Сквер

После школы нужно было где-то засесть и обстоятельно покурить. Одну за другой, чтобы компенсировать каждый отсиженный урок и каждую перемену между ними. Курить в туалетах это только искать приключения на свою жопу. Бегать куда-то во дворы на перемене моветон. Да и от запаха табачного дыма потом так просто не избавишься. Первых уроков географии хватало чтобы получить дозу нравоучений, после дозы никотина по пути в школу. Впрочем, нравоучения были не адресные, хотя все всё понимали и знали к кому это обращено, но не пойман не курильщик.

По пути до дома было не так много подходящих мест. Место должно было быть без глаз знакомых лиц, вроде учителей, родителей, одноклассников и так далее. Вне зоны влияния маргиналов, как никак это «молодёга», а тут в окрестностях общаги можно было пересечься с теми, с кем пересекаться вовсе не хотелось. С «курилки» не должны были прогнать ни с того ни с сего. Ещё хотелось бы покурить сидя, ну или по крайней мере отставить в сторону тяжёлый рюкзак с учебниками. Атмосферность тоже играла роль, но это было не так обязательно. Под эти критерии полностью или частично подходят три локации, исходя из которых, кажется, что атмосфера, это не такой уж и вторичный признак: стадион двух школ, детский садик «Алёнушка» и сквер возле памятника воинам МВД РК.

Стадион относительно проходное место, но площадь была достаточна чтобы разминуться со всеми, кого не хочется встретить. Через него возвращались домой и шли в школу, там проводились уроки, но всё это происходило не на всей территории одновременно. На стадионе было гарантированно неиспользуемое место, где нет посторонних глаз – баскетбольная площадка. За всё время учёбы ни разу не видел там ни одной живой души. Вокруг она поросла высокой травой и кустарниками. Забор решётка проржавел ещё до моего рождения и его даже не пытались красить. На из баскетбольных щитов кольцо уже отвалилось и его, кажется, сдали в металлолом старшеклассники. Неприятным был тот факт, что было негде сесть и в дождливое время года площадку могло целиком затопить. Впрочем, курить в дождь та ещё мерзость, запах табака как-то по-особому, беспросветно въедается, отмазаться не выйдет – ты курильщик. Ещё одной проблемой было то, что эту же курилку облюбовали ушедшие после девятого класса старшеклассники из нашей школы. Удивительные люди, на мобильном телефоне нет единиц, и он разрядился, потому им всегда нужна мобила, чтобы срочно позвонить, но при этом сигареты они покупали сразу блоками. Ну и ладно, всё равно, мне друг рассказывал, что курить возле животных запрещено.

Другим вариантом был детский сад. Казалось бы, какой ещё к чёрту детский сад, там же дети. Да, дети — это конечно помеха, но есть нюанс, если ты учишься в первую смену, то у детей к моменту, когда ты будешь курить уже сон-час, который ты на их месте ненавидел, а сейчас бы за него убил. Самое примечательное место это склад, расположившийся на земляной насыпи, служившей погребом. Собственно склон этой насыпи и служил своеобразной курилкой. Напротив, стоял гараж и скрывал тех, кто проходит с улицы, деревья скрывают от глаз с игровой площадки. Все подходы просматриваются и, если что, можно сигануть через забор, который, к слову, недалеко. И всё бы ничего, но у каждого шкафа есть скелет. Скелетом «Алёнушки» был дворник-героинщик. Не понятно, как его ещё не попёрли, если он вмазанный даже во время работы. Вряд ли вы поверите, но я видел, как он еле шёл до мусорного контейнера со жгутом и шприцем с кубиком крови наперевес среди бела дня. Этого уже достаточно, чтобы не особо хотелось находиться по крайней мере на территории сада, тем более что мусорный контейнер был одним из подходов к складу.

Поэтому я и курил в сквере. Тихое место, особенно в обеденное время. Редко кто сокращает путь через него, обычно обходят по тротуарам вокруг. Повсюду деревья, проезжая часть не особо шумная, скамейки. На субботниках в школе мы убирали оттуда листья и мусор, ну кроме тех, кто, конечно же, отлынивал, так что в сквере чисто. Полиция появлялась здесь только по праздникам для возложения цветов, а солдаты из воинской части не заходили дальше магазина на углу дома возле сквера. Напротив сквера был старый дом, где жил мой одноклассник и в том же здании работал дядя. Но я с ними ни разу не пересекался в этих окрестностях. Идти туда стоило, конечно же, не мимо общаги, а по Жабаева, мимо частично функционирующего завода ЖБИ. Это и безопаснее и атмосфернее. А атмосфера просто замечательная: индустриальный пейзаж, заканчивающийся на перекрёстке его памятником в виде сталинки.

Конечно, когда куришь не прокручиваешь заново в голове все умозаключения, которые тебя сюда привели, но прояснить для самого себя, как ты здесь оказался и почему именно здесь, лучше всего получается именно с сигаретой. Курение убивает, но пока оно не привело меня в могилу, оно водит меня в сквер.

Сигареты — это единица измерения, странно что их ещё нет в палате мер и весов. Дойти до школы две сигареты, прочитать главу учебника по физике одна. На «Облако в штанах» ушло где-то половины пачки сигарет. Своеобразный каламбур: половина пачки — это едва ли облако дыма, но вполне умещается в кармане брюк. Курить и читать в сквере это отдельный вид удовольствия. В основном я читал поэзию, особенно осенью. Дома тяжело сосредоточиться, да и сигаретой не усилить и без того сильный эффект от прочтённого. За осень вышло вроде бы 8 сборников поэзии. В основном это Маяковский и Есенин. Я всегда приходил в одно и то же место, читать одних и тех же авторов, потягивая одну за другой, непременно, «Мальборо Красные» и при этом считал себя совершенно не сентиментальным человеком. Мне настолько не хотелось ничего менять в этой застрявшей в себе идиллии, что в какой-то момент я обнаружил себя перечитывающим по третьему кругу «Исповедь Хулигана». Кто-то бы точно заметил, что я не хочу покидать свою зону комфорта, но тут есть некоторые нюансы, из-за которых я не согласен с таким диагнозом. Эта зона, отнюдь не лишение меня свободы в выборе иного пути, я сам, намеренно, выбираю проходить один и тот же путь, снова и снова. Единственное зачем это всё было нужно, это запечатать всю ту атмосферу, которая царила вокруг в ассоциативную память. Если я сейчас закурю красный «Мальборо» и открою исповедь хулигана в любом другом сквере, я окажусь ровно там, где был много лет назад. Это не так надёжно, как портальная пушка Рика, но вполне сгодится для вызова ощущения дежавю и последующего флешбэка в прошлое. Хотя иногда эта же привычка играет злую шутку.

Нельзя было вечно сидеть в сквере, тем более что после школы хотелось есть и нужно было сделать уроки или хотя бы их видимость. А вот после, уже можно было прогуляться. Любопытно, но на прогулку я шёл всё так же в сквер. Другой, но всё так же в сквер. В нём было целых два памятника. Памятник жертвам ядерных испытаний и братская могила воинов-интернационалистов. Шёл туда я всегда разными путями, даже не имея цели туда приходить. Просто как-то туда забредалось. В этом сквере я прочёл одну единственную книжку – «Лето, прощай». Она была мне уже давно не по возрасту, но именно здесь её и хотелось прочитать.

Мы уже давно с ней разошлись, и, кажется, я стал встречаться с этим местом. Вряд ли я надеялся увидеть её проходящей здесь мимо, она здесь не ходила, скорее наоборот, это место, в которое она ходила только со мной. Познакомились мы по абсолютной случайности во время поездки на экскурсию в другой город. Я туда в принципе не очень хотел ехать, но в итоге не пожалел. Наверное, год я морочил ей голову, потому что был достаточно наивен и мал, чтобы не знать, как перейти от совместных прогулок к «давай встречаться». Сейчас это кажется нелепым, как каждое мое действие и слово рядом с ней. На одном из «свиданий» я увидел, что котёнок забрался на дерево и решил, что его нужно немедленно героически спасать. Как только я его снял с дерева, чуть не навернувшись, выбежали собаки и погнали его на проезжую часть. Котёнку удалось от них удрать, не попав под машину. Хорошо, что абсолютно хаотичные и не всегда понятные без разъяснений действия, обычно вызывали у неё улыбку. Она была старше меня на год с лишним и в какой-то момент она буквально продиктовала мне какое заклинение нужно произнести, чтобы всё-таки начать встречаться.

Она была в десятом классе и заблаговременно начала готовиться к экзаменам, поэтому всё летнее время было расписано. Было время пересечься только на выходных. Одна встреча, неделя ожидания, одна встреча. Казалось, эти недели между были бесконечными. Приходилось себя чем-то занимать. Обычно, на лето, я брал учебники за следующий год и не торопясь читал их. Самого неожиданного места для чтения удостоился учебник по физике. Я читал его, сидя на гаражах возле Банно-прачечного комбината. Тоже достаточно антуражное место. Вокруг зелень и пахнет старым кирпичом. Красота, одним словом. Иногда, в качестве развлечения, прогуливался до сквера, где мы встречались. Убедившись, что всё по-прежнему и всё на месте, можно было придумать о чём ещё с ней поговорить. Наигранные репетиции нерешительных персонажей в фильмах были для меня чем-то далеким, в основном это были пустые обдумывания возможных развилок диалогов до мельчайших деталей. Это было ни к чему, потому что почти всегда всё шло не так как представлялось, но давало хотя бы смутное ощущение планирования и спокойствия.

Прекрасно понимаю почему мы расстались и достаточно по-взрослому было договориться, что не факт, что у нас что-то получится, но мы попробуем. От последующего чувства одиночества это конечно не избавило, но хотя бы чувствовалась забота о моих чувствах. Следующие несколько лет я переваривал «что я сделал не так» и думаю только к моменту, когда я плотно обосновался с сигаретой в сквере окончательно во всём разобрался. С её стороны было тяжело всё время ждать какого-то шага от меня, с моей стороны было тяжело понять, а какие шаги вообще нужны. Тормоз в романтическом плане не лучшая характеристика для парня. Тем более, когда вокруг есть парни, которые уже давно смекнули что к чему.

На её слова о том, что нам нужно расстаться я отреагировал немногословно. Настолько немногословно, что она удивилась и вскрикнула: «Ну отреагируй уже как-нибудь!». Меня хватило только на «всё в порядке» и дальше я уже погрузился в свои мысли, из которых не выбирался последующие два года. Я проводил её до дома в последний раз и снова вернулся на то место, где всё закончилось, чтобы поразмышлять в одиночестве. Где-то в этом моменте я и начал курить.

Возможно, её слова о том, что я забуду, когда был мой первый в жизни поцелуй, были восприняты как вызов, возможно из-за моей поэтичности, возможно из-за травматичности первого романтического опыта, но я чётко запомнил формулировку «последний июльский четверг». Примерно такие размышления у меня были каждый раз, когда я снова приходил в тот сквер, где мы расстались. Не знаю почему, но я всегда садился не на ту лавку, где мы сидели, когда встречались, а на ту, где всё закончилось. Я искренне радовался, когда кто-то обнимался на лавке, где время ещё не остановилось. И если честно, очень хотелось отговорить тех, кто сел на лавку, где мне, человеку, который так «хорошо» просчитал все диалоги, не повезло. Я даже приходил сюда с цветами. Ей я так и не подарил цветов, но этому скверу да. Причём не раз. Не знаю даже как описать причины, по которым я это делал. Это что-то среднее между скорбью и благодарность.

Поздно вечером я снова «случайно» проходил мимо этого сквера и увидел, как парень расстаётся с девушкой. На той же самой лавке, где меня постигла эта же участь. Время замкнулось, и я мог увидеть, как всё выглядело тогда со стороны. Всё прошло без криков и сцен. Когда девушка ушла, парень остался сидеть. Он сидел минут десять и медленно обводил взглядом узор на брусчатке. На свидание он принёс цветы. Вряд ли они стали причиной расставания, но в какой-то момент он их сломал и выбросил в урну. Возможно, для того, чтобы бутоны не торчали из урны и не подсвечивали неудачу для остальных. Очнувшись от ступора, он заметил меня и подошёл поближе: «Не будет сигаретки?». Я машинально достал пачку и выстрелил из неё сигаретой сразу в его ладонь. «И зажигалку ещё, если не затруднит», - добавил он. Мягким шёпотом заискрил Cricket и вернулся на своё место, обратно в карман. Парень немного помялся и пожав руку приготовился разминуться. Когда он начал уходить, я окликнул его, он обернулся и после небольшой паузы я закончил «ничего». Он ещё сюда вернётся, а я больше нет.

#проза