Моя нога истекала кровью. Кто-то отвел меня к врачу. Врачом была женщина, и она бросила на меня холодный взгляд, а затем вернулась к чтению книги за своим столом. Я сидел там, в течение получаса, а она все еще не встала из-за стола.
Я сказал своему переводчику: «Что, черт возьми, здесь происходит? Почему она не позаботится обо мне?»
«Она расстроена», - сказал мне он.
«Чем? У меня, блин, дыра в ноге!»
«Ну, у неё просто сейчас перерыв».
Я не знаю, в этом ли заключаются идеи социализма, но у меня было ощущение, что моя нога могла висеть на клочке кожи, а она бы ещё ничего не делала до тех пор, пока бы у неё не завершился перерыв. Я ждал другого врача минут двадцать или около того, после чего она, наконец, отложила книгу и начала оказывать мне помощь. Но даже тогда она вела себя так, словно я был для неё занозой в заднице. Она очистила мне рану и сделала мне прививки от бешенства, но технология была из 1960-х.
Это было еще одно напоминание о том, что нет места лучше Америки, и я бы ни за что не хотел жить в другой стране мира. Даже когда я бывал в Западной Европе, таких местах, как Франция, Германия и Италия, где условия для жизни в разы лучше, чем в Восточной Европе, но и там я видел, что у них нет таких номеров в отелях, как у нас, или такой еды, как у нас в Штатах. Я думаю, мы привыкли к удобству в Соединенных Штатах, и может быть, мы испорчены. Но в таком случае мне нравится, когда меня балуют.