Монгольское нашествие: мифы и реальность

Разбираемся, что же представляли собой монголы, завоевавшие почти весь мир и образовавшие крупнейшую империю в истории человечества.

Как правило, главным источником исторических мифов сегодня становится кино. Однако современный российский кинематограф не балует зрителя образами, которые бы оседали в массовом сознании. А уж фильмы о монголах можно по пальцам пересчитать. Большинство мифов порождены обывательскими представлениями об эпохе, которые накладываются на обрывочные воспоминания из школьного курса истории.

Но ничуть не хуже с мифотворчеством справляются различные историки. Речь, конечно, идёт о «Новой хронологии» Фоменко и Носовского. То, что сначала научным сообществом было воспринято как шутка, а потом как очередное маргинальное направление «фолк-хистори», теперь доросло до целого музея на государственные деньги. Сочинения Фоменко и Носовского продаются миллионными тиражами, так что прежде чем переходить к частностям, разберёмся, кем были монголы.

Как же эту «правду» удалось скрыть? Когда династия Романовых пришла к власти в 1613 году, были подделаны все летописи, в которых говорилось о гражданской войне. А победа над Степаном Разиным — это окончательная победа над Ордой. Вот только про монголов писали далеко не только русские летописи, а все хронисты от Пекина до Парижа. Обратимся к ним.

«Великая степь», простиравшаяся от Китая до Европы, постоянно исторгала из себя кочевые племена и объединения племён. Русь же регулярно сталкивалась с набегами печенегов, а затем половцев. Но получив военный отпор, они оседали в южных степях и завязывали с князьями вполне добрососедские отношения. С ними шла постоянная торговля и заключались династические браки. Например, Владимиро-Суздальский князь Андрей Боголюбский, правивший во второй половине XII века, был сыном половецкой княжны. Но с монголами вышло совсем иначе.

В то же самое время, когда Андрей Боголюбский подводил под свою руку Киев и усмирял Новгород, на землях многочисленных монгольских племен, кочевавших от Байкала до Великой Китайской стены, активно шло разложение родового строя, а также имущественное и социальное расслоение.

Основой хозяйства монголов было скотоводство. А в условиях, когда степи были общими, право собственности на пастбища формировалось по праву первичного захвата их теми или иными семьями. Возникали особенно богатые семьи, владевшие несметными табунами коней, крупного и мелкого скота. Они становились новой знатью (нойоны, багатуры), формирующей совершенно новые объединения — орды, которые возглавляли всесильные ханы. Они же создавали вокруг себя дружины нукеров — своего рода гвардию ханов.

Монголы фактически жили в походе, а такой образ жизни, когда человек с детства не расставался с лошадью, каждого кочевника делал воином, способным к мгновенным перемещениям на любые расстояния. Итальянский монах Плано Карпини в своей «Истории монголов» (1247) писал: «Дети их, когда им 2 или 3 года от роду, сразу же начинают ездить верхом и управляют лошадьми и скачут на них, и им дается лук сообразно их возрасту, и они учатся пускать стрелы, ибо они очень ловки, а также смелы».

И они могли себе позволить такой досуг, ведь скотоводство не требовало ежедневного изнурительного труда, без которого невозможно земледелие. Человек здесь выступал скорее как помощник и направляющий естественного природного процесса. А избыточное население было вынуждено постоянно кочевать, сталкиваясь с другими племенами. Все эти особенности общественного строя и хозяйства делали выносливость, неприхотливость в быту и воинственность характерными чертами целого этноса.

Но примитивный быт кочевников уже не соответствовал запросам сформировавшейся элиты, что потенциально готовило общество к захватническим войнам. Кочевники то объединялись, то вновь распадались. А кочевые империи образовывались как раз в результате экспансии против земледельческих обществ, когда чрезвычайно авторитетному вождю удавалось объединить большинство племён.

И Монголы тут не были исключением. Создавались межплеменные союзы, конфедерации. Одни племена подчиняли или истребляли другие, превращали их в рабов и заставляли служить победителю. Так жестокий, но смелый войн Темучжин разгромил всех своих противников и в 1206 году в Монголии на всеобщем племенном съезде — курултае — был провозглашён правителем «всех монголов» и принял имя Чингисхан («великий хан»).

Одной из первых жертв монгольской экспансии стали сибирские народы: буряты, эвенки, якуты, енисейские кыргызы. Завоевание этих народов завершилось к 1211 году. Следующей целью монгольских войск стали богатые земли Северного Китая, поход на который завершился взятием Пекина в 1215 году. А в начале 1220-х войска Чингисхана вторглись в Среднюю Азию, опустошив Бухару и Самарканд и подчинив своей власти весь регион.

После завоевания Средней Азии двадцатитысячное монгольское войско во главе с военачальниками Джебе и Субедеем пошло в разведывательный поход на Запад. После разгрома Ирана, Азербайджана и Грузии монголы перешли через Кавказ и разбили половцев. Хан Котян и главы других половецких орд запросили поддержки у союзных русских князей.

Для борьбы с монгольской ратью была собрана большая часть тех военных сил, которыми располагали князья южной и центральной Руси. Хоть крупнейшие княжества Суздальское и Новгородское решили, что проблемы половцев их не касаются, и войск не прислали, собранные силы по меркам средневековой Руси были гигантскими — более шести тысяч тяжёлой конницы.

Уже то, что раздробленной Руси удалось собрать такие силы, говорит, что князья воспринимали монголов как очень серьёзную угрозу и имели представление о происходящем в степи и Закавказье. Но во время самого сражения дали о себе знать княжеские междоусобицы.

Переправившись через Калку, коалиция князей разгромила монгольский авангард и отправилась в степь навстречу основным силам. Но против пятнадцатитысячного войска монголов у них не было ни единого шанса. Всё это усугублялось самонадеянностью князей, каждый из которых сам хотел одолеть врага и вступал в бой, не предупредив остальных. Так что монголы без труда громили их поодиночке.

Когда стало ясно, что сражение проиграно, Мстислав Удалой со своей дружиной бежал на другой берег Калки и порубил плоты, чтобы монголы не переправились вслед за ним. Но черниговский и ещё шестеро князей остались на другом берегу, где их перебили монголы. Оставшиеся в лагере оборонялись три дня, пока монголы не убедили их сдаться, пообещав не проливать крови, и обещание сдержали. Князей и других военачальников положили под доски и уселись сверху пировать, задушив их весом. После этого монголы ушли прочь.

Разведывательный поход на Запад показал, что все эти государства, включая русские княжества, просто колоссы на глиняных ногах, и их завоевание — вопрос техники и времени. Чингисхан умер в 1227 году, но его потомки не собирались отказываться от планов по завоеванию мира.

Решение о походе монгольских войск на запад было принято на съезде монгольской знати в столице Монгольской империи Каракоруме в 1235 году. Войска возглавил старший внук Чингисхана Батый, а его советником стал Субедей, выигравший битву на Калке.

В 1236 году по пути на Русь была разгромлена Волжская Болгария; её столица была взята штурмом и разрушена, а население истреблено. В 1237 году один из главных половецких ханов Котян, помятуя о предыдущей встрече с монголами, с сорокатысячной ордой бежал в Венгрию. А те, кто остался, подчинились новой власти и вошли в состав монгольского войска.

Уже осенью 1237 года монгольские войска подошли к границам Северо-Восточной Руси, но противоречия между княжествами достигли такого накала, что никакого единого войска для генерального сражения князья выставить просто не могли. Вместо этого каждый рассчитывал отсидеться за мощными городскими стенами, но это их не спасло. Москва, например, продержалась всего 5 дней.

4 марта 1238 года состоялось сражение на реке Сить между войском владимирского князя Юрия Всеволодовича и монгольским корпусом Бурундая. Оно стало одним из немногих крупных сражений, которые дала Русь. «И сошлись те и другие, и была сеча злая», – писала летопись. В той битве погиб и сам князь Юрий, и почти всё его войско.

Согласно Суздальской летописи, перед битвой князь Юрий получил известие о падении столицы своего княжества и гибели сыновей. Всеволод Юрьевич был убит в ставке Батыя при попытке начать переговоры о мире. А при взятии Владимира монголы сожгли Успенский собор вместе с прятавшейся там княгиней Агафьей Всеволодовной и остальной великокняжеской семьёй. Город был разграблен, а население перебито.

Уже 5 марта был взят и сожжен Торжок, но город задерживал монгольское войско целых две недели (дольше продержался только Козельск, который осаждали 7 недель). Оборона Торжка задержала монголов достаточно, чтобы спасти Новгород. Из-за предстоявшей весенней распутицы монголы были вынуждены свернуть поход на север.

В 1239 году монголы направились на Южную Русь. Впечатлившись произошедшим на Севере, местные князья даже не пытались собрать силы, чтобы дать им отпор. Наиболее могущественные из них — Даниил Галицкий и Михаил Черниговский — сразу ушли на Запад. А каждый город сражался своими силами. В октябре 1239 года пал Чернигов, а поздней осенью 1240 года монголы осадили Киев.

Прежний князь Михаил Черниговский к тому времени уже бежал в Венгрию, а занявший киевский стол Ростислав Смоленский был в плену у Даниила Галицкого, так что обороной Киева руководил воевода Дмитрий. Горожане отчаянно защищались, но когда городские стены были разрушены, монголы ворвались в город и перебили всех, кого смогли найти. После взятия Киева монголы двинулись в Галицко-Волынскую землю, которая также была покорена.

У всех этих зверств, помимо устрашения местного населения, была и другая цель. Дело в том, что для монгольских племён чрезвычайно важную роль играла кровная месть, а порождённые ею вендетты между родами и племенами могли длиться бесконечно. И единственный способ прекратить её – это полностью уничтожить одну из сторон. Ради внутренней стабильности нужно было уничтожить всех, кто даже в теории сможет отомстить.

И тогда Европе не показалось, что монголы — это внутренние дело Руси, ведь уже весной 1241 года армия Батыя двинулась в Польшу и Венгрию. 9 апреля 1241 года состоялась битва при Легнице — одно из ключевых сражений западного похода монголов, которое закончилось их полной победой. А уже 11 апреля состоялось сражение на реке Шайо между войсками венгерского короля Белы IV, хорватского герцога Коломана с одной стороны — и монгольскими войсками во главе с Батыем с другой.

Вот такие итоги сражения подводил венгерский хронист Фома Сплитский: «Как осенние листья, они падали направо и налево; по всему пути валялись тела несчастных, стремительным потоком лилась кровь; бедная родина, обагренная кровью своих сынов, алела от края и до края. Тогда жалкие остатки войска, которыми еще не насытился татарский меч, были прижаты к какому-то болоту, и другой дороги для выхода не оказалось; под напором татар туда попало множество венгров и почти все они были поглощены водой и илом и погибли».

Монголы выдохлись только в 1242 году на границах Германии и, разорив Хорватию, двинулись обратно в степь через Сербию и Болгарию, которые сразу согласились выплатить дань. Сворачивание западного похода монголов также связывают с обострившейся борьбой за власть в столице. Кроме того, этот поход в центральную Европу был лишь подготовкой к окончательному завоеванию мира и выходу к «последнему морю» — Атлантическому океану.

План Чингисхана по покорению мира можно без преувеличения описать так: «собраться всем хорошим людям и убить всех плохих». Францисканский монах Бенедикт Поляк, находясь в 1246 году в кочевой ставке великого хана Гуюка, записал пророчество Чингисхана: «И приходят они, чтобы сражаться непрерывно в течении восемнадцати лет, и они не остановятся до тех пор, пока не останется в живых ни знатного, ни императора, ни королей. Чингисхан также установил, чтобы татары покорили все земли мира и не заключили бы мира ни с кем, разве те сами открыто и безоговорочно не сдадутся им, и на этот случай приказал щадить простых людей, а всех знатных умерщвлять».

Уже после покорения Руси, зимой 1258 года монголы взяли Багдад. По версии армянского хрониста, через неделю после начала осады тысячи жителей начали покидать город и просить мира, но Хулагу приказал отвести их подальше от города и там перебить. Спустя ещё четыре дня вышел и сам халиф с двумя сыновьями, всей знатью и массой драгоценностей.

Хулагу поприветствовал его и сказал: «Это большая честь для тебя, что я убиваю тебя, а не кто-либо другой». Своему сыну он приказал убить одного из сыновей халифа, а второго принесли в жертву. После чего добавил: «Этот человек своим высокомерием заставил нас пролить много крови, пусть пойдёт даст ответ Богу, а мы не виноваты».

Затем была перебита вся знать, а войскам приказано истребить обитателей города от мала до велика: «И они убили несметное и бесчисленное множество мужчин, женщин и детей, как будто скосили колосья на поле. Сорок дней не переставая трудились мечи, так что убийцам надоело, они бросили это дело, руки их устали; тогда стали нанимать за плату других и продолжали безжалостно убивать». Сам Хулагу нагрузил сокровищами халифа 3600 верблюдов и бесчисленное количество лошадей, мулов и ослов.

Французский король Людовик Святой от купцов получил известие о взятии Багдада в своём лагере в Палестине. Они же ему рассказали мифическую, но назидательную историю смерти последнего Халифа. Хан Хулагу посадил его в клетку, наполненную золотом, где и заморил его голодом, спрашивая, почему он не потратил все эти деньги на солдат. Но скорее всего его задушили, как и полагалось расправляться со знатными врагами, не пролив крови.

Остановить наступление монголов смогли только в Египте. В битве при Айн-Джалуте недалеко от Иерусалима осенью 1260 года мамлюкские эмиры Кутуз и Бейбарс разгромили уже изрядно истощённое дальним походом войско Хулагу. Это стало первым крупным поражением монголов и вынудило свернуть завоевательный поход, а мамлюки подтвердили свою репутацию искусных воинов.

Подавляющее большинство мифов о внешности разных исторических героев у нас формирует кино. Но в отличие от викингов и рыцарей, про которых в Европе и Америке снято множество фильмов и сериалов, монгольское нашествие остаётся преимущественно российской историей. И за последние 30 лет про Золотую орду и Русь в России не снято ни единого фильма, который бы по силе визуальных образов стал нашим «Гладиатором» или «Храбрым сердцем».

Например, недавнее фэнтези в историческом сеттинге «Легенда о Коловрате» практически полностью сшито из чужих, причём не всегда удачных идей. Военная тактика взята из китайского фильма «Герой», визуальный стиль и внешность персонажей из «300 спартанцев», прыжки монголов на тросах — из китайского блокбастера «Стена». Некоторые идеи подсмотрены в «Храбром сердце» и «Огнём и мечём».

Другие же фильмы и сериалы отечественного производства представляют собой ещё более печальное зрелище. Так что главными экранными кочевниками для нас остаются дотракийцы из «Игры престолов», которые частично были списаны с монголов. И они, хоть и являются частью вымышленной вселенной, прекрасно отражают представление многих людей о кочевниках, которое старательно воспроизводят и отечественные авторы.

По трём иллюстрация выше видно, что монголы и кочевники вообще были вооружены не хуже своих противников. И уж тем более не выглядели как замотанные в шкуры дикари. Напротив, армия, которая живёт на войне уже второе поколение и ограбила полмира, может себе позволить выглядеть богаче окружающих.

А для кочевников, крайне неприхотливых в быту и умещавших всё своё имущество на телеге и лошади, одежда и военное снаряжение были основным вложением средств. Никто не скупился на дорогую ткань, расписные ножны и качественную броню. Ведь это не только красиво выглядит, но ещё и демонстрирует социальный статус и успех в качестве воина и добытчика. А для знати лучшее вооружение из доступных позволяло их узнавать простым воинам на поле боя.

Точно также к своему снаряжению относились на Руси и в остальной Европе. Пленного воина в шлеме с золотым тиснением скорее всего не убьют, а попытаются вернуть за выкуп. К сожалению, многие авторы, даже когда не пытаются «зафактурить» и «удревнить» доспехи, покрыв слоем грязи, смотрят даже на очень хорошо сохранившиеся на музейные экспонаты и не понимают, что их хоть и почистили, но перед этим они тысячу лет пролежали в земле.

Восприятие же монголов и других кочевников, как орд варваров, замотанных в какие-то шкуры и разве что без заточенной берцовой кости лошади вместо сабли – это результат слишком буквально понимания выражения «тёмные века», которое широко распространила культура эпохи Возрождения, где Средневековье, в противовес античности, стало антонимом слов «культура» и «цивилизация».

До сих пор в кино, посвящённом Средневековью, в девяти случаях из десяти доспехи серые, а одежда — цвета медвежьей шкуры. А судя по замкам и городам, в которых жили феодалы, яркие цвета презирались и отвергались. В итоге любой замок на экране сегодня выглядит практически как логово вампира, а в отечественном кино к этому добавляется ещё и добротный слой грязи. Ну а поскольку различные кочевники по всем признакам ещё большие дикари, то и выглядеть они должны были соответственно.

На войне всегда действовал принцип, который знаменитый полководец Александр Суворов ёмко выразил фразой: «Чего их, басурман, жалеть, пиши больше!». Ведь при десятикратном превосходстве противника поражение выглядит оправданным, а победа гремит гораздо громче. Враг ведь не докладывал о своих силах и уж тем более — о своих потерях, а возможности разведчиков перед сражением были крайне ограничены, поэтому численность вражеских войск оценивалась очень приблизительно.

А уж до нас сведения о численности армий Средневековья доходят как правило не из военных документов, а из записей летописцев, которые военными не были и, в лучшем случае, описывали произошедшее со слов участников, а не две сотни лет спустя. Кроме того, порой все эти десятикратно превосходящие полчища врагов являлись просто более пышным синонимом слова «много».

Но уже долгие годы наука идёт по пути уменьшения численности монгольской армии, которая вместо мифических сотен тысяч ограничилась более реальным сорока тысячами. Но это армия вторжения, а в битве на Калке участвовало в два раз меньше. При вдвое меньшем населении (в Монголии жило примерно полтора миллиона человек, против трёх миллионов на всей Руси), у монголов был огромный мобилизационный ресурс, не говоря уже об армиях, набранных на покорённых территориях. Но на стороне Чингисхана и его наследников была также более совершенная военная организация и передовая тактика.

В отличие от Руси, военно-политическое устройство Монгольской империи было строго централизованным. В период расцвета империи власть монгольских ханов была близка к абсолютной. Плано Карпини писал: «Никто не смеет пребывать в какой-нибудь стране, если где император не укажет ему. Сам же он указывает, где пребывать вождям, вожди же указывают места тысячникам, тысячники сотникам, сотники же десятникам».

В Империи действовала жёсткая иерархия с конкретными обязанностями должностных лиц на всех уровнях. Об уровне развития государства и качестве его управления говорит хотя бы то, что именно монголы первыми наладили на Руси регулярное почтовое сообщение, которое действовало от Пекина до Киева. И на этих гигантских территориях поддерживался порядок, достаточный для беспрепятственного движения курьеров. В таких аспектах монголы превосходили всех окружающих.

При жизни самого Чингисхана и его прямых потомков в назначении военачальников господствовал принцип меритократии – власть лучших, а политический вес или знатность происхождения потенциального претендента не играла значимой роли. А его наиболее прославленные полководцы Боорчу, Джэлме, Наяа, Субэдэй, Джэбе и многие другие начинали как простые воины и благодаря своим талантам, знаниям военного дела и личной преданности властителю достигали вершин имперской военной власти.

Ничуть не хуже была и военная тактика. Боевое построение монголов было очень мобильным и адаптированным к быстро меняющейся тактической обстановке. Монголы в ходе сражения старались не допустить охвата собственных боевых порядков противником, но, в тоже время, сами старались окружить врага.

На Руси, в частности на Калке, первыми в бой вступали лучники, которые обстреливали вражескую конницу и пытались заманить её в глубь степи. И уже на измотанного обстрелом врага монголы бросали свою тяжёлую кавалерию, вооружённую пиками и копьями. Конкретно она уступала русским воинам, но двукратное численное преимущество делало разгром противника практически неизбежным.

После этого в дело вступала лёгкая конница, которая заранее как крыльями охватывала войска противника. Действуя в рассыпном строю небольшими группами, монголы практически не оставляли шансов на спасение разгромленным в прямом столкновении дружинам. Этот приём практически в готовом виде был взят из проведения массовых облавных охот на диких зверей. При этом командиры на всех уровнях чётко координировали своё передвижение. Так что управляемость монгольского войска была несравнимо выше любого феодального того периода.

Плано Карпини настоятельно советовал европейцам при встрече с монголами: «Всегда отправлять им навстречу отряд против отряда; ибо они всегда стараются замкнуть своих неприятелей в середине. <...> если можно, то с тыла или с боку надлежит иметь большой лес, но так, чтобы Татары не могли проникнуть между войском и лесом».

Собственно, именно так Дмитрий Донской разгромил войско Мамая уже в 1380 году в Куликовской битве.

Хоть во всех княжествах говорили на одном языке, одинаково одевались, носили одинаковые имена, и все были православными, а князья и вовсе были Рюриковичами, но это не делало их единым народом. В дальнейшем общая культура, конечно, сыграла важную роль в объединении Руси, но в начале XIII века всё было несколько иначе.

Когда на съезде князей в Любече в 1095 году было сказано: «Каждый пусть держит вотчину свою», Русь окончательно перестала быть единым государством. И все эти княжества между собой постоянно воевали, не брезгуя натравливать друг на друга язычников половцев. Разграбление городов и убийства мирного населения были рутиной. Все они были православные христиане, но Андрею Боголюбскому это не помешало сжечь Киев и Рязань, а потом разграбить их храмы. Другие же князья отвечали взаимностью.

А для феодалов личная преданность своему сеньору значила несравнимо больше, чем принадлежность к какому-то народу. На Руси была своя специфика, но и там дружина была предана лично князю, который её и содержал. Она же составляла костяк войска. Поэтому, когда Мстислав Удалой в 1223 году сбежал с поля боя, бросив остальных князей практически на верную смерть, он поступил некрасиво, но был в своём феодальном праве и преступления не совершал.

Ну а максимальный уровень взаимовыручки и согласованности действий Русь как раз проявила в битве на Калке, когда каждый князь хотел быть главным, и войска вступали в битву поочерёдно. Выше этого подняться русским княжествам было уже не суждено. А после гибели князей и другой знати распри внутри княжеств только обострились, ведь масса должностей и земель осталась без хозяев, и каждый стремился занять их место.

А ведь на стороне монгол была не только грубая сила. Вся стратегия военной машины Чингисхана и его потомков строилась на тщательном изучении потенциального противника. Разведчики и купцы собирали сведения о численности и боеспособности войск, качестве командного состава и вооружения арсенала, внутриполитической ситуации в стране и многом другом.

Приближённые внука Чингисхана Мунке, по словам фламандского монах-францисканца Вильгельма де Рубрука, «начали много расспрашивать нас про Французское королевство, водится ли там много баранов, быков и лошадей, как будто они должны были сейчас вступить туда и всё захватить».

Кроме того, монголы были искусными дипломатами. И готовя свои завоевательные походы, они старались заключить взаимовыгодные военно-политические альянсы по принципу «враг моего врага – мой друг». Так они разрушили союз половцев и алан, разгромив их по отдельности. Многочисленные дипломатические миссии при помощи прямых угроз, раздачи ценных подарков или щедрых обещаний создавали вокруг монгольской армии «пояс безопасности».

И на Русь монголы вторглись именно потому, что они прекрасно знали, куда идут, и лично видели слабые стороны русского войска и политическую раздробленность. А ведь на Русь в это же время оказывали давление и с Запада. Например, немцы отобрали у Новгорода город Юрьев, который переименовали в Дерпт. И если бы они видели во всех этих княжествах серьёзного противника, то поумерили бы свои амбиции или искали другой подход.

Монгольское войско не только разорило земли почти всех русских княжеств, отбросив страну на поколения назад, но и одним ударом ограничило все междоусобицы. Но Русь стала не просто покорённой территорией, а ещё одной частью империи, а князей сначала подданный великого хана в Монголии, а затем Золотой Орды, которая откололась от единой империи. И Орда стала тем врагом, для противостояния с которым удельные княжества к XIV веку уже объединились под лидерством Москвы.

За многие годы массовая культура сформировала у нас крайне однобокое представление о монголах. Мы настолько привыкли, что монголы и другие кочевники – это очередные дикари из степей, что не видели за результатами их опустошительных походов мощнейшей организации, передовой военной тактики и огромного богатства, которым располагали не только ханы, но и простые воины.

#лонг #истории #монголы #месяцдревнейруси