Игровой дневник. Divinity: Original Sin 1 & 2

Divinity: Original Sin — зверушек экзотический. Пятая игра Larian, но первая в которой нет ни грана подражания старшим. Маркированная изометрическая плоскость окончательно отправилась в музей — поприветствуем же трехмерную соединимость, перепады, разрушаемость, ходы. Так она непохожа своею лапидарной находчивостью на все остальное, что просто песня!

Главное сокровище игры, её знаменитая находка — это цветастые стихийные заварушки. Сияющая система умений, покрытая рябью взаимодействий, отсвечивая механическими подробностями, рассыпается красками и звуками. Жужжат магические разряды, мечутся цепи статусных эффектов, земля покрывается рдеющими пятнами, окрест рвутся пузыри взрывов и трещат электрические нити. Сопряжение напалмовых луж, комичных падений, вспышек справа — круговерть хаоса снаружи и поиск находчивых решений внутри.

Сложность отмерена верной рукой и важничать не позволяет. Врагов в Divinity всегда в три раза больше, они всегда сильнее и расположены на выгодных позициях. Привыкнув орудовать по-старинке, снисходительный и высокомерный, сначала ты сражаешься традиционным способом: выстрел-скилл-фласка-отскок — правильные, безупречные действия. Они не работают. Тебя брутально втаптывают в грязь, ловят в ядовитое облако, роняют на землю, увечат, глушат, выносят вперед ногами. Когда получаешь от босса ваншот, когда лучники-скелеты с первого хода кладут половину группы, сложность кажется издевательской. У врагов десять тысяч совокупного здоровья против твоей жалкой тысячи. «Да как так!» — восклицаешь ты в сердцах.

«Осёл!» — причиной тому лишь глупость твоя.

Взгляни на свободу конструирования билдов, сетапов, ситуаций. Взгляни на поверхности, которые можно морозить, травить, превращать, испарять. Посмотри на неисчислимость гранат, бутылок, стрел, свитков, обременяющих инвентарь. У тебя миллион инструментов. Бросай, крадись, взрывай, соединяй, думай головой! Используй все возможности, звонкие, живые, игристые. Кусок хлеба, водный пузырь, девятидюймовые гвозди — все сгодится для дикого танца! На острие ножа! Вы видели что у нас за ножи?

И ты вынужден изобретать. Усложнять банальность обмена ударами — менять позиции, плеваться сосудами, вешать статусы, перенаправлять потоки, увлажнять поверхности, чтобы разрядиться на них трескучей энергией. И вот наступает момент, когда ты, неопытный алхимик, первый раз сотворил чудо: заслонил лучников завесой, телепортировал взрыв-бочку, укрылся за выступом и умаслил тропу нефтяной лужей — сотворил стройную и сильную комбинацию. И невозможный бой разложился на плесень и липовый мёд. Что казалось непроходимым, обернулось ослепительно простым. Теперь ты понимаешь. Порви с условностями, экспериментируй, кидайся сковородками, станцуй среди огненных цветов! Сожги им сердца, Артемон!

Зря ты напялил героический плащик — жулик, воришка, эгоистичная тварь. Обычно игры наказывают за учиняемые беззакония, но глумливому «первородному греху» наплевать на законы, к вящему удовольствию геймеров-тиранов. Не хватает денег? Торговцы и стражники очень кстати поворачиваются к своим вещам спиной… Не хватает опыта? Опыт дают и за мирных жителей! Раскапывать могилы — нехорошо, но среди костей как назло зарыто что-то интересное. Веселая простота смертоубийств соседствует с твоей божественной самоуверенностью. Спасителям мира можно всё!

«Используй в качестве инструмента все, что посмеешь», — как будто сообщает игра. Её инструментальность повсеместна и довлеюща. Все можно взять в руку или напялить на голову. Пространства испещрены хитроумными ходами. Только первая глава второй части позволяет сбежать из форта Джой шестью разными способами. Или девятью? Точные подсчеты еще ведутся. Левитировать на укромную выемку, пройти на цыпочках, вывалиться наружу. Через трубу, по пещере, из окна, на лодке, по тайному лазу. Бойцом, шантажистом, обманщиком, трусом. До какой подлости ты сможешь додуматься? А вот точное количество секретов, укрытых за портьерами, кнопками и рычагами — подсчитать не получится. Каждый недосягаемый уступ, каждый запертый сундук дразнит тебя. Он же не просто так? Не просто. Но пойди туда доберись.

И ты постоянно в дураках. Предательский взрыв под ногами случается в неудобнейшую секунду, мосток падает в лаву и любая тропинка хочет тебя убить, сжечь или хотя бы обжулить. Даже окружение обладает негодяйским характером. Чего и говорить про соперников! Но все честно, давай не шуми — это не враждебное посягновение на драгоценную геймерскую свободу, не указующий бич, а вызов на хитроумное состязание. У всего есть свое решение, своя контрмера, свой стоп-кран. Как бы сильно не раздражал тот бранчливый мужик, у него, как и у всего остального, над головой своя полосочка здоровья. Зарежь его как скотину! И сколь бы не случилось смертей, нить судьбы не оборвется, а проклятый мир создан уже до тебя, не тобою.

Забудь о серьезности — ты в бурлескной комедии, шутки сыпятся горстями, здравый смысл спущен с лестницы. Окружение оживает чертиком из коробочки — болтливые лужи и умоляющее пламя, злодейства с носом-морковкой и суматошный петух вопящий гневным либертинажем. Герои манерничают с водевильными интонациями, то ли персонажи дель-арте, то ли обитатели страниц пратчеттовского романа. Они прозрачны в своих типажах: изрекают бравурные монологи, хмурятся в мрачном недовольстве, проделывают игривые пируэты. Вокруг преувеличенные жесты и утрированные повадки, плясуны и лоботрясы, хвастуны и стяжатели, канальи и хитроумные идальго.

Теология Ривеллона в комической форме высмеивает все иерархическое. Самые всемогущие и всесвятейшие корифеи предстают истовыми шутами, трубно возглашают анафемы и сварливо потрясают заскорузлыми кулаками. Ни разу, впрочем, это не переходит в моралистские прокламации, а остается лишь снисходительным лицедейством с тонкой иронической улыбкой на лице актера. Иррациональная смешливость игры ведет к жанровой гибридизации, смешению дискурсов. Дивинити - это фентези-пастиш, динамическая «магия хаоса». Разноцветный театральный капустник, опирающийся на традиции европейского комизма, от Мольера к Жарри и далее — в сторону современных летающих цирков.

Конечно, это все в основном относится к первой игре. Divinity: Original Sin 2 стоит на земле основательнее, она учла критику, надела на нос очки и состроила серьезную мину, а та порою превращается в хищный оскал. Судите сами: только что отгремела война на уничтожение, завершившаяся истреблением целой расы. Содеянное столь колоссально, что поломало мироздание. Ривеллон переживает вторжение непостижимых сущностей из Пустоты. Счет жертв идет на миллионы. Гремят разрушительные катаклизмы, океаны плодоносят горами мертвой рыбы, мертвые буквально встают из могил. Все распадается на части, на останках мира пируют монстры, в том числе и в человеческом обличьи. В отчаянной попытке остановить Апокалипсис, местная инквизиция устанавливает тоталитарную диктатуру и свозит всех носителей Истока в обособленный концлагерь, где поочередно подвергает их лоботомии. Именно в концлагере и начинается игра. Это начало, и дальше будет только хуже.

Жестокость D:OS 2 беспредельна. По локациям раскиданы куски плоти, конечности и расчленённые трупы. Эльфы-каннибалы поедают головы, руки и ноги, а один из главных героев срезает лица с трупов, чтобы сделать себе из них маску. На пути героев встречаются настоящие выродки — экстатичные маньяки, опьяненные властью и жестокостью тираны, неукротимые звери, готовые сжечь мир в огне ярости и страсти. Массовые казни, горы человеческого мяса, озёра крови, порабощённые народы — это для Ривеллона скучные будни.

Однако здесь же — на расстоянии протянутой руки — мимоходные шуточки, глумливый тон в диалогах, волшебные петухи, говорящие слизни, куртуазная манерная нежить, дионисийские мистерии и межвидовые спаривания между скелетами и ящерами. Это создаёт удивительную и даже абсурдную эклектику. Свет переплетается со тьмой, комедия с драмой, изуверская злоба со сказочной дурашливостью. Сюжет второй игры серьезен, черт возьми, он серьезен. Однако в нем все равно угадывается какое-то полосатое трикстерство в колпаке, скрытое двойное дно. Самые чудовищные злодеяния происходят с реверансом, в насмешливом полупоклоне. Благодаря этому D:OS 2 получила свой особенный, имморальный и удивительно язвительный оттенок. Ее символ — это отрубленная голова на шесте, комично обижающаяся на шутки в свой адрес. Брат, хватит всё валить с больной головы на здоровую!

В интернете, среди тех комментаторов что помладше, лариановское чудачество предсказуемо критикуют. Сложно понять почему молодежь совершенно разучилась веселиться, и ударилась в постное эджилордство. Возможно виновата насущная киношная мода на задумчивую хмурь с хрипотцой и сигареткой — явление вражье, чужое классическому и говорливому шутовству Дивинити. А может дело в вечной погоне за «жизнеподобием»: вместо сумасшествия под небесами чудными, разработчики современных игр все чаще исторгают мутную жижицу «реализма», вымышленные миры тоже замешаны на прагматичной закваске, и оттого юные полупокеры в кедах разучились внимать абстракциям декораций. А ведь Дивинити вызывающе муляжна, и мирок ее — подмостки для героической труппы.

Как бы то ни было, посреди любого обсуждения игры, неизбежно выпрыгивает грубый правдоруб, вооруженный закавказским словечком «петросянство» — любимым у простачков, желающих засвидетельствовать натужность или неуместность юмора. Какое возмутительное невежество! Конечно, никакой натужности в игре нет, она словно рождена для шуток — легка, естественна и написана с нотками старомодного благородства: держит ровный тон и изящно расставляет контрасты, связующие, допустим, высокопарные декламации с тщедушностью облика — ухохочешься с какой-нибудь помпезной тирады злодея-гнилоуста, вставшего в горделивую позу. Нехай льют в уши любую благолепную чепуху, всегда за этим скрывается что-то скоморошье.

Ясно видится типологический образ такого критика — безмерно серьезный юноша, скучающий узник серости, кифозный дед инсайд на просаленном стуле. Едва грамотный и непробиваемо высокомерный; презирающий современность, но взросший ее аватарой; претендующий на творческое проникновение, но мыслящий квадратами, формулярами, именительными падежами; выхаживающий звонкую свободу мысли, но навек окаменевший вкусами; вечный ниспровергатель того в чем не разбирается — он ныряет в смысловые бездны, не понимая азбуки, и хватается за «постмодернизмы», не прочитав и десятка классических романов. Рыцарь подподошвенной жизни в одеяниях немарких цветов, мальчишка воняющий старостью. Он смертельно боится попасть в неловкое положение и редко смеётся — дай бог осклабиться кривою усмешкой. Наверняка каждый знает парочку таких фруктов.

Конечно, подобным додикам Дивинити не понравится. Это игра-трюкач, игра-буфон, для эскапизма она не годится, ее классическое, театральное комедианство не прячется за романтичным изломом, задумчиво устремленным к закату, тут не представить себя трагичной фигурой, над тобой снова смеются и шутят. Хаха, болван и простак! Закостеневшие представления о должном нарывают занозой, а мозг, обезображенный избытками смыслов, не приемлет сценичных условностей. Мучительное несоответствие дрожит внутри безъязыким уродцем, тупым и невыразимым, только и остается разбрасывать штампы про петросянство. Бедные, бедные ублюдки, выросшие в зависти и страхе. Надеюсь с ними расправится суд Божий.

Но вернёмся к игре. Во имя чистокровной свободы действий, первая Divinity: Original Sin принесла две важные жертвы. Одна из них — сюжет. Валкий и раздутый, он не складывается во внятное сооружение. Словно многорукое чудище с отрастающими вразброс педипальпами, рассказ собирает углы, путается в ногах, катится кубарем и увлекает за собой единообразие, рушит точку сборки — жертву вторую. Бесконечные сапёрные работы, управление инвентарными залежами, паутина вторичных поручений — в окрестностях Сайсила иногда было даже сложно определить где тут вообще история. Какая из множества ниточек, фельетонов и балагурных небылиц, из этих разночинных квестовых линий, является магистральной? Их разнообразие было неиссякаемо, но совершенно бессистемно. Рыхлое, сшитое из обрезков сточасовое тело завязло в пене изобилия, потерялось в оттяжных, мелких действиях — взломать, облутать, скрафтить, подхилить.

Вторая часть, конечно, намного сильнее. В ней воцарилась единовластная история с понятными целями, проявились персоналии и сгустилась тьма, усмирившая абсурд и расчертившая границы морали, а по пути настроен баланс, наведен порядок и причесаны соотношения. Головоломки куда адекватнее, бои — сложнее, и там где первая часть позволяет себе повторяться (вы бы знали как мне обрыдли эти кнопко-ящичные ловушки) старший брат оформил каждый бой, встречу, задачку совершенно уникальным образом. И строгости и творческого беспорядка добавилось ровно там, где их и не хватало.

Сюжет тоже стал понятнее по форме и сложнее по сути. Сумбурный детективчик стал коловращательным эпосом. Начав игру заключенными в рабских ошейниках, главные герои неумолимо идут к Божественности. Их непростой путь ведет через десятки ключевых событий и действующих лиц. Переплетение корыстных интересов сталкивается в череде конфликтов. Верить нельзя никому. Практически каждый важный персонаж не тот кем кажется. Правила меняются несколько раз по ходу пьесы, игровой стол трясется, кто-то лупит в него снизу коленками! К финальному акту ведут одновременно несколько параллельных сюжетов, и осуществление сокровенной мечты того или иного героя может спасти или уничтожить сей бедовый мирок.

* * *

Divinity: Original Sin 1 & 2 — первый шаг в вечность, хоть и немного косолапенький. Проба комбинационной свободы, ядовитых интонаций и изобретательных этюдов. Пламя приключений, которому предначертано испепелить гной мира сего. Поступь Larian Studios крепнет с каждым шагом, и величие грядущего Baldur`s Gate 3 практически неизбежно.

ᅠ ᅠᅠ ᅠᅠ ᅠ