Расскажите мне про гениальность "Ста лет одиночества"
Много слышал про гениальность произведения, культовость, обязательно к прочтению, признан самым значительным литературным произведением за последнюю четверть века. Ок, прочитал (половину, дальше не могу). И?
Ощущение, как-будто тетя Зина из соседнего города позвонила и начала рассказывать про всю-всю свою и не только свою родню, сбивчиво, прыгая от персоны к персоне, вспоминая на ходу новые детали и подробности. А тебе и перебивать неудобно, и слушать не особо интересно про всю эту свору незнакомых тебе людей и особенно про их пиздострадания, проблемы и неуемный инцест во все поля.
Может, я что-то не понимаю в мировой литературе или я не одинок?
Многие классические вещи сложно написаны, и их трудно читать без соответствующего настроения и желания думать и ощущать вещи так, как хотел от читателя автор. Нет никакой обязанности перед кем-то любить и понимать Маркеса. Или Пруста (не люблю Пруста). Или Достоевского. И вообще кого угодно. Жизнь слишком коротка, чтобы мучать себя тяжелыми и скучными книгами, не получая ни малейшего удовольствия.
"Магический реализм", слияние сказки и реальных деталей, напоминает сон, когда ты не понимаешь, что спишь, и совершенно спокойно относишься к невероятным вещам в бытовом контексте. Где-то во второй половине книги одна героиня — высокодуховная дева не от мира сего — выходит в сад снимать постиранные простыни с веревки и возносится на небеса прямо с этими простынями. Другая героиня, которой, собственно, принадлежали улетевшие простыни, начинает ныть, что у нее забрали простыни, и идет в церковь молиться, чтобы Господь Бог вернул ей похищенное имущество. Этот мгновенный переход от волшебного к бытовухе невероятно смешон — и, несмотря на вознесение, не так-то оторван от реальности: в самом деле, легко представить живущую прямо рядом с тобой соседку, которая при столкновении с каким-то настоящим и важным событием сосредоточится не на нем, а на своих драгоценных простынях.
Вознеслась ли Ремедиос Прекрасная на небо? Нет, конечно, как же она могла улететь, что за парадокс, похоже, что тетя Зина над тобой посмеивается, но этот рассказ остается принимать как есть, другой версии для смерти или исчезновения Ремедиос из повествования она уже не даст.
Но ведь не только о простынях речь. При своих шуточках Маркес очень легко переходит от снов к историческим событиям, которые для колумбийцев реальная история, написанная кровью, так же как для нас здешних и теперешних война в Афганистане и распад СССР, и сказочный городок Макондо становится частью большого и реального мира. Полковник Аурелиано Буэндиа участвует в гражданской войне 1899-1902 годов, живо описанный расстрел бастующих рабочих на банановых плантациях United Fruit ("банановая бойня") действительно был в 1928 году. Убаюканный небылицами слушатель тети Зины здесь вдруг должен осознать, что сказок и шуточек тут уже и нет.
По мере приближения к концу книги сказок становится меньше и меньше, а реалистических деталей больше и больше: герои взрослеют, стареют, умирают, как и положено реальным людям, мифологическое пространство сжимается, волшебники делаются менее всемогущими, призраки под каштаном становятся странными и неуместными гостями из прошлого. Здесь нетрудно уловить параллель с человеческой жизнью, от детства, когда мир был новым, сказочным и полным чудес прямо здесь и сейчас, к взрослению и старости, где на смену чудесам приходят воспоминания о прошлом — но сказочное прошлое не оторвано от реалистического будущего, а будущее от прошлого: все время есть какие-то ниточки, сшивающие одно с другим.
Роман даже начинается с фразы, задающей эту связь прошлого с будущим: "Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед". Читатель, по идее, должен быть здесь зацеплен с самого начала, хотя бы задавшись вопросом, за что расстрел и почему лед: про лед ему Маркес ответит сразу, про расстрел еще нескоро. Но если не цепляет, если книга и вот этот мой комментарий не вызывают ничего, кроме скуки смертной — что ж, как я сказал с самого начала, нет никаких обязательств что-то понимать, воспринимать и любить: в мире еще много хороших книг, написанных совсем иначе.
Комментарий недоступен
Столько персонажей с похожими/созвучными именами, что иногда ловил пиздец в виде непонимания, о ком вообще сейчас идет речь и этот тот брат у которого много коров или вообще кто-то другой, но читать всеравно было интересно, как-то зацепило и за пару дней прочитал
Не со всем согласен, но ваш комментарий мне понравился. Как вы думаете, о каком одиночестве речь в названии и в чем причины этого одиночества?
Это самый крутой коммент, который я когда-либо читал! Не про Сто лет одиночества, а вообще самый крутой!
"Этот мгновенный переход от волшебного к бытовухе невероятно смешон"
Ебать, смешно.
А потом слушаешь Белую гвардию и понимаешь о чем там поют)