинаешь сопоставлять фильм и книгу (все материалы я брал из неё), то только успеваешь поражаться избирательности автора. Тем интереснее сравнить «Землю кочевников» с реальной картиной бродяжничества, которую рисует нам Джессика Брудер.

Какого-то привычного сюжета в фильме нет, вся история состоит из рассказов реальными «кочевниками» своих историй и демонстрации их быта. А между всем этим находится героиня Макдорманд. Ферн – собирательный образ нескольких бездомных, которых экономический кризис и закрытие производств выгнали на большую дорогу в поисках работы.

Сразу после знакомства с героиней и её скромным бытом мы вслед за ней отправляемся на склад Amazon. Но за конвеером героиня проводит буквально несколько секунд и, успев запечатать пару коробок, тут же переносится в столовую во время обеденного перерыва, где общается с жизнерадостными рабочими разных возрастов. После этого Ферн уже готовит ужин в своём фургоне.

Думаю, все наслышаны об изнурительных условиях труда у Безоса с запретами на разговоры, необходимостью мочиться в бутылки и прочим, а вот фильм посчитал, что это недостойно внимания. Показательно, что в фильме начальник смены предупреждает быть осторожными на ступеньках, что отсылает к истории из книги, в которой пенсионерка разбила голову так, что пришлось её зашивать, но уже через день вышла на работу, хотя пропущенную из-за этого смену ей не оплатили. Этого и других историй в фильме тоже нет.

А когда Брудер общалась с десятками рабочих из разных штатов у неё было ощущение, что она оказалась в лагере беженцев времен Великой рецессии. Некто Фил Депил сорока одного года, ветеран операции «Буря в пустыне» рассказывал: «Я твердил себе, что это всего на два месяца. Если я выжил в армии, то выживу и в Amazon». Фил и его жена Робин сорока шести лет перешли на кочевой образ жизни после обвала рынка в 2008 году, вследствие которого банк изъял у них дом.

Иногда Брудер казалось, что она общалась с заключенными: «Порой очень хотелось оставить в стороне любезности и спросить: «За что вы тут [на складе Amazon] оказались?» Она задаётся вопросом почему Amazon и другие компании нанимают пенсинеров на вакансии, которые больше подходят людям помоложе и тут же находит ответ: «Они любят пенсионеров, потому что мы надежные. Мы приезжаем и работаем на полную катушку, почти как рабы», – говорит Дэвид Родерик, семидесятисемилетний «кочевник».

В книге также описаны и последствия изнурительной работы в Amazon, до которых Чжао опять же нет дела: «Лауре приходилось нелегко из-за того, что её тело противилось требованиям устройства, которое указывало, как ей проходить от 16 до 32 километров в день по бетонному полу площадью 85 тысяч квадратных метров за 11,25 доллара в час. «Неописуемый ужас, – говорила она. – У меня начались сильные боли в стопах… итог – подошвенный фасциит».

Чтобы справиться с этим, ей приходилось принимать по две таблетки ибупрофена посреди ночной смены и еще две по ее окончании. В выходные она старалась давать ногам отдых и лежала почти весь день, вставая только в душ и туалет: «Сильвиана смотрела «Оранжевый – хит сезона» – драматическо-комедийный сериал о женской тюрьме – и обнаружила, что сравнивает свою жизнь с жизнью заключенных. Поначалу она плакала по два-три раза на неделе».

И ещё характерный штрих. Спустя неделю на склад приехали двое проверяющих. Они посмотрели документы, в которых были зафиксированы травмы, и обошли весь склад в сопровождении менеджеров Amazon. Их визит занял не более четырех часов. Дело закрыли в тот же день, в официальном заключении говорилось: «Зафиксировано несколько случаев растяжений, в том числе спины, но не обнаружено ничего, что выходило бы за пределы нормы для подобных предприятий».

И вот фрагмент про «знакомства с весёлыми людьми» Хлоя Чжао оставила и расширила. Именно этим большую часть времени и занимается героиня Макдорманд: общается с новыми знакомыми или чинит свой фургон. В отличии от фильма, «кочевники» – это точно не клуб путешественников. Зимой они подрабатывают на складе, а летом едут отдыхать, работая в национальных парках.

Самое страшное, что может случится, работая в национальном парке это необходимость вытирать блевотину с ободка унитаза или закинуть в мусорный пакет чьи-то грязные трусы. А из фильма складывается ощущение, что это пенсионеры просто наконец распробовали внутренний туризм. Большую часть времени Ферн наслаждается восходами и закатами, кормит крокодилов и наблюдает как из гнёзд вылетают птички.

Но книга и в этом случае рисует совсем другую – не такую радужную картину. Одну из героинь книги Линду нанимали на полноценную сорокачасовую неделю, но уже полмесяца спустя, их начальница внезапно сообщила, что дела компании идут плохо, они вынуждены урезать расходы и недельная выручка Линды сократилась до 290 долларов, зато объем работ смотрителей сразу вышел за пределы оплачиваемых часов.

Один шестидесятилетний работник, которого California Land Management впервые наняла в 2016 году, написал Брудер об этом: «Работа смотрителя – это лотерея. Сплошные противоречивые указания от “начальства”. Я должен был работать тридцать три часа в неделю, но иногда трудился больше сорока пяти. Я пожаловался, и тогда мне снизили нагрузку». Но отработанные сверхурочные часы не оплатили.

Двое других шестидесятипятилетних вожатых, Грег и Кэтти Виллалобос, сообщили в 2014 году рассказали, что, когда работали смотрителями на California Land Management им сказали, что они будут работать больше времени, но писать об этом в отчетности запрещено. «Я хочу рассказать об этом, чтобы оповестить других пенсионеров, и чтобы такое прекратилось. Это возмутительно, особенно потому, что всё это делается с разрешения федеральных властей, которые сотрудничают с этими компаниями», – сообщил репортерам Грег Виллалобос.

Также рассказывалось о смотрителе, который один работал в двух лагерях – Верхний и Нижний Coffee Camp в предгорьях Сьерра-Невады – на сорокаградусной жаре: «Скорая помощь уже дважды увозила его с солнечным ударом». Уточнялось, что этот же человек «много раз трудился сверхурочно, но его непосредственный руководитель запретил ему указывать дополнительное время в отчетности. Без сомнения, с другими обращались точно так же».

В другой жалобе бывший смотритель от California Land Management в Национальном парке Секвойя писал следующее. «После непродолжительного разговора, когда я наконец озвучил некоторые жалобы, [мой начальник] назвал меня отребьем, сказал «захлопнуть варежку» и «тащить свою нищую задницу обратно в Орегон». А любые жалобы федеральные власти направляли руководству компании, на которую жалуются.

Ничего этого фильме нет, что и позволяет рецензентам писать: «Невидимое для всего остального мира существование аутсайдера оказывается не началом люмпенизации, это словно долгожданное обретение целительного для души лекарства, состоящего из растворения в первозданной красоте природы, смелости принятия собственного одиночества».

Хоть фильм и концентрируется на быте «кочевников», но в нём нет и следа тех специфических проблем, к которыми они сталкиваются. Например, как принимать душ? Самые успешные покупают абонемент в «Планета фитнес» и моются в душевых кабинках. «Некоторые советовали обтираться губкой или расширить сферу применения детских салфеток». Кто-то мылся с помощью садового опрыскивателя. Кто-то ходил в прачечные, где были платные душевые.

Кто-то заезжал на заправки, где водителям в качестве бонуса выдают талончики на посещение душа, где выпрашивал такие талоны у водителей дальнобойщиков, пока они стоят в очередях. Вот совсем не унизительно выпрашивать в очереди талоны на душ. Но в фильме и этого не покажут.

Ещё один элемент «свободы», о которой фильм скромно умолчал – это криминализация бродяжничества. К концу 2014 года в более чем ста городах сидеть на тротуаре стало преступлением; это на 43 процента больше по сравнению с 2011-м. За тот же период число городов, запретивших ночевку в машинах, возросло с 37 до 81.

А в Национальном лесу Коконино в Калифорнии лесники выгоняли или штрафовала за «постоянное проживание» в лесу всех, кто как-то выдаст свою принадлежность к кочевникам. Лесная служба США разрабатывает приложение для смартфона, с помощью которого местные жители смогут доложить властям о предполагаемых длительных стоянках.

Отсюда в книге масса ценных советов со стороны ветеранов бродяжничества: «Где бы вы ни парковались, разумнее всего вставать задом – тогда нос машины смотрит на дорогу и в случае неприятностей можно быстро уехать, лучше иметь дневное и ночное пристанища (в ночное место вы едете только после наступления темноты, а на следующее утро сразу же уезжаете), нужно иметь наготове правдоподобное объяснение, почему вы здесь. Если припарковались рядом с больницей, то вы навещаете пациента» и так далее.

Также «нужно оставаться незаметным, когда идешь мыться в общественных местах. например надевать охотничью или походную жилетку со множеством маленьких кармашков, в которых можно пронести предметы гигиены. В спокойных местах лучше всего сразу же прийти в полицейский участок и спросить, где в городе можно спокойно припарковаться на ночь», но «все признавали, что лучше вовсе избегать встреч с полицией» – вот такая вот «свобода и наслаждение вечной красотой природы». Но в фильме этого не покажут.

«МакДорманд одним лишь взглядом с лёгкостью выражает тот сложный и противоречивый пазл эмоций, испытываемых её героиней, одновременно страшащейся будущего и лишений, терзаемой тоской по ушедшему близкому человеку и в то же время впервые в жизни испытавшей ощущение невероятной свободы», – пишет Антон Смирнов для «25-й кадр». И Чжао именно так это и показывает, но вот необходимость в собственной стране прятаться от полиции как партизану от немецкой комендатуры не сильно похоже на «невероятную свободу», о которой самозабвенно повествует фильм.

Чжао пытается показать его таким добрым дедушкой, который всегда подставит плечо и подбодрит. И если, как и автор фильма, игнорировать всё вышеописанное, то он действительно так выглядит. Но больше всего происходящее напоминает секту. Боб отмечал: «скоро многим людям придется жить проще. Моя цель – помочь им совершить этот переход как можно мягче». А скромный образ жизни не только удовлетворяет базовые нужды, но и откроет путь к более возвышенным категориям: свободе, самореализации и приключению.

После его проповедей меня не покидало подозрение, что Боб на зарплате у Amazon и пока он промывает мозги своей пастве, где-то в Майами его дожидается хороший двухэтажный дом и солидный банковский счёт. Помимо проповедей, его философия заключалась в выкладывании мотивирующих цитат от героев фильма «Храброе сердце» до Дейла Карнеги и Джона Толкина.

А в книге как раз описано как менеджеры Amazon распространяли среди рабочих в депрессии журналы и брошуры напичканные фразами типа: «Подумайте, можете ли вы поменять свое отношение к этому и не позволять мрачным мыслям расстраивать вас, успокаивая себя следующими утверждениями. Мы не будем здесь вечно. Этот путь конечен. Мы пускаемся в путешествие, проводим время в исследованиях (или с семьей) и живем жизнью мечты».

О какого рода свободе опять пишет Брудер: «Сильвиана умела читать карты Таро. А еще она успела попробовать себя в сферах общей медицины, общественного питания, продаж, акупунктуры и кейтеринга. На цепь событий, в результате которых она оказалась в фургоне, она смотрела как на проявление воли богини, направившей её на путь кочевника».

Как известно, смотреть на социальной-экономические процессы как на неподвластный простому смертному божий промысел – первейший признак свободного человека. В этой связи приводятся слова писателя времён Великой депрессией Джеймса Рорти: «За 15 тысяч миль я не встретил ничего более отвратительного и отталкивающего, чем американское пристрастие к выдумке».

О какой свободе идёт речь? Ни изнурительный труд и обмороки от переутомления, ни жизнь на болеутоляющих, ни постоянные унижения и скотское отношение начальства к пенсионерам совсем не похоже на свободу. Но во вселенной фильма всё иначе. Может просто все герои фильма на самом деле мертвы, а события происходят в загробном мире, где они наконец обрели свободу?

Прямо как в рассказе Достоевского «Мальчик у Христа на ёлке»: «У Христа всегда в этот день елка для маленьких деточек, у которых там нет своей елки. <…> – И узнал он, что мальчики эти и девочки все были всё такие же, как он, дети, но одни замерзли еще в своих корзинах, в которых их подкинули на лестницы к дверям петербургских чиновников, <…> третьи умерли у иссохшей груди своих матерей, и все-то они теперь здесь, все они теперь как ангелы, все у Христа, и он сам посреди их, и простирает к ним руки, и благословляет их и их грешных матерей... А внизу наутро дворники нашли маленький трупик забежавшего и замерзшего за дровами мальчика; разыскали и его маму... Та умерла еще прежде его; оба свиделись у господа бога в небе». Вот такой вот хэппи-энд от Фёдора Михайловича.

И я не утрирую, потому что сама Чжао говорит: «мы снимали сцену, в которой Боб Уэллс произносит: «Когда-нибудь еще увидимся». Чтобы это не значило лично для него или для любого верующего человека, для меня это оказалось невероятно целительным! Сама идея того, что мы — часть некого большого плана особенно актуальна сейчас во время пандемии, и я очень рада, что в моей жизни был человек, который мне сказал эти слова».

А вот ещё один характерный пример рецензии, которая хорошо уловила жизнерадостный настрой фильма: «Встречи с незнакомцами открывают новые страницы жизни и даруют новый опыт вместе с бескорыстным участием благодарных слушателей их собственных историй про утраты, болезни, семейные неурядицы. Они не источают импульсивной радости, но они свободны, потому что не пытаются изо всех сил удержаться на привычной жизненной тропе, они хозяева своей жизни и могут себе позволить бездумно, пусть и меланхолично, наслаждаться вечной красотой природы».

Какие они «хозяева жизни» Брудер также показывает на примере американской пенсионной системы, которая во многом и породило явление пенсионеров-«кочевников».

Как пишет Брудер, почти девять миллионов американцев в возрасте шестидесяти пяти лет и старше в 2016 году продолжали работать, что на 60% больше, чем в начале 2000-х. А согласно опросам, американцы сильнее, чем смерти, боятся остаться на пенсии без накоплений. Другое исследование выявило, что, хотя большинство пожилых американцев по-прежнему считают пенсию «временем отдыха», только 17% из них предполагают совсем не работать в дальнейшем.

А ещё с 1980-х пожизненные ежемесячные пенсии стали заменять накопительными счетами, которые зависели от оклада работника и могли запросто иссякнуть ещё до конца жизни. Сначала их пиарили как инструмент финансового освобождения, который позволит работникам самостоятельно распределять свои вложения. В итоге почти половина рабочих среднего класса после ухода на пенсию рискует жить на 5 долларов в день – этого хватит только на пропитание без дополнительного заработка.

Ну а с конца 2000-х начались разговоры, что пора бы и вовсе отказаться от пенсий, ведь эти «алчные хрычи», как называл пенсионеров сенатор Алан Симпсон из Вайоминга, приучают молодое поколение «к мысли о том, чтобы жить за чужой счет и быть непродуктивным». А это якобы противоречит культурным ценностям Америки.

И вот выходит такой замечательный фильм, который показывает, что по сути бездомные пенсионеры, вынужденые наниматься на самые низкооплачиваемые должности, часто вредные для здоровья, на самом деле «хозяева своей жизни и могут себе позволить бездумно, пусть и меланхолично, наслаждаться вечной красотой природы», – пишет другой кинокритик. А героиня фильма это подтверждает: «Я обожаю этот стиль жизни. Это свобода, красота и связь с землёй».

Удивительно точно весь фильм и подход Чжао охарактеризовала Брудер в самой книге, когда ни о какой экранизации речи не шло: «По некоторым источникам создавалось впечатление, что кочевой образ жизни светел и приятен и даже может сойти за эксцентричное хобби, что это вовсе не стратегия выживания в эпоху, когда непомерные цены выжили американцев из обычных домов и они вынуждены искать способы существовать на гроши.

Один выпуск популярной новостной радиопрограммы начинался со следующих слов корреспондента: «Конечно, Санте нужны эльфы, чтобы доставлять подарки вовремя. Amazon.com необходимы работники!» Репортер представлял одного из участников CamperForce, жившего на парковке в Коффивилле. Почти все три минуты выпуска они обсуждали, как весело путешествовать по стране и заводить новых друзей. Четыре раза диалог прерывался взрывами смеха.

Другие истории были менее восторженными, но в них всё равно подчеркивались радостное ощущение от дороги и товарищеские отношения внутри субкультуры, а трудности, которые многих заставили переосмыслить свою жизнь, оставались за кадром».

Как вы уже поняли, книга не столь романтична, а декларируемые планы Боба Уэллса на старость более прагматичные: «Я выкопаю большую длинную траншею, куплю дешевый списанный школьный автобус и засыплю его целиком с одной стороны, а с другой окна будут выходить на юг. Развалюху можно купить за 500 долларов. Железо там прочное, простоит долго». А когда так жить станет невозможно, он собирался уйти в глушь и пустить себе пулю в лоб. «Мой долгосрочный план медстраховки – побелевшие кости в пустыне», – сказал он.

Когда Брудер в очередной раз приехала на стоянку трудопутников в Кварцсайте, и подошла перекусить в палатке, которую держал некто по прозвищу Грампи Гринго. Когда она заказала буррито, Гринго рассказал, что хочет написать сценарий к фильму о пожилых, приезжающих в Кварцсайт умирать. Заметив её изумление, он пояснил, что за прошлый год в городе насчитывалось пять или шесть случаев самоубийства. «Тут ничего нет», – мрачно заключил владелец разоряющегося бизнеса. Вот такой вот хэппи-энд, о котором в фильме, конечно, не расскажут.

А консьюмеризм в понимании Чжао – это мягкая постель, свой дом, качественная еда, медицина и достойная пенсия на старости лет. Если продолжать от этого стойко отказываться, то капитализм, конечно, вряд ли рухнет, зато все точно попадут к Христу на ёлку, раньше, чем могли бы все эти увлечённые консьюмеризмом забастовщики на том же Amazon.

Поражает прежде всего цинизм, с которым Чжао использовала реальных людей с поломанными судьбами, ищущими на старости лет утешения в самых незначительных мелочах, чтобы выдать их трагедию за новый образ жизни, к которому нужно стремиться. Ведь «если мы будем тратить и потреблять все меньше и меньше, то и мир изменится быстрее». Ну что же, план выглядит надёжным, потому что многим из нас придётся ещё не раз ужать своё потребление.

#землякочевников #мнение #разбор