«Собаки» Егора Летова, война в Ираке и стихотворение Теда Хьюза

Или короткое рассуждение о том, надо ли разбираться в отсылках к другим текстам и жалеть, что далеко не все поймут.

Недавно я переслушивал альбом «Реанимация» группы «Гражданская оборона», вспомнил историю написания одной из песен и задумался – так ли уж важно разбираться в аллюзиях для понимания исходного текста?

Попробую сначала проанализировать этот исходный текст – песню «Собаки» - не задумываясь о внешних связях. Песня отчетливо разделяется на три смысловых потока. Первый – два куплета: перечисления объектов (крыльцо, дождь, винтовка и т. д.). Глаголов в этих куплетах – нет, есть только переключение состояний, начинается все с описания внешнего мира (крыльцо-дождь, потоп-луна), завершается чем-то более личным (свой Сталинград, твой карман).

Второй поток – припев: он уже держится на глаголах и варьирует одну строчку «миром правят собаки». Третий – дополнительный припев: это тоже варианты одной и той же строки - «Взмывает в небо за моим за окном Непобеждённая страна». С первого же прослушивания понятно, что куплеты противопоставлены первому припеву, а его уже корректирует второй припев.

Что за образы перечисляются в куплетах? Разрушенный дом (разбитое крыльцо), падающие с неба птицы («птичий дождь», ср. «лягушачий дождь»), последний решительный бой («Сталинград»*), который завершится поражением («винтовка без патронов»). Это все образы из реального мира, считываются они без труда (не очень понятно, правда, почему дождь – «молчаливый»), связи между ними также легко выстраиваются.

*- Тут надо сделать оговорку: понимание того, что означает в этом контексте «Сталинград», уже связано с внешними смыслами. Надо жить в определенной стране и в определенное время, чтобы представлять, какие ассоциации вызывает упоминание этого города.

Второй куплет понять сложнее. Гибель - ? (освежающий потоп), победа в ином мире - ? («день победы на луне»), внеземные чудеса. Скорее всего это уже образы из другой реальности: война проиграна в обычном мире, но проигравший празднует победу в мире ином после гибели. Уверенности в том, что текст понят правильно, у меня, конечно, нет – здесь хлипкие связи между не самыми ясными образами каждый слушатель выстраивает сам.

Куплетам противопоставлен припев: они начинались с ограничительной частицы «лишь» - только разрушенный дом и остался у обреченных на гибель, а припев начинается с «но» и описывает силу и власть. То, что умирает («ты» - уточняется в припеве, «тебя настигают собаки»), противопоставлено тому, что правит, пожирает и выживает – «собакам».

Разрешается все в дополнительном припеве: «здесь останутся только собаки», но «непокоренная страна взмывает в небо». Там же, в небе, на луне празднуется настоящий день победы с небесными чудесами.

То есть, смысл этой песни я могу объяснить для себя без привлечения внешних источников. Нужны ли они дополнительно? Что может прояснить в «Собаках» контекст?

Первый контекст очевиден: песня является частью альбома, так что можно просмотреть все тексты песен из «Реанимации» и подумать, как читаются среди них «Собаки».

Параллель для «тебя пожирают собаки» находишь в «Они наблюдают»: «Термиты пожирают столы тела, постройки, строения. Пока они не рухнут – двери, стены, тела: в один из дней». «Пожирание», таким образом, связано с уничтожением материи, с разрушением мира.

«Лишь одно в моем кармане – беспонтовый пирожок» дополняет образ «внеземных чудес» из «потайного кармана». Скрытое, иномирное оказывается в материальном мире чем-то убогим и жалким.

В «Небо как кофе» опять противопоставляются мир иной («оттуда») и материальный, связанный с собаками («наш щенячий свет», «наш оскаленный стыд»). «Оскаленный» повторяется и в финальной песне: «и лишь оскаленное время после нас».

Победа в бою – это гибель: эта идея из «Собак» появляется в альбоме несколько раз – и в народной «Любо» («в следующей атаке обязательно сгорю»), и в «Крепчаем» («кто не боится помереть, тот и не может проиграть»).

Этот контекст легко поддается расширению: «Реанимация» входит в гигантский корпус летовских текстов. В нем я уже копаться не стал, но слёту могу вспомнить, что в «Прыг-скок» тоже появляется карман с таинственным содержимым: «Стократно свят у кого лежит в кармане то, что Глазами не увидеть Мозгами не понять».

Второй контекст задан авторским комментарием: текст появился 26 марта 2003 года после просмотра выпуска новостей («Посв. Багдаду и всем следующим и предыдущим»). Упоминание теленовостей проясняет исходные образы из первой строки – понятно, почему разбито крыльцо, почему с неба падают мертвые птицы. Я пролистал новости за 26 и 25 марта – часто сообщали про "Федаинов Саддама", противостоящих американским оккупантам: «винтовка без патронов» достается любимым летовским партизанам, а не регулярной армии.

В том же автокомментарии сообщается, что образ собак позаимствован из стихотворения Теда Хьюза «Песня бытия», строчки из него всплыли в памяти во время просмотра новостей о вторжении в Ирак. Летов прочитал перевод «Песни» в знаменитой Библиотеке всемирной литературы, в томе «Западноевропейская поэзия XX века». Герой стихотворения – обычный человек, жизнь которого проходит в непрерывной беготне, как у «картонного зайца на игровом поле». Он решает выйти из гонки жизни и, остановившись, торжествующе угрожает кулаками пустым небесам. Тут же он начинает распадаться на части – он ведь и в самом деле был всего лишь «картонным зайцем на игровом поле» и теперь его раздирают на куски собаки: только они существуют по-настоящему.

А что делает картонный заяц на «игровом поле»? Комментарий из БВЛ не помогает – «имеется в виду игра, распространенная в английских кафе». Что за игра такая – непонятно: советские читатели в Англии не бывали, да и в советских кафе игр не было. В другом переводе картонного зайца заменяют на «разгоняющего»: действительно, бегун, задающий ритм, называется «зайцем», но все равно не понятно, почему заяц картонный.

Но это уже теплее. У Хьюза – «a dummy hare on a racetrack». Погуглив (поэтому ни в чем не обвиняю переводчицу – пятьдесят лет назад у нее не было под рукой поисковика), я выяснил, что собаки на бегах гонятся за пушистой игрушкой, закрепленной на шесте. Иногда кролик (или заяц) срывается с шеста, иногда собаки догоняют его – заканчивается это всегда одинаково (еще неделю назад на это можно было посмотреть на Ютьюбе).

Такую мрачную метафору выбрал Хьюз для человеческой жизни: в быстром темпе нарезаешь круги, один за другим (завтрак, транспорт, работа, обед, работа, транспорт, телевизор, сон), остановился – значит, умер. Оказывается, что рутина, скука жизни защищала тебя от ужаса жизни. Стихотворение называется Existential Song – и это все-таки «экзистенциальная песенка»: существование держится на привычке, как только от этой привычки избавляешься, видишь подлинный мир – пустой, холодный, полный враждебных сил. Выжить в нем можно только навязав свою волю, пересотворив условия для своего существования. Именно этим занимается герой главного поэтического цикла Теда Хьюза – игривый трикстер - ворон, так отвечающий на вопросы перед рождением:

Подведу итоги: для понимания любого текста (фильма, картины etc.) понимание аллюзий и реалий не является чем-то обязательным. Читающий «Улисса» узнает из комментария, что кретик – это стопа из одного краткого слога между двумя долгими, – и забывает об этом через минуту, узнав, что ирландский врач Джонсон – автор баллады «Вексфордские парни». Без обобщений разъяснение аллюзий и реалий – переливание вина в кувшин с дырками. При этом текст остается более-менее понятным и без объяснений: непонятные слова и имена воспринимаются как орнамент или закадровая музыка. Сделаю оговорку: тексты с ассоциативной связью между фрагментами всегда лучше понимать в контексте - надо читать не единичные стихотворения Хлебникова, а сборник, слушать не одну песню Летова, а хотя бы альбом.

Разговор про аллюзии обычно превращается в нэймдроппинг: «Вентури цитирует Вазари». Совершенно неинтересно, что какой-то Летов цитировал какого-то Хьюза, но интересен любой содержательный разговор о варьировании смыслов, о метаморфозах образов: понимая собак Хьюза, видишь, чем отличаются от них собаки Летова – переклички образов важнее имен авторов.

А тут уж все зависит только от свободного времени. Разбираясь с отсылками, расширяешь границы своего собственного знания – у каждого это знание разное: кому-то интереснее литература, кому-то астрономия. На книги и фильмы у меня время есть, на архитектуру и геологию – нет: глядя на горы, я не знаю, из чего они там сделаны, но мне приятно на них просто смотреть, в понимании я особо и не нуждаюсь.