Как D&D избавило полуорков от тревожных намеков

Перевод статьи How D&D Shed the Troubling Implications of Half-Orcs от 19 марта 2019 года

В реальной жизни все мы порой чувствуем себя скованными предусмотрительностью и раздражающими правилами поведения, так что мы получаем удовольствие от персонажей, что действуют безрассудно, играют по своим собственным правилам и получают достаточно власти, чтобы игнорировать последствиях таких действий. Отчасти в этом секрет притягательности гангстерских фильмов и злых D&D персонажей.

Advanced Dungeons & Dragons Player’s Handbook (1978) представил нам персонажей-полуорков. Они возникли благодаря злу и вполне для него подходили.

Те правила первой редакции ограничивали максимальный уровень полуорка в каждом классе, за исключением ассасина, так что чаще всего можно было увидеть лишь полуорков-ассасинов. Автор Гэри Гайгэкс, видимо, решил, что злые полуорки будут иметь склонность к тайному убийству, но этой комбинации не хватало привлекательности. Орки приносят с собой силу и жажду битвы, а не хитрость и методичное планирование. Ассасины вызывали конфликты между игроками, а сама роль обеспокоила некоторых родителей, так что во второй редакции класс был убран (На эту тему можно почитать «Почему вторая редакция D&D избавилась от воров и убийц").

Поначалу D&D изображало орков со свиными лицами и описывало их как злых громил, желающих «размножаться со всем подряд», а также склонных брать людей в рабы. Это привело к тому, что многие люди посчитали, что полуорки возникли благодаря изнасилованию.

История полуорка в игре указывает на то, что команда D&D старалась избежать от включения игровой расы, предполагающей темную предысторию сексуального насилия. Дизайнеры упорно боролись с историей полуорков, раса появлялась в первой и третьей редакциях Player’s Handbook, а после пропадала во второй и четвертой. Многим игрокам нравились сильные, безрассудные персонажи, что хорошо показывали себя в ближнем бою. Они наслаждались шансом игнорировать меры предосторожности, врываясь в сражение и разрушая своих врагов. Ни одна другая раса хотя бы наполовину не так хороша в этой роли, как полуорки, так что они продолжали возвращаться в игру. А когда в третьей редакции Player’s Handbook архетип берсерка вошел в класс варвара, полуорки набрали особенную популярность.

Большая часть редакции предлагала голиафов тем игрокам, что были заинтересованы в больших и могучих бойцах, но практически все предпочитали полуорков. Голиафы, как в своем роде «разбавленные» полугиганты, были так плохо описаны, что очень мало игроков предпочитало играть ими.

И на протяжении всех редакций D&D дизайнеры работали над тем, чтобы освободить полуорков от худших подозрений в их адрес.

Во второй редакции сеттинга Planescape полуорк-лидер фракции Bleaker произошел от брака по любви между человеком и орком. Пара прибыла в Сигил, ища терпимости окружающих. Авторы сеттинга посчитали, что роман между человеком и монстром требует некоторого объяснения, так что вслед за Алисией Мастерс, человек был сделан слепым. Полуорки могут быть объяснены и без намеков на изнасилование. Раса пришла к нам от Толкина, чьи полуорки возникли от кровосмешения орков и безнравственных людей, объединившихся с Сауроном или Саруманом. Третья редакция направилась в похожем направлении. «На диких рубежах варварские племена людей и орков проживают в шатком балансе между друг другом, сражаясь во времена войн, и торгуя во времена мира». Да, даже торгуя. Примите то, что орки необязательно должны стать менее злыми или чудовищными, чтобы некоторые люди добровольно решили скрещиваться с ними. Это поддерживает мнение о том, что люди могут быть непомерно неразборчивы в том, с кем или с чем они совокупляются.

Однако вместо того, чтобы объяснить полуорков как продукт смешения людей и орков, четвертая редакция сделала их абсолютно отдельной расой. В качестве предыстории Player’s Handbook 2 предлагает на выбор целый набор мифических обоснований. Например, часть дикой эссенции бога Груумша могла попасть на землю и трансформировать людское племя во что-то новое. Как и многие идеи, наполнявшие четвертую редакцию, полуорки не остались отдельными видом. Пятая редакция освободила их от темных подозрений, изменив природу орков. Их злодеяния и дикость исходят от их преданности Груумшу и остальным орочьим богам. Орки следуют вере, которая восхваляет кровопролитие и завоевание, поддержанная реальными богами, способными дать своим последователям божественные силы. Ничего удивительного, что орки ведут себя так плохо.

За пределами влияния Груумша, орки отходят от своей дикости. «Большей части орков была вбита в голову идея о жизни, полной разрушений и убийств. Но в отличие от существ, что по природе своей злы, вроде тех же гноллей, вполне возможно, что орк, будучи взращенным вне своей культуры, может развить в себе некоторое понимание эмпатии, любви и сострадания». Возможно, что сын человека и любящего орка может даже вырасти в фактола в Сигиле.

Хоть пятая редакция и делает полуорков последствием смешения рас, игра делает это достаточно распространенным явлением, дабы они смогли образовать самодостаточные сообщества. «В землях вдалеке от Побережья Мечей, таких как Тесе или Чессента, существуют большие сообщества полуорков, где они поколениями жили как самостоятельный народ».

История, стоящая за D&D, стала лучше, сделав орочью дикость продуктом жестоких богов. В ранние дни D&D орки лишь тем отличались от других гуманоидов, что напоминали свиней, а не гиен или больших гоблинов. Теперь же они отличаются за счет своей преданности духовным идеалам своего народа, и эта предыстория делает орков более разносторонними и интересными. Позволив оркам испытывать любовь и сострадание, авторы помогли себе решить вопрос о том, что могло бы привести человека к отношениям с орком. Плюс, теперь история отвечает на вопрос, могут ли добрые искатели приключений с чистой совестью убивать орочьих младенцев. Я всегда ненавидел эту дилемму об орочьих младенцах!

Перевод сделан сообществом Dungeons & Suffering.

#настолки #перевод #dnd