Диалектика графомании и мастерства

Начал было писать комментарий к прекрасному посту Timsa о графомании, но так увлекся, что комментарий перерос все разумные пределы, а опубликать его где-то хочется. Тема интересная, тема больная.

Я тоже по юности очень был резко настроен против графомании. Но с опытом смягчился, вообще с возрастом как-то терпимее становишься, начинаешь избегать радикальных суждений, начинаешь видеть спектр и взаимосвязи там, где раньше стояла Берлинская стена и часовые с автоматами ходили. Так и с графоманией: бывает она перетекает в мастерство или даже в обнимку с талантом ходит, тогда как мастерство наоборот талант в подвал загоняет, а вход заваливает старой макулатурой. Очень по-разному бывает.

Бывает что у кого-то сильная вещь напишется влет за одну ночь и минимум редактуры потребует. У другого наоборот три высших образования, степень по филологии и монография по французкому неоромантизму, три года мучений, кровавый развод с женой, брошенные дети, а на выходе какой-то фанфик к роману "Сиддхартха", от которого скулы от скуки сводит уже на первом абзаце. И единственно, что ты чувствуешь при чтении, -- это отвращение, с которым автор усаживался за письменный стол, все его сожаления и неврозы.

А бывает что читаешь текст и не понимаешь как он сделан. Сияющий кристалл. Гений светится, полубог. А потом открываешь его мемуары, а там автор признается: "есть люди, которые талантом пишут, а я пишу ж*пой". Не в том смысле что через это самое место, а в том смысле, что десять лет каждодневного труда человек потратил, сто тонн руды букв, точек и запятых перебросал. И только тогда у него каменный цветок выковался.

И как тут разобрать?

Нужно ли работать над текстом? Конечно, нужно. Писательство это в основном переписывание. Как в свое время очень точно сформулировал философ Мераб Мамардашвили, текст не существует до тех пор пока он не написан, производство текста не похоже на распечатку на принтере. Это всегда диалог автора с самим собой. Сегодня ты вбрасываешь первую идею, завтра ты-другой на этот набросок откликаешься, переиначиваешь, послезавтра третий ты выкидываешь, потому что внезапно осознаешь что важно то совсем другое, побочный сюжет должен быть главным, а историю надо глазами антогониста показывать. Но вместе с тем должно ли быть тебе самому при этом скучно и мучительно? Мне кажется прав Дмитрий Быков, который часто повторяет, что интереснее читать то, что с интересом, со стратью написано. А значит в некотором смысле написано для себя -- как то самое домашнее видео. Если самому автору мучительно и скучно, то едва ли будет интересно читателю. Да и зачем вообще автор тогда писательством занимается? Легко найти более доходные и менее нервные занятия.

Нужно ли образовываться? Конечно, нужно. Как и в любой сфере чем больше твой инструментарий, тем больше возможностей. Но вместе с тем не профессора филологии самые актуальные сочинения пишут. Есть, конечно, яркие примеры -- Умберто Эко тот же, который сначала состоялся как специалист по семиотике и медиевист, а только потом уже в очень зрелом возрасте показал всем как надо делать романы. Ну или если ближе к нашим широтам и временам, то вот Евгений Вололазкин, который тоже едва ли добился такого успеха с романом "Лавр", если бы не глубокое и профессиональное знание древнерусской литературы. Кто бы мог вообще подумать, что книжка в жанре жития святого так выстрелит во втором десятилетии 21ого века.

Но это все исключения, которые только подтверждают правило. Не за трехуровневые метаотсылки к забытым поэтам раннего Возрождения и не за концептуальный нарратив публика любит те или иные тексты. В ином случае каждый бы профессор филологии мог бы выдать хотя бы средненький, но роман. Но этого мы не наблюдаем. Каждый подготовленный человек может что-то написать по теме актуальных жанров и нарративных стратегий, но так чтобы сочинить что-то современное, яркое, интересное -- единицы. Потому что важен собственный голос, собственный стиль, собственная мысль. А свой голос из каких угодно институтов не добывается, вместе с учеными степенями и сертификатами об окончании курсов его не выдают. Оригинальность важна, воображение. Как у Леонида Андреева, который и Евангелие то только по пересказам пересказов знал, а "Иуду Искариота" за пару дней сочинил, один из самых парадоксальных и обсуждаемых текстов скандального Серебряного века.

Нужен ли жизненный опыт? Нужен, конечно. Автор в любом случае делает тексты из себя, поэтому нужно в себе что-то иметь, что-то нужно прожить, понять, потерять, пройти. Вот Кнут Педерсен бомжует по Америке, возвращается в родную Норвегию, там тоже бомжует, пишет роман "Голод" и становится Кнутом Гамсуном. Успех. Вот Алексей Пешков бомжует по всей Российской империи, стреляется, яды пьет, дерется с босотой, уходит в революционное подполье, скрывается от полиции, пишет рассказ "Макар Чудра" и становится Максимом Горьким. Рок-звездой своего времени.

Но вместе с тем любой сколько угодно богатый жизненный опыт ограничен. Даже если вы Хемингуэй и гоняте по всему миру, забираетесь в самые глубокие дыры и не пропускаете ни одной исторической мясорубки, все равно вам жизненного опыта не хватит больше чем на пару книжек. Даже если вы вступите на тонкий лед автофикшена и начнете расчесывать на двести страниц каждую вашу ссору с матерью, даже если решите работать в жанре баек и начнете пересказывать каждый ваш случай в бане и попойку на корпоративе -- даже тогда материала не хватит. Автор пишет, поет, снимает, программирует о том, чего не знает. Владимир Высоцкий не горел в танке, не мерз в дальнобое на Северах и не сидел. Данте не спускался в ад (по крайней мере на момент публикации своей бессмертной поэмы), Виктор Пелевин не сбивал американские беспилотники над Сирией (почти наверняка), граф Толстой никакого Наполеона с Кутузовым не видел и видеть не мог. Разве что на портретах. И ничего, главный текст о войне 1812 года именно Лев Николаевич написал, а не Денис Давыдов, например. Это вообще часто бывает, что главные тексты об эпохе создают люди совсем других эпох -- рефлексия требует некоторого расстояния, требует даже некоторого незнания.

Какой из этого всего следует вывод, какие можно было бы извлечь практические рекомендации? Не знаю. Литература, как и культура вообще, живет в постоянном самоотрицании. Вчерашний харам возглавляет топы, некогда звенящие нервы пересыпаются нафталином и запираются в библиотеках, на них потом школьники вешаются. Если кто выжил бывает схоронит в себе эти жилы, подведет ток к ним и у него внезапно новый жанр со стола встает. Как живой.

Комментарии приветствуются. Ругательные, оскорбительные, критические, скептические. Одобрительные тоже -- если вдруг. Спасибо, извините.