Стена
Я дружу с соседом сверху.
Ну, точнее, он предпочитает со мной дружить. Он регулярно устраивает свои странные вечеринки для одного-двух приятелей и стайки подружек. И те, и те всегда новые, это я точно могу сказать, у меня фотографичная память на лица. В такие ночи моему соседу проще сделать меня своим гостем, чем разбираться с моими жалобами на цоканье каблуками после полуночи.
Квартира его - такая же двушка, как моя. Только у меня комната проходная, а он проход заделал, прорубив новую дверь через кухню, чтобы сподручнее было в той, что побольше, тусоваться, а в той, что поменьше - уединяться. Чем и занялся приятель моего соседа с одной из девушек.
- Эй, вы там! Переигрываете! - Другая девушка, на имена у меня память значительно хуже, чем на лица, та, что всё ещё сидела с нами, возмущённо постучала по глухо заворчавшей в ответ на стук стене.
- Действительно! - игриво поддержал девушку мой сосед. - Не заигрывайтесь там, другие тоже хотят! - Он подмигнул девушке и тоже постучал по стене.
Стук получился неожиданно громким и звонким.
- Что это со стеной? - захлопала глазами девушка.
- Да так, - пожал плечами мой сосед, - тут раньше была проходная комната, но однажды возникла проблема - куда деть труп, и спрятали его в стену под соусом перепланировки. А потом оценили метод и не стали заделывать дыру с той стороны, просто гобелен повесили.
- Да ну тебя, - буркнула девушка и, хоть и храбрилась, с опаской покосилась на стену и инстинктивно прижалась к груди моего соседа. Он расплылся в улыбке, довольный произведённым эффектом, и подмигнул мне:
- А ты думал, что вообще в современной квартире делает гобелен?
Я же, отдельное спасибо моему бурному воображению, почувствовал нестерпимое желание поделиться новым знанием со белейшим из своих друзей. Третья девушка, отлучившаяся по зову природы до начала всей этой сцены, очень вовремя освободила тронный зал, и я, не теряя времени, отправился исполнять своё желание. Белейший мой друг оценил, сколько я успел выпить, и посоветовал отправиться домой, проспаться, пока есть ещё время, потому что работу наутро никто не отменял, посылки сами себя не доставят. Совету я последовал мгновенно и неукоснительно.
Впрочем, поспать мне так и не удалось. Лёжа без сна и усталыми глазами в неверном предутреннем свете рассматривая дверь, ту самую, что под заделанным проходом, я примечал на ней странные подтёки, которых никогда раньше не видел. Сверху доносились странные звуки, словно мыши бегали внутри стены и в ответ им скрипела моя дверь. Хотя она никогда не скрипела, да и откуда взяться мышам в стене?
Полёт странных мыслей, взбудораженный дурацкой шуткой соседа, поутих только с трелью будильника. День прошёл как в тумане, словно я и не протрезвел вовсе. С трудом я переставлял ноги, пересекая город вдоль и поперёк. Все мысли были только о том, чтобы уснуть, и, вернувшись домой, я, не раздеваясь и не ужиная, рухнул на кровать.
Услышав сквозь подступающий сон неясные стуки и стоны, я удивился. Никогда ещё мой сосед не устраивал две вечеринки подряд, тем более - не позвав меня, а в обычные дни у него всегда было тихо. Но моих сил не хватало даже на то, чтобы не смочь уснуть из-за шума.
Мне виделись странные вещи. Словно за гобеленом в маленькой комнате моего соседа находится светящийся проход в иные миры, за которым ждёт нечто, и оно голодное, и оно нуждается постоянном кормлении отсюда, с нашей стороны; и я спросил у нечто, что оно будет делать, если останется без пищи, на что оно ответило, что в таком случае заберёт жизненные силы и рассудок у всех, кто хоть раз заглядывал за гобелен.
Утром перед работой я зашёл к соседу. Хотел попросить не шуметь по ночам хотя бы неделю, но он встретил меня удивлённым взглядом и заверил, что всю ночь проспал как младенец, в одиночестве. Я не стал настаивать, но ночью снова слышал скрипы и стоны, а приоткрывая глаза - видел, как с потолка, с того места, где был проход между комнатами, сыплется штукатурка.
На следующее утро я заметил странные подтёки на потолке в дверном проёме и снова пошёл к соседу. Он снова уверял, что ночью ничего не происходило. Мне запомнились тёмные круги под его запавшими глазами, но я снова молча ушёл, потому что совершенно не чувствовал в себе сил на конфликт.
Я надеялся, что это прекратится. Я отчаялся вразумить своего соседа, я воспользовался снотворным из домашней аптечки, но скрип и скрежет и стоны и вопли проникали в мои уши сквозь сон, и какая-то коричневая жижа ручейками бежала по моей двери на пол, сквозь пол, заполняла комнату ровным слоем, стекала вверх по ножкам кровати, добиралась до меня, проникала в мой рот, в мой нос и в мои уши, внутрь меня сквозь поры тела, и вместе с ней во мне, прямо в брюхе, разгорался свет, и я не видел его, но чувствовал его и ничего не мог поделать ни с ним, ни с нарастающим голодом. Каждое утро я просыпался в холодном поту и гнал от себя все мысли, и покупал всё более мощные снотворные пилюли, и запивал их всё более мощным алкоголем, но ничто не помогало мне проспать спокойно хотя бы единственную ночь.
Через неделю я опять оказался на соседском пороге. Сосед мой будто похудел, и я даже заметил несколько седых волос в его смоляной шевелюре, а на дне зрачков - недобрый огонь, совсем как тот, что горел за гобеленом в моём сне. Я задавал соседу единственный вопрос: почему девушки никогда к нему не возвращаются. Он говорил о том, что даже не узнаёт их номера, чтобы позвать снова, но я ведь курьер, я провожу свою жизнь, мотаясь по городу, как так вышло, что я больше ни разу не видел ни одну из них?
Глаза соседа вспыхнули нехорошим огнём. С нечеловеческой силой он вытолкал меня за дверь.
В тот день я не пошёл на работу. Я отправился в строительный магазин и приобрёл там самую тяжёлую кувалду из тех, что мог унести. Я вернулся и ворвался в квартиру соседа, безжалостно оттолкнув его со своего пути. Он кричал, что я спятил, но я достиг той комнаты, той стены, и ударил по ней кувалдой. Я услышал вздох и отдалённый крик, и ударил ещё раз, и ещё, и ещё, и с каждым моим ударом штукатурка вперемешку с гипсокартоном сыпалась на пол и оседала на мебели, и вот из дыр в стене потекла коричневатая жижа, а потом из них начал прорываться тот самый свет, а сосед всё силился оттащить меня, убедить остановиться, но не мог, у него не хватало сил одолеть мою решимость, ведь я должен, должен был спасти всех тех людей, которые пропали за гобеленом.
Сзади на меня навалились двое крепких мужчин. Они скрутили мне руки за спиной и уткнули меня носом в обломки стены, рассыпавшиеся по полу. Я не заметил, откуда они появились, но заметил угрожающий блеск в их глазах. Мой сосед что-то кричал, но даже не пытался мне помочь. Напротив, он, кажется, подбадривал моих пленителей, невзначай прикрывая дыру в стене своей спиной от наших глаз.
Они выволокли меня из квартиры, стащили вниз по лестнице и запихнули в какую-то машину, куда-то отвезли, грубо выдернули из кузова, пинками затолкали в какое-то здание, какую-то комнату, где меня и заперли. Не знаю, сколько времени я тут провёл до твоего прихода, но вижу, что ты не веришь ни единому моему слову. Поэтому просто уходи и плотно закрой за собой дверь. Мне нечем кормить то существо.