Девочка, которая любила Дэвида Кейджа

Что общего у игр Дэвида Кейджа и бытовой истории о несчастной любви?

Мы встретились с ней в одном из магазинов сети «Союз». Получилось так, что в 2016-ом году мы с ней пришли в одно и то же время, в один и тот же магазин, чтобы купить один и тот же диск. Это был альбом Norma Jean — Polar Similar.

Так мы и познакомились. Увидели, что берем одно и то же, посмотрели друг на друга и рассмеялись. Мне понравился ее смех, от него на душе становилось легче. Вообще, при взгляде на нее у меня внутри будто всё переворачивалось — она была идеальной. Длинные темные волосы, аккуратненький маленький носик, небольшие, но пухлые губы и глубокие черные глаза. Я сразу понял, что это линзы, но они ей очень шли. Потом я узнал, что она их носит только потому, что стесняется ходить в очках. Да и зрение у нас было одинаково плохое — «-2».

Я тогда подумал, что мы очень похожи, раз встретились именно так, однако чем больше времени мы проводили вместе, тем больше ощущалось различий. Я всегда был неприхотлив в еде, а она наоборот — очень разборчива. Я любил ушами, а она — глазами и руками. Музыку мы тоже слушали разную, совпадала лишь любовь к Norma Jean. Да и игры нам нравились очень разные.

Меня всегда манили неровные, но притягательные проекты Гоити Суды, Хидэтаки Суахиро и Томонобу Итагаки, а ей нравились только игры Дэвида Кейджа. По большому счету больше она ни во что и не играла.

Как то я спросил, почему она так зациклена на Кейдже, а она ответила: «Потому что это лучшие игры. Зачем нужны еще какие-то?» Я тогда решил разобраться, почему они ей так нравятся и долго ее расспрашивал.

Ее никогда не смущало то, что Кейдж своеобразно работает со структурами и драматургией. Она ценила моменты — конкретные сцены и эпизоды, вызывающие максимальный эмоциональный отклик. Она играла и ждала следующую «трогательную» сцену, даже если Кейдж забивал пространство филлерами и мини-играми с мойкой посуды. Эти мини-игры она, кстати, тоже любила. «А ты видел хоть одну игру, в которой можно так реалистично мыть посуду?» — спрашивала она.

Магия игр Кейджа, о которой часто говорил геймдизайнер и в которую не верил лично я, на ней срабатывала. К тому же ей очень нравились QTE, но, опять же, только в произведениях от Quantic Dream. В других играх они ее раздражали. Помню, как мы играли в Resident Evil 6. Там было полно QTE-вставок и каждый раз как что-то нужно было «прожать» она передавала геймпад мне.

Через несколько дней я увидел как она в очередной раз перепроходит Heavy Rain. Я подошел посмотреть. Она проходила эпизод ближе к финалу, с не самой простой поездкой на автомобиле. Там нужно было одновременно нажимать несколько кнопок, держать зажатыми шифты и еще успевать двигать геймпад в разные стороны, чтобы не столкнуться со встречными авто.

Она прошла этот эпизод без единой ошибки. Тогда я подумал, что она уже несколько раз проходила игру поэтому так хорошо справилась с QTE, но позже понял, что ошибся. Она просто была не заинтересована в других играх и не старалась их понять. Они ее не вовлекали, казались игрушками, а не играми.

Когда вышел Detroit: Become Human она купила диск прямо в день релиза и сразу же после работы села играть. Я Detroit не ждал, потому что знал, что Кейдж как война — никогда не меняется, но мне было интересно посмотреть, как играет она. Пройдя пару глав сказала: «Это именно то, за что я люблю Дэвида».

На протяжении всего прохождения она восхищалась героями, постановкой, сюжетом и режиссурой, подмечала мелочи вроде режима детектива и отыгрывала большинство QTE без ошибок. Она радовалась, как ребенок, а меня игра изо всех сил раздражала.

Основные претензии были к истории и героям. Я просто не понимал, как им сочувствовать, ведь в погоне за вариативностью Кейдж раздробил их характеры. Все повествование казалось максимально нелогичным и раздражающим. Я не мог наслаждаться моментами, как это делала она, ведь мне была интересна вся структура в комплексе. На таком уровне Detroit выглядела разрозненной и сшитой из разных кусочков, будто монстр Франкенштейна.

Как-то она дала мне геймпад чтобы я прошел эпизод с погоней за Коннора. К тому моменту игра меня раздражала настолько, что я даже не стал стараться нажать все всплывающие кнопки правильно, попал под комбайн в теплице и убил героя. Мне тогда показалось, что смерть перманентная и Коннор, наконец, отмучился (вместе со мной), однако позже его вернули и списали все на перезалив в новую оболочку.

После этого я больше никогда не играл в Detroit: Became Human. Она же взяла в игре платину, а после перепрошла еще несколько раз. Ее нисколько не интересовал сложный игровой процесс, как и вообще какой-либо активный геймплей. Когда я играл в Ninja Gaiden 2 или God Hand она обычно спрашивала: «А красивые ролики здесь будут?», я отвечал что будут, но короткие и суть не в них и она отправлялась заниматься своими делами.

Как я понял потом — мы просто искали в играх разное. Как и в жизни тоже. В конце концов, наши различия и увлечения повели нас противоположными дорогами и мы разошлись. В этом Кейдж был не виноват. После мы очень мало общались, и то скорее из вежливости, хоть и оба ощущали, что все еще любим друг друга, причем это были не просто слова.

В одном из таких вежливых разговоров я узнал, что ей нравятся комиксы Тома Кинга. Я не удивился. Если сравнивать с играми, то Кинг делает то же самое, что и Кейдж — ставит всё на ВАУ-моменты, ситуации и яркие сцены, забывая про все остальное. Номера его комиксов начинаются чуть ли не рандомно, с яркой вспышки или действия без контекста, и также заканчиваются.

Я убедился, что такой подход работает, у него есть поклонники и обожатели. Просто от меня он слишком далёк, как и все остальное, что было связано с ней. И дело не в том, что я не могу ценить отдельно взятые крутые моменты в играх Кейджа, и не в том, что меня раздражает принимать за героев спонтанные решения не привязанные к эмоциональному контексту, а в том, что без основной сути — тем, идей, которые должны подчеркиваться героями и историей, в этих моментах просто нет смысла.

#мнение #detroitbecomehuman #heavyrain #ninjagaiden