Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

Рассказываю о том как устроен звук в театре, интересных работах, "принципе Гамильтона", секретной советской лаборатории, особенностях актерского голоса, естественной реверберации помещений и глухоте современного зрителя. А так же "залупляю", записываю, синхронизирую и микширую. И все это с наглядными примерами.

Прошло 3 года с моей прошлой публикации на DTF, за эти три года многое произошло: войны, пандемии, редизайн. Так и у меня в моем родном театре произошло немало, настолько "немало", что до подведения итогов своих работ я добираюсь только сейчас.

Для тех кто, со мной не знаком, здравствуйте. Меня зовут Евгений, я вот уже как 10 лет тружусь звукорежиссером в Драматическом Театре г. Екатеринбурга. Далее вы прочтете стену текста с примерами из моей работы над спектаклями и проектами последних лет. Ознакомиться со статьями предыдущих лет вы можете здесь и здесь.

Оглавление

"Марьино поле" - спектакль с "пустым" проектом

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

Спектакль "Марьино поле" режиссера Дмитрия Зимина и драматурга Олега Богаева - это история о трех вдовах-старушках, которые внезапно, спустя много лет после окончания войны, идут встречать погибших мужей на вокзал и по пути попадают в разные гротескные "приключения".

Основное режиссерское решение спектакля - это "немые актрисы" и "озвучка". Старушки, находящиеся на сцене, не говорят ни слова, играя лишь мимикой и глазами, а весь текст озвучивают три молодые актрисы, своеобразные образы этих старушек в молодости. Под "озвучкой" я подразумеваю не только произнесение текста, но и создание шумовой атмосферы и музыкального материала спектакля на ходу и под действие актеров.

Чтобы воплотить первое творческое решение, со всей постановочной командой некоторое время проводились актерские тренинги, целью которых было выработать у актеров определенную "связь", при которой два актера (один озвучивающий, второй играющий) учатся понимать и предугадывать друг друга, чтобы достичь синхрона и увязать эмоцию визуальную с эмоцией звуковой. В техническом же плане молодые актрисы непрерывно присутствуют на сцене, произнося текст в микрофоны, но в самом действии участия не принимают. Основное же время зритель наблюдает за "немыми" старушками. Помимо трех старушек и трех "голосов" на сцене также присутствуют три мужа старушек, которые участвуют в действии на том же уровне, что и "голоса": они наблюдают за историей и помогают создавать ее звуково и музыкально.

Играющим артистам была дана следующая задача - одной актрисе следовало увести за кулисы другую, которая, в свою очередь, всеми силами старалась остаться. А озвучивающие артисты, наблюдавшие за данной картиной и не знавшие задания актрис, просто импровизировали озвучкой на действия играющих. Вот такой вот тренинг.

Второе творческое решение с озвучкой с технической точки зрения является подведением своеобразной черты под методом живой записи, которые были опробованы мной в "Способном ученике" и "Вие". В "Марьином поле" же записывается и обрабатывается все: практически каждый звук, который присутствует в спектакле - это акцент/шум/музыка, созданные в течение спектакля. О живой записи подробно поговорим ниже.

Живая запись

Что представляет из себя живая запись во время спектакля? В один из входов программы Ableton Live посылается шина с цифрового пульта, в которой собираются нужные для записи микрофоны. По нажатию звукооператором кнопки происходит запись "клипа" входного сигнала с этих микрофонов, затем этот "клип" воспроизводится в лупе.

Clip или "клип" (в терминологии Ableton Live (программе с которой ведется спектакль)) - это аудиофайл. Клипом может быть что угодно, как музыка так и небольшой записанный шумовой кусочек.

Loop (или луп) - это повторение раз за разом одного и того же отрывка звука. Может служить как для повторения ритмической музыкальной фразы, так и для "удлинения" шумовой подложки, которая при соблюдении определенных условий не воспринимается зрителем как повторение, а звучит естественно.

Тут начинаются неочевидные сложности, самая главная из которых - чистота записанного материала. Дело в том, что после того как была нажата кнопка Rec (запись), все, что прозвучит далее, будет воспроизводиться в лупе. И если произошла какая-либо ошибка, то зритель будет слушать ее раз за разом, снова и снова. Кто-то покашлял - это улетело в луп, прозвучала не та нота, или она не попала в ритм - это улетело в луп, микрофон "завелся" - это улетело в луп.

"Заводка микрофона" или feedback - это эффект, который получается при попадании усиленного от микрофона звукового сигнала в этот же микрофон, что усиливает сигнал по кругу, образуя, так называемый, фидбэк, который представляет из себя тон на произвольной частоте. Лечится хирургическим вырезанием "заводящихся" частот на эквалайзере, либо понижением общего уровня громкости.

Таким образом, главное, чтобы запись прошла максимально чисто, а это уже больше режиссерская задача. В спектакле такие моменты были специально четко застроены и, более того, сюжетно и идейно оправданы. В моменты записи каждый из артистов понимал, что, пока готовый звук не прозвучит из мониторов, необходимо сохранять тишину и продолжать издавать тот звук, что сейчас записывается.

Саунд-дизайн "на ходу"

Ночь, лес, старушки сидят у костра и смотрят на звезды.
Олег Богаев

После этих слов перед зрителем моментально должна возникнуть визуально-звуковая картинка. Артист берет микрофон, подносит к нему лицо и несколько раз трет ногтями свою щетину на подбородке... шуршание продолжается, а артист уже передает микрофон другому, и тот ломает несколько спичек перед капсюлем. Как только два слоя записаны в луп, звук начинает частотно изменяться, все больше напоминая звук костра. Когда костер готов, звучит гитарный флажолет от третьего артиста, и старушки поднимают головы к небу.

О, звезда упала.
Марья

Здесь зритель ассоциативно связывает повторяющийся флажолет с падающими звездами, и его погружение в историю завершено - он уже в лесу, у костра со старушками, и наблюдает за звездопадом. И пока происходило погружение, участие в записи звуков для данной сцены принимали умершие мужья старушек (упомянутые выше артисты). Они как бы создавали этот миф для них, при этом пряча процесс записи материала в созерцательную сцену.

Так пара манипуляций с бородой и спичками превращаются в костер, а флажолеты в звезды. Подобным же образом 19-ти литровая бутылка воды превращается в плот на озере, а нота кларнета в паровозный гудок. И пусть какие-то из этих звуков - не более чем условность, которую зрителю нужно еще додумать. Мне кажется, ценно то, что этот технический прием работает на общую идею.

Микрофон направлен в "озеро", ветрозащита от спасает от брызг.
Микрофон направлен в "озеро", ветрозащита от спасает от брызг.

Еще один технический прием, который мне удалось воплотить в этом спектакле - "локальный передвижной звуковой источник". По сути своей - это просто актер с JBL GO в кармане. Однако эта JBL является частью общей звуковой системы, что позволяет как угодно микшировать звук между ней и остальной системой, а так же использовать ее в многоканальной системе в качестве одного из передвижных каналов. Я уже писал о важности локализации звука здесь, однако до сих пор я не рисковал работать с портативным звуком. Дело в том, что профессиональных решений в плане портативного звука практически нет: бытовой сегмент (Bluetooth соединения) имеет низкую надежность в условиях театра, ведь колонки "засыпают", если в них не подавать сигнал.

Первую проблему мы решаем использованием персонального ушного мониторинга на стабильном радио-канале, в котором вместо наушника используется trs кабель, идущий в нашу портативную колонку. А вторую проблему решаем использованием периодического потрескивания в колонке на низкой громкости. У меня эту роль выполнял родной для Ableton Live эффект Vinyl Distortion.

Кладем приемник ушного мониторинга + JBL Go в карман актрисе и получаем двигающийся портативный источник звука, который не только можно использовать для хитрых манипуляций с плэйбэками, но и для воспроизведения звука с микрофона других артистов или инструментов, в общем, была бы творческая задача.

А задача нашлась: хранительница колонки играла корову (спутницу старушек), и из ее чрева (с соответственным отыгрышем) вырывались то речь Сталина, то Левитан, то старые военные песни.

Ритмика

Самое сложное в этом спектакле - музыкальная живая запись. Конечно, лупером уже никого не удивить, все возможности подобных девайсов DubFX показал еще в начале 2000-х. Однако чтобы управляться с подобным девайсом нужна некоторая техническая грамотность, а артист в первую очередь должен быть занят ролью, а не техническими нюансами живой записи. Поэтому в этом спектакле мы работаем в тандеме: артисты воспроизводят ноты, а звукорежиссер работает лупером. Цель у этого одна - расширение ансамбля путем наслоения музыкальных дорожек и обработки трех исходных инструментов: кларнет, канон, гитара.

Первоочередная задача состоит в сохранении общего для всех темпа. Для этого артистам выдается ушной мониторинг, в который подается метроном. Однако поскольку музыка работает под действие, то темп для метронома "тапается" на ходу.

"Тапается" или Metronome tap - распространенная функция в приборах, так или иначе взаимодействующих с ритмом. Позволяет "насчитать" темп, ритмично нажимая на кнопку Tap tempo. В Ableton live, если начать тапать остановленный проект, то на 5-ый тап он запустится с заданным ритмом.

1. Звучит реплика для начала музыки. Артист начинает играть музыкальную секвенцию.

2. Где-то через одно проведение, когда темп уже устаканится, я тапаю под счет. На пятый тап запускается проект, и дальше артист продолжает играть уже с метрономом в ухе.

3. Как только прозвучит одна секвенция с кликом (и артист окончательно устаканится в темпе), я включаю запись и записываю всю следующую секвенцию.

4.Сразу по окончанию записи начинается воспроизведение, и артист, слыша в мониторе, что запись готова, перестает играть основную партию и готовится со следующего квадрата вступить со второстепенной партией. У меня же в это время есть примерно 2 проведения, чтобы исправить какие-то ритмические ошибки налету. С тональными сложнее - для этого нужен абсолютный слух, чтобы понять на сколько "промазал" артист.

5.Артист играет второй музыкальный слой, а я со второго проведения подхватываю записью и так далее.

6. Дальше опционально вступают другие артисты, слои могут добавляться, убавляться, изменяться по громкости и так далее.

При помощи этого алгоритма и собирается весь музыкальный материал спектакля.

Конечно, живая запись - это дело очень рисковое. Оно требует, как максимальной концентрации от звукорежиссера, так и идеального исполнения от всех артистов. В итоге большинство зрителей, может, даже и не замечает того, что все создается вживую, так как сам прием не выведен на первый план. Но синергия данного приема с режиссерской задумкой позволяет мне думать, что все старания не зря.

"Человек на часах" и "Миккимаусинг"

Миккимаусинг - звуковой прием при котором каждое действие героя обыгрывается музыкальным звуком.

"Человек на часах" - это рассказ Николая Лескова о постовом царского дворца, который, услыхав, как в проруби тонет человек, после долгих душевных терзаний покинул свой пост, спас утопающего и получил за это 200 розог в наказание. Это моно-спектакль (для одного артиста), созданный художником Владимиром Анатольевичем Кварцевым, и как для художника ему очень важна была аудиовизуальная составляющая. Главный герой пьесы в результате пережитых событий по задумке режиссера становится юродивым, из-за этого "черезмерность" и игривость превращаются в визитную карточку этого спектакля, причем как в актерском существовании, так и в звуке.

Трейлер спектакля

Начиналось все довольно безобидно: одна музыкальная тема, записанный звук розог, треск льда. Но как только я вышел на репетиции, начали поступать следующие задачи:

А вот тут он делает несколько шагов по хрустящему льду, потом подпрыгивает, падает, встает с треском, делает разворот и так далее. И все это нужно озвучить.
В.И. Кравцев

Отсюда и появился этот своеобразный "миккимаусинг" - прием, при котором практически каждое действие артиста отрабатывается тем или иным звуком, создавая игривую, юродивую атмосферу спектакля.

Большое количество коротких клипов, которые при этом не регламентированы по количеству и должны быть естественны (не повторяться) - это задача, с которой сложно справиться при обычном устройстве проекта в Ableton.

Дело в том, что если ты пытаешься попадать в шаги артиста, то проявляются две проблемы: во-первых, нужно, чтобы звук шага каждый раз отличался, а во-вторых было бы неплохо знать, сколько будет шагов, либо организовать все так, чтобы автоматика сама переключала сэмпл шага по одной кнопке. Эта задача довольно тривиальная для игровых аудио движков, но в театральной практике я лично с таким еще не сталкивался, поэтому пришлось импровизировать.

Нужно было создать цифровой музыкальный инструмент, в котором были собраны все нужные для спектакля звуки в многочисленных вариациях, и по нажатию одной кнопки эти вариации переключались бы в случайном порядке. Гибкое устройство организации VSTi в Ableton live позволило мне создать такой инструмент.

Сначала я распределил все вариации одного шага по снегу по виртуальной клавиатуре инструмента, так, чтобы каждая клавиша отвечала за отдельный сэмпл шага.

На каждой ноте висит сэмплер с нужным звуком.
На каждой ноте висит сэмплер с нужным звуком.

Затем перед инструментом я поставил Midi рандомайзер, который при получении миди сигнала выбирал одну из случайных клавиш с шагами.

Рандомайзер по середине выбирает один из 20 случайных вариантов со 100% шансов не попасть на тот же звук.
Рандомайзер по середине выбирает один из 20 случайных вариантов со 100% шансов не попасть на тот же звук.

Всю эту конструкцию я засунул в Drum Rack, где каждый из пэдов был с такой цепочкой внутри, таким образом у меня в распоряжении были все необходимые звуки с нужными вариациями. Оставалось только "попасть в актера".

У некоторых семплов используется функция Choke, которая прерывает звук при определенных условиях. В противном случае каждый из звуков проигрывается целиком не "обрубая хвосты".
У некоторых семплов используется функция Choke, которая прерывает звук при определенных условиях. В противном случае каждый из звуков проигрывается целиком не "обрубая хвосты".

Я не люблю "портальный звук", потому что портальные звуковые системы как правило находятся над зеркалом сцены и создают фантомный образ звука над действием, а не в нем. Для меня важна локализация, звук должен быть там, где по действию находится его источник. А так как источник всех звуков в этом спектакле - это единственный артист, то звук должен непременно следовать за ним повсюду. К сожалению, засунуть колонку "в артиста", как на Марьином Поле, у меня не получилось, но, тем не менее, благодаря большому количеству источников у меня худо-бедно получилось поставить каждый звук на свое место.

Каждый клип содержит одну "ноту" для вышеописанного инструмента, а также свою автоматизацию местоположения в пространстве.
Каждый клип содержит одну "ноту" для вышеописанного инструмента, а также свою автоматизацию местоположения в пространстве.

В результате подобных манипуляций выписка этого небольшого спектакля содержит около 100-150 включений и требует не только максимальной концентрации и реакции, но и особого вида документации, где из-за высокой плотности "аудио-событий" количество текста сведено к минимуму, и ориентация происходит за счет цветового оформления, которое соответствует цвету клипов.

На этой странице где-то минуты две хронометража спектакля.
На этой странице где-то минуты две хронометража спектакля.

Благодаря этому спектаклю и связанным с ним задачам, я освоил Instument/Drum Rack в Ableton Live, что позволило не только реализовывать такие плотные партитуры, но и "программировать" звук, добавляя в него некую интерактивность и разнообразие. Позднее при помощи подобных же инструментов для другого спектакля я создал "Дождь-машину", которая микширует интенсивность дождя одним енкодером между пятью степенями интенсивности. Конкретно эта задумка так в спектакль и не попала и пока что ждет своего часа.

Гифка со звуком

Советский брасс-фанк в "Служебном романе"

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

"Служебный роман" знают все, это база советского кинематографа, которая в крови у всех жителей СНГ. Бодрая комедия о непутевом Новосельцеве и его романе с начальницей Калугиной засмотрена нами настолько плотно, что многие могут цитировать сцены наизусть. Но, к сожалению, мимо меня этот фильм в детстве как-то пролетел, и в-первые я посмотрел его перед началом постановки. Фильм мне очень понравился, как и его музыка, но первое же, что пришло мне в голову при прослушивании - желание "накачать" заглавную тему, так как одно из главных отличий рабочей повседневности тогда и сейчас - это возросший темп жизни в целом и рабочий темп в частности. Современное (а именно в современность переносилось время действия нашей истории) рабочее пространство не может звучать размеренно-маланхолично, как в оригинале, оно должно врываться на сцену с бешеной энергетикой, и я знал один музыкальный жанр, который славится этой энергетикой.

Актер привыкает к весу "бронзового коня", в спектакле конь из пенопласта.

На самом деле, я даже не уверен, что это можно определить как жанр. Лично я называю это уличными Braas-band. Они ярче всего представлены такими исполнителями как Too Many Zooz и Moon Hooch. Как правило, банды состоят из нескольких музыкантов-духовиков и ритм-секции и обычно играют танцевальную музыку, перемешивая фанк, джаз, хип-хоп и электронику. В моем городе, Екатеринбурге, данное направление представлено коллективом Nuggers, с которыми я имею честь быть знаком. Как только музыкальная концепция, советский брас-фанк, была утверждена режиссером, я связался с Nuggers и предложил им поработать. Изначально ТЗ было такое: переиграть знакомые всем темы из фильмов Рязанова в духе Nuggers, однако в последствии возникли какие-то сложности с авторскими правами и было решено сделать оригинальную музыку с включением небольших цитат. Ребята охотно пошли на сотрудничество и быстро подключились к работе. Поскольку театр не укомплектован такой студией, которая позволила бы записать живьем Brass-band, то мы обратились в студию Octopus.

Nuggers - Feel Myself

Во время репетиционного процесса актеры работали с музыкальными референсами, а позднее с демками. Также во время репетиций родилась музыкальная тема, которая является контрапунктом для основных тем и олицетворяет хрупкий внутренний мир Калугиной - это музыка, которую Калугина слушает в наушниках на вечеринке (придумка режиссера). Ее музыка контрастирующая с яркими духовыми темами Nocturne In E-Flat Minor, Op. 9 No.2 Шопена и выступает в качестве основной темы Калугиной и темы любви.

Начальная тема, тема работы. Энергичная и бодрая. Звучит в самом начале спектакля, моментально берет внимание и задает нужный темп.

Вторая тема, цитатная. Здесь используются небольшие музыкальные цитаты из фильма. Более размеренная, чем первая, используется уже после вечеринки и знакомства.

Лиричная, более джазовая и спокойная. Нацелена на то, чтобы подчеркнуть появляющийся друг к другу интерес у персонажей. Звучит в знаменитой сцене, где Новосельцев пародирует Калугину.

По задумке режиссера: действие финала происходит на новогоднем корпоративе, в начале мы хотели переиграть брас-бэндом новогодние шлягеры, однако по тем же (упомянутым выше причинам) от этой затеи пришлось отказаться.

Также, поскольку действие происходит в современности, то все герои активно пользуются телефонами. Однажды в момент репетиции возникла необходимость в рингтонах. По моему личному убеждению, если у спектакля есть свой "звуковой облик", то его не должны нарушать никакие инородные звуки. Поэтому, поскольку у нас была в распоряжении студия и брас-бэнд, я попросил ребят по-быстрому снять рингтон iPhone для Калугиной, а также тему из "Фиксиков", которая используется на телефоне Новосельцева.

Помимо прочего, мы использовали собственный материал Nuggers, который мало того что является отличным музлом, но еще и неплохо дополняет некоторые сцены спектакля.

Благодаря Nuggers и Максиму Корягину (автор музыки) у нас получилось создать, как мне кажется, достойный саундтрек к этому замечательному спектаклю.

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

Почитав о моей работе, у вас может сложиться ложное впечатление, что каждый спектакль, над которым я работаю, получается "сложным" по звуку, но это далеко не так. Одна из важных черт спектакля, которой придерживается звукорежиссера, участвующий в создании звукового облика спектакля - это умеренность и соответствие задаче. Далеко не каждый спектакль требует сложного саунд-дизайна с шумовыми картинами места действия или иными эффектами. Иногда меньше значит лучше. Иногда основное время и сложность работы тратится вовсе не на работу с проектом спектакля или сценами в пульте, а на общение с людьми. Эта черта и обьединяет этот спектакль и следующий.

Минмализм "Мороза"

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

"Мороз" - это пьеса Белорусского драматурга Константина Стешика о двух друзьях, которые, выкрав тело своего умершего от болезни друга, застревают со сломанной машиной и телом в зимнем лесу. С одной стороны, их держит обещание, данное мертвому другу, с другой - страх замерзнуть в лесу. Мрачная история о дружбе и долге, борьбе разных мировозрений и роковой стихии. В этом спектакле нет ничего кроме двух разговаривающих людей, здесь нет танцев, проекций, экранов, музыкальных номеров, пластики, неоправданных микрофонов, сложных режиссерских концепций. Это спектакль о том, как два друга замерзают в лесу. Бюджет этого спектакля - бутылка пива и катышки из кармана зимней куртки, из декораций - два стула, из освещения - пара бытовых LED светильников. Это настоящий театр. Это то, что я люблю больше всего.

С первого же прочтения пьесы было ясно, что в центре всего должен быть актер. Сразу стало ясно, что многоканальный, гуляющий по залу холодный ветер, шаги по снегу и завывания волков - это не тот путь, по которому стоит идти. Это путь - визуализации, это - пошлость.

По сути весь спектакль сделан на одном треке Juncti ft. Сергей Старостин — Колыбельная-страшилка. Это колоборация Московского электронного коллектива Juncti и фолк-музыканта Сергея Старостина, мрачный акомпонимент замерзания, который идеально подходит этому спектаклю. Однако оформление спектакля требует работы с треком: вариации, акценты, лупы из сведенного трека, конечно, сделать можно, но не без потерь для оригинального материала, поэтому я решил попробовать связаться с авторами и раздобыть исходный мультитрек для препарирования. До этого у меня была уже безуспешная попытка выйти напрямую на автора музыки, но в этот рад все вышло гораздо удачнее.

Я написал представителю Juncti и обратился с просьбой, объяснил всю ситуацию, важность для нас именно этой музыки и ее рифмовку с тематикой спектакля. Приложил фото и видео с репетиций и обьяснил для чего нам нужен мультитрек. Слава богу, мои просьбы были услышаны, и ребята предоставили треки, за что им огромное спасибо. Drone - дорожка использовалась как фоновая, гусли - как акценты. Вокал же понадобился в самом финале, когда трек звучал целиком, там я развел трек в surround и поместил вокал вглубь сцены (Center), там, где теплое световое пятно ассоциируется с друзьями главного героя пьесы.

План малой сцены и размещение громкогворителей. Зрительские места распологаются в нижней части плана за ветикальными линиями.
План малой сцены и размещение громкогворителей. Зрительские места распологаются в нижней части плана за ветикальными линиями.

Еще один немаловажный звуковой элемент - "звездная люстра" - метафорическое обозначение холодного звездного неба над героями, которое не раз упоминается в пьесе. Звон этой "звездной люстры" мы решили придумать, так как этот звук играет важную роль в повествовании. Звук люстры состоит из нескольких элементов.

Первый слой - непосредственно сама люстра: хрустальные колокольчики. Поскольку в спектакле помимо 2-х стульев декорации еще имелась небольшая инсталляция из бытовых LED-ламп в глубине сцены символизирующая эту самую "люстру", мы решили засинхронизировать звуки колокольчиков с лампами, чтобы каждая "нота" зажигала свой элемент "люстры". При этом, в плане пространства звук находится там же, где и сама "люстра" - в глубине сцены (Center), в окружении (Surr, Back), и в основную PA (Portal) попадают только реверберации.

Аудио колокольчиков препарированное и разделенное на 7 управляющих каналов, каждый из который соответствует световой "зоне".

Второй слой звука - такой типичный "Dreamy-pad", который дается в окружение (Surr, Back), и в который вкраплены слабые отголоски из трека Кирпичи - про друзеи, этот трек используется в выдуманной сцене, которой нет в пьесе, своеобразном флешбеке, предназначенном для того, чтобы показать близость друзей до момента смерти одного из них. А в контексте люстры он используется как реферес покоя, который подарит смерть, воссоединения с другом.

Третий слой всегда нарастает постепенно, и он состоит из хора наложенных друг на друга голосов главных героев, которые "мычат" одну ноту. Общий же результат пропущен через фильтр для того, чтобы отрезать характер голоса и оставить только ощущение, а также немного модулируется для создания движения. Этот своеобразный "хор" используется несколько раз за спектакль и практически всегда он звучит на минимальной громкости. Это уровень, когда ты начинаешь догадываться о присутствии звука только в полной тишине, во время текста он незаметен. И только в финале зловещий хор звучит на полную.

Немного Базы

А сейчас я бы хотел немного отвлечься от творчества и поговорить о базовых вещах. В последние десятилетия многие из моих коллег, да и я тоже, наблюдали повальную деградацию слуха у населения. Связано это с несколькими факторами: повсеместное использование наушников-"затычек", тотальная компрессия всего звукового материала (как музыкального, так и иного). При этом, если использование наушников и повышение среднего звукового давления в местах, где используется звукоусиление, ведет к тому что условный зритель "глохнет", то брутальная компрессия приводит к тому, что зритель привыкает к узкому динамическому диапазону, и любые перепады в громкости воспринимает как лажу.

Это утрированное для наглядности различие в динамическом диапазоне аудиоматериала "тогда" и сейчас. Условное "тогда" это начальная точка в пути, который проделал человеческий слух до текущего момента, когда он  воспринимает "звуковой кирпич" как норму.
Это утрированное для наглядности различие в динамическом диапазоне аудиоматериала "тогда" и сейчас. Условное "тогда" это начальная точка в пути, который проделал человеческий слух до текущего момента, когда он воспринимает "звуковой кирпич" как норму.

У современного зрителя, как правило, нет дома дорогой аудиосистемы, он смотрит кино с переводом через динамики телевизора, где дорожку голоса задирают сильно выше всех остальных (шумовых, музыкальных, оригинальных голосовых), чтобы не дай бог ни одно слово не пропало в звуковом тракте. Современный мастеринг аудиоматериала изначально предполагает, что вы будете слушать аудиоконтент на динамике телефона, трехватной JBL Go или на динамиках телевизора. И поэтому сильные перепады и естественная динамика недопустимы. Со временем слух привыкает к тому, что все что он слышит подается с определенным уровнем, и, когда зритель приходит в театр, он рассчитывает на подобный уровень громкости.

Таким образом, посмотрев спектакль, некоторые из "глухих" зрителей будут неминуемо разочарованы. Следовательно, режиссер вынужден будет принимать меры для того, чтобы удовлетворить потребность своего зрителя в привычном звуке. При этом, не стоит забывать, что режиссер сам является зрителем, и он, как правило, подвержен тем же влияниям, что и обычный зритель. Он неминуемо захочет "погромче" и неминуемо повешает на артистов микрофоны.

Микрофонный звук

Существует некое фундаментальное заблуждение о микрофонах (в данном случае я говорю о петличных микрофонах и гарнитурах, которые крепятся непосредственно на актеров). Многие считают, что микрофон - это своеобразная кнопка "сделать пиздато", которая превратит весь живой звук в дорожку дубляжа в кино. Однако микрофон по своей сути является ничем иным как УСИЛИТЕЛЕМ ВХОДЯЩЕГО В НЕГО СИГНАЛА.

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

Представим звук как условные единицы, микрофон в нашем представлении будет умножать входящий звук на 10. Почему именно на 10? Допустим, что это оптимальное для текущего зала и голоса значение. Теперь представим, что речь актера имеет громкость 2, 2х10=20. А зритель хочет слышать 100. Вывод: звукарь мудак и вынужден поднимать значения умножения (потому что над исходным сигналом он не властен). И вот теперь он умножает не на 10, а на 40, чтобы получить приемлемые 80. Но эти действия ведут к последствиям.

Допустим, мы взяли измерительный микрофон и измерили звук на сцене в полной тишине. Разумеется, полной тишины у нас не получится, всегда будет какой-то шум: световые приборы, дым машины, вентиляция, гул зрителя, машинерия и тд. Совокупно это называется Noise floor, который так же будет умножатся на 10 в первом случае и 40 во втором. Таким образом поднимая степень усиления, мы неминуемо будем поднимать общий шум, и это я сейчас говорю лишь об одном микрофоне, а если их одновременно в эфире 10 или 20?

Еще одна утрированная картинка призванная наглядно показать до какой степени усиливается Noise Floor при бесконтрольном увеличении громкости. Центре картинки речь, по краям шум помещения.
Еще одна утрированная картинка призванная наглядно показать до какой степени усиливается Noise Floor при бесконтрольном увеличении громкости. Центре картинки речь, по краям шум помещения.
2x10=20

Решение же на самом деле не в увеличении второго множителя, а в увеличение первого, то есть, голоса актера. Добавление голосовой подачи не только даст желаемый результат, но и сохранит чистоту звукового тракта. Однако с этим есть проблема. С годами деградировал не только слух зрителя, но и голос актера. Эта тенденция связана с повсеместным распространением микрофонов и о ней вам может сказать любой человек, имеющий отношение к театру. Разница в голосе у актеров "старой школы" и молодых, колоссальна. Стремление "помочь" актеру микрофоном с годами привело к тому, что голосом теперь никто не занимается, рассчитывая на микрофон.

Визуальная разница между громкостью голосов артистов.

Интерференция и эффект Хааса

Существуют еще несколько проблем связанных с усилением звука, одна из них - локализация. В современных театрах основная акустическая система, как правило, это линейный массив, висящий наверху по краям зеркала сцены. Колонки на сцене в театрах уже не ставят, так как они занимают место, которое разумнее освоить под декорации или актеров. То есть, усиленный звук находится вверху, а естественный голос артиста - внизу, на сцене. Если же звукоусиление агрессивное, то звук перекрывает все остальное и зритель перестает понимать, кто говорит на сцене, так как его мозгу становится трудно связать громкий звук сверху с маленькой точкой внизу, особенно это становится явно в сценах с большим количеством артистов и частым переключением точек внимания.

Но в арсенале звукорежиссера есть инструмент. который позволяет сгладить подобный недостаток - это эффект Хааса.

В самом простом определении эффект Хааса, иначе называемый эффектом "предшествования", - это явление, при котором человек воспринимает два одинаковых звука из одного, разделенного небольшим промежутком времени.

Эффект Хааса основан на эффекте того, как наш мозг обрабатывает звуки в пространстве. Когда мы слышим звук, наш мозг не только определяет сам звук, но и анализирует временные различия между звуками, поступающими в наши уши.

Вот где происходит волшебство: если два похожих звука достигают наших ушей в течение очень короткого промежутка времени (обычно в течение 30 миллисекунд друг от друга), наш мозг объединяет их в один воспринимаемый звук. Это объединение происходит потому, что наш мозг считает, что звуки исходят из одного источника, просто с разных сторон.

То есть, все что нам нужно сделать - задержать сигнал с микрофона на каких-нибудь 10 миллисекунд, чтобы до зрителя исходный сигнал долетал чуть раньше, чем усиленный, и тогда мозг зрителя спустит фантомный образ говорящего с небес на сцену. Но для этого зритель должен услышать исходный сигнал, а если мы его "умножаем на 40", то усиленный сигнал будет настолько громче исходного, что кроме усиленного сигнала зритель ничего не услышит, и фантомный образ опять будет под потолком. Поэтому грамотно поставленная актерская речь на сцене не только решает проблему общей громкости, но и проблему локализации зрителем источника звука, что ведет к лучшему общему пониманию зрителя происходящего на сцене.

Еще одна проблема микрофонной техники в современном театре - это интерференция, то есть, попадания голосов актеров не только в свой микрофон, но и в микрофоны тех, кто стоит рядом. На актерах используются круговые петлички, которые крепятся на скулу. Круговая направленность означает, что вокруг головы актера существует некое шарообразное поле, которое усиливает весь звук в этом поле.

Часто, когда мы проводим голос через микрофонное усиление, он меняется и звучит по-другому, в виду ряда разнообразных причин. Звукорежиссер применяет к нему частотные коррекции, чтобы заставить усиленный голос звучать, так как он звучит в жизни, то есть, естественно. Некоторые голоса (в особенности мужские) ввиду физических особенностей требуют радикальной эквализации с большими "ямами" и "бустами". И тут интерференция играет со звукорежиссером злую шутку, не только усиливая то, что не нужно, но и эквализируя звук.

Наглядный пример того как рядом стоящие артисты "залезают" в эквализации друг друга не только тем самым изменяя свой и чужой тембр голоса. Но и вызывая риск возникновения обратной связи.
Наглядный пример того как рядом стоящие артисты "залезают" в эквализации друг друга не только тем самым изменяя свой и чужой тембр голоса. Но и вызывая риск возникновения обратной связи.

Но и эту проблему можно отчасти решить, просто открывая микрофоны тех, кто должен говорить, и закрывая тех, кто молчит. И тут мы переходим к заключительной части нашего базированного отступления.

"Принцип Гамильтона"

Гамильтон - это сверхуспешный бродвейский мьюзикл о котором я узнал из интервью с его ведущим звукооператором. В этом интервью он рассказывает о том, как у них на спектакле организована работа за пультом, и момент, поразивший меня - это подробность, с которой они ведут микрофонную партитуру. Принцип у нее такой - микрофон открыт только тогда, когда исполнитель поет. Я для себя назвал это "Принципом Гамильтона", хотя, по сути, все мюзиклы ведутся подобным образом. Это позволяет добиваться небывалой чистоты звукового тракта и в большей степени исключить интерференцию.

Тот самый момент интервью где он объясняет как ведется спектакль. (4.06)

Когда я только пришел в театр, познакомился с правилом: актер на сцене - микрофон в эфире. Таким образом, если на сцене в данный момент 10 человек, значит, открыты 10 микрофонов. Как мы видим, "принцип Гамильтона" прямо противоположен этому методу. Однако "принцип Гамильтона" - это способ ведения мюзиклов, которые состоят из песен, а из песни, как известно, слов не выкинешь, как и не добавишь. Нужная тебе строчка всегда будет в том же самом такте, а нужный исполнитель всегда вступит, как только допоет предыдущий. Я же работаю в драматическом театре, где допускается импровизация, различный темп, перебивания и живые реакции. Таким образом, пользуясь подобным способом ведения спектакля, у звукорежиссера всегда есть немалый риск того, что кто-то скажет что-то не в микрофон, и получится лажа. Плюс к этому, подобный режим работы допускает не более 8 фэйдеров под рукой, то есть, совместную работу за пультом, ведь если что-то пойдет не так, то "ведущий" не должен отвлекаться от ведения спектакля. У нас же в театре, как правило, за пультом работают в одиночку.

Пример ведения одного из спектаклей по "принципу Гамильтона"

Данное отступление призвано наглядно продемонстрировать, что идеальный театральный звук - это не головная боль звукорежиссера, а задача, к которой должны стремиться все: актеры, тренирующие подачу, режиссеры, разводящие сцены с пониманием специфики микрофонов и чувством меры в звуке, и даже осветители, вечно создающие шум своими лампами.

Ну а "глухой" зритель... Его надо воспитывать, годами воспитывать хорошими спектаклями и показывать, что театр отличается от кино именно живостью и естественностью. В том числе и в плане звуке.

Лаборатория Б

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

В Екатеринбурге есть такая движуха - Уральское индустриальное биеннале современного искусства. Мероприятие проходит раз в два года и посвящено, как не трудно догадаться, современному искусству. И так уж вышло, что мне предлагают работу на каждом из таких биеннале. "1000 лет вместе" был в рамках биеннале 2019 г., "Непрерывное отображение" в 2021 г., и вот в 2023 г. мне предложили поработать надо аудиоспектаклем-бродилкой про секретный советский исследовательский комплекс, который называется "Лаборатория Б".

Работа над аудиоспектаклями, аудиокнигами, бродилками (или называйте как угодно, главное что в подобных жанрах аудиоматериал на первом месте) нравится мне больше всего. Работа на студии, запись актеров, поиск шумов, запись на свежем воздухе и создание цельного облика произведения - все это гораздо приятнее, чем волнение во время ведения настоящего спектакля и переживания о том, не сдохнет ли у тебя что нибудь из аппаратуры сегодня. Поэтому я всегда с радостью берусь за подобную работу. С радостью я работал и над этим спектаклем.

Секретная советская лаборатория, живая запись и микимаусинг - записки театрального звукорежиссёра.

Задача была следующая: сделать аудио-спектакль тематически привязанный к месту - бывшей скеретной Лаборатории Б в поселке Сокол на озере Сунгуль в Челябинской области. Это особенное место с необычной историей: c 1932-1940 г. здесь располагался санаторий спецназначения НКВД, во время ВОВ здесь развернулся военный эвакуационный госпиталь, с 1946 по 1955 гг. - закрытый НИИ под кодовым названием "Лаборатория Б". После расформирования Лаборатории Б в 1955 г. здесь оказался научно-исследовательский комплекс, и практически все это время место было секретным, с особым пропускным режимом и военной частью на территории. При этом, весь персонал проживал поселке Сокол, который находится там же на охраняемой территории. Территория представляет из себя небольшой пяточек земли в 1,5 кв км, окруженный красивейшими Челябинскими озерами с уютными коттеджами и домами архитектуры Сталинского периода. Маленький научный райский уголок, в котором трудились бок о бок лучшие умы СССР, ученые с политическими статьями и даже пленные немецкие химики.

Получив все необходимые разрешения (объект уже рассекречен, но отмечается о поездке все равно нужно), мы отправились в Челябинскую область. Члены нашей постановочной команды были не единственными, кто делал современное искусство в этом богом забытом месте. На территории бывшего госпиталя, например, расположилась выставка Павла Отдельного "Звенящий след", посвященная радиации и техногенным катастрофам. Осмотрев места, выставку, пообщавшись с местными мы решили не идти по пути документального театра, а сосредоточиться на небольшой художественной истории, основанной на одной из глав книги А.Титляновой"Рассыпанные странцы". Это производственная драма о жизни и работе девушки-радиохимика в Соколе, которая провела на территории Лаборатории Б несколько лет и занималась получением чистых радионуклидов. И вот, как только весь необходимый материал был собран, написана пьеса и утверждены актеры, мы приступили к записи.

This is a true story

Таким заголовком встречает зрителя любой эпизод Fargo, иронично замечая, что все происходящее реально (нет). В нашем же случае история действительно реальная, однако реальность истории не означает, что в нее не будут вносится изменения в угоду художественной целостности. Некоторые персонажи пропадут, некоторые добавятся, события неизменно поменяют хронологию, однако менять историю живых людей без их на то согласия нечестно и непорядочно, поэтому для согласования изменений, а так же для обогащения истории деталями, режиссер спектакля Дмитрий Зимин. отправился в Новосибирск для встречи с 94-х летней Аргентой Титляновой.

По результатам этой поездки мы получили несколько часов интервью, а так же прямой контакт с Аргентой для согласования каждого вносимого изменения в текст. Структура спектакля была такова: урезанный текст книги, который зачитывает актриса исполняющая роль молодой Аргенты, прерывающийся разыгранными сценками из повествования. При этом мы решили, что весь "авторский" текст будет дан прямо, а сценки мы разместим в бинауральном пространстве, как бы "от лица Аргенты", которая была участником всех событий. Авторский текст при этом щедро разбавляется голосом реальной Аргенты, иногда прорываясь в повествовании через глитч, а иногда комментируя некоторые события по окончанию глав, которых у нас получилось 8 штук.

Голос актрисы, играющую молодую Аргенту, прерывается через глитч на голос документального интервью с реальной Аргентой.

При этом сами мы тоже старались работать подробно в плане звука, чтобы у слушателя не возникало сомнений в том, что он наслаждается реальной историей. Например, сцену работы с радиоактивными элементами мы записывали в противогазах, а сцену надевания химзащиты писали через специальный биноуральный микрофон. Я уже писал о микрофоне созданным для "1000 лет вместе", который выполнен в виде головы, в этот же раз нам требовалось все тело, поэтому для спектакля был закуплен Sennheiser Ambeo headset, который представляет из себя внутриканальные наушники с микрофоном на противоположной от наушника стороне, тем самым используя ушную раковину и акустическую тень того, кто делает запись. Изначально планировалось сыграть все сцены вживую, без склеек, в разных локациях, надев микрофон на актрису, от чьего лица идет повествование, однако из-за загруженного графика актеров и невозможности собрать их всех вместе, мы решили отписать всех на студии, а все перемещения и окружения виртуализировать в биноуральном 3d пространстве.

Ощущение что человек в противогазе можно создать и при помощи эквалайзера, но надеть настоящий противогаз быстрее и эффектнее.

Room tone и конволюция

Первое, чем я озадачился после сессий записи - это пространства, в которых будет происходить действие. Мы, как и герои этой истории, большую часть времени общаемся в различных комнатах, и, как правило, в этих комнатах можно придумать не так много характерных шумов, характеризующих помещения: холодильник в кухне, часы в гостиной, капающая вода в ванной, но и главное, что помогает нашему мозгу отличать одну комнату от другой по звуку - это ее Room Tone и уникальная реверберация. При этом сочетание румтона с реверберацией тоже немаловажно, чтобы голос, помещенный в пространство комнаты звучал так, как будто он в этой комнате, а не так, будто под студийную запись подложили шум помещения.

В кино- и телепроизводстве Presence также известное как Room Tone или просто Room sound, представляет собой «тишину», записанную в месте или пространстве, когда диалоги не произносятся. Room Tone или Presence похож на ambience, но отличается отсутствием явного фонового шума.

И для решения этой задачи нам помогла конволюция, а точнее плагин, созданный на основе этой операции: Convolution Reverb. Этот инструмент позволяет на основе записи импульса (например, хлопка в помещении) воссоздать естественную реверберацию этого помещения, а в совокупности с румтоном этого помещения может появиться вполне достоверный результат присутствия.

Конволюция (в русской терминологии свертка) — это операция, выполняемая над двумя сигналами; последовательный процесс сложения N точек входной функции, умноженных на коэффициенты (таблицу свертки), для получения одной точки результирующей функции. Данная операция проводится столько раз, сколько точек будет содержать результирующая функция, и в итоге чего формируется третий сигнал, который и представляет из себя свертку двух исходных.

Таким образом, для каждой комнаты требуется записанный румтон и импульс. К сожалению, записать помещения Лаборатории Б не представилось возможным. Во-первых, из-за того, что сами помещения находятся в другой области, а за ознакомительную поездку всего не запишешь. Во-вторых, потому что большинства из описанных помещений уже не существует, они "дезактивированны" и закопаны в землю, либо закрыты для посещения. Поэтому здесь я воспользовался библиотекой рум тонов, по фотографиям выбрал комнаты максимально близко похожие на описываемые локации. В отличии от многих других, эту библиотеку отличает наличие импульсов, записанных в этих комнатах, а также многоканальные записи. По ходу действия спектакля автоматизации помещают голоса актеров в разные пространства, подмешивая к их студийному голосу реверберацию помещения и применяя к нему бинауральные фазовые и иные искажения для позиционирования в 3d пространстве.

Помещения выбранные мной для спектакля.

Размещение объектов в виртуальном пространстве происходило по такому принципу: голос героини по центру виртуальной головы с поднятыми низкими частотами для имитации резонансов черепа, которые мы слышим, когда говорим, остальные участники сцены расположены в пространстве вокруг героини, они перемещаются шуршат одеждой, скрипят мебелью и тд. К авторскому же голосу не применяется бинауральной виртуализации. Это сделано для того что бы отделить Аргенту-"расказчицу" от Аргенты-"участницы".

В первом фрагменте показан переход из расказчика в участника. Во втором слышно разницу в помещении и на улице, а так же небольшое перемещение.

Отдельного упоминания стоит финал, который решен через прием флешбека с мультиперспективой, когда происходит возврат к событиям в клубе, которые подаются от Симона (коллеги ГГ) и музыкальная тема финала "Самара качай воду" (оно же - название компании по переводу производства на производственные мощности), звучавшая до этого фоном, в финале выходит на первый план.

Итоговый результат нашей работы, восемь эпизодов истории, были загруженны в телеграмм канал проекта для тех, у кого есть собственные наушники, и на мп3 плеера для всех остальных. Прослушивание каждой из глав подразумевается в определенном месте, так или иначе связанным с историей. Таким образом, получается достичь интересного эффекта оживления заброшенных мест или посмотреть за счет звука на эти локации под другим углом. Особенно сильное воздействие производит мысль о том, что каждый человек в истории находился здесь, и каждое событие реально происходило в этих местах, здесь молодые ученые пили чай, здесь гуляли, и здесь работали. И хоть для того, чтобы испытать подобные эмоции нужно собраться и поехать на спектакль в какую-то пердь в Челябинской области, эмоциональное воздействие на зрителя будет не меньше, чем на полноценном спектакле в театре.

Заключение

Подводить итог каждому прошедшему году в виде статьи, было хорошей мыслью и обещанием, которое я себе дал в 2019 году, когда написал предыдущий лонг. Однако жизнь внесла свои корректировки, ковид, повышение, новые заботы, рождение ребенка и многое другое. И чем больше времени проходит, тем сложнее вспоминать свою работу, а то что, казалось интересным и необычным тогда, сейчас уже кажется банальностью. Еще хуже обстоят дела с материалами, которые можно было бы прикрепить к тексту. Что-то потерялось со временем, а что-то я попросту не зафиксировал, так как был слишком увлечен работой. Например, как-то я ездил на Уралвагонзавод для записи различных станков или пытался договориться с музеем военной техники о записи Т-34 для аудиокниги про танкиста. За эти несколько лет я принял участие в нескольких аудиоспектакляхбродилках о Екатеринбурге, делал звук для кино и много чего еще, о чем можно было бы написать в нескольких статьях, но боюсь, что текст без наглядных материалов будет не так интересен. Поэтому спасибо всем, кто дочитал до конца. Увидимся через год. Или нет.

P.S. К сожалению статья была дописана и готова к публикации прямо накануне очередного витка редизайна на DTF, в следствии чего я по непонятной причине утратил доступ к редактору (а следовательно к возможности публикации). Обращение в саппорт дтф никакого результата не дало, 3 дня мне просто не отвечали. В итоге я был вынужден пересобирать всю статью по новой. Во время этого выяснилось что многое из функционала старого редактора пропало вообще (например у каждой музыкальной темы в части про "Служебный роман" пропали фото превью каждого трека), да и в целом статья визуальна стала выглядеть хуже чем была.

Поэтому, от всей души комитету ДТФ: "посылаю лучи любви"!

110110
9 комментариев

Спасибо за такой интересный материал.

3
Ответить

Пожалуйста, приходите ещё!

2
Ответить

надо было чуть позднее отправить. Рано еще.

Из Екатеринбурга привет! Даже теперь захотелось побывать на каких то показах. Хоть после школы и универа не был никогда в театре

1
Ответить

Приходи посмотреть, за любой из упомянутых в статьях спектакль могу поучиться лично за их качество.

1
Ответить

Спасибо. Отличный материал, крутые проекты!

Звук в театре моя личная боль как зрителя и как композитора. Понимаю всю эту незримую историю.. Но когда я слышу качественный звук и профессиональную работу, наконец-то могу спокойно смотреть спектакль.

По опыту в Москве в театре Модерн и в театре на Малой Бронной всё с этим в порядке, прям кайфовал от спектаклей. Там еще и спецэффектная часть на высоком уровне. Всем рекомендую)

1
Ответить

Если буду в ваших краях, обязательно заскочу.

1
Ответить

думается, у многих после почтения статьи при следующем взгляде на афишу театра возникнет другая мысль, чем "что там у нас? а ебана, опять вчерашние выпускнички очередной спектаклишко на коленке нахуевертили"

1
Ответить