Пушкин и Дюма: я — это ты, ты — это я

Доподлинно неизвестно, кто конкретно придумал теорию о том, что Александр Пушкин и Александр Дюма – это один и тот же человек, однако доподлинно известно, что литературовед Борис Николаевич Богданов начал свою научную (!) статью со слов: «Все романы и драмы французского писателя Александра Дюма написал наш Александр Сергеевич Пушкин. Александр Дюма – это его псевдоним». Вот на его-то экспертное мнение мы и ссылались в этом тексте и в подкасте.

История подмены начинается в Южной ссылке Пушкина. Тогда он служил у генерал-лейтенанта Инзова, который так проникся к молодому человеку, что даже разрешал ему кататься по Европам и кутить. Однажды Пушкин оказался во Франции, но денег не было – пришлось накропать парочку романов под псевдонимом. К русским тогда относились как к недавним врагам в войне 1812 года, да и выдавать собственное имя было бы глупо – он всё-таки был в ссылке.

Псевдоним Пушкин выбрал не просто так: он выяснил, что у Наполеона был генерал Тома-Александр Дюма, которого звали Чёрным дьяволом за цвет кожи. Пушкин решил использовать свои африканские корни и отдавал написанное в печать, выдавая себя за сына этого генерала.

Когда Пушкин вернулся в Россию, то на время забыл свое альтер-эго и творил под своим настоящем именем.

В России помимо всего прочего, Пушкин работал госслужащим в Государственной коллегии иностранных дел, где, как пишет господин Богданов, не просто служил переводчиком, но и был дешифровщиком тайных криптограмм. Именно поэтому Николай I лично повелел повысить Пушкину оклад до 5 тысяч рублей в год, что в 7 раз превышает ставку чиновника ранга, по которому официально он числился.

Более того, господин Богданов ссылается на рассекреченные архивы вюртембергского и австрийского министерств иностранных дел, где он лично обнаружил секретные депеши послов иностранных государств, что Пушкин – «видный политический деятель и идейный глава русской партии, противостоящей партии иноземцев».
Далее оказывается, что Пушкин вообще был во главе группы по борьбе с антироссийской пропагандой. Доказательства у господина Богданова просто потрясающие: «Два стихотворения из брошюры А. Пушкина и В. Жуковского «На взятие Варшавы»: «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина» — тут же были одобрены Николаем I к печати».

Что было на самом деле. Правда, сохранись сведения, что Пушкин в один и тот же день подписал два текста с присягой. На первом он подписался «коллежский секретарь», а на втором – «титулярный советник», как и то, что он получал довольно большой оклад. Однако, вероятно, Пушкин просто работал одновременно в двух ведомствах, в Коллегии иностранных дел и в III отделении Его Величества Собственной Канцелярии. Отсюда и такая зарплата.

В немецкоязычном секторе интернета так и не были обнаружены никакие упоминания архивов австрийского МИДа, где фигурирует Пушкин, а уж тем более как поборник иноземцев.

Несмотря на то, что Пушкин якобы служил у императора тайным агентом, отношения у него и Николая I были непростые. С одной стороны, император повелел доставить к нему на аудиенцию поэта, что было крайне почётно, и разрешил Пушкину стать летописцем жизни Петра I, что было значимо для самого Николая.

С другой стороны, в стихотворении «К друзьям», Пушкин пишет:

Николай его прочитал, но опубликовать его не дал. К концу жизни поэта отношения были почти полностью разрушены и становились всё напряженнее.

Помимо сложных отношений с Николаем у Пушкина были непростые отношения с женой, которая, как пишут некоторые пушкинисты, вообще ему, собственно, с Николаем и изменяла.

Проблемы множились, а деньги – нет. Очевидно, как тайный агент Пушкин уже не устраивал Николая, так что поэт решил радикально расправиться с проблемами: инсценировать свою смерть и начать жизнь заново во Франции в обличье Александра Дюма. Так, по крайней мере, считает господин Богданов. Перед реализацией своего гениального плана Пушкин, видимо, решил насолить Николаю напоследок по-крупному. Он добился от императора письменного обещания заботиться о Наталье Гончаровой и детях после гибели.

В итоге:

У конспирологов есть весомый аргумент в пользу того, что поэт не погиб на дуэли. В гробу Пушкина так никто и не видел. Отпевание поэта было назначено в Исаакиевском соборе, но в последний момент тело было перенесено в Конюшенную церковь. На отпевание пускали только по пропускам. Господин Богданов же сообщает, что в гробу Пушкин всё-таки лежал, но для вида – потом это самый гроб ночью спустили в подвал церкви и излечили Пушкина от травм. То есть дуэль была, и ранение было – но не смертельное.

Далее Пушкина, по указанию Николая I, отправили на захоронение в Псковскую губернию, где был уже заранее готов участок. Ну а оттуда он и был таков – тайно умотал во Францию, где расчехлил свою альтернативную личину и стал Дюма. И у господина Богданова опять же есть важный аргумент: «Пушкина никто не должен был больше видеть живым. Поэтому стихов у поэта больше не стало».

Конспирологи уверяют, что роман Дюма «Учитель фехтования» выдаёт Пушкина с потрохами. Там рассказана история его друзей-декабристов и восстания 1825 года. Такие подробности, кроме Пушкина, во Франции никто знать не мог. Интересно, что все остальные романы Дюма были оперативно переведены на русский и отправлены в Россию, а вот этот конкретно – нет, чтобы никто не догадался о коварстве Пушкина. Поэтому перевод этого романа не прислали и об этом произведении в России долго не знали.

Хейтеры скажут, что это Николай не разрешил печатать роман из-за как раз описания Декабристского восстания. Более того, сам Дюма в своих записках «Путевые впечатления. В России» описал диалог с княгиней Трубецкой, подругой императрицы, которой Николай сам сказал про этот роман: «Это последний роман, который я запретил».

Но чего хейтеры господину Богданову, который уверен, что спустя какое-то время Пушкин-Дюма, сидя в Париже, обиделся на свою супругу, которая вышла второй раз замуж и описал её, предательницу, как Миледи, жену Атоса в «Трёх мушкетерах». Ну или её мать – тут господин Богданов не решил однозначно. А самого себя Пушкин сделал, понятное дело, д’Артаньяном. Тут доказательства какие: что он, как и гасконец, происходил из бедного дворянского рода, бросался в драку из-за любого неуважительного отношения к своей особе.

Главный герой «Графа Монте-Кристо» так вообще носит фамилию Дантес – какие вам еще нужны доказательства.

В 1858 году, когда императором в России стал Александр II, Пушкин смог приехать на родину в обличье Дюма (это, кстати, исторический факт, что Дюма в России бывал). Но никто Пушкина не узнал, ведь, как мы знаем, вся память всего двора обнуляется со смертью императора.

Что нам говорит официальная пушкинистика в ответ на теорию о том, что Пушкин – это Дюма.

1. Все слухи о том, что два Александра похожи, строятся просто на том факте, что они оба – мулаты. Но они непохожи, даже если предположить, что Пушкин сильно поправился.

2. Пока Пушкин был в России, а Дюма не печатался, сам Дюма из поля зрения французского народа не исчезал. Он вполне себе жил, не скрывался, общался с людьми. А Пушкин вообще практически не вылезал из ссылок, а за ссыльными всегда очень тщательно следили полицейские, и истории, что его кто-то отпускал покутить во Францию – полный бред. И пока Пушкин был то в Кишинёве, то на Кавказе, Дюма ставил свои пьесы в театрах. После подавления восстания декабристов Пушкин оставался под надзором полиции, пока Дюма принимал участие в Июльской революции.

Вот так вот получается, что в одно и то же время просто жили два талантливых человека, которые писали, творили и кутили. Вот такие виражи судьбы!