Страшный побочный эффект Vision Pro

Обзоры уже получены, и техническая пресса хвалит гарнитуру Apple Vision Pro за выполнение обещаний компании. Он хорошо спроектирован, видео и звук поразительно точны, а жестовый интерфейс в стиле «Особое мнение» ориентирован на будущее. Никто точно не знает, для чего он нужен, и потратит ли на него даже самый заядлый фанат 3500 долларов.

Тем не менее, это новый рубеж гаджетов. Vision Pro, как и аналогичные гарнитуры, использует так называемое «сквозное» видео — камеры и другие датчики, которые захватывают изображения внешнего мира и воспроизводят их внутри устройства. Они показывают вам синтетическую среду, похожую на реальную, с приложениями Apple и другими нереальными элементами, плавающими перед ней. Apple и другие разработчики надеются, что этот виртуальный мир будет настолько захватывающим, что вы не сможете просто его посетить. Они надеются, что ты будешь там жить.

К сожалению, это может иметь очень странные и очень неприятные последствия для человеческого мозга. Исследователи обнаружили, что широкое и долгосрочное погружение в VR-гарнитуры может буквально изменить то, как мы воспринимаем мир — и друг друга. «Теперь у нас есть компании, которые выступают за то, чтобы вы проводили в них много часов каждый день», — говорит Джереми Бейленсон, директор лаборатории виртуального человеческого взаимодействия в Стэнфорде. «У вас много-много людей, и они носят его много-много часов. И все увеличивается в масштабе».

Наш мозг вот-вот подвергнется масштабному эксперименту, охватывающему все общество, который может перенастроить наше восприятие окружающего мира и еще больше затруднить согласие относительно того, что представляет собой реальность.

Краткосрочные побочные эффекты виртуальной реальности хорошо известны. Люди в синтетической среде склонны неправильно оценивать расстояние как в даль, так и вблизи. Это неудивительно: даже в реальной трехмерной вселенной наша способность определять, насколько близко или далеко что-то находится, зависит от всевозможных внешних факторов. Виртуальные среды с их более низким разрешением и синтетическим 3D усугубляют ситуацию — что особенно плохо, если вы один из тех пользователей, которые публикуют видеоролики о том, как вы катаетесь на скейтборде или водите машину, надевая гарнитуру смешанной реальности. Вы думаете, что ваши руки в одном месте, а на самом деле они в другом, и вскоре вы едете на своей Honda Civic по супермаркету.

Объекты в гарнитуре также могут вызывать веселье. Это называется искажением объекта — объекты деформируются, меняют размер, форму или цвет, особенно когда вы двигаете головой. Видеорендеринг не может конкурировать со скоростью обработки и точностью ваших глаз и мозга.

Это все, как говорят айтишники, известные проблемы. В течение нескольких минут или часа, достаточного для того, чтобы поиграть в игру или посмотреть фильм, они будут незначительными неприятностями. Но носить очки, изменяющие восприятие, целыми днями — как это сделала команда исследователей Бэйленсона — и проблемы только усугубляются. Намного хуже.

В течение нескольких недель команда носила Vision Pro по кампусам колледжей, пытаясь сделать все, что они сделали бы без них (с сопровождающим поблизости на случай, если они споткнутся или наткнутся на стену). Они испытали «симулятивную болезнь» — тошноту, головные боли, головокружение. Это было странно, учитывая, какой у них был опыт работы с гарнитурами всех типов. И они чувствовали все эффекты расстояния и искажения: думали, что кнопки лифта находились дальше от их пальцев, или испытывали трудности с поднесением еды ко рту. Но, как и любой из нас, они адаптировались — их мозг и мышцы научились компенсировать новый взгляд на мир.

Это кажется решением, но это не так. Когда люди достаточно долго адаптируются к изменению восприятия, реальный мир начинает выглядеть неправильно в противоположном направлении. Если вы, скажем, носили очки, которые перевернули ваше зрение, вам придется заново адаптироваться, когда очки снимут. Чем дольше вы находитесь в мире развлечений, тем дольше длятся странные последствия восприятия. Таким образом, люди, которые проводят свой рабочий день в Vision Pro, могут пойти домой ночью с неправильно откалиброванной системой наведения и ощущением грибного похмелья.

Именно здесь сквозное видео становится особенно важным. Киберпанк старой школы представлял виртуальную реальность как всеобъемлющую синтетическую среду. Тем временем специалисты новой школы предложили дополненную реальность цифровых всплывающих окон, плавающих на прозрачных линзах, в стиле Google Glass. Но оба этих подхода имеют пределы. Полная, изолирующая чувства виртуальная реальность не продвинулась дальше нишевых развлечений, в то время как AR имеет тенденцию выставлять в плохом свете как свои приложения, так и реальный мир. С визуальной точки зрения, перенос — это наименее худшее решение, но его социальные последствия еще страшнее.

Поскольку сквозная передача фиксирует, а затем повторно отображает реальность, со временем она может оказывать раздражающее и отдаляющее воздействие. Когда коллеги Бейленсона действительно попытались поговорить с людьми, мир превратился в гигантский, сбивающий с толку Zoom. Видеочаты, как мы все знаем, страдают от задержек в ответах и пропуска социальных сигналов . Разговоры теряют тонкость, но для встречи этого достаточно. Но передача усиливает эффект — люди, с которыми вы разговариваете, начинают казаться нереальными . Вблизи они выглядят как аватары. Дальше они становятся лишь частью фона.

Бейленсон описывает это чувство как чувство отсутствия в обществе. Другие люди просто не полностью здесь. Он не говорит об этом так, но я подниму предупреждающий флажок: длительное использование сквозных гарнитур может заставить вас воспринимать других людей как нелюдей — неигровых персонажей в геймифицированной, жуткой долине.

Мы все живем в своих собственных пузырях восприятия. У каждого человека немного разные сенсорные пороги — мы видим цвета немного по-разному, слышим с разной остротой, более или менее чувствительны к разным запахам. И мы обрабатываем все это с помощью мозга, уникально настроенного сначала нашими генами, а затем в течение всей жизни в результате нейронных изменений, мышления и действий.

Но в целом у нас есть общие точки соприкосновения. Даже если ваш синий цвет немного отличается от моего , мы можем прийти к единому мнению, какого цвета небо. Возможно, моя толерантность к перцу чили выше вашей, но мы оба знаем, когда его едим.

Гарнитуры делают стенки этих сенсорных пузырей еще толще, и их труднее преодолеть. Нам уже не хватает общей позиции в политическом отношении . Теперь, когда миллионы людей носят VR-гарнитуры часами, мы можем оказаться не в состоянии договориться о нашей физической реальности. Гарнитуры внесут в наш визуальный мир то, чего нет ни для кого другого. Объекты не объективны.

И это еще не все. «Эти гарнитуры могут не только добавлять вещи в реальный мир, но и удалять их», — говорит Бэйленсон. Впервые он осознал странную функцию редактирования VR, когда играл в игру на, которая «выбивала» части реальных стен вокруг него и заменяла их виртуальной сценой. «Я уже некоторое время занимаюсь VR и AR, — говорит он, — и никогда в жизни не видел, чтобы удаление работало так хорошо».

На первый взгляд это кажется очень здорово. Застряли в переполненном автобусе? Удалите всех и замените их салоном первого класса авиалайнера. Ненавидите навязчивые рекламные щиты? Замените все рекламные изображения успокаивающими видами по вашему выбору.

Возможно, иметь личный, редактируемый мир внутри гарнитуры будет здорово для людей, но не так уж здорово для человечества. Но что произойдет, когда технология станет достаточно хорошей, чтобы удалять, скажем, бездомных? Вы можете видеть, к чему я клоню — буквальное стирание. Когда писатель-фантаст Уильям Гибсон придумал концепцию киберпространства, он назвал ее «согласованной галлюцинацией». Это полная противоположность — миллиарды отдельных, неразделенных галлюцинаций, каждая из которых особенная, как снежинка.

«Мы вскоре испытаем то, что при использовании этих гарнитур в общественных местах точки соприкосновения исчезают», — говорит Бейленсон. «Люди будут находиться в одном и том же физическом месте, одновременно переживая визуально разные версии мира. Мы потеряем точки соприкосновения».

Условно: все всегда сходят с ума по поводу новых потребительских технологий, и это волнение почти всегда одно и то же. Новая форма сенсорной информации нанесет вред детям! Это опасное отвлечение! Это социальное отчуждение! Они говорили это об iPhone, о Walkman… черт, полтысячелетия назад они говорили это о книге. Приходят новые технологии, и мы адаптируемся.

Реальный потенциал здесь — это способность видеть невидимую информационную метаструктуру мира — наложения перевода; всплывающие теги, отображающие имена и местоимения людей, а также сведения о том, откуда вы их знаете; маршруты прогулок; Рентгеновское зрение, связанное с руководством пользователя, для сборки журнального столика Ikea. Свяжите мой список покупок с проходами в супермаркете, которые мне нужно посетить. Возможно, я даже расширю свое зрение за пределы того, на что способны мои глаза - мешки с мясом, и позволю мне видеть ультрафиолет или воспринимать электрические поля. У очков есть ограничения, но у него также могут быть сверхспособности.

Как и я, Бэйленсон не сумасшедший; он любит виртуальную реальность и считает, что новые гарнитуры ему нравятся. Он знает, что со временем экраны получат лучшее разрешение и более быстрый рендеринг. Новые алгоритмы минимизируют искажения. Его беспокоят не технологии. Дело в том, насколько мы собираемся в это погрузиться.

«В мире будет все хорошо», — говорит он. «Люди адаптируются к средствам массовой информации. Эти гарнитуры невероятны. Но с философской точки зрения я не считаю, что нам нужно носить эти гарнитуры часами каждый день».

Мы бывали здесь раньше — и совсем недавно. Примерно десять лет назад никто не задумывался о непредвиденных последствиях вовлечения миллионов людей в социальные сети, которые невозможно модерировать . И мы все знаем, чем это обернулось. Теперь мы находимся на грани того, чтобы засунуть миллионы людей в шлемы, которые дадут нам нашу собственную редактируемую реальность. Вот почему исследование сквозных гарнитур, которое проводит Бейленсон, так важно. «Я призываю всех ученых действовать безотлагательно, чтобы понять их», - говорит он.

А пока, пока он делает свою работу, не забывайте время от времени снимать Vision Pro. Чем дольше вы продолжаете это делать, тем больше вы превращаетесь в человека-подопытного кролика — человека с очень, очень плохим восприятием глубины.