Спасу перевод сюда, раз уж второй пост распубликовали.
(электронный голос дефибриллятора) Внимание: разряд, не приближаться.
Хартман (оживает): Не вышло... Посещение номер 219550... (замечает Сэма) Извини, на чем мы остановились? Я сам уже привык к 21-минутному циклу, но при первой личной встрече не так-то просто объяснить все за один... присест.
Сэм: Непросто, наверное, так жить.
Хартман: Да... и нет. Я уже привык, так что не так уж и... обременительно. Опорожнение кишечника, омовение, прием пищи... большая часть жизненных отправлений хорошо умещаются в 21-минутный промежуток. Вот со сном сложно... и с контактами с другими людьми, будь эти контакты словесные или физические - впрочем, человеку в моем положении не приходится волноваться ни о том, ни о другом.
Хартман: Гм... Сэм, ты читаешь книги?.. Может, музыку слушаешь? Смотришь кино? Знаешь, я стараюсь себя занять. У меня есть коллекция музыки, телесериалов, всякие интересные короткометражки, рассказы. Все, что можно прочитать или прослушать за 21 минуту (показывает коробку фильма с Чарли Чаплиным «Двадцать минут любви»). Все, разумеется, из тех времен — до DEATH STRANDING. Но, честно говоря, вот эти двадцать одна минута, которые я провожу здесь — это вынужденное бездействие. Я жду, пока не смогу вернуться назад, на поиски. Мое тело может находиться здесь, но моя душа там, на берегу. Я уже мертв.
Все, разумеется, из тех времен — до DEATH STRANDING
Тут не имеется в виду имя собственное.
Тут название заболевания, или события, которое привело к катастрофе. Понятно, что непонятно, как это переводить, конечно — не исключаю, в официальном переводе мы увидим какое-нибудь убожество вроде «узы смерти».
Спасу перевод сюда, раз уж второй пост распубликовали.
(электронный голос дефибриллятора) Внимание: разряд, не приближаться.
Хартман (оживает): Не вышло... Посещение номер 219550... (замечает Сэма) Извини, на чем мы остановились? Я сам уже привык к 21-минутному циклу, но при первой личной встрече не так-то просто объяснить все за один... присест.
Сэм: Непросто, наверное, так жить.
Хартман: Да... и нет. Я уже привык, так что не так уж и... обременительно. Опорожнение кишечника, омовение, прием пищи... большая часть жизненных отправлений хорошо умещаются в 21-минутный промежуток. Вот со сном сложно... и с контактами с другими людьми, будь эти контакты словесные или физические - впрочем, человеку в моем положении не приходится волноваться ни о том, ни о другом.
Хартман: Гм... Сэм, ты читаешь книги?.. Может, музыку слушаешь? Смотришь кино? Знаешь, я стараюсь себя занять. У меня есть коллекция музыки, телесериалов, всякие интересные короткометражки, рассказы. Все, что можно прочитать или прослушать за 21 минуту (показывает коробку фильма с Чарли Чаплиным «Двадцать минут любви»). Все, разумеется, из тех времен — до DEATH STRANDING. Но, честно говоря, вот эти двадцать одна минута, которые я провожу здесь — это вынужденное бездействие. Я жду, пока не смогу вернуться назад, на поиски. Мое тело может находиться здесь, но моя душа там, на берегу. Я уже мертв.
Все, разумеется, из тех времен — до DEATH STRANDING
Тут не имеется в виду имя собственное.
Тут название заболевания, или события, которое привело к катастрофе. Понятно, что непонятно, как это переводить, конечно — не исключаю, в официальном переводе мы увидим какое-нибудь убожество вроде «узы смерти».