Halo: У очага | Перевод рассказа Waypoint Chronicles

«Май 2559 года. Оказавшись в неизвестности после двадцати восьми лет дрейфа в космосе, экипаж ККОН «Дух Огня» сталкивается с тем, что новый противник – не единственный вызов, который им придется встретить на загадочном Ковчеге – но и со свое прошлое, оставшееся позади.»

Действие «Halo: У очага» разворачивается 21 мая 2559 года, вскоре после событий, в ходе которых экипаж ККОН «Дух Огня» успешно лишает Изгнанников контроля над Установкой 09, а также следующей за этим Операции: СЛОМАННОЕ КОПЬЕ.

ЖУРНАЛ ИССЛЕДОВАНИЙ // ИИ ККОН: ИЗА 1307-2
НОВАЯ ЗАПИСЬ

В последнее время мои мысли занимает надежда…

Это слово, которое часто употребляет в своей речи экипаж, и у меня были затруднения с пониманием этой... нематериальной идеи.

Как у искусственного интеллекта, созданного для логистики, моя роль заключается в обработке огромного количества данных, нужных для эффективной постройки и поддержания инфраструктуры, но параметры моей роли расширились. Теперь я должна учитывать шансы выживания этого экипажа против врага, превосходящего их числом, а во многом, и в технологическом плане. Несмотря на это, они остаются неуклонны в своей уверенности в победе.

В свободное время экипажа я записывала данные касательно этого феномена, чтобы проанализировать и понять, как я могла бы материализовать его в своих расчетах.

Энсин Мэри сказала: «Это оружие. То же, что мы использовали против Кови. Надежда – это то, что получается, когда наше коллективное упрямство переходит в действие.»

Доктор Сэндмур говорил: «Есть старый миф о сосуде, хранящем все беды мира, которые были выпущены в мир, но его успели закрыть до того, как утекла надежда. Некоторые говорят, что это было наказанием от богов, но я всегда считал, что урок заключается в том, что надежда внутри нас самих.»

Когда я спросила Спартанца-092, он просто ответил: «Помнишь Непреклонное Упорство?»

Я вспомнила как моя исследовательская команда смотрела на Ковчег с трепетом и изумлением, просыпаясь каждый день, чтобы увидеть, как новые леса поросли на голом ландшафте, рассказывать друг другу шутки и свои приключения на Войне с Ковенантом. Я помню их крики, когда пришли Изгнанники. Моя старая семья... они надеялись увидеть мирный век, но его у них отобрали, а я осталась одна.

Но затем меня нашли – статистически невозможное событие, учитывая то, как сюда добрался ККОН «Дух Огня». Я обрела новую семью, и мы дали бой. Успех не означает победу, ведь этот конфликт продолжается и по сей день, но как выразилась Спартанец-130: «Мы пролили кровь этим ублюдкам.»

Теперь, мне кажется, я понимаю. Убеждения, вера, надежда: эти вещи нельзя выразить данными. Я прогнозирую вероятности, основываясь на ряде известных переменных, но чем меньше шансы успешного исхода, тем решительнее люди бросают им вызов. Когда мир кажется непоправимо разрушенным, когда тюремная решетка беспомощности и страха закрывает все, или угроза непреодолимой опасности не дает заглянуть за горизонт и поверить, что может быть достигнуто лучшее завтра, люди взывают к надежде.

Капитан надеется, что Профессор Андерс вернется. Военный персонал надеется, что они победят в этой войне. Другие надеются, что однажды смогут вернуться в те места, что они зовут домом.

И теперь я не могу не задаваться вопросом… на что надеются Изгнанники?

0700 ЧАСОВ
НА БОРТУ ККОН «ДУХ ОГНЯ» // 21 МАЯ 2559

Для экипажа ККОН «Дух Огня» забрезжил рассвет нового дня, когда свет от искусственного солнца установки забрезжил сквозь узкие смотровые окна корабля.

Капитан Джеймс Каттер уже вовсю бодрствовал. Так было каждое утро: почти три десятилетия криосна не притупили его чувство дисциплины. За исключением Изабель, и в некоторые дни – корабельного кота, он первым вставал, прохаживался по залам корабля и лично сменял ночных дежурных в своем каждодневном паломничестве к смотровой площадке.

Он все еще надеялся однажды застать здесь Профессора Андерс, спящей за своим столом, засидевшись допоздна. Он представлял, как насладится отважной историей ее возвращения. Что она говорила об этом месте? «Расширяет кругозор». Пожалуй. За то время, пока она отсутствовала, Каттер даже не прикасался к ее личным вещам и оборудованию. Андерс не было уже какое-то время... несколько недель, которые, по ее словам, понадобятся, чтобы выяснить как вернуться к ним, уже прошли.

Он знал, что с ней все будет в порядке. Профессор Эллен Андерс была умной и находчивой, и скоро она вернется в свою лабораторию, словно и не покидала ее. Как и должно быть.

Он мог видеть, как она танцевала между голографическими дисплеями, дирижируя симфонии оркестру боевых статистик, тихо бормоча полузаконченные мысли и улыбаясь, внезапно решив задачу, на которой уже какое-то время остановились ее мысли. Хаотическая природа ее гения сильно контрастировала с регламентированной и упорядоченной дисциплиной самого Каттера, но хороший лидер умел уважать и применять ее уникальный стиль работы.

– И все же, мистер капитан, сэр. – Он вспомнил как Серина обратилась к нему лишь за несколько часов до прибытия на Жатву, – Как Вы думаете, что на самом деле значит «как на медведя собрались»?

– Серина, это значит, что завтра у нас будет долгий день.

Так и вышло.

Только для экипажа «Духа Огня» это завтра теперь было вчера – двадцать восемь долгих лет назад.

Вчера. После половины десятилетия безжалостных сражений, Жатва снова принадлежала им, и они, черт побери, собирались заставить Ковенант это усвоить.

Вчера. Он жмурился, глядя на экран и чувствовал растущую внутри надежду при виде группы Спартанцев, стремящихся в атаку, чтобы защитить гражданских на Аркадии. А затем они улетали, на далеком мире разверзнулась земля, и корабль поглотила гигантская металлическая утроба: в своем подбрюшье, невозможная планета вывернулась наизнанку.

Вчера. Он отказался от повышения; он ненавидел себя за то, что видел в Терренсе своего сына; он подозревал что в письме на День святого Валентина была неверная дата. Он отдал дань уважения пустой криокамере. Он закрыл глаза, а затем он проснулся, и война была окончена... а Серины больше не было.

Все эти дни – эти обыденные, ужасные, чудесные, невозможные дни – на протяжении его жизни и жизней его экипажа были только вчера.

А что с его семьей? Сколько времени прошло, прежде чем его жена и дети перестали надеяться? Ждали ли они его до сих пор? Были ли они еще живы? Если так, Мэри была бы почти на тридцать лет старше его... а дочь... он даже не представлял, как сильно его страшила идея того, что они могут быть с ней почти одного возраста.

– Капитан. – Голос Изабель вернул Каттера из океана воспоминаний, в котором он на миг начал тонуть.

– Включай карту, Изабель, – выдохнул Каттер, не поворачиваясь к ней. – У нас будет долгий день.

– Есть, капитан.

Голографический стол отобразил топографическую карту поверхности Ковчега. Каттер наклонился вперед, изучая последние тактические сводки, а там, по другой конец стола, в темной стороне помещения, он представлял себе Атриокса, занимающегося тем же самым.

Каттер со своим экипажем заслужил уважение лидера Изгнанников, уничтожив его командный корабль и не дав завладеть кольцом Ореола так, что им даже предложили покинуть Ковчег. В этой предложенной Атриоксом награде была своя доля иронии, ведь он не знал, что «Дух Огня» не смог бы улететь даже если бы Каттер этого хотел, ведь у них не было гиперпространственного двигателя. Но даже будь это возможно, долг побуждал его остаться и сражаться.Этот долг был не только перед жизнями его экипажа, но и самого человечества. Вполне может быть так, что дома никто никогда и не узнает, на какие жертвы пришлось пойти ради их безопасности, а этот экипаж останется непочтённым медалями и признанием. Возможно, однажды даже надежда оставит их...Но до тех пор они будут биться, дабы у человечества был завтрашний день.

В самом деле, расширяет кругозор.

1300 ЧАСОВ
УСТАНОВКА 00 // В ОКРЕСТНОСТЯХ КОМПЛЕКСА РИКОШЕТ // 21 МАЯ 2559

M12F «Вепрь» остановился у края скалистого утеса, жужжание двигателей двух сопровождающих «Шершней» стало громче, когда они начали кружить над ним.

– AV-14, отваливайтесь, – приказала лейтенант-полковник Морган Кинсано, окинув взглядом небо, после того, как покинула «Вепрем», и скомандовала двум танкам «Скорпион», каждый из которых нес по взводу «Несущих ад» на броне своих гусениц, тоже остановиться. – Держите периметр. Пока по вам не открыли огонь – только разведовать.

– Есть, мэм. – Подтвердили пилоты «Шершней», а «Скорпионы» начали движение в противоположные стороны.

То, что получило обозначение «Комплекс Рикошет», недавно стало точкой интереса для команд-сборщиков Изгнанников благодаря заметной концентрации разбросанных по засушливому ландшафту кораблей Ковенанта. Приняв лежачее положение на каменистом грунте и подползши к краю скалы, она увидела громадные остовы старых крейсеров, развалившихся на куски, которые поглощали пески. Было невозможно установить, сколько их в точности нашло здесь свое последнее пристанище.

– Цели идентифицированы. – Сказала Кинсано по каналу связи, просканировав местность через свой прицел наблюдателя, и найдя то, что она искала. – Один Элит, полдюжины Брутов, пятнадцать Унггоев и хренова гора оборудования. Отмечаю их.

Обломки кораблей Ковенанта напоминали ей колоссальных морских созданий, иногда выбрасываемых на берег на ее родном Рейне. Их плоть разлагалась на протяжении нескольких лет, пока не оставались лишь их огромные кости, причудливым каркасом, по которому любили карабкаться дети, отправляясь в свои выдуманные приключения.

Отголоски боли хоть и ускользали, но все еще ранили. Кинсано пыталась не думать много о Рейне. Было слишком просто предаться воспоминаниям о нежным морских волнах, запахе соленой воды ярким безоблачным днем, когда приливная волна накатывала на песок прежде чем устремиться назад. Она могла наблюдать за ними часами. Успокаивающие звуки воды, подобные белому шуму помех радиосвязи, а она вместе с матерью работает запачканными маслом руками над старой паровой лодкой... но воспоминание было словно след от дыхания на зеркало.

Кинсано никогда не уклонялась от боя, а Изгнанники за то время, что они были на Ковчеге, дали им их предостаточно. Но как она считала, суть этого конфликта была лишь делом чистой арифметики. Обобщенно говоря, у Изгнанников здесь было технологическое, и вероятно, численное преимущество, но у они потеряли свой флагман. Это означало, что обеим сторонам нужно было тщательно выбирать где дать бой, где провести черту, а где и уступить землю врагу.

Это напоминало ей то, как она сама в свое сражалась против ККОН. В подростковые годы она была всего лишь одним из тысяч шахтеров, все больше и больше ненавидящих бедственное существование, рискуя своими жизнями, добывая бесценные металлы для военной машины ККОН. После нескольких подрывных акций протеста и забастовок, она стала лидером своей собственной группы повстанцев и несколькими годами позже она делилась сигарами с Робертом Уоттсом за разгоряченными разговорами о том, как лучше всего выковать из этих шахтеров организованных бойцов.

До тех пор, конечно, пока Уоттса не захватила группа Спартанцев в 2525-м, превратив бронированных суперсолдат в сказочных чудовищ во внешних колониях – пока не появились настоящие чудовища и не сожгли Рейн дотла.

Неожиданно эти десятки тысяч взбешенных шахтеров, организовывавших революцию, превратились в беженцев, переселенных той самой армией, которую они так презирали. Сколь уместная ирония.

Кинсано знала, что она никогда не смогла бы остановиться на покое временной безопасности где-то еще. В тот день в ней зажегся огонь, стремление сражаться... и она решила, что была должна помочь тому парню, что помог ее людям, любой службой, которую могла ему оказать.

И сквозь эту призму Кинсано желала понять врага, с которым они теперь сражались. Как и многие из тех, что присягнули делу инсуррекции, Изгнанников также составляли те, кто желал воспрянуть против Ковенанта и отныне присягнул службой и верой своему лидеру, Атриоксу. Он вырвался из удушающей хватки империи, вырвал с боем свою независимость, и это было трудно не уважать.

– Эээ, мэм, – доложил один из пилотов «Шершней» по радио. – Вы это видите?

Ей не пришлось долго искать то, о чем говорил пилот, потому что рядом с форпостом Изгнанников раздался взрыв. Три Унггоя разнесло на куски, а Сангхеили бросился искать укрытие, с одной из рук, сильно обожженной жаром и посеченной осколками.

– Определить источник, – сказала Кинсано. – Кто, черт возьми, стреляет, и откуда?

– Докладывает разведотряд Ваджикол, никаких признаков врага у периметра.

– Разведотряд Наваль, подтверждаем... стоп–

Новые залпы направленной энергии образовали взрывами еще кратеры посреди кладбища, ответный огонь Джиралханаев оказался тщетным, потому что всех их быстро положили, и спустя считанные секунды спящий гигант, по-видимому служивший защитником этой древней земли, снова скрылся в своей подземной колыбели.

После того, как бой утих, единственным слышимым звуком был ветер, проносящийся над перекатывающимися песками, в то время как тела незваных гостей стали едиными со старыми костями кораблекрушений Ковенанта.

Кинсано возвратилась к «Вепрю», его колеса взметнули землю, оставляя колею позади и объезжая кладбище за версту.

– Кинсано «Духу Огня».

– Слушаю, лейтенант-полковник. – Раздался голос капитана Каттера. – Какие новости у вас там внизу?

– Комплекс Рикошет – запретная зона как для Изгнанников, так и для ККОН, загружаю запись с камеры шлема. Отметьте как враждебную.

– Принято. Возвращайтесь на Базу Эхо, у нас новые разведданные с Форта Джордан, по которым я хочу немедленной отработки.

– Есть, сэр. – Подтвердила Кинсано, чувствуя, что капитан готовится отправить их в бой. – Разведотряды: перегруппировка на моей позиции. У нас впереди долгая дорога.

2100 ЧАСОВ
УСТАНОВКА 00 // ПЕРЕДОВАЯ ОПЕРАТИВНАЯ БАЗА КВЕБЕК // 21 МАЯ 2559

– Ах ты ж су… да ты прикалываешься? – Прокашлял Элайджа Воган и встал с раздраженным выдохом. Он уже третий раз совершал этот маневр за последние пять минут и на этот раз весь его отряд уже вопил.

– Найди какое-то одно место. – Хелена Грасс была практически в слезах от смеха.

– Да говорю тебе, дым следует за мной! – Бросил Воган в ответ. – Попробуй усиди на месте, когда дышишь этой дрянью.

Капрал Хлоя Тёрпин подвинулась на несколько сантиметров, чтобы дать Вогану попытаться найти более постоянное место.

– Не удивлена, – ухмыльнулась она, – наверняка чует тот ад, через который ты прошел.

– Или ад, через который он протащил нас. – Добавила Грасс, вызвав очередной круг смешков от собравшихся вокруг костра солдат.

– Юмористы хреновы, каждый из вас. – Воган обратил внимание на шаги, доносящиеся из-за его спины, чувствуя благодарность за назревающую смену темы. – Наконец-то есть чем заткнуть эти ржущие пасти – жрать охота.

Остальная часть группы удостоила чрезмерно театральными аплодисментами появление рядового Яноша Варги с праздничным ужином этого вечера. Не каждый день этот небольшой контингент собирался на Квебеке – передовой оперативной базе, приписанной к действиям ККОН «Дух Огня» на Ковчеге – чтобы расслабиться с таким размахом. Большинство солдат, сидящих у огня, были членами Санрей 1-1: закаленного отряда ударных десантников, вернувшихся прямиком с очередного успешного задания. Отделение майора Вогана, капрала Тёрпин и петти-офицера Грасс дополняли уоррент-офицер Аланна Куинн, и младший капрал Девон Спаркс.

К десантникам присоединилась горстка других морпехов, в том или ином виде помогающих с логистикой операции. Своими трудами они заслужили быть более чем желанными гостями в этих празднествах, дающих хоть какой-то миг передышки посреди этого постоянного «перетягивания каната» между ККОН и войсками Изгнанников, определяющих их присутствие на Ковчеге. Нужно было пользоваться любой возможностью как следует вместе посмеяться и хорошенько поужинать.

Этот самый хороший ужин сегодня начинался с пирога, состоящего из желто-зеленого фрукта, растущего гроздями в местных рефугиумах, и проверенный нутрициологами «Духа». Главное блюдо было представлено стрипсами из пашины шипастого зверя, захваченных в лагере Изгнанников, который они только что штурмовали. Варга почистил мясо, приправил его и обернул вокруг длинных шампуров, чтобы приготовить над костром сегодня вечером.

Начав раскладывать мясо, рядовой жестом показал одному из морпехов помочь ему с посудой.

– Всегда хорошо видеть вас вернувшимися в целости и сохранности.

Воган взял пару груженных мясом шампуров и кивнул в знак благодарности и за еду, и за добрые слова.

– Ждало бы нас такое каждый раз по возвращению – не думаю, что мы бы проиграли хоть один бой.

Нескладный, будто бы детский хор «Спасибо, Вагра» раздался в перерывах между жеванием и глотками грязевого чая – в общем-то, самый тихий за последние несколько часов.

– Эй, Варга, – Куинн подтолкнула его локтем, покончив со своей порцией фруктов. – Что-нибудь слышно он Лотуса?

Выражение на лице Варги немного помрачнело.

– Никаких новостей, извини. Ты будешь первой, кому я маякну, если найду любые сведения, обещаю.

Куинн кивнула и перевела взгляд назад на огонь, ее мысли крутились вокруг неизвестного статуса еще одного из стойких отрядов Роты Бумеранг: того, что все еще не вернулся с их последнего задания. Она старалась не предполагать худшего, но слишком часто именно такого стоило ожидать от этого гигансткого металлического космо-цветка. Ее мысли снова прервал Варга.

– Я, правда, нашел кое-какие занятные сведения, которые могут быть интересны другим Санреевцам.

Остальные члены отряда замерли посреди пережевывания пищи и повернулись в сторону Варги.

– У кое-кого завтра день рождения.

Куинн покраснела, склонив голову на бок в добродушном неверии и с притворным разочарованием:

– Вот надо тебе было?

– Определенно надо.

– Варга, не нужно было.

Выражение Куинн быстро сменилось с усталого на восхищенное практически сразу, как только Варга открыл защелку на своем утилитарном подсумке и достал две пригоршни сухого «мороженого астронавта».

– Боже мой, не... погоди, шоколадно-малиновое?! Мне кажется, я тебя люблю.

Прогремели радостные возгласы со стороны круга сидевших у костра и каждый из участников подошел потрепать Куинн по волосам или демонстративно поцеловать ее в щечку по пути за своим желанным кубиком десерта, обернутого лавсановой пленкой.

Когда шум и гам по большей части угас, Варга обратился к младшему капралу Спарксу, жаждущий наконец узнать больше об их последнем приключении.

– Ну так что, какими-нибудь подробностями поделитесь?

– Это засекреченные данные, рядовой. – Ответил Спаркс, делая еще один долгий хлебок грязевого чая.

– Видала эта секретность мою ржавую жопную броню. – Тёрпин метнула оставшуюся от фрукта косточку в сторону стрелка.

– Вынужден согласиться, – добавил Воган, – здесь у нас мороженое предоставляет свой уровень допуска к секретной информации, как я считаю.

– Правила ковчега! – Вклинились другие, цитируя весьма-не-санкцифицированное положение, шутливо распространившееся в «занятных» интерпретацияъи военных протоколов при таком весьма нестандартном положении, в котором оказался «Дух Огня».

– Это стоило видеть, – начала Грасс, – Здоровый волосатый ублюдок оборачивается и даже не думает, чтобы...

– Ладно, приличия ради могла бы хоть начать с самого начала. – Перебил ее Спаркс.

Грасс закатила глаза:

– Гхх, ладно. Короче, триста лет назад родители Спарки полюбили друг друга, и у них родился мальчик... – Она остановилась в ответ на брошенный в ее сторону недовольный взгляд. – Чего, ты сам сказал «начни с самого начала», а все уже и так знают, что ты дед в этой компашке.

Тёрпин милостиво, пожалуй, вмешалась:

– Бруты-Вожди устроили этот лагерь неподалеку от огромного склада ресурсов. Эту гору мы реально не хотели бы дать Изгнанникам применить по назначению, так что мы получили приказ, что нам нужно пойти... договориться об их выселении с того участка. Так что мы отправили Хэнка немного поразведать для нас.

Тёрпин всегда немного надувалась от гордости, произнося кличку, которую она дала дрону поддержки отряда, MQ-96.

– Хэнк начинает передавать нам эти кадры, снимает припасы лагеря, защитные турели, контингент войск... все как обычно. – Тёрпин остановилась, а затем продолжила более низким тоном, но растягивая слова. – А затем мы вдруг замечаем этого Вождя, с толстыми пальцами, гребнем на голове, сопливым носом и желтыми зубами.

– Клыками.

– Не важно. В общем, в здоровяке было как минимум три с половиной метра роста, и говорю тебе…

Спаркс снова перебил:

– Слушай, можешь хотя бы верные факты приводить? – Спаркс глубоко вдохнул и дал самой слабой из кривых улыбок появиться на лице. – Он был по меньшей мере четырех с половиной метров.

– Ага, ну вот и он начал. – Хохотнул Воган.

Еще один радостный возглас и смех раздались в компании, история продолжилась, в деталях рассказывая об использованных Спарксом тактиках, стратегии и последнем убийственным выстрелом, а также о дальнейшей зачистке, которую устроили остальные члены Санрея, чтобы обеспечить успешный захват еще одного форпоста Изгнанников – все с разной степенью точности показаний, но с максимальным эффектом для морального духа.

Одновременно казалось, будто бы прошли годы с тех пор, как они появились на пороге Ковчега, но лишь мгновения с момента, когда они избежали уничтожения на мире-щите Предтеч и закрыли глаза во криосне, который в конце концов продлился три десятилетия. Они пробудились в реальности, где это они были чужаками – гостями в незнакомой действительности, где изменились стороны, войны были выиграны, жизни потеряны, а семьи продолжили жить своими жизнями.

Практически во всех планах они остались единственным, что было друг у друга. А в такие вечера и этого было уже достаточно.

ЖУРНАЛ ИССЛЕДОВАНИЙ // ИИ ККОН: ИЗА 1307-2
ДОПОЛНЕНИЕ

После тысяч распределенных циклов, выделенных моей цели понимания надежды, я внезапно понимаю, что возможно, ближайший рациональный аналог был предо мной все это время.

Огонь.

Кажущаяся незначительной химическая реакция может зажечь пламя, которое способно изменить ход истории – или изменить жизненный путь одного человека.

Он может быть источником тепла, собирая усталые души вокруг и оживляя их. Он может быть источником света, пронзающим темноту и открывающим истину о пути вперед. Он может быть источником силы, используемым, чтобы спалить врага до тла или восстановить пейзаж, что воспрянет из пепла и вырастет чем-то новым. Чем-то лучшим.

Дух огня – это дух надежды.

Все что нужно – это искра.