Расскажу об одном человеке, о котором Вы скорее всего не слышали, но он изменил мир литературы

Falling Poetry

Дэвид...О, Девид...

я никогда не знал тебя, но у меня такое чувство, что ты мой близкий друг.

Что связывает чертоги восприятия сакрального каббалистического учения о практике Меркава ("Колесницы") из сифрут ха-хехалот и никоим образом не затрагивающей подобные мистерии книгой, написанной тридцатилетним затворником в тесной и мрачной комнатушке с постоянно плотно занавешенными шторами где-то в запрошенной снегом хибаре в Иллинойсе?

То - что всецело погрузившись в них, вверяя своё сердце без остатка, от обоих можно умереть.

В одном случае - от совенно непереносимого для человеческого существа восхищения. Во втором - от сопоставимой по силе тоски.

Знакомьтесь.

Вот этот неприметный с виду человек, одиноко смотрящий куда-то вдаль, сидя на ступеньках - Дэвид Фостер Уоллес. Он был молодым писателем, когда-то сбежавшим от немой душевной боли в текст его романа, впоследствии изменившего весь мир литературы раз и навсегда.

В детстве его обычный вечер завершался тем, что родители перед сном читали сину Улисса Джеймса Джойса вместо колыбельной. Его с раннего возраста безумно притягивали книги и их авторы, который он считал своими близкими друзьями. В возрасте двадцати с небольшим, Девиду диагностиворали тяжелейшую депрессию, которая будет до самой его смерти от самоубийства в 46 лет. Депрессия была для него одновременно и страшным проклятием и почти пророческим даром, откуда Дэвид черпал вдохновение для собственного опыта писательства. Бандана, которую в полете годы Дэвид носил почти постоянно была нужна ему чтобы собирать пот от постоянных панических атак, которые от испытываю по много раз в день (вмять, как мне это знакомо :3 ).

Приходя домой после электрошоковой терапии и закидываясь целой охапкой медикаментов с ворохом побочных эффектов, Дэвид запирался в комнате, включал тусклую настольную лампу и изливал на бумагу совершенно невероятную смесь из супер-интеллектуальных изяществ словесности, трудно вообразимого багажа знаний и чёрной как истлевающий уголь меланхолии.

Однажды, наконец-то поставив последнюю точку в затянувшейся истории романа "Бесконечная Шутка" (название отсылает к Шекспиру), Дэвид дрожащими руками написал на полях о том, что посвящает свою работу безраздельной любви к Мэри Карр (американская поэтесса, лично знавшая Уоллеса), положил текст книги в рюкзак и отправился с ним к редактору.

Через некоторое время он узнёт, что редакция убрала из книги ни много ни мало целых 600 с лишним страниц и лишь в таком обрезанном виде допустила книгу к печати. Ничего не поделаешь, пришлось соглашаться. И вот одним чудесным для мировой литературы днём, почти два килограмма слов 1300-страничного гигантского производстведения с гулким шлепком стали выставляться на полках магазинов под аккомпанемент восторженных отзывом крупнейших изданий всего мира.

Если описать "Бесконечную шутку" в двух словах - это путеводитель растерянных. Текст испещрён таким количеством отсылок, взаимосвязей и нюансов, что обычно прочтение "Бесконечной шутки" выглядит как-то так:

Книга единомоментно стала тем, что за океаном принято называть "Great American Novel". Она включает в себя переплетение историй отчаявшихся и внутренне тоскующий людей, включая наркозависимых. Тех, чьи судьбы не получается назвать удачными.

Через несколько лет к Уоллесу приедет молодой автор из Rolling Stones по имени Дэвид Липски, чтобы взять у него интервью. И на протяжении всего 5 с небольшим дней, живя в доме самого Уоллеса и катаясь на машине, эти двое наговорят столько, что этого хватило на целый отдельный фильм под названием "Конец Тура" (2015).

Через пару лет после расставания двух Дэвидов, оба из которых были писателями, в доме Липский зазвонит телефон. Подняв трубку, грустный голос по ту сторону сообщит печатную новость.

Дэвид...О, Девид...

Один из самых неприметных и при этом самых великих писателей современности. Одновременно и безраздельно.

#ЧтоПочитать #Книги #Биографии