My Generation The Who: голос поколения 60-х

Когда в декабре 1965 года The Who выпустили дебютный альбом My Generation, британская сцена уже гремела именами The Beatles и The Rolling Stones. И ничто не предвещало того, что квартет простых парней из Лондона, одетых в стиле модов, обрушит на публику столько ярости, что это станет звуковым сопровождением молодёжного бунтарства. Альбом, полный грохота барабанов, гитарных риффов и басового рыка, с текстами, полными разочарования, непринятия и иронии не просто стал саундтреком молодёжи — он предопределил облик рок-музыки и предсказал зарождение панка.

К 1965 году The Who уже были героями локальной лондонской мод-сцены: субкультуры, объединявшей рабочих парней, скутеры и ночные клубы. Пит Таунсенд, гитарист и автор песен, видел в этом движении не просто стиль, а философию — бунт против послевоенной серости, оголивший разницу молодёжи того времени по сравнению с поколением довоенным. Разницу, надо сказать, сокрушительную. Однако записать альбом, который бы передал эту энергию, оказалось непросто. Лейбл Brunswick Records скептически относился к «сырому» звучанию группы, а продюсеры пытались приручить их хаос.

Студийные сессии стали натуральным сражением. Кит Мун, полубезумный барабанщик, разбивал установки, виртуоз Джон Энтвистл изобретал басовые партии, которые звучали как отдельные мелодии, а Таунсенд крушил усилители при помощи гитары. Роджер Долтри позднее признавался: «Тогда нами владела только ярость». Ему вторил и Пит: «Я полагал, что группа обречена, что я заложник этой чокнутой шайки отщепенцев и должен ехать на гастроли с людьми, с которыми у меня нет абсолютно ничего общего… Ничего!». Заглавный трек My Generation радиостанции поначалу чуть было не забраковали: вокальная партия Долтри с нарочитым заиканием (один из вариантов трактовки — аллюзия на стигматизацию молодежи как «неполноценной») казалась продюсерам оскорбительной. Но именно эта агрессия и несовершенство стали квинтэссенцией альбома.

Альбом My Generation — это взрывная смесь ритм-энд-блюза и рок-н-ролла, своего рода предтеча хард-рока, по заявлению многих критиков спустя годы. Таунсенд сводил песни к простым, но мощным риффам, Энтвистл превратил свой бас в ведущий инструмент — его соло в My Generation до сих пор эталон для рок-музыкантов. А Мун был олицетворением хаоса: именно так он играл, так звучал и так выглядел за установкой – чистый адреналин.

Влияние на панк-движение не было преувеличением – те же Sex Pistols взяли у The Who не только звук, но и позу: «лучше сгореть, чем угаснуть». Британские группы 90-х вроде Oasis копировали бунтарский дух Таунсенда, сам же Ноэл Галлахер и вовсе начинал учиться играть на гитаре в том числе с риффа My Generation. Альбом, казалось, обозначил саму идею рок-музыки. До The Who гитары звучали чище и аккуратнее, тексты были романтичнее, а концерты — цивилизованнее. The Who показали, что рок может быть опасным, несовершенным и радикальным. Их эксперименты с разрушением инструментов на сцене в том числе вдохновили на это Джими Хендрикса. Сегодня песня My Generation занимает 11-ю строчку в списке «500 величайших песен всех времён» по версии Rolling Stone. Когда Таунсенд написал самую известную её строчку «Надеюсь, я умру до того, как состарюсь», ему было всего лишь 20 лет. Теперь он невообразимо старше, и эта фраза в песне воспринимается несколько иронично, в том числе самим Питером. Сам же альбом не зазорно послушать и через 60 лет после его релиза. Это по-прежнему зеркало конфликта поколений.