Создание и эволюция армии Рима от эпохи царей до реформ Мария. (часть XIII)

От битвы при Аускуле до осады Аргоса.

После всех действий эпирского царя Пирра, описанных ранее в XII части, греческая армия была вынуждена вступить в новое сражение с Римом близ города Аускул (Апулия). Римская армия находилась под командованием консулов Публия Сульпиция Саверрина и Публия Деция Муса. По сведениям греческого историка Полибия против четырёх римских легионов с союзной конницей и легковооружёнными повозками (300) с быками, снабжёнными приспособлениями против слонов, должен вступить в схватку достаточно разнообразный контингент эпирской армии:

1. Македонская фаланга.

2. Тарентийские гоплиты.

3. Тарентийские левкаспиды (гоплиты с белыми щитами).

4. Пехота амбракиотов, бруттиев, луканов, этолийцев, акарнанов, афаманов, самнитов.

5. Конница самнитов, бруттиев, фессалийцев, тарентийцев, амбракиотов и луканов.

6. Слоны и легковооруженные солдаты.

7. Пирр с личной конной гвардией.

I римскому легиону, который располагался на правом фланге (со стороны римлян), противостояла македонская фаланга. В центре у римлян стояли солдаты III легиона, напротив - фаланги Тарента, солдаты бруттиев и луканов. IV легиону (центр) предстояло сразится с фалангой эпириотов (молоссы ,хаоны, феспроты). На левом фланге II легион стоял напротив этолийцев, афаманов, акарнанцев и самнитов. Конница и слоны (19) греко-италийской армии располагались на флангах (классическое построение армии в античности). Сам Пирр возглавил отряд всадников численностью в 2000 человек для мгновенного перемещения по полю боя и изменения ситуации на сложных участках. Общая численность двух армий (по мнению современных учёных) не могла превышать 80 000 (40 000 человек с каждой стороны).

Стоит отметить новое изобретение римлян против слонов - 300 повозок, на которых располагались приспособления и, вероятно, даже животные. Это нам говорит о том, что римлян не забыли опыт предыдущего сражения, и поэтому, в этот раз достаточно хорошо подготовились перед новой схваткой с армией Пирра. Подробное описание повозок есть как у Зонары, так и у Дионисия. Зонара пишет, что против слонов использовались балки, окованные железом, которые располагались на повозках и вытягивались по всем направлениям. Также, римляне пытались использовать метательные снаряды, факелы и огонь против крупных животных. Дионисий пишет: “По бокам повозок выступали подвижные вертикальные брусья с торчащими остриями, на которых были установлены наклонные спицы, способные поворачиваться по желанию куда угодно. На концах брусьев крепились либо трезубцы, либо мечеобразные острия, либо серпы целиком из железа, некоторые же имели “вороны”, которые обрушивали сверху тяжелые крюки. Ко многим из них были прилажены факелы, выступающие впереди повозок, обернутые просмоленной паклей. Люди в повозках должны были зажечь их, как только приблизятся к слонам, и осыпать огненными ударами их хоботы и морды. Кроме того, на этих четырехколесных повозках стояло множество легковооруженных воинов – лучников, пращников и метателей железных колючек, а рядом с повозками размещалось еще больше бойцов.”

Согласно Плутарху, битва продолжалась около двух дней. Первый день был не очень успешным для эпирского царя, так как его войска располагались около леса и реки, что делало невозможным вступление в бой и маневрирования боевых слонов и конницы. Единственное, что достоверно известно – битва началась с предварительного согласования между противниками времени построения войск. Вечером битва была приостановлена и перенесена на следующий день.

На следующий день Пирр заранее занял более выгодные позиции для себя и перенёс сражение на равнину. Построение у греко-италийской армии во второй день было такое же, как и в первый день. Разница была лишь в разделении на 2 части конницы и слонов, которые располагались на флангах. В промежутках между слонами Пирр поставил большое количество лучников и метателей дротиков. Эпирский царь первым отдал приказ плотно сомкнутому строю идти на римлян. Пехота обеих армий схлестнулась в ожесточённой битве. Главная задача римлян - быстро и эффективно опрокинуть тяжёлую пехоту греков и не допустить подхода слонов к своим позициям. Даже несмотря на ранения от сарис, легионеры продолжали биться не на жизнь, а насмерть. Боевые слоны с башнями и личные отряды Пирра внесли решающий вклад в победу греко-италийской армии.

Римлянам в свою очередь удалось убить нескольких слонов. Подвиг совершил легионер Минуций, отрубив хобот слону, тем самым подняв моральных дух отступавших соотечественников. Римляне стали активнее использовать копья и дротики против животных, а в башни животных летели зажжённые факелы. Перелом сражения в пользу греков начался на левом фланге. Пирр вовремя отправился с отрядами к левому флангу, тем самым ослабив центр построения своей армии. На правом фланге для войск эпирского царя всё складывалось как нельзя лучше - они теснили римских легионеров. Переломить ход сражения римлянам уже не удалось, даже несмотря на то, что они убили достаточно много солдат противника. Битва завершилась до заката, когда Пирр получил ранение дротиком в руку.

Плутарх ссылается на Иеронима в сведениях о потерях. Римляне потеряли около 6000 человек, армия Пирра - 3505 человек.

Именно после этой битвы Пирр сказал фразу, которая осталась в веках: “Если мы одержим еще одну победу над римлянами, то окончательно погибнем”. Большая часть погибших со стороны греков оказались верными соратниками Пирра ещё с времён Македонских войн. Эпирский царь не знал откуда брать солдат и офицеров со схожими боевыми навыками и умениями. Маловероятно, что из Греции прибудет подкрепление. Несмотря на победу местные союзники греков растеряли свой боевой настрой. Одновременно с этим Пирр заметил, что римские легионы не только не смирились с поражением, а с ещё большим рвением начали отстаивать свое право на государственность, независимость и доминирование в Италии.

После этого сражения к эпирскому царю явились послы с запада и востока - одни из Сиракуз, другие из Греции. Жители Сиракуз просили греческого правителя занять (поставить гарнизоны и свергнуть тиранов) Агракант, Сиракузы или Леонтины, а также изгнать солдат Карфагена из Сицилии, полностью освободив от них остров. Послы из Греции сообщили о том, что нынешний правитель Македонии Птолемей Керавн погиб в битве с галатами и настал час царя Эпира занять трон Македонии.

Пирр долго не мог решиться, в какую именно сторону ему двигаться. Рассчитав, что путь от Сицилии до Африки ему ближе, и шансы на победу выше благодаря активной поддержке местного населения Сицилии, Эпирский царь предпочёл отправиться на запад, а не возвращаться обратно в Грецию. Он так же, как и при высадке в Италию, предварительно отправил Кинея на разведку и выяснение обстоятельств на место будущих боевых действий. В союзном Тарренте он поставил часть своих войск во главе с Милоном. Италийцы были недовольны уходом союзника, которого они ранее первыми призывали на помощь: “… (Пирр) отвечал высокомерно, советуя спокойно ждать, пока придет их черед.”

После прибытия в Сицилию Пирр обнаружил, что местные жители действительно готовы оказать ему любую поддержку, в том числе и в пополнении войск. Его армия состояла из 30 000 пехотинцев, 2500 всадников 19 слонов и 60 военных и неустановленное количество транспортных судов. Именно с этим войском эпирскому царю удалось в первых сражениях разбить карфагенян и начать освобождение острова от финикийского владычества. Единственным сицилийским городом, который долго сопротивлялся, был у Эрикс. Он располагался в достаточно неудобном для осаждавших месте. По словам Плутарха, царь Эпира отдал приказ о взятии города приступом. После обстрела крепости лучниками, он первым забрался на стену: ” Отражая натиск многочисленных врагов, одних он сбросил со стены, других сразил мечом, и, нагромоздив вокруг себя груды мертвых тел, сам остался невредим.” После захвата города Пирр устроил праздник в честь Геракла и провел игры.

После этого эпирский царь также освободил Сицилию от напасти под названием мамертинцы, которые жили возле города Мессены. Мамертинцы ранее пришли из Кампании в качестве наёмников Аглафокла. Они отказались добровольно покидать Сицилию, заняли Мессену и контролировали северо-восток всего острова. Представители этого народа обложили греков данью. Именно поэтому последние просили помощи у восточных соотечественников. На латинском языке мамертинцы назывались “племенем Ареса”. Эпирский царь без моральных терзаний убил варварских сборщиков дани. Сами мамертинцы были разбиты в сражении, а их крепости пали. Карфаген, чувствуя то, что не справится с такой напастью под названием Пирр, готовы были заплатить любые деньги и отправили посла для заключения мира. В свою очередь, эпирский царь поставил следующее условие - мир будет только тогда, когда Карфаген покинет территорию Сицилии, и границей сфер влияния между финикийцами и греками станет Ливийское море.

Стоит отметить то, что Плутарх описывает сильную заинтересованность Пирра территорией Северной Африки для продолжения военной кампании. Дело в том, что конфликт между греками и финикийцами длился ещё со второго тысячелетия до нашей эры. В острую стадию этот конфликт перешёл в период финикийской и греческой колонизации. Несмотря на то, что финикийцы активно развивали торговлю, и греки устремлялись за ними, обе стороны всё равно продолжали друг с другом воевать и делить сферы влияния. Особенно негативный оттенок отношения греков к финикийцам демонстрируют нам Геродот и Фукидид. В самом начале исторических произведений этих авторов финикийцы обвиняются во всех преступлениях и виноваты во всех бедах греческого мира.

На карте времён античных колонизаций финикийские города распологались на востоке (восточная часть Крита и запад Аравийского полуострова), а города греков на западе (запад Крита и Пелопонесский полуостров). Если поменять местами расположение этих народов и перенести на Западное Средиземноморье, то это практически полностью совпадёт с реальным расположением финикийцев (Северная Африка и запад Сицилии) и греков (Южная Италиия и восток Сицилии). Удивительным парадоксом является то, что несмотря на взаимное истребление друг друга, греки и финикийцы никогда не доходили до полнейшего уничтожения противника.

Вернёмся к царю Эпира. Пирр стал набирать по городам людей для восполнения необходимого количества гребцов. Это было необходимо для сбора крупного флота (предположительно 200 судов) для захвата Лилибея и окончательного вытеснения карфагенян с острова Сицилия. Первая попытка захвата Лилибея провалилась, и Пирр, помимо людей, начал собирать средства для продолжения войны. Местные жители не горели желанием платить налоги эпирскому царю, и активно удивлялись отношению Пирра к ним (он стал проявлять к ним жестокость и наказания). Как пишет Плутарх: “Сначала он не был таким, напротив, как никто другой, привлекал к себе приветливым обхождением, всем доверял и никого не стеснял, зато позже, превратившись из вождя народа в тирана, своею суровостью стяжал себе славу человека жестокого и коварного.”

Желание полководца создать на западе Средиземного моря личное государство сыграло с ним злую шутку. Расставляя на государственные должности своих друзей-командиров и не наказывая их за преступления и воровство, Пирр не осознавал, как рушился его авторитет “освободителя” среди сицилийских греков. Несмотря на это, города Сицилии старались выполнять требования эпирского царя. Пирр стал подозревать в измене Фенона и Сострата - знатных граждан Сиракуз. Удивительным фактом является то, что именно эти два гражданина как раз и призывали Пирра в Сицилию, а также активно помогали обустраиваться на острове во время первых боевых действий, и царь Эпира внезапно решил от них избавиться. Вероятно, такая жестокость связана как с поражением в Лилибее, так и смертью верного соратника и разведчика Пирра – Кинея. Сострат вынужден был перейти на сторону противника, а Фенон был умерщвлён (вероятно, слугами Пирра). Эпирский царь стал просить подкрепления у Антигона II Гоната.

После этого вопиющего для греков происшествия, сицилийцы возненавидели своего “спасителя”. Против армии Пирра восстали не только города, перешедшие на сторону финикийцев, но и также призваны заклятые враги греков - мамертинцы.

В это же время к Пирру пришли вести от союзников из Италии с просьбой вернуться на Италийский полуостров и оказать помощь в борьбе с “римской напастью". Это стало хорошим поводом и предлогом для того, чтобы Пирр относительно спокойно покинул Сицилию, так как он понимал, что остров был враждебен ему, и начинало зреть восстание. Последними словами эпирского царя на Сицилии являлись: ”Какое ристалище для состязаний оставляем мы римлянам и карфагенянам, друзья!” Самое интересное, что он действительно оказался прав. Ведь буквально через 11 лет началась Первая Пуническая война, театром боевых действий между Римом и Карфагеном стала Сицилия.

Исходя из вышесказанного следует - экспедиция Пирра в Италии затягивалась не только из-за осторожности эпирского царя, но и из-за нерешительности местных народов, которые желали победить Рим чужими руками. Вероятно, по второй причине Пирр покинул Италию и начал войну с Карфагеном в Сицилии. В свою очередь Рим после поражения под Гераклеей уже более уверенно противостоял македонской фаланге и использовал все возможные средства против боевых слонов. В Сицилии (279-275 гг. до н. э.) Пирр действовал успешно до момента смены своего отношения к союзникам. Именно из-за неуважительного и деспотичного отношения к сицилийцам Пирр сам своими руками нажил себе врагов и вынужден был вернуться в Италию к тарентийцам и самнитам.

Во время отплытия царя Эпира (110 военных кораблей и и ещё большее количество транспортных) из Сицили варвары (мамертинцы) объединились с карфагенянами и вынудили эпириотов ввязаться в морское сражение. Флот Пирра понес серьезный ущерб, но на этом сражение не закончилось. Дело в том, что войско варваров из Мессены численностью около 10 000 вооружённых солдат уже ждало полководца на берегу Италии. Как только армия Пирра подошла к берегу и начала высадку, мамертинцы сразу же напали. В числе погибших со стороны эпирской армии оказались 2 слона и, как пишет Плутарх: “…множество воинов из тылового отряда.” Пирр, как это ему было свойственно, сам рвался в бой. Он достаточно хорошо и успешно справлялся с противником, но внезапно и его ранили мечом в голову. Полководцу пришлось покинуть поле боя.

Противники эпириотов наоборот воспряли духом. Один из них - самый крупный, начал звать эпирского правителя на поединок. Пирр был в ярости от подобной наглости со стороны варвара. Он решительно пошёл на сближение с крупным воином, несмотря на свои ранения. Греки пытались удержать Пирра, но им это не удалось. По словам Плутарха:”… (Пирр) вышел гневный, со страшным, забрызганным кровью лицом. Опередив варвара, Пирр ударил его мечом по голове, и, благодаря силе его рук и отличной закалке стали, лезвие рассекло туловище сверху донизу, так что в один миг две половины разрубленного тела упали в разные стороны.” Мамертинцы были удивлены, и в испуге от увиденного, начали отступление. Далее эпирский царь на своем пути препятствий не встретил. В итоге в Таррент он пришёл с армией численностью 20 000 пехоты, 3 000 всадников и 17 слонов.

После небольшой передышки и пополнения своих войск новыми отрядами из Тарента, , а также улучшения финансового состояния (получение из Локр 295 тонн серебра), Пирр отправился в Самний на встречу римлянам. Самниты уже не так активно присоединялись к войску греческого полководца, так как считали себя обманутыми и брошенными. Пирр знал расположение римских консулов в близлежащей территории, и поэтому, он решил разделить свою армию на две части. Одну из них он направил в сторону Лукании для преграждения пути одному из консулов 275 г. до н. э. - Луцию Корнелию Лентулу Кавдину. Вторую часть армии эпирский царь лично повёл в сторону расположения лагеря консула Мания Курия Дентата (округа города Беневент).

До этого момента судьба испытывала на прочность римлян. Сначала чума (276-275 гг. до н. э.) унесла множество жизней. Следом буря, которая снесла статую Юпитера с вершины храма. Усталость от войны и потери в 15978 граждан от предыдущих битв также подрывали боевой дух римлян. В атмосфере безысходности консулу Манию Курию Денату пришлось прибегнуть к насильственному набору юношей в легионы.

Для Пирра в данный момент была важна внезапность и скорость нападения на одну из армий Рима до подхода второй из Лукании. Более того, эпирский царь не побоялся ночью вместе с “самыми храбрыми и с самими свирепыми слонами” отправиться и захватать холм возле лагеря противника. Но путь для греков оказался длинным и лесистым. Лес помешал планам Пирра, большинство солдат в нём заблудились (из-за потухших факелов и безлунной ночи) и потеряли время для внезапной атаки.

С рассветом Пирру удалось достичь ранее запланированных позиций и выстроить войско в подобие боевого порядка. Моральный дух в армии Пирра практически упал из-за бессонной ночи и потерянного времени в лесу. Понимая это, эпирский царь всё равно направил свои отряды в бой на римлян. Вторая часть войска греков всю ночь прождала сигнала горнов в низине холма. Римляне уже знали о присутствии армии греков в округе (свет факелов и звуки слонов из леса) и довольно быстро раскрыли замысел их внезапной атаки. Легионеры ринулись в бой на засадные отряды эпириотов.

Пирр поздно осознал бесперспективность своего плана и приказал трубить горнистам сигнал к атаке для основных сил греков. Передовые отряды Пирра (всего от греков участвовали 20 000 солдат, 3 000 всадников, 17 слонов и неустановленное количество союзных войск) не могли долго удерживать единый строй и уверенно держать сарисы против римлян (примерно 25 000). Последним достаточно успешно удавалось обстреливать греков и создавать бреши в их строю. Из-за создаваемых легионерами коридоров фаланга эпириотов оказывалась в окружении и не могла дать отпор.

Пирр не мог исправить ситуацию в центре и стал подводить оставшиеся силы с флангов для окружения римлян. Это также не помогло эпирскому царю, и он, в отчаянии, решил ввести слонов против манипул противника. Легионеры остановили наступление и пропустили вперед легковооружённых солдат для обстрела дротиками и копьями крупных животных. Вероятно, в этот момент римляне выпустили горящих свиней (предварительно обмазали смолой и подожгли) на слонов. Боевые животные эпирской армии начали в испуге громить собственные фаланги. Часть животных (8) римлянам удалось загнать в овраг и захватить их вместе с погонщиками.

Видя хаос в своих отрядах, Пирр направился к остальным силам в сторону подъёма на холм. Основные силы греков только завершали восхождение из-за ночной усталости. Взбешённый ситуацией Пирр отдал приказ погонщикам оставшихся слонов двигаться около основных сил. Один из воинов эпирской армии начал активно показывать на склон возле холма, где уже находились римляне. Консул Маний Курий решил окончательно разгромить войска иноземного царя. Тем временем Пирр передвигался на коне по всей линии построения своего войска и пытался ободрить солдат. Приближаясь к противнику, римский полководец отдал приказ об атаке, и “ливень из дротиков” полетел в сторону греков. Манипулы вступили в рукопашную схватку с фалангой. Римляне сконцентрировали удар на левом фланге противника, где располагались союзники (Италия, Сицилия) Пирра. На правом фланге тарентийской, македонской и эпирской фалангам удавалось сдерживать натиск легионеров. Пирр беспомощно наблюдал за разгромом своего левого фланга, ожидая подхода оставшихся боевых слонов (9). Удар слонами был нанесён на беззащитный левый фланг римлян, которые в это время противостояли элите греческой армии. Крупные животные растаптывали пехотинцев, поднимали их бивнями и разбрасывали по полю боя. Пирр, услышав и увидев погоню своих отрядов за бегущими римлянами, наконец-то, дождался перелома сражения на правом фланге в свою пользу.

Консул Маний Курий увидел угрозу разгрома армии и последующего захвата лагеря. Он отправил срочный приказ легионерам и легковооруженным солдатам охранять лагерь и попытаться отогнать слонов. Несмотря на отступление соотечественников, отряды римского лагеря стояли на смерть и, после приказа выпустили по крупным животным залп из метательных снарядов и копий. Солдаты эпирского царя не ожидали такого сопротивления, замедлили темп и подготовили сарисы для боя.

Римлян в этой схватке спас следующий случай. Один из дротиков римлян сильно ранил молодого слона. Крупное животное начало в панике метаться по полю боя, сея панику среди других слонов. Среди последних была и мать раненого слона, которая сразу метнулась к нему, уводя за собой всех остальных. Слоны не слушались погонщиков и бежали без чёткой цели, снося без разбора на пути отряды Пирра. Фалангиты только успели сообразить, что их ждёт, но отступать им было поздно. В итоге именно слоны эпирского царя окончательно завершили сражение в пользу римлян. О потерях в бою с обеих сторон не сообщается у античных историков. Можно лишь предположить, что они были примерно равны или больше на несколько тысяч у греков. В любом случае эта победа римлян больше считается моральной, нежели фактической.

После сражения Пирр пытался какое-то время оказывать поддержку самнитам, но безуспешно. Полководец отправился в Тарент и отплыл на родину с 8 000 солдатами пехоты и 500 всадниками (остатками из его первоначально армии – 25 000 человек). Это являлось итогом его кампании в Италии, длившейся 6 лет. Теперь на Италийском полуострове никто не мог сдержать Рим. Даже египтяне в лице правителя Птолемея II Филадельфа предложили Риму заключение договора о мире и союзе.

Несмотря на поражение, эпирский царь не пал духом и продолжил свою боевую карьеру. Про его талант, как пишет Плутарх: “… Антигон (II Гонат) и сравнил Пирра с игроком в кости, который умеет сделать ловкий бросок, но не знает, как воспользо­ваться своей удачей.”

Казна оказалась пуста, и для реализации своих замыслов Пирр искал новые поводы для новых войн. И он вместе с союзными галатами вторгся на территорию Македонии для грабежа, но не стремился к захвату власти. В то время в самой Македонии правил Антигон II Гонат, сын Деметрия. Во время похода за добычей к Пирру присоединились около 2 000 местных воинов. Эпирский царь, чувствуя свою уверенность и неуязвимость, напал на армию Антигона в узком ущелье, что сыграло роковую роль для македонского правителя. Только союзные Македонии галаты продолжали сражаться, а солдаты Македонии и погонщики слонов предпочитали бежать или сдаться в плен. Решающим ударом в этом сражении оказался натиск на македонскую фалангу, которая полностью находилась в смятении. Но при этом Пирр не стремился истребить потенциальных союзников. Он лично вышел перед ними и начал каждому протягивать руку, называя их поимённо. В итоге большинство пехотинцев Антигона перешли на сторону царя Эпира.

После битвы (274 г. до н. э.) Пирр не стал гнаться за правителем Македонии. Большую часть добычи он отправил в храм Афины Итонийской. Именно оттуда Плутарх приводит следующие стихи, написанные Пирром:

“ Пирр, молоссов владыка, повесил в храме Афины

Длинные эти щиты, дерзких галатов разбив.

Он Антигона войска разгромил. Чему ж тут дивиться?

В битвах и ныне, как встарь, род эакидов могуч.”

В дальнейшем Пирру покорялись и другие греческие города, но в одном из них он совершил непростительную ошибку. Эпирский царь в городе Эги поставил в гарнизон галатов, которые, по словам Плутарха, были достаточно алчны и начали грабить могилы похороненных царей. Все гробницы оказались расхищены и осквернены, а кости разбросаны. Полководец никак не отреагировал на преступления своих воинов.

После одержанной победы в Македонии Пирр затеял поход в Лакедемонию, то есть на территорию государства Спарта. Эпирский царь мотивировал это желанием сопроводить своих детей для обучения их спартанской доблести и навыкам. Полководец вторгся в Спарту и занялся грабежом ближайших территорий. Спартанцы были в шоке от того, что все это происходило без объявления войны. Пирр ответил им:

На эту реплику полководца ответил Манд­ро­клид на лаконском наречии:

В союзниках и советниках Пирра на тот момент находился оскорблённый представитель царского рода Спарты - Клеоним Спартанский, который ранее явился к царю Эпира с 20 000 пешими воинами, 2000 всадниками и 24 слонами. Клеоним подначивал Пирра идти на приступ города Спарта, но полководец старался быть более осторожным, так как скорее опасался чрезмерного грабежа со стороны своей армии.

На тот момент (273 г. до н. э.) величие Спарты уже практически угасло, и, поэтому, город, по мнению Пирра, мог был взят без серьёзного сопротивления со стороны спартанцев. Но, как оказалось: “Самоуверенность врагов, презиравших обезлюдевший и бессильный город, спасла Спарту. Пирр, полагая, что ему не с кем воевать, остановился на ночлег, а илоты и приближенные Клеонима начали убирать и украшать его дом так, словно на следующий день Пирру предстояло там пировать.”

Но, как оказалось, ночью в Cпарте собрали совет старейшин. Прежде всего спартанцы планировали эвакуацию женщин на остров Крит. Женщины были против: “...а одна из них, Архидамия, явилась с мечом в Совет старейшин и от имени всех спартанок стала упрекать мужчин, которые хотят, чтобы женщины пережили гибель Спарты.” В итоге совет постановил - откопать вдоль лагеря противника ров, справа и слева поставить вкопанные колесницы. Это были своего рода баррикады против слонов. Женщины активно помогали, особенно в части закрепления повозок на месте.

Утром Пирр отдал приказ о начале наступления на город. Женщины Спарты начали подавать мужчинам оружие, приказав последним охранять ров. Представители женского пола Спарты взывали к отваге и совести наследников некогда великого города.

Эпирский царь вместе со своими верными гоплитами нанес удар по оборонявшимся спартанцам. Но ров для преодоления был не пригоден из-за рыхлости почвы и ухода земли из-под ног. Один из сыновей Пирра Птолемей вместе с отрядом галатов численностью в 2 000 человек и отборными солдатами из хаонов отправился вдоль этого рва. Он пытался прорваться через оборонное сооружение в виде вкопанных колесниц. Колесницы сыграли злую шутку и со спартанцами, ограничивая их в маневренности. Галатам удалось вырвать заграждения из земли и стащить их в реку. Один из спартанских юношей - Акротат вовремя заметил это и вместе с отрядом (300 человек) направился вокруг позиции эпириотов. Они зашли к отрядам сына полководца с тыла, тем самым разделив отряды. Воины Птолемея устроили давку и толкали друг друга в ров. Спартанцы не только отбросили отряды армии Пирра от оборонительного рубежа, но и нанести существенный урон эпириотам. Подвиг Акротата стал символом отваги в обороне Спарты, и в последующее время юноша носил звание почётного гражданина.

В это время шла ожесточённая битва возле самого Пирра. Плутарх отмечает некоего Филлия со стороны Спарты, который убил многих солдат противника и погиб от многих ран, уступив своё место другому.

На следующий день Пирр ободрил своих солдат и отправился принимать участие в новой попытке захвата города. Женщины, старики и солдаты Спарты достаточно успешно и храбро оборонялись. Воины под командованием Пирра стали заваливать ров хворостом, телами убитых и оружием для дальнейшего его сожжения. Спартанцы обнаружили эпирского царя, который стремился прорваться в город. Защитники Спарты сконцентрировали свои силы перед полководцем. Им удалось убить коня Пирра, попав в него “критской стрелой”. Союзные царю Эпира войска пытались пробраться к своему полководцу, но им мешали стрелы и снаряды со стороны спартанцев.

Обнаружив, что спартанцы уже очень устали и измождены, Пирр решил остановить битву в надежде на то, что город сам сдастся. Внезапно на помощь осаждённым явился полководец Аминий из Коринфа от Антигона II Гоната. Поддержка также прибыла из Крита в лице царя Арея вместе с 2 000 воинами.

Пирр осознавал, что не сумел добиться существенных успехов за 2 предыдущих этапа осады и решил перейти к разграблению окружающих земель, тем самым заставить спартанцев сдаться. К Пирру пришли послы со стороны Арестиппа - одного из правителей Аргоса. Последний поссорился с соправителем Аристеем и решил прибегнуть к помощи извне для решения конфликта и захвата Аргоса.

Пирр отправился на помощь другу, но Арей ( царь острова Крит) устроил серию засад на армию эпириотов. Солдатам Арея удалось отделить от основных сил галатов и молоссов. Пирр, несмотря на неблагоприятные предсказания, отправил своего сына Птолемея на выручку молоссам и галатам. Сам же эпирский царь торопился со своими основными силами пройти узкие участки пути. Солдаты Лакедемона встали на пути у сына полководца. Завязалась ожесточенная схватка. Критянин из Оптеры – Оресс подобрался с боку к сыну эпирского полководца, пронзил его копьём и повалил на землю. Солдаты Лакедемона начали преследование отступавших и, тем самым, открыли для конной атаки своих гоплитов. Полководец был шокирован смертью своего сына и хотел отомстить. “Когда он направил своего коня на Эвалка, тот, уклонившись в сторону, мечом разрубил поводья Пирра и чуть было не отсек руку, державшую их. Пирр в то же мгновенье ударом копья поразил Эвалка и, спрыгнув с седла, в пешем бою уложил рядом с Эвалком весь его отборный отряд.”

Справив пышные поминальные игры в честь гибели сына в бою, Пирр с армией отправился в сторону Аргоса (272 г. до н. э.). До него дошла информация, что правитель Македонии Антигон вместе со своим войском занял высоты над равниной, а его лагерь располагался недалеко от Навплии. На следующий день эпирский царь послал к Антигону гонцов с сообщением о приглашении выйти на равнину и принять бой. Ответ Антигона, по словам Плутарха, содержал следующее: ” Тот отвечал, что на войне для него важнее удобный момент, чем сила оружия, и что если Пирру не терпится умереть, то для него открыто множество путей к смерти.”

К противоборствующим сторонам прибыли послы из Аргоса с прошением отойти на достаточное расстояние от города, примириться и дать местным жителям право выбора о подчинении кому-либо или независимости города Антигон переместился дальше от Аргоса и, как доказательства своих мирных намерений к Аргосу, он отдал городу в заложники своего сына. Пирр просто пообещал городским жителям, что отведёт свои войска.

Ночью эпирский царь подошел к Проходным воротам Аргоса, которые на тот момент были открыты Аристеем. Вошедшие и занявшими первыми городскую площадь галаты, остались незамеченными. Но слоны эпириотов не могли пройти через проемы в воротах и, поэтому, пришлось задержать вход основных сил в город. Со слонов начали снимать башни. Жители Аргоса услышали шум от передвижения животных и возвращения башен на слонов, и предварительно заняли Аспиду (укреплённую высокую позицию над городом) и другие укрепления в городе. К Антигону была отправлена просьба о помощи. Македонский правитель, в свою очередь, остановился и послал сына вместе с командирами и отрядами в город. Арей также подошёл к Аргосу с 1 000 критянами и легко вооружёнными спартанцами. Этим объединенным силам удалось привести в смятение галатов, когда Пирр входил в город недалеко от Киларабиса (гимнасий у стен города).

Произошла перекличка между эпирскими войсками. Полководец не услышал твёрдости и уверенности в голосах союзников и приказал двигаться всадникам на помощь галатам. Город имел узкие улицы изрезанные каналами. Из-за этого всадники Пирра не могли быстро передвигаться, а его армия разбрелась по всему городу. Более того, ночью ориентироваться практически нереально. В отрядах, штурмующих город, не было чёткой координации и взаимодействия как между солдатами, так и между отрядами.

С расветом Пирр испугался, увидев вооружённого противника на Аспиде. Плутарх приводит, вероятно, мифологическую версию о том, что именно в Аргосе Полководец увидел статую быка, борющегося с волком. По словам ранее данному ему предсказания – “в том месте, где он увидит эту статую, там он и погибнет”.

Пирр решил отступить, так как опасался недостаточности ширины городских ворот для планомерного общего отступления и, поэтому, приказал своему сыну Гелену с сопровождавшими отрядами разрушить часть городской стены, оказать помощь и поддержку отступающим при внезапной атаке противника. Гонец неправильно передал в приказ и, из-за этого, Гелен вместо оказания поддержки отступающим, сам вступил в город на помощь своему отцу вместе со слонами. Царь Эпира был вынужден отражать натиск противника, но внезапно его загнали на территорию узкой улицы. Сзади уже приближались к нему его спешившиеся пехотинцы. Полководец начал активно кричать и жестикулировать, чтобы они наоборот отступали, а не двигались к нему. Солдаты этого не слышали.

Тем единицам, которым удалось всё-таки разобрать приказ главнокомандующего в шумном городе, пришлось столкнуться с тем, что они не могли выйти из города из-за давки, возникшей в воротах, так как большинство входило в город, а не выходило. Проблемы добавлял лежащий поперёк ворот самый крупный слон. Другой же слон, по кличке Никон, искал раненого погонщика (махаута), который упал со спины крупного животного, и на полном ходу Никон нёсся в сторону отступающих, громя и топча как врагов, так и союзников.

Армия Пирра в сложившейся ситуации ничего не могла предпринять, так как была сдавлена одновременно и узкими фортификациями Аргоса, и давкой на выходе из города. Дошло до того, что: “ Мало кто бился с врагами, зажатыми между воинами Пирра или наседавшими сзади, — большей частью солдаты ранили друг друга, ибо тот, кто обнажил меч или замахивался копьем, не мог ни опустить руку, ни вложить клинок в ножны: оружие разило, кого придется, и люди гибли от руки своих же товарищей.”

Пирр решил принять последний бой и снял с себя диадему, украшавшую шлем полководца, и передал её телохранителю. На полной скорости эпирский царь вклинился в ряды противников, раннее преследовавших его. Копьё одного из них пронзило ему панцирь. Рана была не смертельной и не тяжёлой. Пирр решил отомстить за нанесённый ущерб атаковавшему его воину. Этим солдатом являлся житель Аргоса незнатного происхождения. Мать этого солдата так же, как и остальные женщины, с крыши наблюдала за ходом боя. Увидев, что её сыну грозит опасность, она вырвал из крыши кусок черепицы и бросила в царя Эпира: “Черепица ударила его в голову ниже шлема и перебила позвонки у основания шеи; у Пирра помутилось в глазах, руки опустили поводья, и он упал возле святилища Ликимния, почти никем не узнанный.”

Через какое-то время к нему подъехали люди Антигона. Солдат по имени Зопир и другие узнали полководца и оттащили его “ в преддверие какого-то дома”. Пирр стал приходить в сознание, а Зопир начал вытаскивать свой иллирийский меч для обезглавливания эпирского царя. Последний:”… так страшно взглянул на него, что тот, перепуганный, полный смятения и трепета, сделал это медленно и с трудом, то опуская дрожащие руки, то вновь принимаясь рубить, не попадая и нанося удары возле рта и подбородка.”

Многие в городе уже были в курсе о смерти Пирра. Сын Антигона - Алкионей сам хотел убедиться и потребовал от своих солдат голову некогда великого полководца. Сын вместе с ней отправился к своему отцу. Голова Пирра была брошена перед Антигоном и его приближёнными. Правитель Македонии: “… палочными ударами прогнал сына, называя его варваром и нечестивцем, а потом, прикрыв глаза плащом, заплакал, вспомнив о деде своем Антигоне и об отце Деметрии, которые в его собственной семье являли пример переменчивости судьбы.”

Антигон II Гонат с почестями предал сожжению останки своего противника из Эпира. Алкионей встретил сына Пирра – Гелена “жалкого, одетого в бедный плащ”. Сын македонского правителя привел его Антигону, а тот достаточно дружелюбно встретил сына поверженного противника и сказал Алкионею: “ Сейчас, мой сын, ты поступил лучше, чем тогда; но ты сделал неправильно, не сняв с него этой одежды, ибо больше, чем его, она позорит нас, которых считают победителями." Гелену была предоставлена “пристойная” одежда и, вероятно, сопровождение до Эпира. Лагерь Пирра был занят македонской армией, оставшиеся эпирские войска захвачены в плен. Практически все из них остались живы.

Исходя из вышесказанного, следует: жизнь правителя и полководца Пирра I Эпирского была достаточно активной и неоднозначной. Она сменялась чередой побед и успехов, на поражения и по сути дела, проигрышными военными компаниями. Нельзя назвать его авантюристом, как его многие называли в античности, так и некоторые учёные сейчас. Большинство принятых им решений были вызваны именно расчётом на перспективы, которые перед ним открывались при успешном стечении обстоятельств. Пирр был человеком своей эпохи – эпохи Эпигонов (вторых после Диадохов наследников Александра Македонского). Полководец всю свою жизнь с детства боролся за выживание и за право являться прямым потомком Александра Великого. Но амбиции погубили царя Эпира сначала в Сицилии, затем на Балканском полуострове. Великий Ганнибал приводил в пример Пирра как одного из величайших полководцев и во многом старался подражать ему.

Римляне окончательно стали гегемоном на территории всей Италии. От Пирра они отчасти переняли организацию войск, логистику, возведение и планировку военного лагеря. Теперь граждане Рима уже не так боялись солдат некогда великой Греции и могли активно противостоять им. Боевой опыт, полученный в сражениях с Пирром, позволил в дальнейшем легионерам успешно вести сражения как с Карфагеном, так и с Македонией.

Литература:

1. Плутарх. Сравнительные жизнеописания.

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1439002100

2. Тит Ливий. Периохи.

http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1364143000

3. Полибий. Всеобщая история.

4. Аппиан Александрийский. Римская история.

5. Дионисий Галикарнасский. Фрагменты из 19 книги Римских древностей

6. Иоанн Зонара. Всемирная история

7. Голицын Н. С. Всеобщая военная история. Древний мир. Часть 2. От Александра Великого до 2-ой Пунической войны (356-218 до Р.Х.)

8. Моммзен Т. История Рима в 5 томах. Том I. До битвы при Пидне.

9. Дройзен И.Г. История эллинизма. История диадохов. История эпигонов.

10. Арманди П.Д. Военная история слонов

11. Вильгельм Вегнер. Рим

12. Генрих Штоль. История древнего Рима в биографиях.

13. Виппер Р. Ю. Очерки истории Римской империи

14. Токмаков В. Н. Армия и государство в Риме: от эпохи царей до Пунических войн.

http://www.sno.pro1.ru/lib/tokmakov_armiya_i_gosudarstvo_v_rime/index.htm

15. Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории.

16. Кембриджская история древнего мира. Том VII, книга 2. Возвышение Рима от основания до 220 г. до н. э.

17. Вэрри Дж. Войны Античности. От греко-персидских войн до падения Рима.

18. Эббот Дж. Пирр. Царь Эпира

19. Петриковски Дж. Великие сражения эпохи эллинизма

20. Эдкок Ф. Военное искусство греков, римлян, македонцев.

21. Вэрри Дж. Войны Античности. От греко-персидских войн до падения Рима.

22. Махлаюк А. В. Римские войны под знаком марса.

23. Мэттингли Г. Монеты Рима

24. Казаров С.С. История царя Пирра Эпирского.

25. Казаров С.С. Соратники Пирра

https://cyberleninka.ru/article/n/soratniki-pirra-prosopograficheskiy-ekskurs

26. Светлов Р.В. Пирр и военная история его времени.

27. Банников А.В. Эпоха боевых слонов.

28. Военная история № 7 2019 стр. 10-13

29. Военная история № 4 2021 стр. 7

30. Загадки истории №22 стр. 12-13

31. Торопцев В. Пирр: авантюрист, полководец, правитель. https://warspot.ru/12190-pirr-avantyurist-polkovodets-pravitel

Первая часть

Вторая часть

Третья часть

Четвертая часть

Пятая часть

Шестая часть

Седьмая часть

Восьмая часть

Девятая часть

Десятая часть

Одиннадцатая часть

Пролог двенадцатой части

Двенадцатая часть

P.S. Уважаемые читатели. Цикл статей Создание и эволюция армии Рима от эпохи царей до реформ Мария приостанавливается до зимы. Это связанно с необходимостью отдыха и работой над крупным художественно-историческим проектом. Благодарю всех за поддержку, оказанную вами в течении года. В сентябре-октябре возможно выйдет пролог XIV части для подведения повествования под Первую Пуническую войну.

Благодарю за внимание

#рим #Римскиелегионы #история #лонг