Кино-2024. Кот, который гулял (не)сам по себе
«Поток»
Чудес вроде этого никогда не ждешь. И вот оно происходит – как нечто самоочевидное и простейшее на свете. Являясь тебе в виде детской, казалось бы, истории, в форме сказки о путешествии животных. Которая в то же время – и метафора человеческой истории, человеческих отношений, а еще – мистическая притча. Рассказ настолько универсальный и доступный, насколько это вообще возможно без потери глубины и смыслов. Сюжет, что будет ясен пятилетнему ребенку, притом что понять его до конца не сможет и большинство взрослых. Каждый из уровней повествования имеет право на существование и при желании может рассматриваться отдельно. Хотя лично для меня все они лишь дополняют и значительно обогащают друг друга.
Кто бы мог подумать, что такая скромная – в плане статуса на мировой киноарене – страна, как Латвия, не просто возьмет Оскар за лучший анимационный фильм, но и раскроет молодой дремавший талант, наконец-то ставший для всех очевидным. «Дремавший» в том смысле, что режиссеру Гинтсу Зильбалодису (не сразу-то и произнесешь это имя правильно) просто не хватало аудитории и средств. Его дебютный полный метр «Away» (в русском переводе – «Таинственный остров») был сделан на коленке и полностью своими силами. В узких кругах мультфильм был замечен, но на большую огласку рассчитывать явно не приходилось. И вот, спустя пять лет, в сотрудничестве с европейскими аниматорами, предоставившими ему большие возможности, Зильбалодис сделал «Flow».
Стоит начать с того, что за весь мультфильм мы не услышим ни единого слова. (То же самое было и в «Away»). Это не значит, что «Поток» – произведение немое. Напротив, звуки – животных, природы, музыки – играют здесь такую же важную роль, как и созданный режиссером мир. И это – огромный, невиданный плюс, позволяющий наслаждаться именно кино – в его чистом, первозданном виде. Когда повествование целиком опирается на визуал и образы, не вдаваясь в литературные разъяснения и не банализируя все болтовней. Аналогичным образом, что здесь, что в своих интервью, Зильбалодис не пытался, да и не хотел объяснять, что это за вселенная и почему она так странно выглядит, почему в ней нет людей, зато есть разумные (почти) животные, почему вообще случился потоп, начавшийся и закончившийся довольно внезапно.
В претензиях на «понимание» всего, в требованиях «правдоподобия», в чрезмерном внимании к мелочам есть что-то занудно-нездоровое, очень именно «взрослое», чем многие любят заниматься, обсуждая то или иное произведение. «Поток» же рассчитан на «детей». На тех, кто способен довериться и отключиться, выйти за рамки правил знакомого мира и отдаться духу Приключения. И речь не только о захватывающем сюжете, косвенно повторяющем историю Ноя, но и о самой вселенной мультфильма, зародившейся в таком светлом и богатом воображении. Полностью сделанная в Blender (то есть, в 3D) она, как и дебютник режиссера, напоминает компьютерную игру. Виртуальная камера буквально повсюду следует за героями, ныряя, взлетая, стремительно несясь вперед, отчего ощущение причастности и погружения в мир оказывается максимальным, головокружительно реалистичным.
Причем уже с первых минут становится понятно, что это – не дешевый голливудский трюк, не пустопорожняя эффектность технологий, что превращают фильмы в попкорновые аттракционы, напрочь лишенные дыхания Красоты. В «Потоке» она – буквально в каждом взвешенном кадре (из-за чего лаконичные восемьдесят минут проживаются как целая одиссея), в блеске и явлении каждого маленького уголка. Зеркальные воды лесной реки, уютные тона кошачьего жилища с его действительно домашней и теплой древесностью, ласковые проблески солнца, падающего на траву из-за деревьев, благоухающее сияние и покой природы, гармонично сосуществующей с творением рук человеческих.
От вымерших или исчезнувших людей остались лишь статуи да рисунки, причудливые или бытовые предметы и украшения, лодки и здания, целые города. Можно предположить, что они были могущественной цивилизацией и уж наверняка – талантливыми художниками. И некоторые из них явно любили животных. Застывшие и уже «вросшие» в пейзаж кошачьи изваяния, от небольших до натурально исполинских, лишь острее подчеркивают тихую и светлую печаль этого огромного, но опустевшего мира. Сказочного и в то же время правдивого, сурового, очень напоминающего наш. Во многом Зильбалодис, действительно, вдохновлялся образами, увиденными в реальности, в самых разных уголках планеты. Поэтому его вселенная – дивная смесь фантазии с легко узнаваемыми местами и культурными традициями Земли, где буддийского вида храмовые здания могут соседствовать с европейской и полумифической архитектурой, а суровые моря и скалы – с тропической экзотикой и северным сиянием.
Словно по мановению руки его благого и щедрого создателя мир этот творится буквально у нас на глазах, в сновидчески-непосредственном творческом порыве, сводящем вместе кота и капибару, лабрадора и лемура, а также – благородную птицу-секретарь, что становится их негласным лидером в этом увлекательном и загадочном странствии. Хотя главным и самым незабываемым остается чувство постоянной зачарованности, детского удивления, с какими ты открываешь для себя этот мир по ходу развития событий. Шум ветра и воды, шелест листьев и пение птиц, мягкое прикосновение кошачьих лап к доскам на старой крыше, малейшие позвякивания, постукивания и потрескивания – звук не менее, чем картинка, определяет эффект присутствия и переживания происходящего.
Словно ты – первый в этом мире человек (а так оно, в общем-то, и есть) и впитываешь каждое его проявление в бесконечном счастливом изумлении. Дух приключения в самом подлинно детском и очищающем смысле. Так и хочется «сойти с дистанции», отправиться просто бродить, потеряться в этой вселенной. Опять же – прямо как в компьютерной игре, где желтая кирпичная дорога сценария и дозволенных передвижений нередко вопиет о свободе. В таких случаях, в рамках ограниченного всегда художественного произведения, воображению становится тесно. Ведь оно (произведение) не может – не может по определению – дать того, в чем нуждается Дух, утолить жажду стремления в глубину и в высь, за пределы досягаемого разумом.
Если говорить о персонажах, то животные у Зильбалодиса не антропоморфны. Они – не люди в том смысле, что все звериные повадки, все малейшие жесты – до каждого зевка, потягивания и испуга – воспроизведены режиссером с блеском наблюдателя, добросовестного и неравнодушного. (У Зильбалодиса есть или, по крайней мере, были как кот, так и собака, похожие на тех, что мы видим в мультфильме). Анимация несовершенна, но более чем убедительна и завораживающе красива. Возможно, фигуры животных отчасти и намеренно сделаны не слишком гладкими, не слишком прилизанными, чтобы не возникало ощущения «мультяшности» в плохом смысле этого слова. При этом все звери в «Потоке» – существа явно одухотворенные, почти мыслящие. Как минимум, без этого элемента повествование бы быстро застопорилось, если бы Кот и его товарищи не знали, как управляться с рулем. Есть здесь и другие отчасти сказочные, отчасти детские, либо просто киношные условности, но все это – вещи второстепенные, ничуть не умаляющие Красоты.
Святая простота подхода вызывает местами ощущение, что ты оказался в раю. Особенно чудесны в этом отношении моменты игр (в лодке или на острове с птицами-секретарями), где все животные проявляют себя в тех милых и узнаваемых привычках, в чертах кошачьего или собачьего характеров, что выглядят очень правдивыми не только для хозяев питомцев, но и для любого наблюдательного человека. При этом в истории Зильбалодиса, в самом основании его вселенной, лежит все тот же краеугольный надлом, некое закравшееся изначально несовершенство. По некоторым признакам (по висящей на дереве лодке в самом начале фильма) можно предположить, что потоп, случившийся в этом мире, – уже не первый и что именно та, предыдущая катастрофа и явилась причиной исчезновения человечества.
Как бы там ни было, первозданное веселье и игры животных (а все эти собачьи «догонялки» можно воспринимать и так), что обязательно порадуют детей, соседствуют здесь с серьезными, порой очень эмоциональными и глубокими переживаниями. Как минимум – с переживанием глобальной и экзистенциальной катастрофы, с осознанием необходимости покинуть родной дом и отправиться в неизвестность, да еще и при таких условиях. Зильбалодис тонко чувствует грань и не травмирует душ маленьких зрителей, но зрители взрослые легко распознают здесь вечные человеческие конфликты. Главный из которых – трагедия не(до)понимания, столкновения претендующих на свое личностей, привыкших к собственному взгляду на мир и его порядки. Что крайне сложно – да и совсем не хочется – в себе преодолевать. Не в нравоучительном, но в самом жизненном и духовном смысле история эта о том, что значит быть одному и в то же время – учиться быть вместе, учиться постоянно. Поначалу – просто опасаясь, инстинктивно сторонясь, затем – постепенно смиряясь, притираясь и наконец сознавая, что твое ощущение «себя» в этом мире изменилось безвозвратно.
Для демонстрации этой мысли и этой трансформации режиссер подбирает очень точную визуальную метафору – образ зеркального отражения. Зеркальными оказываются и два эпизода, обрамляющие мультфильм и, по сути, содержащие в себе «мораль» басни. В начале Кот смотрится в лужу и привычно видит в ней только себя. Это – как момент самоосознания. «Вот он – Я». Вот я стою, вот я здесь один, и никого больше нет. В финале же отражение показывает иное – четверых друзей. Удивительно между собой непохожих, но уже способных сказать: «Вот они – Мы». Притом что, несмотря на благополучное, сказочно удавшееся спасение от смерти, в последующей сцене с лужой нет никакой слащавости, как нет и однозначности, точки, уютного хэппи-энда. Кот и его друзья кажутся несколько растерянными, грустными, еще только начинающими осознавать себя в новой реальности. Тем не менее, для нас эти несколько секунд – настоящий и желанный катарсис.
Каждому из героев, в разной степени, пришлось пережить утрату себя и собственного прошлого, научиться принимать свое одиночество и делать самостоятельный выбор. Понять, что «свои» по крови, по окружению далеко не обязательно – и «свои» по духу. Что искать настоящую семью приходится порой там, где по всем законам природы, согласно всем принятым нормам, отыскать ее, казалось бы, невозможно. Есть, наконец, и вещи более сложные, вещи запредельные. В эпизоде на горе повествование впервые выходит за рамки реалистичного, после чего происходит нечто. Нечто настолько необъяснимое, важное и прекрасное, что о нем даже боязно и не хочется говорить подробно. Факт тот, что событие это производит неизгладимое впечатление на нашего одинокого и уязвимого Кота. Который уже и изначально в некотором роде одержим, ведом будто высшей силой (провидческий сон с кружащими оленями) к Стране Высоких Скал.
По всей видимости, это – путь в мир Иной. И так же, как в «Таинственном острове», ближе к финалу, герой оказывается в некоем пограничном состоянии между двумя реальностями, между двумя возможными путями. И некая внешняя сила, – в обоих случаях это Птица, – затягивает или, наоборот, вытаскивает его оттуда. И, как кажется, речь здесь идет о выборе. Выбираешь ли ты отправиться в мир иной, – будь то Смерть или новая Жизнь, – или остаться с теми, кто здесь, бороться за существование по эту сторону Грани. И в сцене на горе, и в сцене с выброшенным на сушу китом (душераздирающей в своей суровой и нежной красоте) Кот явно рвется Туда. И все же в обоих случаях остается, вынужден остаться на Земле. И именно эпизод с четверкой, отражающейся в луже, – и есть возможные ответ, утешение, смысл. Понимание, почему так было необходимо, почему это тоже – очень хорошо. Так или иначе, вопрос, переживание, тайна остаются висеть в воздухе и после.
Думаю, не будет преувеличением сказать, что Гинтс Зильбалодис и его «Поток» достигают уровня лучших работ Миядзаки. Не считая некоторой общей сыроватости и технического несовершенства, которые в дальнейшем он, не сомневаюсь, преодолеет. Гораздо важнее, что на мировой сцене появился равный японскому мастеру аниматор, обладающий всеми его главными достоинствами. Во-первых – несомненными гуманизмом и любовью к природе, а также присущими уже с молодости добротой, мудростью и созерцательностью. Во-вторых – отсутствием стремления делить своих героев на «плохих» и «хороших», неосуждающей позицией наблюдателя и знатока человеческих душ. Каждая из которых несет свою выстраданную правду, вступающую в конфликт с другими, но находящую в итоге разрешение. И, наконец, в-третьих – уникальной творческой фантазией, а также очевидным умением воплощать ее в ярких, незабываемых образах, находящих отклик как у зрителя простого, так и самого изощренного.
Остается только надеяться, что следующий проект Зильбалодиса, – в котором он обещал уже и немножко разговоров, – будет настолько же несравнимо оригинальным, смелым и независимым. Никакой другой фильм я не буду ждать с таким же искренне-нетерпеливым воодушевлением.
Оценка: 8,5 из 10
Еще из просмотренного:
«Семя священного инжира» – 7
«Претенденты» – 6
«Я все еще здесь» – 7
«Граф Монте-Кристо» – 5
«Лэндмен» – 6,5
«Космонавт» – 5,5
«Сто лет одиночества» – 6
«Мастер и Маргарита» (пересмотр) – 7
«Фуриоса: Хроники Безумного Макса» (пересмотр) – 7,5