Творческий путь Гильермо дель Торо. Часть XI

Это новая часть биографии мексиканского режиссера. В этот раз речь пойдет о причудливой любви уборщицы и человека-амфибии, которого держат в качестве подопытного на военной базе. Разберемся, откуда появилась эта идея и за что дель Торо получил первый «Оскар».

Здесь первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая и десятая части биографии. Каждая из них посвящена отдельному этапу карьеры дель Торо, поэтому легко читается в отрыве от других. Но лучше, конечно, читать по очереди.

Глава, в которой у двоих людей рождаются похожие идеи, а их симбиоз являет на свет нечто прекрасное.

«Я — король мира!» — мог бы крикнуть в этот момент дель Торо, подражая культовому и весьма глупому изречению одного своего друга, высказанному на премии Оскар двадцатью годами ранее. Вместо этого Гильермо начал свою речь по случаю получения им главной кинопремии мира с другого: «Я иммигрант!» — заявил он.

В правой руке дель Торо держал свой первый «Оскар» за лучшую режиссуру, только что полученный им за новый фильм «Форма воды». Все происходило 4 марта 2018 года в Dolby Theatre на Голливудском бульваре, и публика восторженно внимала его длинной речи об объединяющей силе искусства. Нельзя сказать, что это было новой темой в Голливуде, скорее, ее важность сильно возросла именно в тот момент. В Белом доме заседал Дональд Трамп, желавший построить стену на границе с родной страной Гильермо, а политическая риторика страны резко отклонилась вправо.

Именно поэтому дель Торо и говорил про мультикультурализм и важность межгосударственных связей. Он вырос в Мексике, смотря американские фильмы, и его новая картина, «Форма воды», доминировала в мировом прокате, собрав 195 миллионов долларов. «Фантастика — это дверь для решения мировых проблем», — говорил дель Торо. — «Открывайте ее и заходите».

Весьма серьезное заявление от человека, который только что снял вольный ремейк старого фильма категории Б. «Тварь из Черной лагуны» 1954-го года явно не претендовала на кинопремии. Однако когда маленький мальчик из Гвадалахары впервые увидел Существо, он не испугался и не спрятался под сиденье кинотеатра, как другие дети. Он смотрел во все глаза — его не волновали плохие спецэффекты и чудовищные диалоги, вместо этого он видел историю. Ему хотелось, чтобы ужасное доисторическое существо, обнаруженное экспедицией глубоко в джунглях Амазонки, в конечном итоге оказалось с девушкой. Конечно, в том фильме этого не произошло.

Наряду с «Дуэлью» и оригинальным «Бегущим по лезвию» дель Торо смотрел «Тварь из Черной лагуны» больше, чем любой другой фильм. Отдать ему должное он смог уже в первом «Хэллбое», где изобразил персонажа Эйба Сапиена в классическом образе gill-man, человекообразного монстра с жабрами.

Несмотря на то, что «Форма воды» словно влитая вошла в конъюктуру Голливуда того времени, дель Торо хотел снять ее намного раньше. Только добившись своего первого успеха, дель Торо уже предложил этот ремейк Universal. В его воображении это была картина в условном стимпанке, с паровыми речными судами, воздушными шарами и масштабными съемками. И, конечно, в конце фильма тварь из лагуны и девушка должны были уплыть вместе. Разумеется, на такое безумие студийные боссы согласиться не могли. До определенного момента.

Писатель Дэниел Краус точно помнит момент, когда его осенила эта идея. Ему было 15 лет, и он стоял на теннисном корте в Фэрфилде, штат Айова, где он вырос. Суть этой внезапного озарения заключалась в том, что тварь из Черной лагуны поместили в лабораторию, а уборщик обнаружил ее, подружился и решил спасти, увезя к себе домой, в ванную.

Краус всегда носит с собой маленькую черную тетрадку, в которую записывает внезапные идеи. Однако история о Существе хранилась в его голове очень долго, с тех пор, как он посмотрел «Черную лагуну». «Всякому, у кого есть сердце, должно быть жаль это существо. Оно не делает ничего плохого, а плохие парни приходят и просто пытают его и, возможно, убивают. А ведь оно просто жило в Черной лагуне!» — говорил много лет спустя Краус.

Дэниел Краус работал редактором журнала Booklist, а по выходным писал young adult романы. Он успел написать шесть книг и вторая, Rotters, о 16-летнем мальчике, который после смерти матери переезжает жить к отцу и обнаруживает, что его отец — грабитель могил, даже номинировалась на премию Брэма Стокера 2011 года и получила премию «Одиссея» как лучшая детская аудиокнига.

Именно это привлекло к нему внимание дель Торо. Прочитав «Rotters», режиссер счел его «бескомпромиссным, мрачным и реалистичным». Дель Торо связался с Краусом, чтобы выяснить, не заинтересован ли он в сотрудничестве над «Охотниками на троллей», романом о мальчике,
попавшем в сообщество троллей, живущих под Сан-Бернардино, в Калифорнии. На тот момент Дель Торо уже продал концепцию книги редактору Disney-Hyperion, но хотел найти соавтора, поскольку всю книгу целиком ему было писать некогда.

Поэтому в декабре 2011 года Краус познакомился с дель Торо в Торонто, где режиссёр снимал «Тихоокеанский рубеж». На их первой встрече за завтраком дель Торо спросил Крауса, работает ли он над чем-то, и Краус вскользь упомянул идею, которая пришла ему в голову в 15 лет, об уборщике и Существе.

Она засела у дель Торо в голове — ведь они оба были влюблены в «Тварь из Черной лагуны»! Дель Торо уже заигрывал с межвидовыми и даже межреальными связями в «Хеллбое», где показал запутанные отношения между Лиз и Красным, и в «Багровом пике», в котором исследовал связь между живыми и мертвыми. Да и в фавне из «Лабиринта» присутствовала несомненная сексуализация. Однако эта история должна была стать историей любви в классической мелодраматической голливудской традиции. Только между человеком и амфибией. В тот самый момент, за завтраком, дель Торо решил, что это будет его следующим фильмом.

Конечно, мы знаем, что следующим фильмом дель Торо стал «Багровый пик». После того, как работа над «Охотниками на троллей» была закончена, Краус провел следующие несколько лет, работая над своим проектом. В тот момент он не думал, что дель Торо действительно снимет этот фильм. Он знал, как много идей обитает в голове режиссера, попеременно занимая в ней первое место. И когда в 2016 году дель Торо вдруг сказал ему, что готов снять «Форму воды», Краус еще даже не начал писать книгу. Поэтому Гильермо предложил свои услуги в качестве соавтора, а параллельно планировал работать над фильмом.

Удивительное здесь то, что обычно существуют два формата: экранизация, когда фильм ставится по книге, и новеллизация, когда по вышедшему фильму пишется его текстовая расширенная версия. Здесь же процесс шел параллельно, ни фильм, ни книга не были исходным материалом.

Краус описывает процесс соавторства как «одновременно сложный и простой». Дель Торо разработал основной сюжет, который объединил идею Крауса об уборщике, подружившемся с существом, с его собственной идеей истории любви со счастливым концом. Краус взял этот набросок и начал писать, добавляя собственные детали, а затем отправлял черновики дель Торо.

При этом Краус держался в полной изоляции. Он не посещал съемочную площадку и даже не видел кадры с производства, чтобы избежать их влияния. Режиссер и писатель хотели создать два независимых произведения искусства, которые при этом были одной и той же историей, без расхождений.

Но расхождения все же были. Книга в любом случае показывает больше, чем ее экранная версия, и печатная «Форма воды» не стала исключением. Из романа мы узнаем, что амфибию называют Deus Branquia, или «жаберным богом», в книге больше внимания уделяется внутренней жизни второстепенных персонажей, особенно Ричарда Стрикленда (злодея в исполнении Майкла Шеннона). Роман и начинается с похода Стрикленда в Амазонку, путешествия, которое толкает его и его команду на грань безумия. В фильме и книге Стрикленд не вызывает сочувствия, однако из романа мы больше узнаем о его мотивации, его непередаваемо страшном опыте, полученном в джунглях.

Еще одним преимуществом книги перед визуальным медиумом стало то, что главная героиня, Элиза, и существо получили свои внутренние голоса. Воспоминания Элизы о ее детстве в приюте помогают понять, почему же она начинает сопереживать существу, которое само было вырвано с корнем из знакомой среды, в которой родилось. Существо же в романе делится мыслями, сочетающими околочеловеческие чувства и сознание дикого существа. Это тоже помогает понять точку зрения «твари».

Краус впервые увидел фильм только на его премьерном показе на Венецианском кинофестивале в августе 2017 года. Он во все глаза смотрел на сотни людей, которых раньше видел только на экране. Все они 15 минут стоя аплодировали картине, основанной на его идее, и Краус думал, как же так получилось? Как эта глупая маленькая идея, которая пришла ему в голову, когда он был подростком, превратилась сначала в работу для сотен человек, а затем в эти оглушительные овации от людей, на чьих лицах он видел слезы?

Через несколько месяцев, когда фильм вышел в прокат в США, дель Торо ответил на один из твитов Крауса: «Я часто задаюсь вопросом: что, если бы я не спросил: «Над чем еще ты работаешь?» тем холодным зимним утром шесть лет назад?». Воистину, счастливые совпадения и случайности могут творить великие вещи. Завтрак бутербродами с яйцом превращается в магическую историю любви, а та — в «Оскары», которые наконец-то оказываются в руках у мексиканского сказочника, шедшего к ним почти тридцать лет.

Глава, в которой кто-то носит душный резиновый костюм, кто-то учит язык жестов, а кто-то снова и снова рисует жабры.

Даг Джонс, неизменный спутник почти каждого фильма дель Торо в этот раз выдержал особенно сильные издевательства. Он уже носил резиновые костюмы, покрывавшие 100 процентов тела, плавал на съемках в бассейнах и общался лишь жестами, но в этот раз все было куда сложнее. Джонсу пришлось 65 дней провести в ледяном бассейне. Он сидел на корточках, его шея была прикована цепью к бетонному блоку, в то время как садист Стрикленд (которого играет Майкл Шеннон) обзывал его скотиной и всячески унижал. Он носил костюм рыбочеловека, чью голову могли поднять только четверо костюмеров. И даже это не было самым сложным — больше всего Джонс испугался, когда увидел в сценарии сцену танцев. Ведь он не умел танцевать! Да еще и в костюме жаберного бога!

Дель Торо всегда любил реалистичные визуальные эффекты. Ему нравилось превращать фантазию в то, что можно реально потрогать, а в фантастическом жанре он особенно ценил то, что являлось притчей.

В детстве, когда бабушка тащила маленького Гильермо в церковь, он больше смотрел на скульптуры горгулей, чем на статуи святых, а проповеди внимал, только если священник рассказывал какую-нибудь притчу. Эти истории о древних временах, царях и сказочных событиях, обладали для дель Торо душой. Они рассказывали о совершенно разных людях, подчас немощных и бесправных, которые брали ситуацию в свои руки и выходили победителями.

«Форма воды» тоже полна изгоев. В фильме мы сопереживаем не только немой Элизе, но и ее единственным друзьям, коллеге-афроамериканке Зельде (Октавия Спенсер) и замкнутому соседу-гею Джайлсу (Ричард Дженкинс). При этом никто из них не святой. Элиза в первой же сцене просыпается, ставит вариться яйца и за это время успевает помастурбировать в ванной. Да, это самое телесное и эротизированное кино Гильермо (планку преодолеть было не трудно), однако это оправданно. Ему нужно было показать людскую натуру целиком, со всеми ее причудами и недостатками, противопоставить естественность Элизы и Существа в противовес насквозь фальшивой жизни Стрикленда и его семьи.

Разумеется, изложив перед Fox Searchlight, студией, ориентированной на артхаус, которая успешно работала с такими уникальными режиссерами, как Уэс Андерсон, Даррен Аронофски и Ноа Баумбах, свой питч, дель Торо ожидал, что они все просто обалдеют и ни за что не дадут ему зеленый свет. Он показывал раскадровки, вооружился модельками персонажей и зачитывал по ролями куски сценария, готовясь, как всегда к сложной сделке.

Однако, закончив выступать, дель Торо с удивлением обнаружил, что часть сотрудников, которым он презентовал проект, плакали. Поэтому он осмелел: а что, если фильм снять в черно-белом цвете, как оригинал? Ему ответили, что бюджет будет на три миллиона меньше. Окей, тогда снимаем в цвете, — решил режиссер.

Удивительно, но фильм, который не выглядит дешевле «Багрового пика», стоил почти в 3 раза меньше. Вдумайтесь, бюджет «Формы воды», собравшей четыре «Оскара» и 195 миллионов кассовых сборов, был всего 19,5 миллиона долларов. Всего на полтора миллиона больше, чем бюджет «Бёрдмена» Алехандро Гонсалеса Иньярриту, взявшего двумя годами ранее так же четыре премии «Оскар».

Надо сказать, что период с 2014 по 2018 вообще выдался чрезвычайно успешным для мексиканских режиссеров. За четыре года главные премии «Оскар» выиграли сразу трое друзей — помимо дель Торо отличился в 2014 году Альфонсо Куарон («Гравитация», семь «Оскаров» и 700 млн сборов при бюджете в 100) и в 2015 Иньяритту («Бёрдмен», четыре премии и 100 млн сборов при бюджете в 18).

У Алехандро Иньярриту, старого друга, дель Торо научился минимализму. В программе TimesTalks ScreenTimes в 2017 году он рассказывал, что большой бюджет позволяет расцветать большим идеям, но неизбежно приводит к огромным затратным маркетинговым кампаниям, которые трудно контролировать. Его сердце разбил тот факт, что «Багровый пик», который обошелся в 55 миллионов долларов, был продан как фильм ужасов, что, как Гильермо и подозревал, способствовало его финансовому краху.

Деньги никогда не были главными в карьере дель Торо и, глядя на сборы его фильмов, можно только подтвердить эту мысль. Однако речь не совсем об этом. Дель Торо мечтал о реализации в кино, только это занимало его мысли. В Гвадалахаре, когда они устраивали импровизированные киносеансы с друзьями, он был и киномехаником, и продавцом билетов, и конферансье. И дело было не в финансовой выгоде, а — в магии кинобизнеса. В чем-то дель Торо остался подростком. Он не читает свои контракты, не знает по именам руководителей студий, которые дают ему деньги. Все, что Гильермо нужно — скорее приступить к разработке нового фильма.

Любовь к кино нашло отражение и в «Форме воды». Элиза (кстати, это имя взято из классического фильма 1938 года «Пигмалион» по пьесе Бернарда Шоу) живет над старинным кинотеатром «Орфей», чей свет пробивается сквозь половицы маленькой квартирки. В фильме мелькают кадры из «Сказания о Руфи» 1960 года, мюзикла «Марди Гра» 1958, и кадры из фильмов с Ширли Темпл.

Как и взятые референсы, тон самого фильма поражает разнообразием. Дель Торо снял что-то среднее между комедией, жестоким триллером, политической сатирой, мелодрамой и сай-фаем. В «Форме воды» персонажи общаются на английском, языке жестов и амфибий. Кино завершает трилогии самых личных, «терапевтических», как их называл сам дель Торо, картин: «Хребет дьявола», «Лабиринт Фавна», «Форма воды». Каждый из них был вехой в его творчестве и провал каждого, случись он, без сомнения завершил бы его карьеру как режиссера.

Каждый из этих трех фильмов содержит биографические элементы. Запоминающаяся любовная сцена, в которой ванна Элизы переполняется, заливая всю ванную комнату и просачиваясь в кинотеатр внизу, так же содержит отсылку к реальным событиям. «И нет», — как заметил дель Торо на сессии вопросов и ответов в 2018 году на 33-й Международном кинофестивале в Санта-Барбаре, — «Я не трахнул ни одно существо. Однако у родителей не было ванны, а я мечтал искупаться в ванне. У нас был стеклянный душ, и я прилепил полотенца ко дну, чтобы загерметизировать его. Вода была уже мне по грудь, когда я понял, что дверь открывается внутрь, и я оказался в ловушке, как Гудини. В конце концов я открыл дверь, выплеснув воду, а мой отец был недоволен результатом».

Любимые декорации дель Торо — обыденные вещи, превращенные фактурой, освещением и старением в сюрреалистический интерьер — здесь видны в полной мере. Квартирка Элизы залита потусторонним желто-зеленым светом, сцен с обычным дневным светом практически нет, а помещение лаборатории в Центре аэрокосмических исследований Оккама — паноптикум всех фабрик, мастерских, тайных исследовательских бюро в карьере режиссера. Кирпичная кладка и цепи отсылают нас к декорациям классического «Франкештейна» Джеймса Уэйла.

Прилегающий бассейн, похожий на лагуну, в которой амфибия может всплывать на поверхность, это еще одна визитная карточка режиссера. Похожую версию мы видели, например в «Блейд 2», где у вампира Дамаскиноса располагался чан с кровью. А в «Хребте безумия» был и бассейн, и кирпичный подвал.

Но даже несмотря на тщательную проработку декораций, успех «Формы воды» зависел от дизайна одного единственного существа — человека-амфибии, блестяще исполненного Дагом Джонсом. Каким бы красивым оригинальный gill-man не был, он стал лишь отправной точкой в разработке дизайна. Нужно было сделать его не только отвращающим, как монстра, но и притягательным, чтобы аудитория тоже смогла проникнуться героем.

Дизайнеру Майку Хиллу (который работал над «Человеком-волком» и «Людьми в черном 3») была поставлена задача найти этот баланс, чтобы амфибия воспринималась гибридом инопланетянина и человека. И как минимум, ему нужны были губы, которые главная героиня могла целовать.

Понадобилось около трех лет исследований и разработок, чтобы человек-амфибия занял свое место в пантеоне дель Торо. Переходя от бумаги к актеру и 3D-скульптингу, были созданы бесчисленные прототипы существа, которое, как желал дель Торо, должно было соотноситься с реальной биологией. Эйб из «Хеллбоя» жил в мире комиксов, в то время как эта амфибия обитала в нашем, поэтому ему требовалась реалистичная текстура чешуи, жабры и глаза амфибии, а биолюминисцентное освещение должно было соотноситься с током крови. Базовая цветовая гамма была вдохновлена японскими гравюрами: цвет никотиновой слоновой кости и устрично-зеленый.

У амфибии большие глаза, высокие скулы и квадратная челюсть: он выглядит как идеал красоты из кино времен Старого Голливуда, если бы не был покрыт чешуей. Вылезая из воды, голова создания должна была выглядеть как неживой объект, будто манекен — и только когда его большие глаза моргали, зритель понимал, что перед ним очень тонкая технология, связывающая реальный костюм и небольшие компьютерные эффекты.

Все это требовало от Дага Джонса невероятной сноровки, вкупе с выдающейся актерской игрой. Наконец-то, столько лет проработав с дель Торо, он получил ведущую роль! Режиссер требовал, чтобы Джонс слился сердцем со своим героем, понял его душу, его стремления и страхи.

Дель Торо, впрочем, как и всегда в карьере, показывал, что монстры, страшные снаружи, куда более нежные и человечные, чем те, что живут внутри с виду «хороших» людей. «Форма воды» снова учит нас, что быть монстром и учиться человечности, куда лучше, чем казаться обычным человеком, но вести себя как монстр.

Дель Торо не был бы собой, если бы не написал обширные биографии всем главным персонажам, не забыв и про злодея. Стрикленд Майкла Шеннона наследует Хасинто из «Хребте дьявола» и Видалю «Лабиринте Фавна», он трагический монстр с человеческим лицом. Шеннон — тонкий актер, который любит играть трагических злодеев. Он отыскал глубину даже в генерале Зоде в «Человеке из стали» Зака Снайдера, и в своем фильме дель Торо хотел такого же сочетания грубой силы и пафоса.

Единственный персонаж, для которого не было написанной биографии, это Элиза. Дель Торо специально писал эту роль для похожей на хрупкую птицу британской актрисы Салли Хокинс. Когда ее агент упомянул, что дель Торо пишет роль специально под нее, Хокинс, естественно, не поверила. Но то снова была судьба — в тоже самое время Салли писала сценарий короткометражного фильма про девушку, которая не знала, что она рыба.

Во время съемок Хокинс и дель Торо часто беседовали о внутренней жизни этого персонажа и в конце концов Хокинс знал Элизу лучше, чем кто-либо другой. Она наделила Элизу внутренним сиянием, которое делало ее слегка неземной, женственной, но не наивной. Героиня Салли была взрослой версией Офелии из «Лабиринта Фавна». А еще она должна была свободно владеть американским языком жестов, достаточным для того, чтобы не просто объясняться, но и уметь играть на языке слов.

Дель Торо подарил ей коробку с полным собранием работ Лорела и Харди, Бастера Китона, Гарольда Ллойда и Чарли Чаплина. Он хотел изобразить традицию немого актерского мастерства — выражать эмоции трепетом языка тела, чувства — глазами и забыть, что играешь немого персонажа.

Финал картины, возможно, один из самых счастливых, что снимал дель Торо. Во всех его предыдущих фильмах главные герои или зрители что-то теряли, и лишь здесь — приобретали. Терялась лишь яркая красная туфля, слетевшая с ноги главной героини в финальной сцене, обретшей, наконец, свою финальную форму.

Большое спасибо, что дочитали! И благодарность вдвойне, если читаете всю историю с самого начала. Буду очень рад, если вы подпишитесь на канал — там нет назойливых новостей, зато есть мои переводы, лонги, подкасты и разборы. А если любите настольные (ролевые) игры, это должно вам понравиться. Если интересно, напишите, я продолжу.