n1baxe
ВЕРНИ МНЕ МОЙ 2007-Й
На «Эхо Москвы» в программу «Утренний разворот» вернулся Сергей Доренко. По крайней мере, одному человеку на этой планете вернули его 2007 год. Не то что бы на «Русской службе новостей» его никто не слушал. Но вот Кержаков с Аршавиным в «Зените», Доренко на «Эхе», того и гляди вернут в ларьки полторашки «Адмиралтейского» и «Виноградный день»... И жизнь повторится. А пока я погружаюсь в гонзо-трип в самый прекрасный год XXI века.
21 августа Игорь Антоновский
9:15 — я вскакиваю от гитарного запила Space Tracking — Deep Purple. «Здрррравствуй страна, здррраствуй великий город, здррраствуйте все!!! это Рррразворот на радио Эхо Москвы, Пррраво Знать!».
Голос принадлежит Сергею Леонидовичу Доренко, и там, в 2007-м, в честь него я, без шуток, хочу назвать сына. Я даже придумал сокращение имени-фамилии-отчества Доренко, по примеру Вилен: Серледор. Отличное имя, — говорю я себе.
Я вскакиваю от громогласного баритона телекиллера, под кроватью стоит полторашка «Степан Разин» Адмиралтейского. Цена такой полторашки в 2007 году — 33 рубля. Моя дневная норма, если не пью ничего крепкого, — 4 полторашки в день. Пиво наливаю в икеевскую кружку, прозрачно-коричневую, дожидаюсь отстоя пены, доливаю и жадно выпиваю. Когда к Доренко в студию приходит автоэксперт Пикуленко, я уже изрядно пьян.
2007 год присвоили себе повзрослевшие эмо. «Верни мне мой 2007» — это их лозунг, но кто из нас, никогда не красивших челку в розовый, не повторяет его с придыханием? Этот год оказался значимым, переломным, точкой отсчета. Именно тогда в России начался 21 век.
В 2007 в мусорную корзину отправились DVD-диски с фильмами, массово появился широкополосный интернет, сотни тысяч людей зарегистрировались Вконтакте — эти три события для многих более ощутимы и значимы, чем полет в космос или формально открывшая новое столетие атака террористов на здания Всемирного торгового центра.
В 2007 за океаном представили первый айфон, а на торрентах уже можно было найти больше контента, чем на Горбушке. Россияне окончательно смирились с тем, что Путин будет сидеть в Кремле вечно, а великих рок-групп больше не предвидится.
Серьезные экономисты могут, вероятно, дать объяснение феномену 2007 года, когда огромное количество кредитов, уже через год приведшее к кризису, позволили индексировать зарплаты, опережая инфляцию. Во всем мире, или по крайней мере в золотом миллиарде, люди начинают получать больше по сравнению с предыдущими годами. Пика достигает и потребительское кредитование, а вслед за ним и потребительский спрос. В Россию окончательно приходят все мировые бренды.
В без двадцати одиннадцать я пьяный слушаю, как автоэксперту Пикуленко задают вопросы исключительно из каких иномарок выбрать — Getz или Renaut Symbol, Focus или Camri?
Деньги мифическим образом есть у всех. Например у моего соседа Пети, который барыжит бутиратом, и в 2010-м сядет за это, чтобы достаточно быстро выйти и стать приличным семейным человеком. Когда я выхожу за новой полторашкой «Адмиралтейского», бутиратные зомби уже начинают свой утренний променад. Их походка нетверда, движения резки, они норовят тебя потрогать, а к вечеру оказываются в видосах на ютубе.
В лучшем номере «Афиши» из тех, что я когда-либо читал, в том, который про сны (он вышел в феврале 2007), люди, подозрительно похожие на моих друзей, рассказывают, каково это — жить, постоянно играя в WOW. Еще нет никакой Доты, есть WOW и дорожка амфетаминов на ночь, сооруженная при помощи студенческой карточки на метро и занюханная через скрученный полтос. Надо за сигами выйти, но никак — рейд. Есть «Доказательство Смерти» Тарантино, которое скачивается с торрентов («о, 2 часа осталось, 76 процов уже, вообще нормально …») Есть джин-тоники в синих баночках, и случайный разговор в утренней маршрутке: «Ты же знаешь, с кого Дуров спиздил контакт? Ну есть такой сайт, короче, Facebook…».
Есть выражение «офисный планктон» — которым стебут за рубашечку и брючки из Topshop, только что открытого в «Меге». Туда идут автобусы, полные 18-летних выкидышей бэби-бума 1989 года, они младше тебя, но кажется, развиваются быстрее. В их руках «Ягуар», в глазах похоть — им только что исполнилось 18, тебе 20, но вы уже разные поколения. Их девки отчего-то красивее твоих ровесниц, и ещё им проще набить себе какой-то немыслимый пестрый рукав. Это их год 2007.
Меня пьяного катят на телеге из гипермаркета, парковки раскинулись на километры вокруг, и в них ощущается непрекращающийся праздник. XXI век начался. Май, собирается гроза. Воздух конденсируется, краски сгущаются, и так же сгущается время вокруг. Вконтакт не проверял 3 дня, и это нормально. Это же как почта. Можно конечно мониторить страницы, но нет пока никакого feedа, никакой музыки и видосов.
Видел мы прикольную группу создали — Гарри Поттер и Русский Транзит? Хахаха — какая чушь! А видел мою новую аватарку!? А слышал Майоров себе айпод купил? Зачем он нужен, выебоны, купил бы себе простой мп3шник…
2007 год, как салют, разлетается над остатками старого века, человечество никогда не будет прежним.
Время вокруг сгущается до предела — 70-е, 80-е, 90-е. 2007-й берет лучшее из них и несет сквозь лихое лето в невыносимом постмодернистком салате. Больше не будет никакого одного настроения эпохи, будет объединённое время, года-вспышки, года-праздники. Больше нет одной идеи — хиппи, потерянных поколений, времени анархии и протеста — в 2007 году есть все. Это все в многочисленных группах создаваемых в контакте, на торрент-хранилищах, в деньгах, которые можно просто так взять у банка, чтобы свободно ими сорить.
2007 год — конец истории, и её резюме, оттого он никак не может стать ретро. У 2007 года нет стиля, только атмосфера, ощущение. 2000-е не сформулировать, их можно прочувствовать, показать на пальцах, активно жестикулируя, улыбнуться, как в 2007-ом. Там лишь один символ — Скорость.
Та скорость, с которой в эфире у Доренко журналист Похмелов рассказывает про спорт. — «Ну все, Костя, мы уходим на новости», — перебивает его басистый ведущий. А я уже в говно со своей полторашки. Та скорость, которая в маленьких пакетиках: хочется скачать «Афоню» с торрента (Посмотрю, это же про меня кино!). Скорость, с которой забывается хит Петра Налича «Ягуар» (это же не про машину, а про красные баночки, ну конечно…) парни сами клипец сняли, прико-0-ол…
Та скорость, с которой 2007 год удаляется все дальше и дальше в прошлое, и от него не остается ничего. Ничего.
Ужас какой. 6 лет прошло. А ВКонтакте и торренты и айфоны и машины в кредит — это не его достояние, а современности.
И музыка 70-х — не его достояние, хоть в тот год и слушал только её. И ностальгия по 90-м — не его достояние, хоть в тот год все в неё ударились.
Сиротливый 2007-ой — это майское небо над парковкой только что открытого гипермаркета, пронедгрозовое, сгущающие. Но о и сейчас такое же.
А наутро похмелье, «Адмиралтейское» и бас Сергея Доренко.
До 2007 года ничего не было. Все прошлое придумали именно тогда.