Get Swamped: история Болотной твари

Культовый персонаж вселенной DC: от А до Я.

Среди поклонников комиксов Болотная тварь занимает особое место. Swamp Thing, даже будучи серией «категории Б», часто занимает высшие строчки во всевозможных топах — наряду с легендарными авторскими эпосами о Людях Икс, Бэтмене, Сорвиголове. Краеугольным камнем подобного статуса выступает период Алана Мура. Британский автор не просто переосмыслил героя, но и с его помощью перевернул индустрию комиксов.

Даже те, кто не читал Swamp Thing, слышали о знаменитом сюжетном твисте, с помощью которого Мур будто заявил — как раньше уже не будет. А как было раньше? И что было потом? Неподдельное любопытство овладело мной и привело к самым истокам персонажа. Читать про Тварь оказалось гораздо интереснее, чем я думал изначально. Комиксу невообразимо везло на авторов и художников, которые не боялись экспериментировать и претворять самые безумные идеи в жизнь.

Решение написать статью возникло естественным путём: мысль о том, как много невероятного скрыто под обложками с зеленым монстром, не давала мне покоя. Спустя сотни выпусков, месяцы исследований, десятки интервью и статей, я рад представить вам историю Алека Холланда… или же Алекса Олсена?

Болотные монстры занимают отдельную нишу в огромном бестиарии хоррор-жанра. Могучие, визуально отвратительные, обитающие в местах столь мрачных, что те сами способны ввергнуть случайного путника в ужас. Чтобы разобраться в происхождении подобных существ, обратимся к литературе.

В 1940 году Теодор Старджон написал фантастический рассказ «Оно», впервые опубликованный в журнале Unknown. История повествовала о жутком монстре, сформированном из грязи и растительности. Терроризируя небольшую семью, нечто навсегда меняет судьбы пострадавших. В конце рассказа читателю предстоит узнать, что основой монстра служили останки человека.

Хотя в будущем многие авторы отрицали какую-либо связь с произведением Старджона, подобный архетип стал базовым для большинства существ с болот. По этой причине энтузиасты отмечают рассказ как родоначальника жанра, говоря о происхождении Болотной твари или Man-Thing. Вскоре после выхода, «Оно» приобретает популярность и перепечатывается десятки раз, например, в сборнике Альфреда Хичкока — «Истории, которые напугали даже меня».

В 1975 году Старджон посетил Comic Con в Сан Диего, где стал лауреатом Inkpot Award. Теодор получил награду из рук другой легенды — Рэя Брэдбери. «Я не имел за плечами работ в комиксах, да и фанатом или коллекционером не являлся. Меня удостоили высшей награды, той же, которую Сигел и Шустер получили за Супермена», — вспоминал писатель. Он встретился с публикой лицом к лицу и не смог проронить больше одной фразы: «Спасибо». Старджон осознал, какое значение имел рассказ «Оно», который стал, по его словам, «прадедушкой Болотной твари, Халка, Man-Thing и еще бесчисленного количества персонажей».

Если безымянный монстр Старджона является прототипом последующих болотных существ, то герой, появившийся два года спустя, стал их полноправным предком. Речь о The Heap, первое появление которого состоялось в третьем выпуске военных журналов Air Fighter Comics.

Немецкий лётчик Эрик фон Эммельман потерпел крушение, умер посреди польских болот, но воскрес благодаря несокрушимой воле. Его тело состояло из перегноя, а фактура скорее выдавала в монстре прямоходящего медведя с причудливой мордой. Хотя появление персонажа носило исключительно гостевой характер, вскоре ему предстояло вернуться.

К 1945 году Air Fighter Comics сменили название на Airboy Comics, в девятом номере которого состоялось второе появление The Heap. История происхождения была рассказана заново, но в этот раз авторы дали объяснение чудесному воскрешению пилота. В сюжет вплетались божества и борьба идеалов.

Согласно новому канону, богиня Земли Церера хотела доказать Марсу, что даже из «плохого» существа, воинственного, можно создать нечто доброе. Со временем облик персонажа также подвергся серьёзным изменениям: монстр обрел зеленый моховой покров и узнаваемый хоботок.

The Heap набрал популярность и стал частым гостем Airboy Comics, вплоть до закрытия серии в 1953 году. Концепт болотного существа не сыскал большого интереса у других авторов, но фундамент этого поджанра был заложен. Что касается The Heap, то в последующие десятилетия герой неоднократно возрождался, а хроника его появлений достойна отдельного расследования.

В середине 60-х жители штата Луизиана стали сообщать о чудовище, обитающем на местных болотах. Самым ярым исследователем загадочного существа был Харлан Форд, фотограф дикой природы. Во время очередной съёмки он увидел монстра: «Тот был ростом более двух метров, покрытый серой шерстью и с глазами янтарного цвета».

Сообщения Форда и, позднее, его появление на ТВ привели к большому интересу со стороны криптозоологов и любителей острых ощущений. Неизведанный зверь получил прозвище «болотного монстра Хони Айленд» и вошёл в без того богатый фольклор Луизианы. Насколько эти события повлияли на авторов комиксов — неизвестно, но одно можно сказать наверняка: столь красивые, но опасные места были готовым сеттингом для леденящих душу историй.

В конце 1969 года произошло важное событие: начиная с 121 выпуска The Incredible Hulk постоянным автором серии стал Рой Томас. По счастливой случайности, в детстве он читал Airboy Comics и был фанатом The Heap. Не удивительно, что в первой же своей истории Томас создал Халку соперника, который был явной копией болотного монстра. К чести Роя, он один из немногих, кто не отрицал источник вдохновения.

Имя существа оставалось под вопросом: использовать The Heap Томасу показалось не лучшим решением, поэтому выбор пал на звучное The Shape. Однако этот вариант не устроил Стэна Ли, редактора серии. Тот посчитал, что имя монстра звучит слишком женственно. Взамен он предложил псевдоним, который уже использовал ранее в одном из собственных сценариев. Так на свет появился Glob — первый из множества болотных монстров этой эпохи.

Начало 70-х ознаменовалось всплеском популярности хоррор-комиксов: не в последнюю очередь на это повлияли изменения, внесенные в Комикс-Код. Последний был цензором от самих издательств и фактически похоронил жанр ужасов в 50-е. Авторам комиксов не только запрещалось показывать сцены насилия и преступлений, но и использовать слова «страх» и «ужас» в названии.

С учётом очередной ревизии, часть вторая общих правил гласила: «Разрешено использовать вампиров, оборотней и упырей, но в классическом представлении — такими, какими их изображали По, Конан Дойл и другие уважаемые авторы, преподаваемые в школах по всему миру». Именно тогда у Marvel появились знаковые серии Werewolf By Night и Tomb of Dracula, а также несколько хоррор-журналов.

Двадцатилетний Лен Уин планировал карьеру художника и пытался заинтересовать редакторов DC наработками в супергероике, но, внезапно, получил заказ на сценарий. Лен, мечтавший рисовать, стал писателем. Несколько лет он скитался между Marvel и DC, работая над антологиями ужасов: Tower of Shadows, Chamber of Darkness и House of Secrets.

Как гласит легенда, идея Болотной твари пришла Уину в метро, по пути на работу. На удивление, в то же время Джо Орландо, редактор хоррор-антологий DC, подумывал о создании истории в духе «Оно» Старджона. Лен признавался, что тогда и понятия не имел о рассказе.

Одной из целей Джо было желание вернуть интерес женской аудитории (!) к комиксам DC. Он уже рисовал Archie-подобный Swing with Scooter в середине 60-х, а позже обратил внимание на возрастающую популярность готических романов. Прошерстив полки с бестселлерами в книжных магазинах, Орландо определил формулу, которой отвечали большинство обложек: на переднем плане всегда находилась девушка, за которой следовал зловещий силуэт. В композиции присутствовал дом или замок, в одном из окон которого непременно горел свет.

Джо прекрасно понимал, что из себя представляет качественный хоррор. В прошлом он работал в издательствах EC Comics и Warren, участвовал в создании множества историй журнала Creepy. Орландо приходилось подолгу засиживаться на работе, исправляя слабые сценарии — некоторые из них скорее подходили для комедийной серии, нежели внушали страх. Хотя ужастикам DC не было суждено стать «современным EC», редактору удавалось поддерживать в комиксах достаточно высокий уровень.

Иллюстрировать сюжет Уина и Орландо было поручено талантливому Берни Райтсону. В послужном списке художника уже значилась работа над House of Mystery и House of Secrets — главными антологиями ужасов DC. Берни с детства фанател от жанра: приключенческим комиксам, Супермэну и Дональду Даку он предпочитал Tales From the Crypt и The Vault of Horror. Уже в юном возрасте художник осознал, что рисовать динозавров не так интересно, как Франкенштейна. В конце концов, динозавры существовали, а Франкенштейн — нет.

По невероятному стечению обстоятельств, ещё один амбициозный автор работал над комиксом о монстре, обитающем на болотах. Им был никто иной, как Джерри Конуэй — начинающий сценарист Marvel. Однажды Стэн Ли пригласил к себе Роя Томаса и в паре предложений описал тому нового персонажа: «Это должен быть человек, который становится могучим чудовищем и взамен теряет рассудок, а возможно и душу. Имя ему — Man-Thing». Рой разработал сюжет, а написание сценария доверили юному Конуэю.

История разворачивалась на заболоченных территориях Флориды. Учёный Тэд Саллис занимался разработкой сыворотки суперсолдата и достиг успеха. В попытке сохранить формулу от рук злодейской организации А.И.М., он ввёл себе препарат, погиб на глубине болот и переродился в виде устрашающего монстра.

В мае 1971 года свет увидел пилотный выпуск антологии Savage Tales, в котором дебютировал Man-Thing. Спустя месяц, в 92 номере House of Secrets состоялось первое появление Болотной твари. Как ни странно, но за несколько месяцев до обоих событий, в журнале Psycho был возрожден The Heap.

Хотя Болотная тварь и Man-Thing в корне отличались сюжетно, технически они являлись существами одной породы. Говорят, что Стэн Ли пытался надавить на боссов DC и обвинил конкурентов в плагиате. Однако до судебных разбирательств дело не дошло — скорее всего, в Marvel понимали, что сам Man-Thing являлся копией The Heap. В контексте постоянного сравнения персонажей, важно упомянуть интересный факт: их создатели, Лен Уин и Джерри Конуэй, снимали одну квартиру в Нью-Йорке!

House of Secrets №92 ждал ошеломительный успех: комикс продавался лучше историй про Бэтмена и Супермена. Лен и Берни незамедлительно получили предложение на производство титульной серии. Ждать продолжения пришлось больше года. Авторы не хотели портить историю, так как считали её законченной. В итоге помогли смена эпохи и обновлённое происхождение персонажа.

Первый выпуск Swamp Thing был намечен на октябрь-ноябрь 1972 года. Однако и тут Man-Thing опередил «заклятого брата». Уже в июне того же года он появился на страницах Astonishing Tales #12, за сценарий которого отвечал Лен Уин. В октябре Конуэй нанёс второй удар — Man-Thing стал постоянным персонажем в серии Adventure Into Fear. Закончился год на мощной ноте: рассказ «Оно» Теодора Старджона получил комикс-адаптацию в новой антологии Supernatural Thrillers.

Первая половина 70-х запомнилась повальным увлечением болотными существами: казалось, не было ни одного издательства, которое не пыталось использовать подобный архетип. Многие из них так и остались на задворках истории, отдав дань модному на тот момент поджанру хоррора. Но был и тот, кто застолбил за собой культовый статус, открыл дорогу молодым комиксистам и даже изменил медиум. Именно такому персонажу посвящена эта статья.

Подобно многим культовым произведениям, Болотная тварь появилась благодаря мощному эмоциональному потрясению: Лен Уин страдал от расставания с девушкой и направил энергию и мысли в креативный процесс. Он работал над сценарием комикса, который был метафорой личной трагедии.

К тому времени Берни Райтсон уже знал Уина: они имели схожий круг общения и часто пересекались между собой. Рассказ произвёл большое впечатление на художника и даже довел до слёз. Он не только ощутил эмоции Лена, вложенные в историю, но и испытал восторг от мрачной атмосферы и жуткого монстра в основе повествования.

Главной проблемой для авторов стали сроки сдачи: редакторы во чтобы-то ни стало хотели использовать сюжет в 92-ом номере House of Secrets. Тогда на помощь Берни пришли Джеффри Джонс и Майкл Калута — художники, с которыми тот познакомился на научно-фантастической выставке в Нью-Йорке.

Джеффри всегда использовал фото-референсы и считал, что те облегчат процесс. Вместе с Калутой и женой Джонса, Луизой, они устроили фотосъёмку. Берни досталась партия главного героя, а Майкл примерил на себя роль антагониста. Ребята весело провели время, однако Райтсон остался недоволен работой по снимкам и больше не прибегал к этому методу.

Спустя пару дней рисунок был готов, чуть больше времени ушло на тушь. Джонс принимал непосредственное участие в создании и даже нарисовал одну из страниц комикса. Его же рукам принадлежит культовая панель, на которой Болотная Тварь бредёт под светом луны. Берни пытался максимально детализировать эту сцену, но подход не приносил успеха. Тогда Джонс сильно упростил рисунок, сделав упор на сгорбившейся фигуре персонажа и немного изменив композицию.

Оригинальная история Болотной твари уместилась в скромные восемь страниц: короткий рассказ повествует о любви, предательстве и отмщении. Время и место действия не обозначены, однако костюмы и антураж свидетельствуют о начале 20-го века. Главный герой, молодой учёный Алекс Олсен, становится жертвой завистливого приятеля. Объект зависти — прекрасная жена. Погребённый на местных болотах, спустя шесть месяцев, он восстает из мёртвых в виде чудовища и спасает любимую. Алекс остается неузнанным и уходит, склонив голову.

Судьба Олсена поистине трагична. Персонаж не просто теряет любовь всей жизни, но и превращается в монстра. Мало того, отомстив, он не способен вернуться к возлюбленной. Структурно сюжет повторял один из выпусков EC Comics, о котором Джо Орландо рассказал Уину. «Я обожал историю, в которой мозг мужчины поместили в обезьяну. На последней панели он смотрит на свою семью через окно и видит, как они празднуют Рождество. Когда те оборачиваются, то начинают кричать и герою приходится убежать», — Джо был в восторге от этой идеи.

Причины воскрешения Алекса в комиксе не оговариваются, будто сама природа выталкивает Олсена из своих пучин, чтобы свершилось правосудие. В отличиё от многих первых появлений Твари, история из House of Secrets #92 долгое время оставалась обособленной и не играла роли во вселенной персонажа. Спустя годы этот пробел будет заполнен одним волшебником с британских островов.

Возможно, Swamp Thing стал бы очередным хоррором о воскрешении и мести, каких в антологиях ужастиков было предостаточно, если бы не «литературный» слог Уина и выдающийся рисунок Райтсона. Читатели остались в восторге, и комикс в одночасье стал бестселлером.

В течение следующего года оба автора продолжали трудиться: Райтсон рисовал обложки для House of Secrets и House of Mystery, а Лен писал сценарии. Короткий сегмент на семь страниц в Astonishing Tales #12 повествовал о Man-Thing. Лен едва дотронулся до персонажа, но умудрился оставить в нем частичку себя. С подачи Уина родилось знаковое: «Тот, кем овладел страх, воспламенится от прикосновения Man-Thing».

Спустя год сценариста осенило: «Погодите-ка! Ведь мы можем перенести всё в настоящее время, оставив базовую идею». Звонок Джо Орландо, потом Берни, и вот трио уже обсуждает долгожданную серию комиксов. К осени 1972 года новый онгоинг, Swamp Thing, был готов к запуску.

Первый выпуск, Dark Genesis, рассказывал историю, подозрительно похожую на сюжет из Savage Tales #1. Алек, оставаясь ученым, меняет фамилию: теперь он не Олсен, а Холланд. Он снова погибает: теперь после взрыва, подстроенного зловещим Синдикатом. И снова из болот восстаёт глыба, покрытая мхом и грязью. В этот раз события происходят в настоящем времени, а причиной чудесной метаморфозы становится биологическая формула, над которой работал Холланд.

Перенос событий в современную эпоху воспринимался Райтсоном в штыки. Мысль о костюмах, машинах и прочих предметах, которые пришлось бы рисовать, приводила Берни в ярость — его страстью были монстры. Лен был готов предоставить художнику желанное.

Первоначальной задумкой Уина стала адаптация классических хоррор-фильмов в формат комикса, где Болотной Твари отводилась главная роль. Прототипами для первых сюжетов стали «Остров доктора Моро», «Уродцы», «Франкенштейн», «Человек-волк». Даже не обладая большими познаниями в кино, легко заметить, как Уин методично сталкивает Тварь со всеми возможными типажами из ужастиков: от оборотней и вампиров, до лавкрафтианских божеств.

Здесь появляются персонажи, которые на долгие годы станут основными действующими лицами комикса. Уже во втором выпуске перед читателем предстаёт Антон Аркейн — главный враг Болотной Твари. Будучи ученым и мистиком, он находится в постоянном поиске бессмертия. Образ Аркейна не раз претерпит изменения в ходе серии, однако злодей так и останется главной угрозой для Твари и его друзей. Следом происходит встреча Алека и Эбби, взаимоотношение которых будет одной из главных тем комикса в течение десятилетий.

В большинстве историй Уина главенствует простая идея — монстрами нас делает не внешность, а то, что таится внутри. Особой чертой Болотной Твари первой инкарнации является немота: читатель долгое время видел только мысли Холланда. Из номера в номер Алек сталкивался с агрессией и неспособностью людей принять неизведанное, отличное от них самих. Основной целью героя было желание вернуть человеческий облик.

Говорить о рисунке Райтсона в первых выпусках было бы лишним — это нужно видеть. Кого необходимо упомянуть, так это Гаспара Саладино. Данное имя вы не встретите ни на страницах синглов, ни посреди сборников. Один из величайших леттереров в истории не только приложил руку к диалогам и эффектным текстовым вставкам внутри комикса, но и разработал легендарный логотип серии, который используется до сих пор!

Звездный тандем авторов продержался недолго. Райтсон покинул серию уже после 10-го выпуска. По словам Лена, подруга Берни имела сильное влияние на художника: она внушала тому, что успех Swamp Thing был достигнут исключительно благодаря рисунку. Возможно, по этой причине Берни уговорил Джо Орландо дать ему бразды правления в десятом номере.

По стечению обстоятельств, именно в то время Лен угодил в больницу. К моменту выписки Уина сюжет уже был разработан, а большинство страниц нарисовано. Джо, на правах редактора, позволил Лену написать диалоги. Тот увидел недочеты сценария и начал их исправлять. В одном из интервью Уин признаётся: «возможно, я был гораздо лучшим редактором, нежели сценаристом». Джо согласился с предложенными правками, из-за чего Берни пришлось перерисовать практически весь выпуск. После этого инцидента художник покинул серию.

Сам Райтсон связывал свой уход с усталостью, внутренним ощущением того, что он занимался «одним и тем же, раз за разом». Подобную версию можно принять за правду: Берни точно не был типичным «серийным» художником, а десять выпусков Swamp Thing так и остались рекордными в его карьере.

На замену Берни пришел филиппинец Нестор Редондо. Будучи опытным художником, он успел поработать над обеими хоррор-антологиями DC. Выбор оказался более чем удачным: Нестор освежил визуальную составляющую Swamp Thing и показал настоящий класс на страницах комикса.

Не только Уин, но и Райтсон позднее признавали высокое мастерство Редондо. В одном из интервью Берни и вовсе назвал Нестора более превосходным художником. Сам Райтсон считал Тварь «ограниченным» персонажем, которого “похоронил для себя после десятого номера”.

Однако не только заменой иллюстратора запомнился 11-й номер. В его создании принимала участие Татьяна Вуд — жена великого Уолли Вуда, заслуженный колорист и художница. Будучи «бойцом невидимого фронта», в скором времени она станет своеобразным талисманом серии и покрасит 174 (!) выпуска второго тома. За свою работу Татьяна была удостоена премии Шазам в 1974 году.

Что касается Лена — тот довольно быстро потерял вкус к дальнейшей работе. Отсутствие Берни лишило сценариста нужного драйва. Ему стало не хватать былых собраний, на которых авторы делились идеями. Теперь Уин все делал в одиночестве — Редондо проживал на Филиппинах. Третий выпуск при новой команде был написан так, чтобы поставить точку в истории Твари.

На тот момент серия являлась бестселлером DC и была обласкана не только читателями, но и критиками. В 1973 году обе премии Шазам за рисунок и сценарий ушли в руки Райтсона и Уина, а Dark Genesis стал лучшим одиночным выпуском. Еще через год Swamp Thing праздновал победу в категории лучшего онгоинга.

Так получилось, что место Лена заняли сразу два талантливых сценариста: сначала Дэвид Микелайни, позднее — уже знакомый нам Джерри Конуэй. Оба писали как хорошие, так и действительно отличные выпуски, попутно развивали и расширяли возможности Твари.

Лен считал, что стилистически Микелайни подходит серии: «Нельзя сказать, что Дэвид рассказывает такие же истории как мы с Берни, однако он определённо продолжил наше дело. Я всегда старался писать как можно искуснее, прикрывая слогом даже проходные сюжеты. Фразы, структура, абзацы — Дэвид делает всё так, как это сделал бы я».

Номера Микелайни и Конуэя не сильно повлияли на события комикса в дальнейшем, однако след в формировании персонажа определённо оставили. Удержать интерес аудитории после ухода Уина было тяжело, поэтому спустя полтора года серию пришлось закрыть. История внезапно оборвалась на 24 номере, а читатели так и не увидели обещанной схватки между Болотной тварью и Хокмэном. К тому моменту Алек успел вернуть себе человеческий вид, поставив под вопрос дальнейшие перспективы персонажа.

Возможно, комикс так бы и остался без какого-либо финала, но тут на выручку пришел вездесущий Джерри Конуэй. Спустя год, на страницах Challengers of Unknown, он продолжил один из ранних сюжетов Swamp Thing, попутно рассказав о судьбе Алека Холланда. После встречи с командой Исследователей Тварь практически пропала со страниц комиксов и лишь несколько раз засветилась в антологиях DC Comics Presents и The Brave and the Bold.

В 1976 году пост издателя в DC заняла Дженетт Кан. В числе её первых решений стала перепечатка выпусков Swamp Thing Уина и Райтсона в журнале DC Special Series. Поговаривают, что в конце 70-х в издательстве шли разговоры о возрождении серии, однако дальше них дело не зашло. Лен к тому времени поработал в Marvel на должности главного редактора и получил предложение вернуться в DC. Тогда он и узнал о готовящемся фильме по мотивам собственных комиксов.

Сам факт экранизации Swamp Thing очень интересен, ведь к тому моменту существовали две части Супермена с Кристофером Ривом, да и только. Тварь, фактически, стал вторым персонажем DC, который удостоился большого экрана. За сценарий и постановку экранизации отвечал Уэс Крэйвен, автор культового ужастика «У холмов есть глаза».

Дебют Твари в кино оказался провальным. Фильм запомнился появлением Рэя Уайса в роли Алека Холланда, эффектной Эдриэнн Барбо и ужасно нелепым резиновым костюмом протагониста. Кажется, что для Уэса картина стала всего лишь трамплином в большое кино: уже через год он снял легендарный «Кошмар на улице Вязов».

Фильм получился неудачным, однако свой неоценимый вклад в историю Твари внёс. Именно экранизация сподвигла DC на создание новой серии о персонаже. Инициатива исходила от Лена Уина. На правах редактора он предложил Дженетт воскресить Swamp Thing. Писать комикс Уин не собирался, желая избежать сравнений с собственным успехом прошлого.

За выбор авторского состава для нового тома Swamp Thing отвечал лично Лен Уин. Художником серии он назначил Томаса Йейтса. Будучи одним из первых выпускников Школы искусств Куберта, тот представлял «классический стиль рисунка» и напоминал Уину Берни Райтсона. На роль сценариста пригласили Мартина Паско, который уже работал над персонажем в антологии The Brave and the Bold.

Перезапуск Swamp Thing получил новое название — The Saga of the Swamp Thing. Слово «сага» начало ассоциироваться с комиксом благодаря серии репринтов DC Special Series — выпуски о Твари выходили с подзаголовком The Original Swamp Thing Saga.

К началу второго тома Тварь стала страшилкой для детей и легендой местных болот. Кратко пройдясь по событиям предыдущего онгоинга, Паско начал рассказывать совершенно новую историю. Первым делом он вытащил Алека из болот. В этот раз путешествие имело структурированный сюжет, который переплетался с побочными событиями и персонажами. Лиз Тремейн, Деннис Барклей, корпорация Сандерленд — все они появились при Марти и в дальнейшем использовались другими авторами.

Паско не совершал революций и не выделялся на фоне коллег, а скорее был крепким ремесленником. Рассказывать о содержании комикса не имеет смысла: опытный читатель заметит гору штампов и предсказуемых поворотов. Стоит отметить, что на смену классическим ужастикам и монстрам пришла мистическая линия с библейскими мотивами. Нельзя сказать, что Swamp Thing этого периода настолько плох: серия держала приличный уровень и порой могла удивить.

C самого начала авторы находились в постоянном напряжении. На посту художника Томас отвечал не только за карандаш, но и за тушь. Двойная нагрузка истощала творца, однако позволяла «неплохо заработать». Каждый номер сдавался в последнюю минуту: сроков не выдерживал не только Йейтс, но и Паско. Подобная ситуация стала «нормой» для Swamp Thing и в будущем передавалась от одного авторского состава к другому словно проклятье.

Зачастую Тома спасали бывшие однокурсники в лице Стивена Биссетта и Джона Тотлбена: они помогали ему с панелями, а порой и целыми страницами. Помимо напряжения от дедлайнов, художник испытывал трудности при работе с Паско. «Адаптировать сценарии Марти — самое сложное, из того, чем я занимался. По какой-то причине, то, как он описывал вещи, было очень трудно превратить в страницу комикса», — вспоминал Йейтс. Проработав над серией чуть больше года, Том решил, что пора уходить. Он сообщил об этом друзьям и посоветовал тем связаться с Уином.

Шестнадцатый выпуск серии ознаменовался приходом двух новых художников — Стивена Биссетта и Джона Тотлбена. Первый взгляд на их работу ошеломляет. В сравнении с графикой Йейтса становится ясно, насколько комикс был далёк от хоррор-стандартов, заданных Райтсоном. Благодаря дуэту Swamp Thing заиграл новыми, шокирующими красками. Перед читателями наконец-то предстала серия ужасов.

Незадолго до смены художника Паско получил передышку: два выпуска комикса написал приглашённый сценарист. Во время паузы Мартин не переставал работать над сторонними проектами, но перерыв пошел автору на пользу. В комикс вернулись классические герои серии — Эбби, Мэтт Кейбл и Антон Аркэйн. Казалось, что с обновленным рисунком и свежей сюжетной аркой Swamp Thing выйдет на новый уровень. Период подъёма продлился четыре номера.

Паско остался недоволен работой новоиспечённых художников. Писателю казалось, что визуальный ряд комикса не соответствует настроению, которое он пытается передать. Помимо прочего, Стив и Джон оказались слишком инициативным дуэтом: художники желали вернуть Тварь на болота, использовать Демона (персонаж Джека Кёрби) и собственные наработки. Паско не хотел настолько тесного сотрудничества и отвергал чужие идеи.

Тотлбен описывает Swamp Thing того времени как довольно скучный комикс: «[Алек] сидел на заднем сиденье автомобиля, пока остальные что-то обсуждали. Когда, наконец-таки, появлялись противники или монстры, он выходил из машины, сражался, а потом снова садился на заднее сиденье… до конца выпуска. Таким мне комикс и запомнился: Болотная тварь катается на заднем сиденье чужого автомобиля».

По словам Уина, Мартин был перегружен проектами, и, возможно, стоило раньше убрать его с серии. Комикс продолжал разрабатываться с постоянными задержками. Например, девятнадцатый номер представлял из себя перепечатку выпуска из первого тома. Так или иначе, работа Паско подходила к концу, а Лен уже искал нового сценариста.

Говоря о Swamp Thing, многие обходят ран Паско стороной. Считается, что серия была настолько слабой, что находилась на грани закрытия. Уин опровергает расхожее мнение, отмечая, что хоть комикс «звёзд с неба не хватал», но имел преданную аудиторию.

По окончании работы над Swamp Thing Мартин покинул медиум и стал тружеником телеиндустрии. Он участвовал в создании разных шоу и мультсериалов, среди которых числятся «Черепашки-ниндзя» и «Batman: The Animated Series». Также Паско является одним из сценаристов анимационного фильма «Бэтмэн: Маска Фантазма».

К моменту, когда Мартин покинул серию, Уин уже выбрал кандидатуру на пост сценариста. Лена впечатлила работа молодого британского автора в журнале Warrior. Этим талантом оказался Алан Мур. Все началось с телефонного звонка, голос на другом конце провода предлагал работу на DC: «Это я, Лен Уин! Хочу, чтобы ты работал над комиксом». Мур принял звонок за розыгрыш и положил трубку. Со второй попытки разговор состоялся: «Я хочу, чтобы ты работал над Болотной тварью».

К тому времени Алан успел поработать над Капитаном Британией и переосмыслить Марвелмена. Он признавался, что размышлял о подобном стечении обстоятельств: «Что если американский издатель предложит мне работу, а персонаж будет самым нелепым, неинтересным? Посмотрим, смогу ли я изменить это». Как ни странно, но персонажем, о котором думал Мур, был The Heap. Внешний облик и природа героя казались писателю преимуществом — это возможность внедрять окружающую среду, использовать в сюжете растительный мир. Конечно же, подобные идеи подходили и комиксу о Болотной твари.

Ознакомившись с выпусками Паско, Мур выделил основные недостатки серии. Во-первых, Алек был сильным, но не обладал особыми способностями. С таким набором характеристик выделяться на фоне остальных персонажей DC было невозможно. Во-вторых, проблема комикса находилась в стержне сюжета. Даже рядовой читатель осознавал, что Swamp Thing закончится, как только Холланд найдет способ вернуть человеческий облик.

Помимо того, что протагонист был мрачен, жалок и неинтересен, он был невероятно медленным персонажем. Нужно было избавиться от передвижения по стране на грузовиках и в товарных вагонах раз и навсегда. Цель Мура заключалась в том, чтобы заставить читателя принять растительную сущность героя, сделать из него символ природы.

Узнав о том, что художниками серии остались Биссетт и Тотлбен, Алан отправил им письмо. Он быстро расположил к себе обоих: «Что вам нравится? Какие идеи на счёт персонажа у вас есть?». Мур хотел, чтобы художники получали удовольствие от работы над Swamp Thing. Желание Алана изменить облик Твари на «растительный» дуэт воспринял с восторгом. Стив и Джон осыпали сценариста собственными наработками — оба давно хотели рисовать вампиров, оборотней, а так же персонажа, похожего на Стинга. Для Мура, равно как и для художников, клише и протоптанные дорожки (вспомните первые истории Уина) были вызовом.

В ответ за оказанное доверие, дуэт проделал настолько качественную работу, что рисунок серии остается эталоном в хоррор-комиксах и по сей день. Хотя графическая составляющая была на высоком уровне и при Паско, нельзя не заметить мгновенный скачок в её проработке с приходом Мура. Сценарии автора всегда отличались своей детальностью, изменения в Swamp Thing — яркое тому подтверждение.

Как писатель Мур не был заинтересован в персонажах Паско: «С ними всё в порядке, но это персонажи Марти и они созданы для определенных целей». Алан решил оставить Эбби и Мэтта — оба принадлежали к оригинальному рану Уина и только что вернулись на страницы комикса.

В двадцатом номере Мур завершил сюжетную арку, начатую Паско. На последних страницах выпуска он убил главного героя, буквально. То, что случилось дальше, уже стало классикой. The Anatomy Lesson навсегда поменял не только мир Болотной твари, но и, возможно, комиксов в целом. Спустя 13 лет читателей ждал невероятный твист: Холланд оказался не человеком в обличии монстра, а созданием с человеческими воспоминаниями.

Биссетт, даже спустя десятилетия, считает сценарий выпуска лучшим из тех, что доводилось встречать: «Он был ясен, невероятно проработан, идеален от первой до последней панели. Прекрасно структурирован, богат на эмоции, просто блестяще написанный сценарий». На тот момент подобный твист был прорывом, но вскоре стал обыденностью. После The Anatomy Lesson сюжетные ходы такого масштаба перестали быть событиями — они стали трендом.

Биссетт и Тотлбен давно желали вернуть Тварь на болота, того же добивался и Мур. Уже после первых выпусков, когда Холланд осел в Луизиане, авторы начали получать критические письма: термины, названия, окружение — читатели подмечали неточности на страницах комикса. Стивен лично посетил город Хаума, где сделал множество снимков природы, пожарных и полицейских участков, а также местной библиотеки. В последней он набрал все доступные туристические буклеты и справочники, которые выслал Муру. Таким образом, мир Swamp Thing приобретал аутентичный вид.

Несмотря на то, что Холланд встречался с Бэтменом, Суперменом и другими персонажами DC, важной роли во вселенной издательства персонаж не играл. Все изменилось с приходом Мура, который уже в ранних выпусках внедрил в комикс Лигу Справедливости.

Аланом двигала любовь к супергероям и желание продемонстрировать собственный взгляд на последних. Лига представала перед читателем в виде зловещих силуэтов, «богов, наблюдавших за Землёй из космоса». Ни один из персонажей не называл другого по геройскому имени — только настоящему. Алан добивался новизны, ощущения, будто читатель видит этих героев впервые.

В колонке писем Justice League фанат написал следующее: «Редко получается увидеть столь замечательное изображение Лиги. Супермен кажется более героичным, а Чудо-женщина даже более красивой. Жаль, что это происходит на страницах „Болотной твари“!». Тогда Мур осознал, что максимальное разнообразие идей и концепций будет преимуществом Swamp Thing.

Уже к 25 выпуску у комикса сменился редактор: Лен Уин занялся другими проектами, а в качестве замены выступила Карен Бергер. Её карьера в DC началась с должности консультанта Пола Левитца, ещё одного прославленного работника издательства. Тот увидел в Карен потенциал и предложил редактуру хоррор-антологий, а затем и Swamp Thing.

Бергер сыграла важную роль в становлении серии, поддерживая самые безумные идеи авторского состава. Как признается сама Карен: «Мне просто нравилось всякое странное дерьмо».

После прихода Бергер серия лишилась одобрения Комитета по комиксам и знаменитого штампа Комикс Кода. Это была не просто победа авторов над системой, но и переломный момент в истории индустрии. Позднее, изменение политики DC в отношении своих серий привело к созданию импринта, курировать который предложили Карен. Речь, конечно же, о Vertigo — издательстве, направленном на более взрослую аудиторию.

Хоть Алан и был косвенно причастен к появлению Vertigo, восторга по этому поводу не испытывал: «Это был просто я и мои суждения на счёт секса, политики, экологии. Не было ни одной причины, чтобы на этом строились работы, написанные другими людьми. Если отбросить хорошие серии Vertigo, то остальные [авторы] сделали из этого стиль, догму».

Превращение Алека Холланда в Тварь, эксперименты Антона Аркэйна с человеческой плотью и собственная трансформация обличали в комиксе боди-хоррор. С приходом Мура серия не просто усилила это ощущение, но и приобрела многослойность. Отныне Swamp Thing являлся ужасом экзистенциальным и позволял Алану рассуждать на множество волнующих его тем.

Постепенно Мур выстраивал новую мифологию не только для Твари, но и для вселенной DC. Герой познавал себя и открывал новые способности: теперь Алек мог свободно перемещаться в любую точку Земли, имевшую клочок растительности. Подобным возможностям способствовало появление Зелени (The Green) — био-измерения, обволакивающего планету и отвечающего за всю растительную жизнь на ней.

Во главе Зелени стоял Парламент деревьев. Он являлся коллективным разумом, ответственным за появление аватаров — представителей Зелени в физическом пространстве. Мур был настолько увлечен мифотворчеством, что умудрился вписать историю The Heap в канон Swamp Thing. Аналогично Алан поступил с Алексом Олсеном — самой первой Болотной Тварью из House of Secrets #92.

Одним из главных достижений писателя является American Gothic — сюжетная арка, в ходе которой Тварь путешествовала по Америке. Хотя структурно история повторяет путь Алека Холланда времен Лена Уина, ощущается она на совершенно ином уровне. В ходе «Готики» мир увидел первое появление Джона Константина.

Биссетту и Тотлбену хотелось нарисовать персонажа с внешностью Стинга, вокалиста популярной группы The Police — так и появился Константин. Ещё до появления Джона внимательный читатель обнаружит на страницах комикса фактурного блондина среди толпы зевак. Мур согласился исполнить волю художников и решил, что Константин будет его первым «истинно британским» персонажем.

Алан известен приверженностью к оккультизму, однако это не имеет никакого отношения к созданию героя. Писатель увлекся магией уже в зрелом возрасте, не в последнюю очередь, благодаря «странной хрени», случившейся с ним. Однажды, по дороге в магазин комиксов, Мур решил перекусить в ближайшем баре.

Когда он присел за столик и готовился отхлебнуть чая, то увидел перед собой Джона Константина: «Это был мужчина в плаще, с короткой стрижкой и лицом как у Стинга. Светловолосый, в костюме, с галстуком и сигаретой». Повернувшись к Алану, незнакомец одарил того улыбкой. Взгляд мужчины поверг Мура в шок. Перед уходом «Константин» подмигнул писателю, а тот был не в силах сдвинуться с места.

Алан считал Джона странным, не свойственным себе персонажем: жил Константин, по словам Мура, своей собственной жизнью. В итоге оккультист сыграл в Swamp Thing одну из ключевых ролей. Он стал проводником Твари в мир потустороннего, своеобразным ментором.

Дерзкий и невозмутимый, Константин не пытался стать Твари другом. Скорее, действуя на нервы, Джон подталкивал протагониста серии к новым открытиям. Он быстро снискал любовь читателей и уже спустя несколько лет стал героем собственного онгоинга.

Обширный выбор мистических персонажей был одним из главных козырей комикса. Алан мастерски вводил в историю новые, порой забытые лица, придавая тем необходимый уровень пафоса и загадочности. Призрачный Странник, Демон, Дедмен, Затанна — кажется, что Тёмная лига справедливости впервые собралась по прихоти британца. Мур развил идеи Лена Уина и вдохнул в Этригана новую жизнь (именно Уин сделал Демона рифмующим), впервые показал местный Ад и написал один из лучших ежегодников в истории.

Внедрение Твари во вселенную DC и возросшая популярность персонажа сыграли с писателем злую шутку. Отныне герой был обязан участвовать в масштабных событиях издательства. В случае Мура — Кризисе на Бесконечных Землях. Шутка ли, в то же время на страницах Swamp Thing разворачивался эпик сопоставимых масштабов. В отличии от межгалактической потасовки, Тварь была втянута в конфликт более «высоких» интересов.

Мур считал кроссоверы «дерьмом», однако волю издательства использовал в своих целях. Случайный читатель Swamp Thing мог вообще не знать о Кризисе и получать наслаждение от комикса. Алан вплетал происходящее во вселенной DC в историю Твари, а не наоборот.

Уделив всего несколько страниц событию, сценарист раскрывал перед читателем все больше деталей касательно грандиозного финала собственного сюжета. Но даже мимолетное участие в Кризисе доставляло авторскому составу дискомфорт: Биссетт и Тотлбен категорически не желали иметь дел с парнями в трико. По совпадению, уже спустя несколько выпусков после Кризиса Стив решил покинуть серию.

На замену Биссетту пришел Рик Вейч, который не был чужаком для Swamp Thing. Как и предшественник, Вейч был выпускником Школы Куберта и другом предыдущих художников серии. Ещё со времен Паско и Йейтса Рик публиковался на страницах комикса: за символическую плату он помогал Тому, рисуя фоны и второстепенных персонажей. «Мы были сплочённой командой. Один за всех и все за одного», — говорит Рик о работе, которая так и осталась незадокументированной.

Позиция Вейча касательно мейнстримовых комиксов была пессимистичной: за несколько лет до работы над Swamp Thing он не видел в них перспективы. К тому моменту Рик уже успел поработать на Epic Comics — импринт Marvel, выпускавший как БД и мангу, так и авторские проекты для более взрослой аудитории.

Художник был вдохновлен европейским подходом и видел в нём будущее для американской индустрии. «Нужно отдать должное трио Мур-Биссетт-Тотлбен, так как они дали толчок мейнстриму и повысили его уровень», — Рик был поражён тем, что удалось воплотить авторскому составу на страницах Swamp Thing. Работу Мура Вейч приравнивал к свершениям Стивена Кинга и Клайва Баркера.

Если первые годы при Муре ознаменовались построением мифологии и формированием вселенной, то заключительный отрезок выглядел чередой экспериментов и дополнительной практикой для британца. В ходе сюжета Болотная тварь отправлялась в путешествие по космосу. Читателя ждали удивительные выпуски, в которых Алека забрасывали то на безлюдные земли, то на планету плотоядных растений. Холланд участвовал в чужих конфликтах, пока Мур создавал инопланетные языки, а Тотлбен иллюстрировал один из самых необычных номеров Swamp Thing.

Карьера и статус Алана стремительно шли вверх. Серия не только пользовалась успехом у фанатов комиксов, но и доминировала среди критиков. Мур дважды стал лучшим писателем по версии Jack Kirby Award, а вместе с Биссеттом и Тотлбеном — обладателем премии за лучший одиночный выпуск. Джон и Стив, к слову, в 1985 году стали лауреатами номинаций на лучший художественный состав и обложку. С 1985 по 1987 Swamp Thing неизменно признавался онгоингом года.

К середине 80-х, помимо работы над Тварью, Мур продолжал деконструировать Чудотворца, работал над амбициозным проектом Watchmen и успел написать один из лучших сюжетов о Супермене — Whatever Happened to the Man of Tomorrow? Хотя все истории того периода связаны общей проблематикой и темами, Swamp Thing так и остался самым объёмным и проработанным комиксом в карьере британца.

В сентябре 1987 года на полках магазинов красовался последний выпуск Хранителей, начало заключительной арки Miracleman, а так же финал муровского Swamp Thing. Завершение эпика о Болотной твари Алан планировал давно. По словам Вейча, Мур был одним из тех людей, которые смотрят наперёд и устанавливают для себя рамки. В районе пятидесятого выпуска он так и сказал: «Закончу свою историю на 64 номере».

Алан Мур всё еще находился на пути к звездному статусу, но его свершения уже тогда отпугивали потенциальных сценаристов серии. Казалось, что никто не хотел писать комикс. Тогда Карен совместно с Аланом предложили Рику Вейчу продолжить историю Болотной твари. Тому хватило смелости ответить согласием. «Знаешь, в этот раз ты совершаешь карьерное самоубийство», — шутливо поддерживал преемника Мур, осознавая правдивость своих слов.

Рик не только взялся писать сценарий, но и остался основным художником серии. Альфредо Алкала, порой заменявший Тотлбена, стал постоянным инкером. Вейч, в свою очередь, хоть и не был опытным сценаристом, но к тому времени уже подменял Мура, а также время от времени делился с ним идеями. Некоторые Алан в итоге использовал.

В один из моментов творческого застоя британец позвонил Рику с просьбой помочь. Поскольку в ходе истории протагониста забросило в космос, Вейч предложил простую и эффектную концепцию: «А что если Тварь очутится на пустой планете и заселит ее?». Именно так и появился потрясающий выпуск My Blue Heaven.

Конец истории Мура вполне ясен — типовое сказочное «и жили они долго и счастливо». Комикс срочно нуждался в конфликте, и тот был найден. Длительное отсутствие Алека на Земле возымело эффект, нарушив порядок вещей. Парламент не мог позволить себе такое долгое отсутствие аватара и семя новой болотной твари было посажено.

Наличие сразу двух элементалей оказалось несовместимым с укладом растительного мира. Как следствие, Холланд встал перед выбором: убить или быть убитым? Масла в огонь подливали отношения с Эбби. Взаимопонимание божества и женщины оказались не похожими на рай, построенный Муром.

Итогом первой сюжетной арки Вейча стал The Thinker. По ходу выпуска Алек заставлял тело и разум эволюционировать в поисках решения проблемы. Рик не упустил возможности порассуждать о супергероике, отделяя Тварь от таких человечных в своих поступках членов Лиги справедливости. Критики высоко оценили номер, удостоив его номинации на премию Айснера.

Уход Мура из серии негативно сказался на продажах комикса. Но, спустя время, ситуация начала исправляться. Возможно, слог Рика не был так искусен, а рисунок не дотягивал до работ Биссетта и Тотлбена. Возможно, истории и поднимаемые темы не были настолько масштабны. Однако один фактор привлекал всё новых и новых читателей — это был настоящий Swamp Thing. Тот самый, который расширял границы медиума. Тот самый, который удивлял и не боялся скользких тем. Тот самый, который заставлял думать.

На удивление, переход к новой главе в истории Болотной Твари оказался настолько плавным, насколько это вообще было возможно. Вейч сохранил дух, заложенный Муром, и продолжил развивать мифологию персонажа и вселенную вокруг него. Уже на второй год Рик запланировал масштабный сюжет, в котором решил отправить Тварь в путешествие сквозь время. Одной из причин подобной задумки являлись кроссоверы во вселенной DC.

Вейч хотел избежать участия в грядущем событии под названием «Invasion!», где все герои объединялись для защиты Земли от инопланетной расы Доминаторов. Захватчики сбрасывали на планету бомбу, которая лишала супергероев сил. Тварь, будучи существом растительного происхождения, представляла наибольшую угрозу для инопланетян и поэтому была устранена.

В ходе путешествия сквозь время, Алек попадал в разные эпохи, знакомясь с «негероическими» персонажами DC. Он видел Мировые войны и встречал там Сержанта Рока и Барона фон Хаммера; посещал Дикий Запад в компании Джоны Хекса и Томагавка; лицезрел падение Камелота и начало пути Демона Этригана. В финале арки планировалось сразу два кульминационных момента: рождение ребёнка Эбби и Твари, а также встреча протагониста и Иисуса Христа.

По задумке Вейча, в конце путешествия Алек оказывался по ту сторону времени и пространства. Перед героем представала вся временная линия вселенной DC вплоть до Кризиса на Бесконечных Землях. Далее он перемещался на земли Палестины и встречал Иисуса. Диалог между Тварью и Спасителем подводил последнего к финальному решению и распятию. Сюжет Вейча был, мягко говоря, спорным, но получил одобрение от редакторов DC.

Майкл Зулли, приглашенный художник выпуска, уже подготовил все страницы, но произошло непредвиденное. К моменту, когда рисунок находился на стадии растушёвки, Рика застал звонок Карен Бергер: «Мне нужен новый сценарий в течение трёх дней». Карен, будучи редактором серии, поддерживала смелые идеи авторов, но за публикацию настолько спорных работ отвечало начальство. Сказать, что Вейч находился в шоковом состоянии — ничего не сказать. Подобных случаев при работе над комиксом у Рика ещё не было, поэтому он не до конца осознавал сложность ситуации.

Обычно редакторы DC указывали авторам на эпизоды, которые требовалось изменить и вопрос решался полюбовно. В этот раз все было по-другому. Издатели настаивали на новом сценарии, хотя Рик был готов убрать сцены Тайной вечери и Распятия. Христа он предлагал называть «плотником» или «волшебником», а то и вовсе использовать в качестве персонажа второго плана.

Никакие уговоры не повлияли на решение редакторского состава, поэтому Вейч решил уйти. «Они [редакторы DC] ждали до последнего, когда выпуск был практически готов. Если бы они извинились, и дали мне больше времени на новый сценарий… Нельзя написать сценарий для Swamp Thing за три дня. Это просто невозможно», — даже спустя годы в словах сценариста ощущается досада.

Если вынести эпизод со скандальным выпуском за скобки, Рик с удовольствием вспоминает о работе под руководством Карен Бергер. Та пошла на беспрецедентный шаг и позволяла сценаристу проводить финальную редактуру. «После того как комикс оказывался на столе Карен, она высылала мне ксерокопии страниц. Мы созванивались и обсуждали слова или предложения, которые не работали, не давали нужного эффекта. Ни до, ни после, ни один редактор не предоставлял мне подобных возможностей. Благодаря такому подходу удалось спасти множество сцен», — приоткрывая занавес, Рик подтверждает по-настоящему «авторский» тон Swamp Thing этого периода.

Одним из важных сюжетных решений Вейча стали предстоящие роды Эбби. Появление ребёнка элементаля и женщины сильно меняло прежние устои Парламента и самой концепции Зелени. По задумке Алека, новый аватар имел бы человеческое происхождение, а не природное. Именно на этом моменте должен был закончиться ран Рика.

По предварительной договоренности, пост сценаристов заняли бы сразу два автора — Нил Гейман и Джейми Делано. Оба рассчитывали писать серию в течение шести месяцев, чередуясь друг с другом. Внезапный конфликт Вейча с редакторами DC поставил крест на участии британцев: из солидарности они решили отказаться от работы над комиксом. Именно в этот момент у Swamp Thing начались первые серьёзные проблемы — на несколько месяцев выпуск комикса был приостановлен.

Продолжить историю доверили Дагу Уиллеру. За какие заслуги данный автор получил право работы над серией так и останется загадкой. Даже сейчас найти информацию об этом сценаристе практически невозможно.

Первым делом, Уиллер завершил сюжет о путешествии Алека по временному потоку, кульминацией которого стало рождение Тефе. Имя, данное в честь бразильской реки, подчеркивало происхождение девочки. Таким образом, Даг стал со-автором персонажа.

С десяток выпусков потребовалось, чтобы комикс определился с дальнейшим направлением. Ожидаемо, центральной темой большинства номеров являлась Тефе. Не самые интригующие сюжеты сопровождались внезапно ужасающими сценами, а спустя время герои и вовсе отправлялись в чертоги ада.

Уже на ранних этапах чувствуется желание Уиллера использовать масштаб и наработки предыдущих сценаристов. Художественная составляющая Swamp Thing оставалась солидной: Пэт Бродерик хорошо смотрелся в роли основного художника, а обложки Тотлбена могли продавать комикс единолично.

Основной линией повествования при Уиллере стало эпическое противостояние Зелени и Серости. Царство плесени появилось в четвёртом ежегоднике комикса. Выпуск, написанный Стивеном Биссеттом, рассказывал о неизвестных спорах грибка, распространяющихся по Готэму. Бэтмен, будучи заражённым, искал помощи у Болотной твари. Хотя Серость ещё сыграет роль в серии, наибольшее внимание она получила именно от Уиллера. Стоит признать, что мистический и тягучий облик плесени, прописанный в ежегоднике, получил достойное воплощение в основном сюжете комикса.

Swamp Thing Уиллера представлял из себя многообразную историю: локальные проблемы и потусторонние путешествия соседствовали с масштабной битвой природных царств. Однако имелся один большой недостаток — впервые комикс о Болотной твари было скучно читать. Виной ли тому авторский слог или сюжеты, по большей части являющиеся продолжением чужих идей, каждый решит для себя сам.

Регресс серии сопровождали кадровые перестановки. Перешагнув отметку в 100 номеров, Swamp Thing потерял своего многолетнего редактора — Карен Бергер. Она уступила место Стюарту Муру и сосредоточилась на работе над The Sandman. Мур же оставался на посту редактора до самого закрытия комикса и даже удостоился премии Айснера спустя пару лет — за работу над Swamp Thing Миллара и Моррисона, The Invisibles того же Моррисона и Preacher Гарта Энниса.

Что касается Дага Уиллера — в каком-то роде сценарист стал жертвой обстоятельств. По сути, он выступил «антикризисным менеджером» и вряд ли подразумевался как полноценная замена Муру и Вейчу. Одно можно сказать уверенно — за свою смелость Даг заслуживает уважения. В течение следующих лет он публиковался в Negative Burn — антологии от Caliber Press, в которой участвовали многие заслуженные авторы индустрии.

Пока комикс еле держался на плаву и стремительно терял аудиторию, бренд Swamp Thing потихоньку становился частью поп-культуры. В 1989 году поклонники серии получили сиквел киноадаптации под названием «Возвращение Болотной твари». Спустя год на канале Usa Today состоялась премьера тв-сериала Swamp Thing. Шоу продержалось три сезона и со временем обрело культовый статус.

Помимо игровых адаптаций, Тварь продвигали среди детей. Подобно легендарным Черепашкам-ниндзя, персонажи комикса удостоились серии игрушек от компании Kenner. Как и в случае с зеленокожими, успех фигурок подкрепили мультсериалом, который транслировался на Fox Kids.

Нового сценариста в DC решили искать среди талантливых хоррор-писателей и выбор пал на Нэнси Коллинс, автора популярных вампирских романов. Она проживала в Новом Орлеане, следила за Болотной тварью и мечтала работать в комиксах — все кусочки пазла собрались воедино.

Перед Нэнси, как и последующими авторами, стояла очевидная задача — поднять продажи серии и вернуть лояльность аудитории. Держа в уме провал Уиллера, Коллинс не желала брать на себя роль спасителя, однако шанс воплотить мечту упустить не могла.

Дебют нового авторского состава произошёл в шестом ежегоднике серии. Впервые Swamp Thing писала не просто женщина, а житель тех самых южных штатов, в которых происходила большая часть событий комикса. Если Алан Мур при подготовке к работе использовал справочную литературу, то Нэнси пошла дальше, посетив Терребонн (округ штата Луизиана) и город Хаума.

Ран Коллинс сильно выделяется на фоне остальных — будь то использование культурных черт тех мест, акцента и даже музыки или внедрение богатого каджунского фольклора в сюжет. Ни до, ни после Нэнси комиксы о Болотной твари не были настолько пропитаны южным колоритом.

Коллинс получила карт-бланш и право игнорировать события предыдущего рана. В DC хотели, чтобы Болотная тварь вернулась к истокам. Нэнси решила «заземлить» персонажа, вернув того на луизианские болота. Внезапно комикс стал… семейным! Масштаб событий потерял эпический размах, сконцентрировавшись на жизни и отношениях главных героев, а жуткие хоррор-сцены сменили мистические и фэнтезийные истории.

Впервые на страницах Swamp Thing немалую роль играл юмор. Особого внимания достойны сюжеты про выдвижение Болотной твари на выборах губернатора Луизианы или посещение легендарного фестиваля Марди Гра в Новом Орлеане. За «губернаторские» выпуски авторский состав комикса удостоили номинации на премию Айснера в категории «Лучшая история» . Интересно отметить реакцию Лена Уина на подход Коллинс к его творению. Не стесняясь в выражениях, Лен назвал её ран «отвратным, таким, после которого не хотелось читать серию дальше».

Начало 90-х ознаменовалось всплеском ЛГБТ-тематики в мейнстримных комиксах. Катализатором этих событий, как и в случае с бумом на монстров, послужили правки, внесенные в Комикс Код. Тенденции тех лет не обошли стороной и Болотную тварь. Помимо появления гомосексуальных персонажей, некоторые из старых героев сменили сексуальную ориентацию. Переход серии под знамена Vertigo способствовал подобным изменениям.

Отдельно в контексте эпохи хочется упомянуть рисунок. Именно в выпусках Коллинс наиболее точно переданы дух времени и визуальные метаморфозы: никогда Эбби не изображалась настолько сексапильно. Однако гораздо больше возмущали характер и поступки героини. Впервые за многие годы Аркейн совершенно не походила на себя прежнюю, что вызвало недовольство искушенных читателей Swamp Thing.

Как выяснилось позднее, сюжетные ходы были продиктованы редакторами. Коллинс приходилось принимать не самые лёгкие решения, чтобы удовлетворить запросы начальства. Руководство считало, что только радикальные методы могут помочь в поднятии продаж.

Автору все же удалось снизить градус предложенного безумия, избежав убийства некоторых персонажей. Ценой этому стали невнятные сценарные решения. Хотя финальные арки способны смазать общее впечатление от работы Коллинс, нужно признать, что её произведение получилось цельным и самобытным.

Ожидаемо, прибыль от серии пошла на убыль, а Нэнси получила изрядную порцию критики. Таков печальный финал одного из самых недооцененных ранов в истории Swamp Thing. В последствии Коллинс предложили место сценариста в другом комиксе DC – Animal Man. Кажется, что она была идеальной кандидатурой именно для этой серии. Нэнси отказалась от работы с четой Бейкеров, но в последствии пожалела о своем решении.

Она мечтала вернуться к Болотной твари и вынашивала идею для небольшой истории, сюжет которой строился на взаимодействии Константина, Антона Аркэйна и других мистических персонажей Vertigo. Однако издательство не было заинтересовано в Arcane Blood (рабочее название проекта). Дальнейшая карьера Коллинс в комиксах оказалась недолгой, и ран на Swamp Thing так и остался главным достижением писательницы.

Серия продолжала находиться в шатком состоянии, ей срочно требовался свежий взгляд. Занять место сценариста предложили Гранту Моррисону, к тому моменту написавшему уже классические раны на Animal Man и Doom Patrol. Шотландец согласился, но с одним условием — к работе также присоединится его соотечественник.

Молодым талантом оказался Марк Миллар, с которым Грант успел поработать в журнале 2000AD. Моррисон оказал услугу своему протеже, открыв тому дорогу к американской публике. Позднее они ещё поработают вместе над The Flash, Aztek и Vampirella.

По договоренности с DC, Грант должен был написать сюжетную арку из четырёх номеров, а Миллар продолжить историю. Перед дуэтом стояла непростая задача: придать серии былой вид, отойти от концепций Коллинс и вернуть комикс в рамки ужастика. О работе над Swamp Thing Моррисон говорил следующее: «Я работаю над тем, чтобы снова сделать из Твари монстра».

Первый выпуск шотландцев шокировал читателя так, как в свое время это сделал The Anatomy Lesson. С лёгкой подачи Гранта сущности Алека Холланда и Болотной твари разделились. Последняя представляла из себя дикую и необузданную оболочку, ведомую инстинктами. Эта неожиданная задумка найдёт применение и у будущих авторов серии.

Вернув элементы ужаса, сценаристы продолжили расширять мифологию и придавать истории поистине эпический размах. Прелесть эпохи Мура заключалась в постепенном развитии персонажа и вселенной вокруг него. Swamp Thing Моррисона и Миллара выглядит как попытка догнать и перегнать легендарного англичанина. Взвинченный темп повествования, нагромождение событий и обилие действующих лиц вызывают недоумение.

Спустя десяток выпусков комикс стал приобретать черты полноправной серии Марка Миллара. Сценарист всегда выделялся на фоне коллег благодаря своему нестандартному подходу. Смелые и оригинальные, а где-то даже дерзкие решения с лихвой компенсируют порой слабые диалоги и повествование в комиксах шотландца. Как оказалось, концептуальные эксперименты Миллар устраивал задолго до своих бестселлеров — «Красного сына» и «Старика Логана».

Посреди основной линии арка River Run выглядит настоящей находкой для любителей необычных сеттингов: будь то мир победившего нацизма (с американским флагом и свастикой на обложке) или вселенная, в которой Алек не стал Болотной тварью.

Ещё больше удивляет Chester Williams: American Cop — политическое высказывание Миллара, приуроченное к президентским выборам в США и проиллюстрированное легендарным Куртом Суоном. В современных комиксах «большой двойки» уже не встретить такой «жирной» и прямолинейной сатиры. Выпуск получился настолько противоречивым, что удостоился многочисленных статей и обращает на себя внимание по сей день.

Вдоволь наигравшись с персонажами и многократно забросив их в невиданные ранее условия, Марк готовился к грандиозному финалу. Он поставил жирную точку в развитии протагониста: пройдя бесчисленное количество испытаний, Болотная тварь достигла пика своих возможностей и фактически стала божеством. Ни до, ни после шотландца, персонаж не удостаивался подобного статуса. Спустя тридцать выпусков в комиксе не осталось места для маневра.

Хотя имя Моррисона значится только на четырёх обложках комикса, возможно, его роль в финальном ране была куда значительнее. В своей книге Supergods Грант утверждает, что именно он разработал структуру сюжета и своеобразный пантеон из природных элементалей, с которыми предстояло встретиться Алеку. По его словам, Миллар всего лишь следовал по заранее продуманному пути. Позже общение между соотечественниками прекратилось: по слухам, причиной конфликта был гострайтинг одного из выпусков Authority, о котором Грант проболтался в прессе.

Учитывая многолетнюю идеологическую вражду между Моррисоном и Аланом Муром, общее направление сюжета в Swamp Thing подтверждает слова шотландца. Грант был очень недоволен, когда DC презентовали его в качестве «нового Алана Мура»: «Они отчаянно пытаются повторить успех Хранителей и приглашают нас, британцев. Я слышал, как Нила Геймана называют новым Муром, думаю и Джейми Делано описывают так же. Это как новые The Beatles. Кто захочет быть новыми The Beatles?».

Что бы ни говорил Моррисон, в центральной части истории легко узнается почерк Марка Миллара. Оба автора не просто оставили свой след на страницах Swamp Thing, но и завершили огромный цикл, начатый еще в начале прошлого десятилетия. Комикс тепло встретили преданные фанаты, и спустя годы ран Моррисона/Миллара по праву считается одним из лучших. К сожалению, случился он на закате былой славы болотного существа, когда закрытие серии было вопросом времени.

После перезапуска Swamp Thing просуществовал 14 лет. За это время Болотная тварь превратилась из второсортного героя DC в культового персонажа с богатой мифологией и верными последователями. Комикс стал частью поп-культуры и превратил Мура в одного из самых желанных сценаристов медиума. Вдобавок послужил началом «британского вторжения» и привел к созданию Vertigo. Трудно поверить, что отправной точкой для всех этих событий стал не самый внятный фильм Уэса Крэйвена.

Swamp Thing, будучи частью поп-культуры, вдохновлял многих поклонников. Фанатом серии был и молодой британский журналист — Нил Гейман. В детстве его мечту о карьере сценариста комиксов подвергли сомнению, однако работа Алана Мура очаровала и вдохновила соотечественника.

Встреча с Муром на фэнтэзи фестивале в Бирмингеме изменила жизнь Геймана навсегда. В ходе беседы с писателем он поинтересовался тонкостями сценарного мастерства. Алан достал листок бумаги и приступил к демонстрации: «Я начинаю с первой страницы, первой панели и вкладываю все возможное, что необходимо знать художнику».

Нет ничего удивительного в том, что первым сценарием Геймана стал короткий сюжет о персонаже Swamp Thing — Джоне Константине. История рассказывала о возвращении оккультиста домой после событий «Американской готики» и «живности», поселившейся в его холодильнике. Далее последовал Jack in the Green — рассказ о Болотной твари семнадцатого века. Алан Мур положительно отозвался о стараниях нового друга. Высоко оценила творчество Нила и редактор DC Карен Бергер, с которой писатель познакомился на фестивале комиксов в Лондоне.

В 1988 году Гейман занялся работой над Black Orchid — своей первой серией для американского рынка. Главная героиня имела растительное происхождение и, подобно Алеку Холланду, становилась частью Зелени. На страницах «Орхидеи» писатель объединил всех «зелёных» персонажей DC: недалеко друг от друга читатели могли заметить имена Джейсона Вудро, Памелы Айсли и Алека Холланда.

Работая над Black Orchid, Нил Гейман подготовил своеобразную «библию» мистических персонажей, Notes Towards a Vegetable Theology, которую показал Рику Вейчу и Карен Бергер. В эссе писатель чётко обозначил статусы Черной орхидеи и Болотной твари. Последняя носила титул Erl-King, который в дальнейшем был использован Нэнси Коллинс.

Уже через год Гейман публиковался на страницах Swamp Thing. Сразу две истории британца образовали пятый ежегодник серии. Именно он являлся предвестником геймановского рана Болотной твари. Когда первый рассказ был готов наполовину, писатель узнал об уходе Рика Вейча и скандале вокруг «библейского выпуска».

Во втором рассказе ежегодника, Shaggy God Stories, в уста Джейсона Вудро Гейман поместил несколько отсылок к неопубликованной истории Вейча. В знак солидарности Нил отказался от работы над Swamp Thing и сосредоточился на серии The Sandman.

Спустя 10 лет издательство Vertigo занималось подготовкой сборника рассказов британца — Neil Gaiman’s Midnight Days. Карен Бергер позвонила писателю и предложила проиллюстрировать его раннюю работу — Jack in the Green. Нил посчитал это хорошей идеей, но не был уверен, что выбранные им художники заинтересуются проектом. Речь шла, конечно же, о дуэте Биссетта и Тотлбена. К счастью, оба согласились поучаствовать в создании комикса. Дополнили команду мечты колорист Татьяна Вуд и леттерер Джон Констанца — ветераны Swamp Thing.

Jack in the Green стал одним из немногих произведений, где участвовал персонаж после закрытия собственной серии. К тому моменту Гейман уже находился в статусе суперзвезды: он начал литературную карьеру в соавторстве с Терри Пратчетом, завершил легендарный The Sandman и продолжил развитие Miracleman.

Фанат в душе Геймана ликовал, поэтому он сообщил о публикации рассказа Алану Муру. «Это была хорошая история, но я предпочел бы увидеть первую, про Константина и то, что выросло у него в холодильнике» — Мур встретил новость со свойственным ему чувством юмора.

Спустя четыре года после окончания второго тома Swamp Thing решили вернуть к жизни. Пост сценариста занял Брайан К. Вон. Хотя талантливый американец имел в послужном списке всего несколько историй для Marvel, Vertigo предложили ему работу над полноценным онгоингом. Забегая вперед, можно сказать, что, благодаря смелости издателя, Вон подарил читателям одно из самых самобытных приключений в истории Swamp Thing.

Мифология Твари была настолько богата, что простор для фантазии Вона казался безграничным. Однако сценариста не интересовали чужие наработки: внезапно для всех, комикс сменил вектор. Алек появлялся в ходе истории всего несколько раз, уступив главную роль дочери Тефе. Титульный персонаж оказался гостем в собственной серии, к чему поклонники Болотной твари были не готовы.

Отныне Swamp Thing стал приключенческим комиксом. Аспекты повествования, от которых старался избавиться Алан Мур, нашли блистательное исполнение в руках Брайана К. Вона. Тефе передвигалась по стране на поездах и автомобилях, делила каюты и номера отелей с попутчиками — в общем, занималась всем, чем должен заниматься герой классического роуд-муви.

Помимо этого, обновленный Swamp Thing был историей в жанре coming-of-age. Юная Холланд, будучи существом двух миров, обладала невероятной силой и абсолютным непониманием человеческой природы. Путешествие Тефе — попытка найти, осознать и принять окружающий мир и себя. Героиня действовала импульсивно и совершала не самые разумные поступки, порой вызывая отторжение у читателя.

Характер и развитие Тефе — неоспоримые достижения Брайана Вона. Холланд воспринимается как живой человек, настоящий подросток, а не как набор штампов о тинейджерах. Как ни странно, слишком достоверный образ девушки стал объектом критики.

Прощаясь с читателями, Брайан утверждал: «В моей новой серии будут более привлекательные персонажи». Редактор Swamp Thing, Хайди Макдональд, считает, что Тефе ковала свой собственный путь: «Порой шокирующий и жестокий, но полный вопросов, на которые нет простых ответов».

Критика Болотной твари Вона сопровождалась предельно низким спросом: к концу серии комикс продавался чуть более чем десятью тысячами копий. Уже на двадцатом номере история Тефе закончилась. В финальных выпусках ощущается спешка: закрытие Swamp Thing застало Брайана врасплох, однако не помешало завершить большинство сюжетных линий.

Вон нехотя вспоминает период, проведённый за работой над Болотной тварью. «Я был ещё слишком молод, когда получил эту возможность. Понимаете, серию закрыли в течение моего рана. В какой-то степени, я похоронил целую франшизу», — сокрушается сценарист.

Несмотря на неудачный старт Вона в Vertigo, Карен Бергер и Хайди Макдональд остались довольны работой сценариста. Обе посчитали, что Брайану не стоит работать с чужими персонажами. Редакторы доверили ему ещё одну серию, на этот раз авторскую. Так на свет появился Y: The Last Man — один из будущих флагманов издательства, который структурно и композиционно повторял обруганный Swamp Thing.

В Vertigo взяли паузу, которая продлилась почти два года. Возвращение персонажа было лишь вопросом времени. На помощь пришел давний знакомый Твари — Джон Константин. На страницах его собственной серии, Hellblazer, появились предпосылки к новым историям об Алеке Холланде. В течение года читатели довольствовались короткими, но яркими появлениями Твари. В апреле 2004 года вышел финальный эпизод сюжетной арки Staring at the Wall, а уже в мае на полках магазинов красовался первый выпуск нового Swamp Thing.

В этот раз серию отдали в руки британца Энди Диггла. Предыдущий опыт работы с островитянами давал положительный результат — возможно на это и рассчитывали в издательстве. Энди, как и полагается, успел поработать в журнале 2000AD: сначала в качестве редактора, а потом и сценариста. Карьеру в американских комиксах он начал с лимитированной серии Hellblazer: Lady Constantine, а продолжил с The Losers.

«Мне всегда нравились комиксы с мрачной атмосферой. Благодаря Swamp Thing я познакомился с американскими комиксами, а за Hellblazer следил с самого начала. Алан Мур и Джейми Делано писали умные, доступные и действительно пугающие истории, при этом оставляя социальный комментарий. Их работы произвели на меня большое впечатление», — утверждает Диггл. Немудрено, что на первых же страницах Bad Seed читателя встречал Константин.

В памятном выпуске The Burial Алан Мур «захоронил» останки Алека Холланда и подарил тому покой. Джон тревожит разложившееся тело протагониста и возвращает его к «жизни». Что касается Болотной твари — та вновь становится оболочкой, потерявшей человечность. Аватар Зелени ощущает надвигающуюся опасность в лице собственной дочери, Тефе Холланд.

В отличие от третьего тома Swamp Thing, самобытного и обособленного, комикс Диггла в полной мере опирался на события предыдущих сюжетов. Отправной точкой для истории британца стали финальные выпуски Марка Миллара и не самый популярный период за авторством Брайана К. Вона.

Однако действительно важным решением Диггла стало включение Багрянца в мир Болотной Твари. Царство плоти появилось в комиксе Animal Man, во время рана Джейми Делано — красное пространство, подобное Зелени, отвечало за животное население планеты. Тефе, гибрид человека и растения, отныне обладала силами обоих царств и нарушала баланс сил в природе.

Не считая Нестора Редондо и Джузеппе Камунколи, Swamp Thing рисовали американские художники. Третий том сильно выделяется на фоне остальных — редакторы Vertigo пригласили аргентинского ветерана Энрике Бреччиа. Его стиль совмещал в себе условную мультяшность, угловатость и отвратительные, «грязные» хоррор-элементы. Колористом комикса стал сын Энрике — Мартин Бреччиа. Благодаря их симбиозу Swamp Thing получил исключительный визуальный ряд.

Сюжет Диггла развивался динамично и награждал давних поклонников серии, однако мог отпугнуть неподготовленного читателя. В комиксе полноправно участвовали Эбби и Константин, а также один из забытых персонажей вселенной DC. К сожалению, Энди ушел уже после шестого выпуска, завершив историю противостояния Твари и Тефе.

После короткого филлерного сюжета место сценариста занял Джошуа Дайсарт. Американец признавался, что не посмел бы выдвинуть свою кандидатуру. Swamp Thing он считал «священной» серией, которая «сама приходит к тебе». В отличиё от предшественника, Джошуа не мог похвастаться успешным опытом в «больших комиксах»: за полгода до приглашения он написал один из худших сюжетов о Демоне. Однако, отказаться от Болотной твари, как по моральным причинам, так и финансовым, писатель не мог.

Кандидатура Дайсарта возникла не из воздуха. Незадолго до ухода Диггла сценарист предложил Vertigo мини-серию из шести выпусков. Главным героем Arcane in Love был, как понятно из названия, Антон Аркейн: Болотная Тварь изначально не играла роли в истории Дайсарта. Идея понравилась Карен Бергер, поэтому в будущем была переработана и стала первой сюжетной аркой нового авторского состава.

Swamp Thing в глазах Дайсарта являлась одной из немногих хоррор-серий, которая «имеет значение». Статус Твари для ужастиков сценарист считал схожим статусу Супермена для героев в трико. Джошуа знал, что это именно тот комикс, на страницах которого у него будут развязаны руки. Более того, по словам Дайсарта, «Swamp Thing будто бы сам требовал этого». Неудивительно, что все последующие сюжеты серии были, в каком-то роде, экспериментальными.

Джошуа пытался исследовать природу и содержащиеся в ней ужасы, заглянуть по ту сторону разума Бога, сподвигнуть Холланда к выбору между могуществом и человечностью. Выпуски с обилием крови и насилия чередовались с камерными историями и неожиданными флэшбеками. Например, Дайсарт коснулся прошлого Алека и Линды Холланд — казалось, об этом не задумывались ни его предшественники, ни сами читатели.

Бреччиа продолжал рисовать серию, однако идеи сценариста воплощали и блистательные гостевые художники: Ричард Корбен, Тимоти Грин, Дин Ормстон, Джок. Короткую сюжетную арку Swamp Thing рассчитывал проиллюстрировать Пол Поуп, однако собственный проект, Batman: Year 100, не позволил этому свершиться. «Я планировал историю из двух выпусков, события которых происходили в 1900 году. По-моему мнению, Пол — один из величайших гениев современности. От этого больнее всего — не думаю, что появится еще один шанс поработать с ним», — сокрушался Дайсарт.

Многие поклонники Swamp Thing не приняли идей Джошуа. По его словам комикс называли «претенциозным дерьмом». Продажи серии катастрофически падали: к середине рана аудитория снизилась в три раза, к концу — в пять. «Коммерческий провал заставил задуматься о моем месте в мейнстриме. Также — о читателях и их вкусах. Возможно, поменьше эгоизма, и мне удастся избежать подобных неудач в будущем», — размышлял сценарист. Дайсарт продолжил сотрудничать с Vertigo и перезапустил одну из классических военных серий — Unknown Soldier. Работа удостоилась номинации на премию Айснера в категории «Лучшая новая серия» .

Так сложилось, что раз в четыре года Тварь возвращалась на прилавки с титульной серией. За очередной камбэк отвечал британский писатель Чайна Мьевиль — яркий представитель «новых странных». Детство Мьевиля пришлось на 80-е, когда в комиксах правили «Болотная Тварь», «Ронин», «Тёмный рыцарь» и «Хранители». Однако Чайна отдавал предпочтение андеграундным авторам: Чарльзу Бернсу и Честеру Брауну. «Я всегда читал комиксы. Полагаю, что не был тем парнем, который следит за всем, отчасти, потому что не мог себе этого позволить», — признаётся автор.

Писатель понимал идеи Мура, но не принимал их. На страницах Swamp Thing Чайна хотел поставить под вопрос суждения Алана об экологии: «Я безмерно уважаю Алана Мура, считаю его удивительным автором. Мне нравится, как он рассуждает о политике в своих работах. Не всегда эти рассуждения совпадают с моими собственными. Хотя я считаю себя «зелёным», я очень скептически отношусь к экологической составляющей его Swamp Thing. Понимаете, иногда экологическое мышление является антигуманным».

В своей работе Чайна собирался «уважительно поспорить» с могучим соотечественником о самой сути экологии. В серии приняли бы участие несколько второстепенных персонажей DC, а также парочка новых. Некоторые из событий прошлого были аккуратно пересмотрены.

По словам Мьевиля, намечалась «большая, жестокая и эпичная» история. Планировалось около пятнадцати выпусков, сценарии к пяти из которых уже были написаны. Они не успели пройти редактуру — комикс оказался отменён.

Ещё один любопытный ран Swamp Thing не состоялся. Вместо этого произошло нечто грандиозное — спустя 18 лет Болотная Тварь вернулась во вселенную DC. В рамках последнего выпуска Brightest Day юные читатели впервые увидели аватара Зелени. Возвращение персонажа получилось символичным: до этого герой умудрялся избегать всевозможных кроссоверов издательства.

За эпохальное событие отвечал Джефф Джонс. Он нашел лазейку, благодаря которой появление Твари выглядело логичным. Протагонист долгое время считал себя Алеком Холландом — сценарист решил использовать этот приём. В ходе Brightest Day оказалось, что тело монстра впитало в себя личность Некрона, погибшего злодея DC. Чтобы противостоять Твари, герои комикса воскресили… Алека Холланда!

Именно учёный стал главным героем пятого тома Swamp Thing. Серия 2011 года являлась частью инициативы The New 52 — полного перезапуска вселенной DC. За рулем встал Скотт Снайдер, давний поклонник Болотной твари. Он успел отметиться несколькими историями о Бэтмене, а также хоррор-комиксом American Vampire для Vertigo.

Будучи фанатом, Скотт считал отсутствие историй о настоящем Алеке дикостью. Конечно, он уважал работу Уина и Мура, но особенно выделял в списке авторов Swamp Thing Диггла и Дайсарта. «Алек всегда был сердцем серии, являлся он растением или нет. Swamp Thing в лучшие свои периоды был комиксом о человеке и его борьбе с демонами, внешними и внутренними», — заявлял сценарист.

По словам Снайдера существовала традиция, по который каждый, кто писал серию, делал с ней что-то безумное: «Моя история рассказывает о человеке, который должен осознать — чтобы стать героем, он должен превратиться в монстра». Автор заручился поддержкой редакторов и пошел на риск: в первых шести выпусках Swamp Thing не было Болотной твари. Воскрешенный Алек Холланд боролся с ложными воспоминаниями о жизни Аватара и пытался укрыться от неизбежной судьбы. В своих кошмарах он постоянно видел беловолосую девушку.

Эбби Аркейн всегда была важной частью комикса. Снайдер решил строить новую мифологию вокруг героини. Со времен Мура в Swamp Thing проглядывались черты «Красавицы и чудовища» — серия The New 52 превратилась в хоррор-версию «Ромео и Джульетты».

К уже знакомым Зелени и Багрянцу присоединилась новая фракция — царство Гнили. Отныне отпрыски Аркэйн являлись наследниками Черни, разъедающей все живое. Образ «Джульетты» претерпел кардинальные изменения и отвечает современным представлениям о главной героине: Эбби лишается классических прядей, седлает мотоцикл и стреляет из дробовика.

Появление Гнили стало основой сюжета не только Swamp Thing, но и нескольких сторонних серий. Впервые за сорок лет Болотная Тварь полноценно участвовала в кроссовере — и каком! На страницах Rotworld все три царства, Зелени, Багрянца и Черни, вступали в масштабное противостояние.

Тандем Скотта Снайдера и Джеффа Лемира, сценариста Animal Man, подарил читателям увлекательный хоррор-блокбастер. Только в ходе кроссовера можно было увидеть мир, охваченный смертью и жуткими трансформациями: главным героям противостояли искаженные версии Бэтмена, Супермена и Юных Титанов.

Объединение двух культовых серий произошло неспроста — Скотт и Джефф были давними друзьями и часто рассуждали о комиксах, над которыми хотели бы поработать. Они обожали Swamp Thing и Animal Man. «Мы сразу решили, что хотим сделать что-нибудь грандиозное. Нужно было только подготовить почву», — говорил Снайдер. Помимо прочего, Лемир выполнял роль «редактора» Swamp Thing: в первую очередь Скотт показывал свои сценарии ему.

Ещё один симбиоз — в этот раз художников — проделал блестящую работу. Яник Пакетт и Марко Руди чередовали выпуски и дополняли рисунок друг друга, будто соревнуясь в изящности раскадровок и панелей. Впервые со времен Биссетта и Тотлбена Swamp Thing выглядел одновременно роскошно и омерзительно. «Яник изобрел для себя новый визуальный язык, трудясь над книгой», — Снайдер остался в восторге от сотрудничества с канадцем.

Скотт признаётся, что испытывал сильное волнение и даже страх, когда получил в распоряжение Swamp Thing. Он мог позвонить Джеффу Лемиру посреди ночи, просто чтобы выплеснуть эмоции: «Не могу поверить, что я делаю это!». На восемнадцатом выпуске история Снайдера подошла к концу. «Чем ближе мы приближались к финалу, тем больше я задумывался о новых сюжетах. Правда заключается в том, что я не смог бы работать без Яника. Мы пришли как команда, значит и уйдем тоже вместе», — заключил писатель. Любовь и трепет к персонажу ощущаются на каждой странице комикса — трудно предположить, кто мог бы перезапустить Болотную тварь лучше Скотта Снайдера.

Критики Swamp Thing эпохи The New 52 клеймили авторов за слишком большое подражание классическим историям. Количество отсылок по правде было велико, однако на это была причина — задачей Снайдера являлся полный перезапуск франшизы.

Скотт пытался учесть все важные детали предшественников и при этом сделать комикс доступным для новой аудитории: «Самое приятное — это отзывы читателей, которые впервые познакомились с Тварью в The New 52. Когда персонажи заинтересовали их настолько, что они решили почитать Уина, Мура, Диггла».

Следующим сценаристом комикса стал Чарльз Соул. Он был типичным автором для Swamp Thing: перспективный, имевший несколько крепких работ для независимых издательств. Представителей DC впечатлил Twenty Seven — комикс Соула для Image. С писателем связались и запросили тестовое задание. «Это заняло некоторое время. Сначала нужно было осознать, что речь шла о Болотной твари», — идеи Чарльза удовлетворили редакторов и серия перешла в новые руки.

Подход Соула изначально отличался от стиля Скотта Снайдера. Чарльзу нравилось «сериальное» повествование: он планировал писать короткие сюжетные арки по два-три выпуска, среди которых встречались бы и самодостаточные истории.

Автора интересовала дальнейшая интеграция Твари во вселенную DC: «Не вижу причин, по которым Алек не сможет взаимодействовать с Акваменом. В конце концов, везде есть растения. А там где растения, всегда может появиться Болотная тварь. Расширение состава персонажей в комиксе — одна из моих основных целей».

С первых же выпусков Соул начал претворять задуманное: Холланд отправлялся в Метрополис, где встречал Пугало и Супермена. Заглядывал на огонёк и старый друг — Джон Константин. Чарльз считал, что необходимо соблюдать баланс между существующими героями и совершенно новыми. Читатели узнавали об аватарах Зелени прошлых поколений и противостоящих им царствах, знакомились со свежими лицами: бессмертной девушкой-воином и загадочным Сеятелем.

Сильные изменения претерпел внешний облик Swamp Thing. Рисунок, как и положено, отвечал высоким стандартам комикса, однако обладал отличной от предшественников атмосферой. На замену экстравагантным панелям пришла классическая раскадровка, а мрачный тон вытеснили яркие и сочные краски.

Свежий взгляд обновлённого авторского состава пришёлся по душе читателям, особенно тем, кто был не в восторге от Снайдера. Одной из причин популярности Соула была игра на поле Алана Мура — основная масса изменений коснулась мифологии серии. Сценарист не боялся исследовать новые территории и вольно обращаться с устоявшимися доктринами.

Среди достижений писателя: борьба за статус аватара Зелени, расширение пантеона природных королевств, появление древних культов. В финале истории, пусть и сумбурно, Соул вплетал мета-идеи, чуждые для Swamp Thing. Именно здесь пытливые умы должны были почуять неладное.

При ближайшем рассмотрении можно заметить, что за фасадом новизны скрывались знакомые персонажи и сценарии. Схватка в Метрополисе слишком походила на «готэмскую осаду» Алана Мура. Внезапно в комиксе появлялась Серость — этому царству был посвящен весь ран Дага Уиллера. Интрига вокруг Сеятеля не продержалась долго — он оказался старым знакомым Алека Холланда. Перемещение разума Болотной твари в человека — одна из основных тем, которую исследовал Рик Вейч.

Чарльз Соул утверждал, что читал Swamp Thing годами: «Все эти потрясающие истории просочились в моё подсознание, бесспорно». Писатель отлично владел исходным материалом но, кажется, обращался к нему даже чаще, чем это делал Снайдер.

Хотя работу Чарльза тепло восприняли как читатели, так и критики, комикс постигла участь предыдущих томов. Удивительно, но, на момент закрытия, тираж Swamp Thing в два раза превосходил показатели третьей серии при Джошуа Дайсарте. В одном из интервью Скотт Снайдер отмечал, что интерес к комиксу оказался гораздо выше, чем ожидали в DC.

«Болотная тварь» просуществовала пять лет, вплоть до окончания The New 52, и добралась до отметки в сорок выпусков, став самой продолжительной после легендарного второго тома. Помимо титульной серии персонаж принимал участие в других комиксах издательства. Ещё до глобального перезапуска, в рамках Brightest Day: Aftermath состоялось возвращение Константина во вселенную DC. Холланд гостил на страницах Aquaman, Wonder Woman, Secret Six.

Наиболее существенным оказалось участие Болотной твари в линейке комиксов Justice League Dark. В The New 52 редакторы DC удостоили второплановых мистических героев собственной серии. В команде собирались личности, которые множество раз взаимодействовали с Тварью: Константин, Затанна, Дедмен, Чёрная орхидея.

Через год после закрытия Swamp Thing, DC представила очередную одноимённую серию, в этот раз лимитированную. Писателем комикса стал… Лен Уин! Создатель Твари уже возвращался к своему творению — на страницах события Convergence в 2015 году.

Оба раза напарником Уина выступил художник Келли Джонс: он уже был гостевым автором нескольких выпусков Swamp Thing в далекие девяностые. Работать над законченной серией являлось для него воплощением мечты.

Келли познакомился с Болотной Тварью еще в 1974 году. Находясь в горной хижине, он обнаружил кипу журналов, в основном с супергероями, среди которых были первые выпуски оригинальной серии Уина и Райтсона. За окном свирепствовала буря, а хижина была обесточена: комикс пришлось читать, используя фонарик.

«Эти истории разительно отличались от всего остального. Мрачные, готичные… я даже невзлюбил их! По правде говоря, я был напуган, но уже через неделю считал Swamp Thing любимым комиксом», — вспоминает художник.

Рассказывать о «Болотной твари» Уина и Джонса тяжело — это шесть выпусков нескончаемого фансервиса. Слог и подача Лена выглядят так, будто комикс вышел в том самом 1972 году. Джонс рисует в своем фирменном стиле, однако делает это с таким почтением к Райтсону и Биссетту, что воспринимается как их несуществующий симбиоз.

В истории участвуют как герои Уина, Мэтт Кейбл и Антон Аркейн, так и старые друзья Твари в лице Призрачного странника, Дедмена, Затанны. Зомби, магия, древние артефакты, перевоплощения и невероятные сюжетные повороты — кажется, что Swamp Thing 2016 года является квинтэссенцией Болотной твари и собирательным образом ужастиков семидесятых.

Комикс вызвал ажиотаж: по словам Джонса, первый выпуск оказался распродан за два дня. Критики остались в восторге, а за Swamp Thing шли как новые, так и преданные фанаты. К сожалению, читатели, полюбившие героя в The New 52, не были готовы к объёмному и неспешному слогу Уина. Вопросы вызвала и сама история: мотивация персонажей, сюжетные ходы и вспышки из прошлого — это была вечеринка для тех, кто в теме.

Спустя сорок лет, Лен фактически закольцевал свою карьеру: «Болотная тварь» принёс ему славу, он же стал одним из последних комиксов автора. Вместе с Келли Джонсом он планировал продолжение лимитированной серии, однако этому не суждено было произойти — в июне 2017 года Уин ушел из жизни. Он последовал в вечность за своим другом и со-автором, Берни Райтсоном, покинувшим мир за несколько месяцев до этого.

Наследие Уина и Райтсона ещё многие годы будет вдохновлять людей, а Болотная Тварь навсегда останется одним из их важнейших творений. Swamp Thing никогда не был флагманом DC — он был редким хоррором издательства и всегда занимал обособленное место. Серия стала кузницей талантов, площадкой для экспериментов и трибуной для смелых: на страницах комикса творилась история. История, которая началась благодаря безответной любви.

Появившись в далекие семидесятые, Алек Холланд до сих пор вызывает интерес к своей персоне. Конец десятилетия выглядит свежим стартом для персонажа: Болотная тварь проникает в новые для себя измерения. Герой появляется в компьютерных играх, анимационных фильмах, а к лету 2019 года готовится покорять зрителей в собственном ТВ-сериале.

Тварь все глубже «врастает» во вселенную DC, остаётся частью Тёмной лиги и желанным гостем любой серии. Фанаты с нетерпением ждут нового онгоинга Swamp Thing. Со времён The New 52 прошло уже четыре года — как показывает история, именно тот промежуток времени, который требуется Твари, чтобы восстановить силы. Ведь она всегда возвращается…