Robert Miles — Organik. История альбома

«Потерянная свобода не может быть выкуплена задешево. У свободы высокая цена, но она стоит того» — цитата Майлза на сингле Freedom, ‘97 год. Уже тогда было неспокойно. Его дебютник Dreamland был записан минимальными средствами и по стопам сингла-миллионника Children. Это предопределило грандиозный успех всего альбома, который переиздавали и лицензировали бесчисленное количество раз. Майлз был подписан на Deconstruction — непоследний лейбл, который занимался местной электроникой, но менеджмент требует добить дрим хаус феномен и надеется, что Майлз будет послушно выдавать мелодичные хиты и дальше, особенно когда в Штатах выстрелил сингл One & One, над которым уже работали всей продюсерской командой. Тучи сгущались.

«Я был молод, наивен, не знал английского и переехал в Лондон из итальянской глуши навстречу большим переменам. Конечно, я не знал, как все работает и потому доверился менеджменту. Но как только начал просекать весь механизм продаж и бегло заговорил на английском — тут же начал бороться за свою творческую свободу». Благодаря эпигонам, которые выпускали свои версии Children, драм хаус сдулся за год. Британскую сцену теснили трип-хоп и драм-н-бейс. Майлз был воодушевлен новыми стилями и попробовал их отразить во втором альбоме.

Это был очень тихий развод. Не так, как получилось у Джорджа Майкла и Sony — состоявшийся артист и состоятельный лейбл три года трепали друг другу нервы в судах. Новость, о которой знала вся Британия и более-менее весь музыкальный мир. Обычная история: ты молод, энергичен, но про твои амбиции никто не знает. И вот тебе предлагают многостраничный контракт, где все неудобное в мелком тексте, но ты все равно боишься упустить свой шанс. Кто бы не подписал? Джордж Майкл суд проиграл, а Роберт выиграл. В ‘99 году он нанимает юристов, которые разрывают контракт с британским менеджментом, очищают права на созданные им треки и возвращают принадлежащий ему псевдоним Robert Miles. Сам же автор в это время вылетает на Ибицу, арендует там виллу и набрасывает черновой вариант «Органика». Зимой 2000 года — запись альбома. Заработанного на дрим хаус хитах достаточно для открытия собственной студии в Лондоне, запуска паблишинг компании и лейбла — Майлз теперь полностью отвечает за звук, распространение и раскрутку музыки. «И если что-то пойдет не так — виноват буду только я».

Если слушатели «Дримленда,» покупая 23am, оставались более-менее удовлетворенные результатом, то на «Органике» они испытывали эстетический шок. Мрачнейший альбом, состоящий из новомодных фишек и примочек, словно сотканный из различных фрагментов: трип-хоп биты наряду с индийской музыкой, искаженные драм-н-бейс ритмы под электрогитары, многослойные текстуры и особняком посреди этого безобразия — струнный оркестр из 25 человек. «Это самая органичная музыка, которую я когда-либо создавал, — довольный и с улыбкой чеширского кота говорит Майлз. — Именно поэтому у альбома такое имя». И никаких пронзительных клавишных, никакой светлой тоски. Словно первый и третий альбом записывали разные люди. Забавно, что на продолжение дрим эпопеи надеялись не только в руководстве лейбла, но и слушатели (и надеялись даже спустя 20 лет). «Поначалу было сложно, потому что и фаны, и медиа были в недоумении — раз уж тебя поместили в одну категорию, ты и должен там оставаться пожизненно. Но ведь это неправильно. Человек постоянно развивается, он придумывает что-то новое — так ведь должно быть».

Майлз говорит, что альбом отражает весь непростой период последних трех-четырех лет — от заточения к освобождению. Другие обращают внимание на треклист и трактуют его как снова знакомый (со времен 23am) цикл жизни: первый трек That’s small bubble of life — как нахождение ребенка в утробе матери, Separation — расставание с ней и осознание себя, Paths — выбор жизненного пути, Wrong — юношеский максимализм и бунтарство, французское Pour te parler — возможный намек на запись 23am в парижской студии, Connections — новые взгляды, Release me — ключевая тема с переходом от гнева к успокоению. Improvisations — пробы новой музыки, настоящее и в целом все предальбомное время, Endless — самостоятельное будущее (особо проницательные замечают, что трек непроста длится ровно 8 минут — бесконечность как перевернутая восьмерка).

По окончании работ с «Органиком», Майлз вылетает в голливудский Лос-Анджелес, предлагая тамошним агентствам, свои наработки. «Я всегда понимал, что моя музыка кинематографична. У меня есть большая мечта — записать полноценный саундтрек для глубокого и мрачного кинофильма». По словам Роберта, в Голливуд выкупил пять альбомных треков из двенадцати. Продуктивна и работа с малыми формами — в первые пару лет самостоятельного плавания он успел поработать с Nike, Adidas, T-Mobile и Playstation. Известные и описанные случаи — ремикс Future Sound of London на единственную вокальную тему из «Органика» с рефреном Many paths в рекламе авто Jaguar. И тот же Many paths с голосом Нины Миранды, но уже в собственном ремиксе в качестве фоновой музыки на открытии интернет-магазина «Гуччи» в Штатах.

Клип задумывался как главный стратегический ход в продвижении альбома, но MTV его посчитало пугающим. Майлз: «В ролике есть кадры, которые могли бы напугать детей, а еще у нас есть такой фрагмент в клипе, где много вспышек начинают бить в экран с высокой скоростью — это плохо может сказаться на эпилептиков. Канал предлагал вырезать эти фрагменты, но я отказался».

До успеха Children Майлз был обычным андерграундным диджеем, который крутил пластинки в итальянских клубах и который издавал собственные треки на небольших лейблах. И трек Children, изданный изначально небольшим тиражом, играли многие его коллеги по цеху — такие же ребята, которые толкали некоммерческую музыку. Children играли даже те, кто подобные темы на дух не переносил. Но когда Children поселились в чартах и заиграли со всех утюгов, пластинки Майлза в его родных кругах стали попсой, а сам автор — нерукопожатным автором. Роберт многократно заявлял, что успех Children и первого альбома — неожиданность. Записывая дрим хаус треки он явно не рассчитывал стать звездой танцполов.

«Органик» же стал для Майлза очищением от скверны коммерческой музыки — об этом намекает не только обложка с кричащим человеком словно после атомной войны, но и все внутреннее оформление альбома — эволюцию от прошлого автора к настоящему. «Если приглядеться, — подсказывает Роберт, — можно увидеть, как с меня сходит (золотая) кожа. Это знак, что я перерождаюсь в нового человека. Роберт возвращается к лефтфилду — непонятной музыке вне жанров — той, которая на большинстве радиостанций неформат и под которую в клубах не потанцуешь, но тем не менее, она есть. С 2001 года он неизменно будет держать курс на альтернативное звучание, используя известное имя и положение для поддержки молодых: продюсируя команды, устраивая конкурсы на лучший ремикс, а в последние годы — собирая органичные треки со всего мира для плейлиста собственной радиостанции на Ибице.