Адам Буэносайрес. Леопольдо Маречаль

Первая половина XX-го в странах Латинской Америки период бурного расцвета литературы, поиска национальной идентичности и формирования собственной мифологии. В Аргентине появился журнал «Мартин Фьерро», который объединил группу интеллектуалов, в числе которых Хорхе Луис Борхес, Ксул Солар, Леопольдо Маречаль, Оливерио Хирондо и другие. Много позже Маречаль напишет «Адама Буэносайреса», где выведет в виде персонажей своих коллег по цеху.

Во время публикации в 1948-ом году роман прошел незамеченным, но постепенно приобрел статус классики, не в последнюю очередь с подачи Хулио Кортасара. Маречаль написал роман с ключом, все прототипы которого известны — Адам Буэносайрес — сам Маречаль, Луис Переда — Хорхе Луис Борхес, Шульце — Ксул Солар, Сэмюэл Теслер — Хакобо Фихман, Бернини — Рауль Скалабрини Ортис, Фрэнки Амудсен — Оливерио Хирондо. Перед интеллектуалами начала прошлого века стояла непростая задача — отойти от влияния европейской литературы и сформировать собственную идентичность. Маречаль не исключение. Понятно, что сравнений не избежать, тем паче, что произведение Маречаля — по сути «Одиссея», напоминающая «Улисс» Джойса, где выведен вместо Дублина Буэнос-Айрес, который отчасти можно назвать главным героем романа. Но ключевым моментом и квинтэссэнцией романа всё же является сошествие героя в ад, отсылающее к «Божественной комедии» Данте.

Первые пять книг — брожение героя по городу с 27 по 29 апреля в неопределенный год 20-х прошлого века. Маречаль знакомит нас с Буэнос-Айресом, историей пампас в Сааведре, с мифологией гаучо (в одной из сцен появляется призрак Сантаса Веги). Одна из сцен романа — пиршество друзей и рассуждения об искусстве - напомнила одну из главных сцен «Оп Олоопа» Филлоя. Те же рассуждения об искусстве, об иностранцах, об идентичности аргентинцев (рассуждения о неокриоло). Одна из самых красивых сцен — сцена с нищим Полифемом во время путешествия Адама:

Из повествования выясняется, что Адам любит Солвей Амудсен. И это чувство становится ключевым объектом исследования в шестой книге (лиричном дневнике), где герой много размышляет о своей любви. Седьмая книга — квинтэссэнция романа, сошествие в Ад (Какодельфию) Адама с проводником Шульце, создателем и демиургом этого Ада. Первый круг сильно напоминает нашу повседневную жизнь со всеми её невзгодами, но чем дальше в глубь, тем больше мифических существ: циклопы, следящие за тем, чтобы обжоры обжирались ещё больше, люди-перья, гермафродиты (одна из самых запоминающихся сцен с философом Теслером, превратившем себя в гермафродита и помогающего пройти через один из кругов Ада), великанша с головами собак вместо грудей. И в конце... нет, не Люцифер во льду... а странное бесформенное желеобразное существо, вмещающее в себя все грехи мира.

По сути роман Маречаля — реконструкция аргентинской мифологии, обогащенная образами европейской литературы и неологизмами, латинизмами, италинизмами, креолизмами, словами коколиче. Местами произведение изобилует скатологическим юмором, но ближе к середине "Адама" ирония Маречаля становится тоньше.