Может вне камеры он смывает этот грим, закуривает сигарету и уныло смотрит вникуда, понимая, что вот еще час своей бесценной жизни он угробил, развлекая идиотов дешевым хейтом и скетчами про французских геев...
"Красный нос. Проклятый красный нос. Ещё одно видео, ещё одна куча идиотов, ждущих дешёвого смеха. Я чувствую вкус грима и запах дешевых скетчей. Запах моей жизни.
Они хотят шуток. Тупых, примитивных шуток. О повестке, о политике, о джагернаутах и аванпостах. Всё то дерьмо, которое заставляет их рыгать от смеха. А я? Я чувствую только тошноту.
Этот грим… он маска. Маска, которая скрывает мою усталость, моё разочарование, моё отчаяние. Они видят только клоуна. Весёлого, глупого клоуна. А я… я умираю изнутри. Каждую ночь.
На этом стриме я – никто. Просто марионетка, которую дергают за ниточки их примитивные желания. Они хотят видеть смех? Получите смех. Даже если я сам на краю пропасти."
Какие ж они жалкие. А вот семью Виталямбуса мне от всего сердца жалко, с таким придурком жизнь делить это тяжкое бремя.
Может вне камеры он смывает этот грим, закуривает сигарету и уныло смотрит вникуда, понимая, что вот еще час своей бесценной жизни он угробил, развлекая идиотов дешевым хейтом и скетчами про французских геев...
"Красный нос. Проклятый красный нос. Ещё одно видео, ещё одна куча идиотов, ждущих дешёвого смеха. Я чувствую вкус грима и запах дешевых скетчей. Запах моей жизни.
Они хотят шуток. Тупых, примитивных шуток. О повестке, о политике, о джагернаутах и аванпостах. Всё то дерьмо, которое заставляет их рыгать от смеха. А я? Я чувствую только тошноту.
Этот грим… он маска. Маска, которая скрывает мою усталость, моё разочарование, моё отчаяние. Они видят только клоуна. Весёлого, глупого клоуна. А я… я умираю изнутри. Каждую ночь.
На этом стриме я – никто. Просто марионетка, которую дергают за ниточки их примитивные желания. Они хотят видеть смех? Получите смех. Даже если я сам на краю пропасти."