Watashi no Shounen — Омут неопределённости

Порицаемые обществом чувства, навязанные морально-этические нормы и тяжесть социальных ролей.

У любви столько же форм, сколько и препятствий на пути к ней, а их отсутствие — удача, которая, очевидно, даётся не всем. Эти барьеры между людьми пусть и имеют множество форм, но так или иначе могут свестись к категориям расстояния между ними, которые измеряются не только в километрах. Расстояние это также время, статус, и тем более возраст, о котором и пойдёт речь. Близкие отношения между людьми с возрастным барьером примечательны тем, что отношение общественности к подобного рода связям почти что полностью зависит от нижней возрастной границы в этих отношениях. Как правило, общество не волнует разница в возрасте, пусть даже и значительная, между взрослыми людьми, но строго-настрого порицается сколь-нибудь близкая связь между посторонним взрослым человеком и несовершеннолетним.

В данной статье речь пойдет о сейнен манге «Watashi no Shounen» или «My Boy», предлагающую переосмысление близких связей между разными по возрасту людьми. Это история о непринятии социальных ролей, борьбы своих чувств с собственной моралью, одиночестве, семейных проблемах и не в последнюю очередь о любви, пусть и не той, или скорее не столько той, коей можно было ожидать изначально.

В обществе существуют устоявшиеся нормы. Ребёнок должен уважать старших, обращаться к ним «вы» и не спорить с ними. Взрослый же должен защищать детей и показывать им пример. Между ними никогда не ставится знак равенства. Людям с детства прививают идею о различиях между взрослым и ребенком. Что им положено по отношению друг к другу, а что нет; кем они могут быть друг для друга, а кем нет. Возможно, отчасти и из-за этого мысли о чём-то большем, нежели эти табуированные и неписанные правила, выглядят для многих настолько притягательными, а тема разрыва в возрасте всегда находилась в центре внимания людей. В конце-концов, надо признать, это довольно провокационно.

Но что, если ненадолго отойти от этической стороны этого вопроса и представить себе что чувствует каждая сторона по свою сторону баррикад? Каково ребенку, или даже подростку, которому не дают не то что высказаться, но и право голоса просто по факту его возраста? Или, если пойти ещё дальше, каково взрослому, который осознаёт, что он больше не тот самый подросток? Он получает долгожданную, по крайней мере номинально, самостоятельность в обмен на целый букет свалившихся обязанностей и ожиданий. Нужно начинать думать как зарабатывать себе на жизнь, вольность в своём поведении становится крайне ограниченной, а родители начинают донимать упрёками о том когда же у них появятся внуки. Зеркало начинает показывать что ты уже не молод, но куда двигаться в своей жизни до сих пор не понятно. По итогу общество снова сковывает руки своими нормами, подменяя одни ограничения другими. Главные герои этой манги являются прямым воплощением этих переживаний, ставя под сомнение как непреложные правила, которым каждый из них вынужден следовать, так и столь жёсткие рамки между людьми разного возраста.

Тавада Сатоко — 30-летняя женщина, работающая в Токио и живущая без красок в своей жизни. Её квартира скудна на мебель, а основной рацион составляют банки пива вместе с чаем, шоколад и тунец. Личная грань между её «любимыми» и «нелюбимыми» вещами уже давно стерлась, оставив лишь старые привычки, поселившиеся глубоко внутри. Отношения с родителями не задались с самого детства, оставив глубокую рану в сердце настолько, что родную мать она предпочитает и вовсе не замечать в своей жизни. На рабочем месте ей не даёт вздохнуть начальник, у которого с ней личные счёты. Живя в подобных условиях и без конца беспокоясь о том или ином аспекте своей жизни она погрузила себя в состояние постоянного стресса, отдав всю себя работе и позабыв напрочь о том, что такое радость. В итоге, находясь словно в чёрно-белом кино, она осознаёт, что к её 30 годам у неё нет человека которому она могла бы высказаться и поделиться своими проблемами, а распорядок её дня состоит из утреннего подъема, дороги на автобусе до работы и обратно на том же автобусе прямиком в кровать, чтобы к утру начать всё заново. Проживая свои серые и бессмысленные будни подобным образом, неспособная найти своё место, в её голове крутится лишь одна мысль:

И хотя всё вышеописанное является важным сюжетным элементом для понимания завязки — это, тем не менее, только ширма, скрывающая за собой чеховские ружья, которым ещё предстоит выстрелить. Отправная точка истории начинается с рассказа о типичном дне Тавады, неспешно ожидающую прибытия своего автобуса. В её жизни всё точно так же. Те же привычки, те же утренние машинальные действия перед уходом на работу. Отличается лишь детская площадка перед её остановкой, на которой в последнее время часто проводит время в тренировках с мячом 12-летний подросток Хаями Машу, женственные черты лица которого настолько вводят в заблуждение, что за парня его с первого взгляда трудно и принять. Встретив поздним вечером по дороге домой этого ребёнка снова, и увидев, что он до сих пор тренируется на той площадке в ночное время, в глаза бросаются вещи, которые трудно не заметить. Неухоженные волосы, одежда не по размеру, явное пренебрежение родителями, которых не волнуют одинокие прогулки их ребенка по ночам. Имея за своими плечами собственные неприятные воспоминания о родителях и детстве, а также беспокоясь за одиноко гуляющего ребёнка в ночное время суток, она решается помочь этому ребёнку в его тренировках. К тому же у неё, как ни кстати, имелся университетский опыт игры с мячом.

Проводя время в компании друг друга, узнавая друг-друга малыми шагами, они начинают проводить всё больше времени вместе, уже не ограничиваясь одними лишь тренировками, неявно поддерживая и давая друг другу то, чего им не хватало в своих жизнях. Постепенно, они находят не только удовольствие в совместном времяпровождении, но и родственные души друг в друге, способные если не залечить их душевные раны, то уж точно отвести от них свой взгляд и заметить, что мир куда шире их собственноручно построенной клетки. И, забегая немного вперёд, в итоге их отношения доходят до той критической точки, когда в их мыслях возникают, пожалуй, главные вопросы всего произведения: кто они друг для друга? кем они могут быть друг для друга? имеют ли они право на подобное? их отношения — это акт проснувшихся материнских чувств Сатоко и потребности Машу в материнской любви? стремления залечить душевные раны, использовав друг друга в качестве опоры? простой жалости к ребёнку из проблемной семьи? вообще нечто иное?

Как и подобает случаю, зачастую он способен свести абсолютно разных людей. И если, как правило, подобные слова применяют к людям разных характеров, то в данном случае дело не столько в характерах, сколько в социальном статусе между ними. Реальность такова, что заприметив чересчур близкие отношения между незнакомым взрослым человеком и подростком — это почти что наверняка будет расцениваться посторонними как минимум подозрительно, а как максимум — противозаконно. И 30-летняя Сатоко понимает это как никто другой. Она осознаёт, что в глазах общественности её поступки выглядят неправильно, а непонятные для неё самой чувства вступают в бой с привитыми ей табуированными темами о том что положено взрослому по отношению к чужому ребёнку, а что нет.

Для того чтобы сгладить этот внутренний конфликт, зачастую в произведениях с age gap тематикой авторы не стесняются использовать тропы, оправдывающие взаимодействия между взрослым и подростком, дабы избежать вышеописанных проблем. Например, избитые темы учителя и ученика, тёти/дяди и племянника/цы, родитель и друг ребенка и так далее и тому подобное. Это удобно, это позволяет оправдать их ежедневные встречи, возможно даже довольно близкие отношения, но в то же время это довольно ленивый приём, от которого так и веет нарочитой искусственностью в угоду лёгкости изложения.

«My Boy» идёт другим путем. У героев с самого начала не было ничего общего между собой. Для друг друга они абсолютные незнакомцы. Их тренировки — единственное, что по началу было способно хоть как-то оправдать то, что незнакомый взрослый проводит время с ребёнком без согласия на то его родителей. Но автор манги, Хироми Такано, пошла ещё дальше. Она проводит персонажей, а вместе с ними и читателей, через настоящую эмоциональную нервотрёпку, раз за разом лишая героев земли под ногами и какого-либо оправдания своей тяги друг к другу. Разрушая фундамент, на котором зиждились их отношения, и не оставляя ничего кроме их чувств друг к другу, она оставляет им один единственный выбор — ответить самим себе на тот самый вопрос о том, кто же они друг для друга. Решить — отстроить фундамент их отношений заново, без лжи самим себе, или же признать, что сама их встреча была ошибкой.

Возвращаясь к началу, к пустой и бесцельной жизни Сатоко — вряд ли её можно было назвать счастливым человеком. Как и несчастливым, впрочем, тоже. Самый подходящее описание для её жизни — пустота. Такано верит, что любой человек хотел бы быть спасённым от подобного. Найти того, кто понимал бы тебя и принимал несмотря ни на что. Не за какие-то качества, внутренние или внешние, а просто за то что ты это ты и, что немаловажно, позволил начать любить себя. В одном из своих интервью Такано описала Хаями как своего рода эскапистскую фантазию, прототипом которого послужил образ того самого спасителя, о котором многие, включая, как она сама призналась, её саму, грезят.

Хотя до сих пор основное внимание было уделено Сатоко, но её с Хаями история это не игра в одни ворота. Несмотря на то, что за основу характера Хаями брался прообраз женской фантазии о спасителе, что как минимум выражается в привлекательных чертах его лица, мы всё же говорим о манге, выпускающуюся в журнале с целевой аудиторией взрослых мужчин. Хаями такой же важный для повествования персонаж, как и Сатоко, а не сюжетная груша для битья. Если для Сатоко её драма заключается в непонимании своих чувств и борьбе с внутренними устоями, то для Машу всё не совсем так. У него не занимает много времени осознание своего влечения к женщине намного старше него. Не возникает у него и внутреннего спора, как в случае с Сатоко, ведь в обществе вина за подобные отношения всегда приписывается взрослым, а не детям. Он видит проблему не в их близкой связи, но в различии в их мирах. Поставив объект своего влечения превыше всего, он отдаёт всего себя попыткам войти в её мир, и чем глубже он проникает туда, тем больше начинает задумываться о том, что значит быть взрослым и способен ли он со своей текущей картиной мира стоять с ней наравне. Драма Машу состоит в том, что войдя слишком глубоко в чужой мир и обернувшись, он осознаёт, что про собственный-то он напрочь и забыл.

Если подумать о героях произведения как авторском рупоре, то даже привлекательная внешность Хаямы вполне себе ложится на общую картину истории из мужского журнала, давая взглянуть на него не просто как на бисёнена, но и абстрактно как на нечто само по себе светлое, у чего нет пола и повадок. В целом, если поймать нить автора и её волну, то можно, пусть и косвенно, но провести параллели между её желаниями и тем, чего она хочет от своей работы и к чему стремится. Сама героиня Сатоко имеет достаточно сходств с Такано, являясь в какой-то степени выражением её воли, что отчётливо прослеживается в одной из главных тем манги.

Моральная дилемма Сатоко о легитимности её поведения и чувств по отношению к подростку младше неё на 18 лет — это также моральная дилемма автора, которая с одной стороны выступает решительно против какой-либо романтической связи между несовершеннолетним и взрослым, а с другой стороны чувствует в подобном отношении акт ограничения и подавления права ребёнка на выражение, не признавая таким образом его индивидуальность. Метания автора между тем чего хочется её героям и тем что правильно порой доходят до того, что она не перестаёт понимать как поступить в данной ситуации, как герои будут себя вести друг с другом и о чём, собственно говоря, они вообще думают. Погружаясь всё глубже в сюжетные дебри их сложных взаимоотношений, история начинает идти по всё более тонкому льду, а в определённые моменты и вовсе становится схожа с довольно «опасной» литературой. И по мере того как автор начинает это понимать, Сатоко также начинает осознавать весь деморализующий облик своего положения, разрываясь на две части между своими чувствами и тем, что значит быть «взрослым».

Ранее я назвал это сейнен мангой. Номинально это и правда так, она выпускалась сначала в Monthly Action, а после в Weekly Young Magazine, оба из которых позиционируют себя как сейнен журналы. Однако, не покривлю душой, если скажу, что эта манга также привлекательна и для женской аудитории. Более того, одно время она рекламировалась именно как «age gap romance for women». И если последнее не вызывает вопросов, поскольку одной из причин написать именно о табуированных отношениях между женщиной и подростком (помимо того, что зачастую автору-женщине легче писать женского персонажа) было её желание рассказать о проблемах взрослых женщин, страхе перед старением и давящих общественных и семейных рамках, то с утверждением про романтику всё труднее.

Многие из нас привыкли ассоциировать тему разрыва возраста с двумя основными её проявлениями: это либо романтика и любовные мотивы, либо отношения родитель-ребёнок, поскольку зачастую именно эти две темы идут с темой разрыва в возрасте рука об руку во многих произведениях. Такано с помощью своей манги ставит эти рамки под вопрос, да и не только эти. Произведение задаётся вопросом о том, действительно ли существуют лишь эти 2 полярности? И даже если так, то являются ли они взаимоисключающими? Если да, то почему? Почему, увидев вместе людей разного пола, их, скорее всего, воспримут как пару, в то время как лиц одного пола как приятелей или подруг? Почему люди столь резки в своём мнении об отношениях между взрослым и несовершеннолетним, но как только у подростка наступает определённый возраст, то обществу становится на эту разницу наплевать? Что определяет эту границу между порицанием и принятием и почему эти люди не могут просто в таком случае подождать наступления совершеннолетия? Поднимая множество этих и подобных им вопросов, автор снова спрашивает, но уже не столько себя или героев, сколько самих читателей о том, правда ли человеческие отношения так категоричны, что их можно описать столь просто?

К чему это я? Что, получается сейнен не такой уж и сейнен, а романтика не такая уж и романтика? И да и нет. Сейненом эта манга является, так сказать, по умолчанию, поскольку выпускалась в соответствующем журнале. Однако, не ограничивая себя при этом в выборе своей аудитории, она затрагивает вопросы обоих полов и даже разных возрастов. Её мотивы выходят за рамки своих же страниц, указывая на то, что не всегда правильно делить произведения на сугубо мужские, женские и возрастные. Нет ничего плохого в том, что парни могут заглядываться на дзёсеи, а девушки на те же сейнены, если подобные рамки вообще применимы.

Этот же подход применим и в случае с вектором отношений главных героев. Цель автора не показать очередные романтические отношения с разницей в возрасте и потешить любителей табуированных тем, но рассказать историю о сложности человеческих чувств; о том, что история любви не пишется по гаданию на ромашке; что у самой любви намного больше оттенков, чем кажется на первый взгляд. Чувства людей не находятся в вакууме, а мир не вращается вокруг их желаний. Зачастую с реальностью приходится мириться, но решение о том, где и когда, если это необходимо, нужно поставить точку — всегда лежит на самом человеке, а не на ком-то другом.

Что касается меня, то я воспринимаю это произведение ни как сейнен, драму или даже романтику— для меня реализм без недосказанностей. История о том, как люди приживаются в этом мире даже в таких, казалось бы, запутанных ситуациях. Это то, ради чего я, пожалуй, до сих пор продолжаю читать мангу и смотреть аниме. И, думаю, всё, чего бы мне хотелось от этой статьи, так это попытаться убедить людей, чтобы они дали шанс таким хорошим работам, как эта, а не нарекали их «очередным% вставить_текст%». Надеюсь, что хотя бы отчасти у меня это получилось.