Гумилёв Либерия (осуждаю)

В 21 веке нам нельзя забывать, что творчество Гумилёва - его личное мнение

Либерия

Берег Верхней Гвинеи богат

Медью, золотом, костью слоновой,

За оградою каменных гряд

Все пришельцу нежданно и ново.

По болотам блуждают огни,

Черепаха грузнее утеса,

Клювоносы таятся в тени

Своего исполинского носа.

И когда в океан ввечеру

Погрузится небесное око,

Рыболовов из племени Кру

Паруса забредают далеко.

И про каждого слава идет,

Что отважнее нет пред бедою,

Что одною рукой он спасет

И ограбит другою рукою.

В восемнадцатом веке сюда

Лишь за деревом черным, рабами

Из Америки плыли суда

Под распущенными парусами.

И сюда же на каменный скат

Пароходов толпа быстроходных

В девятнадцатом веке назад

Принесла не рабов, а свободных.

Видно, поняли нрав их земли

Вашингтонские старые девы,

Что такие плоды принесли

Благонравных брошюрок посевы.

Адвокаты, доценты наук,

Пролетарии, пасторы, воры,

- Все, что нужно в республике,- вдруг

Буйно хлынуло в тихие горы.

Расселились... Тропический лес,

Утонувший в таинственном мраке,

В сонм своих бесконечных чудес

Принял дамские шляпы и фраки.

«Господин президент, ваш слуга!»-

Вы с поклоном промолвите быстро,

Но взгляните: черней сапога

Господин президент и министры.

«Вы сегодня бледней, чем всегда!»-

Позабывшись, вы скажете даме,

И что дама ответит тогда,

Догадайтесь, пожалуйста, сами.

То повиснув на тонкой лозе,

То запрятавшись в листьях узорных,

В темной роще живут шимпанзе

По соседству от города черных.

По утрам, услыхав с высоты

Протестантское пение в храме,

Как в большой барабан, в животы

Ударяют они кулаками.

А когда загорятся огни,

Внемля фразам вечерних приветствий,

Тоже парами бродят они,

Вместо тросточек выломав ветви.

Европеец один уверял,

Президентом за что-то обижен,

Что большой шимпанзе потерял

Путь назад средь окраинных хижин.

Он не струсил и, пестрым платком

Скрыв стыдливо живот волосатый,

В президентский отправился дом,

Президент отлучился куда-то.

Там размахивал палкой своей,

Бил посуду, шатался, как пьяный,

И, неузнана целых пять дней,

Управляла страной обезьяна.