От Эдмонда до Питера. Космоопера из прошлого в будущее

В невероятно далекие времена, когда еще не существовало телевидения и умами людей безраздельно владело радио, в дневных эфирах крутили романтические сериалы для домохозяек. И, чтобы клише полностью сложилось, спонсировали это производители мыла и стирального порошка. Очень скоро любую непритязательную семейную драму начали называть «мыльной оперой». А в 1941 году один из первых фантастоведов Уилсон Такер довольно язвительно заметил: «Если слезливое чтиво для домохозяек называют „мыльной оперой”, то халтурную жвачку про космолеты и спасателей миров можно смело называть „космической оперой”».

Разумеется, первые романы, посвященные космическим полетам, битвам и приключениям, появились гораздо раньше. Достаточно вспомнить Гарретта Сервисса и его «Эдисоновское завоевание Марса», написанное еще в 1898 году как продолжение «Войны миров» Герберта Уэллса.

Роман задумывался строго научным, но вот сюжет… После неудачной попытки вторжения марсиан человечество решается на ответный ход. На основе антигравитационных двигателей неприятеля создаются собственные космические корабли и мощное оружие. Земная эскадра летит к Марсу, растапливает его ледяные шапки, принимает капитуляцию немногих выживших после чудовищного наводнения и превращает Красную Планету в колонию Земли. По всем формальным признакам – события происходят в космосе; антураж экзотичен; конфликт присутствует; технологии вымышлены – это как раз космическая опера.

В 20-30-е годы двадцатого века стараниями пяти авторов на древе НФ появился побег фантастики приключений и битв (назовем это так, поскольку имени у нее еще не было). В 1922 году Рэй Каммингс напечатал своих «Людей огня». В 1928 году выходит «Космический жаворонок» Эдварда «Дока» Смита. В том же году Эдвард Гамильтон издает первый роман цикла о звездном патруле «Гаснущие звезды». В 1931 году молодой Джон Кэмпбелл ворвался в литературу с «Островами Вселенной». А в 1934 году Джек Уильямсон представил свой знаменитый «Космический легион».

Благодаря этим пяти авторам – как бы ни огорчали УилсонаТакера они сами или их последователи, – космоопера приобрела тот облик, который полюбился читателям. Да, здесь порой жертвовали научностью ради зрелищности. Но большинство читателей куда сильнее увлекали герои и события, чем технические достижения отдаленного и весьма неясного будущего.

К тому же мир стремительно менялся – от сравнительно неспешного начала века к войне, от облегчения и радости окончания войны к мировому экономическому кризису. Литература существует не в вакууме. А фантастика ярче всего расцветает тогда, когда реальность вызывает у людей беспокойство и тревогу.

Да и сами авторы становились такими же беглецами. Они стремились вырваться из жестких рамок «строгой» фантастики, словно подростки, которым надоели нравоучения родителей. Эдмонд Гамильтон честно признавался о своем романе «Звездные короли», который во многом стал определяющим для всего жанра:

Творчество Эдмонда Гамильтона, пожалуй, наиболее показательно среди остальных авторов «пятерки пионеров». Его ранние рассказы поражают не столько литературным мастерством, сколько дерзостью идей. В рассказе 1926 года «Металлические гиганты» электронный мозг создавал для себя роботов. В романе 1927 года «Захватчик из бездны времени» герой катался в прошлое для найма воинов разных эпох. В 1929 году в «Похитителях звезд» писатель придумал Союз Солнц, фактически Галактическую Федерацию. В «Запретном мире» того же года – параллельную вселенную, где электроны двигались в обратном направлении.

Перечень произведений далеко не полный, но и по этой малой толике можно ощутить размах автора, его стремление объять необъятное.

Во многом именно этому автору мы обязаны и канонами, и штампами космической оперы. Ни к чему об этом умалчивать: штампы – те же каноны, но возведенные в абсолют. И сам писатель, бывало, над ними потешался. В 1942 году он написал юмористический рассказ «Невероятный мир», где американские астронавты обнаружили, что Марс заселен жукоглазыми монстрами, которые свободно говорят на английском и носят непроизносимые имена. Марсианами оказались герои бульварной фантастики, порожденные в том числе стараниями самого писателя.

Эдмонд Гамильтон обыгрывал и обкатывал те приемы, замыслы и ходы, которые на много лет вперед определили направление фантастики. Он объединял прошлое с будущим, классические мотивы со смелыми предположениями. Ему хватило творческой наглости взять летающий остров из третьей части «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта и дать ему новую и совсем иную жизнь в рассказе «Летающие города». Ему хватило смелости перенести в космос придворные интриги. Ему хватило фантазии создать вселенную, в которую хотелось убежать.

«Звездные короли» стали, пожалуй, мерилом всей космической оперы в момент ее становления. Герой романа неведомым образом сбегает из мира, где не может повлиять ни на что, в мир, где от него зависит абсолютно все. И вслед за ним сбегали читатели, которым тогда именно это и было нужно – ощутить собственную значимость.

Космическая опера появилась тогда, когда и читатели, и писатели были накрепко привязаны к земле со всеми ее бедами и невзгодами. Она стала неким «волшебным зеркалом», сквозь которое можно было заглянуть в будущее настолько далекое, что оно казалось почти сказочным. Поэтому так гармонично выглядели в нем «Звездные короли».

В 1957 году люди заворожено следили за первым искусственным спутником Земли. «Волшебное зеркало» фантастики вдруг сделалось похожим на окно. Запуск первого человека стал уже вопросом престижа – кто успеет раньше…

Первые люди высадились на Луну. В 2015 году первая итальянская женщина-астронавт прилетела на Международную космическую станцию с кофемашиной, сконструированной для работы в условиях пониженной гравитации. Кажется, мелочь, но представьте себе этот путь – от невероятной мечты до утренней чашки кофе! Космос превратился в обычное дело. Далекое будущее наступило, мы зовем его настоящим.

И что же? Получается, удел космической оперы – превратиться в производственный роман?

В конце 70-х, почти перед самой смертью, Эдмонд Гамильтон писал:

Да, в восьмидесятых была «третья волна», которую отличал охвативший многие жанры искусства постмодернизм. Эдакая грусть по «золотому веку», в том числе и космической оперы. Это ни в коем случае не умаляет вклад, который сделали Дэн Симмонс или Лоис Буджолд, но мы – живущие в двадцать первом веке – ждем и жаждем своих авторов, голосов нашего времени.

Начало 21 века заставило многих любителей космической оперы почувствовать то, о чем говорил Эдмонд Гамильтон: космос близко, но до него, похоже, никому больше нет дела. Прежде людьми двигало восхищение перед всесилием науки, потом романтика дальних странствий, а нам, словно героям фильма «Шоу Трумена», показывают карту, где не осталось ни одного белого пятна. Все сюжеты уже были, все идеи затерты до дыр.

Даже если обратиться к кино, то фильмы о космосе или повторяют старые находки и – что уж таить – играют на наших ностальгических чувствах или вовсе не имеют отношения к фантастике. Мы «доросли» до космического реализма. Или до того, что станет реальностью в очень скором времени.

Осталось только вернуть себе космическую фантастику.

По счастью, космическая опера – иная и обновленная – постепенно возвращается на литературный небосклон. Увы, не все с ней проходит так гладко, как хотелось бы, и этому много причин. Самим авторам далеко не всегда удается нащупать верный стиль или тему. Иногда они впадают в чрезмерный эпатаж или довольно грубо переносят сегодняшние проблемы в грядущее. А иногда так стараются сделать «как взаправду», что вместо жизни персонажей мы наблюдаем монтаж и демонтаж механизмов.

Да и читатели – тоже иные и обновленные – успели несколько отвыкнуть от жанра. Одни пристрастились к разным вариациям «странной фантастики», которая сейчас проделывает то же, что и космоопера 20-30-х, – выходит за рамки правил и канонов. Другие предпочитают книги, где «коротко и ясно» и «в целом все понятно». Веяние времени: мир опять ускорился, и далеко не каждый может себе позволить долгими часами разбираться в хитросплетениях сюжета.

Но ведь мы фактически заново открываем жанр. И нужно понять, чем же следует наполнить космооперу? Сколько места должны занимать приключения, сколько – технологи, и сколько – люди? Сейчас читателям мало видеть схематичных «бойцов с бластером» и гипертрофированных «черных властелинов». Разумеется, подобные персонажи устарели.

Да, дела у современных писателей обстоят непросто, и далеко не все авторы готовы стать «молодой шпаной» со своими дерзкими начинаниями и отрицанием авторитетов. Многие предпочитают остаться в учениках, раз за разом повторяя «лучшее из старого». Тем приятнее находить авторов, которые словно живут впервые. Увы, пока их не так много, но именно они способны задать определенный уровень и создать новые правила игры.

Безусловно, одним из таких авторов является Питер Гамильтон. Его цикл «Содружество» еще не успел стать каноническим, но уже отмел набившую оскомину тему «мрачных перспектив человечества».

Хотя первая же книга цикла – «Звезда Пандоры» – способна напугать одним своим объемом. Чтобы отважится на путешествие в семьсот пятьдесят страниц, придется выдать автору неограниченный лимит доверия. И что радует, Питер Гамильтон не подводит – он так аккуратно затягивает в свои сети, что попадаться в них весьма интересно.

Множество миров, множество персонажей, но каждый на своем месте и в нужное время сыграет свою роль. Никаких случайных героев или событий, никакого «мыла». Писатель доказывает, что космическая опера способна стать настоящей оперой.

А самое главное – книги, при всем объеме и плотности текста, увлекают. Нужно только оставить спешку и с головой погрузиться в безумный мир, полный политических интриг и «самых житейских» подвигов, отчаянного гедонизма и подпольной борьбы, свободы и права жить там и так, как ты хочешь, и личного выбора – жить или умирать.

Еще один штрих – самого автора в его текстах не найти. И это в наше-то время, когда высказать личную точку зрения – чуть ли не обязанность! Но Питер Гамильтон просто расстилает перед читателями полотно, словно говоря: «Вот так все сложится, я думаю. Сами решайте, нравится вам этот мир или нет». Сами решайте, хорошо или плохо тратить деньги на полеты ради научного интереса. Сами решайте, хороши или плохи те, кто считает, что судьбу можно запрограммировать генетически, или те, кто притворяется, что прогресса не существует, или те, кто пытается спасти человечество, когда их совсем не просят. Сами решайте, оправдывает ли цель средства. Заново решайте».

Лениво скользить глазами по страницам не получится, и если книжка нужна, чтобы скоротать скучный вечер, то, пожалуй, современная космоопера уже не подойдет.

В двадцатых годах двадцатого века космическая опера зародилась как отдушина, как мечта о побеге, как сказка о звездных королях. Чуть меньше чем через сто лет, когда человечество стало старше (это уже не подросток, сбегающий с уроков ради вестерна в ближайшем кинотеатре, а скорее юноша, сбегающий с лекции ради собственного проекта), у космооперы есть шанс стать мечтой о полете. Звездолетом, который унесет нас в новую реальность – такую, какой мы пока не можем даже вообразить.