Прощение Леса

Ранний мой рассказ. В нем я попытался представить возможную экологическую катастрофу и людей живущих на ее фоне. Приятного чтения!
В обшарпанные железные ворота дважды постучали. Дежуривший на посту наемник сунул ствол автомата в небольшое прорезанное в металле окно и несколько раз выстрелил. Не услышав звука падающего тела охранник негромко крикнул:
- Кто там?
Человек за воротами поднялся с земли. Он знал, что охрана лагеря сначала стреляет, и только потом интересуются личностью ночных гостей. По этому, он принял лежачее положение, в котором его тело целиком оказался бы в “мертвой зоне”, недоступной для “слепой” стрельбы охранника.
- Это я Старовер! - немолодой голос старого человека даже не дрогнул от недавней попытки его убить - Открывай! Я принес кое-что...
Наемник хорошо знал его по голосу, но подчиняясь годами отработанному правилу - “не доверять ни кому и не чему” осветил через окно лицо Старовера. Капюшон и борода Старовера прошли проверку бдительного охранника и он приоткрыл ворота. Старовер вошел в круг желтоватого света сразу же за воротами. Он был одет в старый длинный плащ грязно-черного цвета и в видавшие лучшие времена кирзовые сапоги. За спиной висел тощий потертый сидор. Старовер стоя на свету, нутром чуял что сейчас, из темноты, на него направлены как минимум два автомата охраны и стоит ему дернуться чуть подозрительнее, чем обычно и его тут же изрешетят очередями. Но опытный вольный поселенец Старовер и не собирался дергаться. Сзади подошел тот охранник с ворот и неласково сдернул сидор с плеча гостя. За спиной остался только запах сивухи. После того как наемник убедился в безвредности груза, напряжение охраны резко спало.
-Чисто! - обращаясь в темноту сказал он, предварительно прохлопав вновь прибывшего по телу в поисках скрытого оружия.
-Иди, че встал? - спросил он удивляясь нерасторопности старика - Костыль уже в курсе.Старовер не заставил его больше ждать и проходя мимо бетонного блока, ограждавшего основную часть лагеря от ворот, скосил глаза на накинутую на блок грязную тряпку. Очертания предметов под ней явственно выдавали пол-литровую бутылку и банку консервов. Обитателей лагеря мало интересовала полуночная стрельба у ворот. Характер одиночных выстрелов подсказывал им только то, что охрана не спит, что уже само по себе успокаивало. Наемники уставшие после дневной вылазки в соседнее поселение, занимались своими обычными делами. Награбленное было уже поделено и большая часть из них уже спала под навесом, на старых замусоленных матрасах. Те же кто спать не хотел, выпивали сидя у костра или сушили портянки. Снайпер на вышке четко выделялся в лунном свете. “Глупо палится”-подумал про него Старовер топая до домика Костыля.

Его кирзачи ступали по выжженной гербицидами земле, на которой не росло ни единой травинки. Это была обычная практика устройства лагеря в этих местах. После глобальной катастрофы Лес перестал быть таким, каким мы его знали раньше. Многие виды растительности, подчиняясь какой-то нечеловеческой ненависти, принялись уничтожать человечество. Намереваясь, видимо, полностью искоренить людей, как некий педикулёз на теле планеты. Корень подорожника, к примеру, за ночь мог опутать горло человека и на утро его находили уже холодным. Проблема так же заключалась и в том, что неизвестно было какое именно растение хочет тебя убить. Пара берез, годами могла спокойно стоять рядом с твоим домом не предпринимая вообще никаких действий, но рано или поздно наступал такой момент, когда ветки деревьев хватали человека и разом потянув в разные стороны, разрывали его на куски. Предугадать такие моменты было очень сложно и потому выжившие опасались заходить далеко в Лес. В первые годы правительство пыталось выжигать Лес напалмом, но это не приводило к желаемым результатам. Наоборот, едкий… необычно едкий для горящего дерева дым вызывал скоротечный отек легких и в большинстве случаях - смерть.

Военные долбили Лес ядерными баллистическими ракетами, но это было как укол иголкой в тушу слона. Лес, в отличии от людей, быстро залечивал ядерные раны. Редкие поселения людей, отрезанные Лесом друг от друга, постепенно перешли на собственное управление и влияние правительства сошло на нет. Организованные атаки против распознающей заразы Леса прекратились и выжившие стали просто бороться за каждый новый прожитый день. Каждый сам за себя.

Но как часто это бывает, нашлись люди которые научились проходить Лес целыми и невредимыми. Приносить ценные товары и организовывать какую-никакую связь между поселениями. Таких называли проводниками. Старовер был один из них.

Подходя к домику Старовер услышал женский плач, затем несколько хлестких ударов и плач стих. Через несколько секунд стал отчетливо различим скрип пружинной кровати и женские стоны. Около соседнего костра эти стоны так же услышали. Один из наемников сально прокомментировал происходящее в домике и все заржали. Староверу ничего не оставалось делать, как подождать окончания акта около костра. Местные проигнорировали факт его прихода и не подвинулись, как это обычно бывает в других поселениях, освобождая ему место у источника тепла. Староверу пришлось стоять у них за спинами. Вскоре дверь домика отворилась и заплаканная девушка поправляя одежду пошла в соседний барак. Старовер пошел в дом и остановился в проеме двери. В домике была полумгла. Запах сивушных масел переплетался с запахом отсыревших окурков и грязных портянок. -Че еще захотелось, сучка? - низкорослый, но крепкий мужик по кличке Костыль, пьяно и глупо захихикал.-Это я пришел - сказал Старовер

-А-а… - разочарованно протянул Костыль. Шаря руками по столу он нашел бензиновую зажигалку и зажег лампу-коптилку.

Старовер огляделся. Лампа плохо освещала помещение. Четко выделялось лишь неубранный после попойки стол и белое белье на шконке. Оно было сильно смято и запачкано кровью.

-Ну давай че принес. - Костыль откинул белье со шконки и уселся облокотившись спиной на стену. -Много не возьму, если опять фуфло принес. Прошлый раз совсем не вставило.

-На этот раз отличный товар. - Старовер подошел к столу, отодвинул мешающие ему бутылки и поставил на стол вещмешок. - в поселении Край научились добавлять что-то что выносит с двух пыхов. Проверенно, недовольных нет, ни одного!

-Ништя-я-к! - Костыль оскалился. Сверкнула золотая фикса.Старовер вытащил несколько пачек уже забитых дурью папирос “Беломорканал”.

-Это на пробу. Понравится - ценник будет цинк патронов за пачку.

-Чёт, дорогова-то, дедуля - Костыль любил торговаться. Видимо, сказывалось его прошлое. До катаклизма он работал охранником ЧОПа на продуктовом рынке и все местные проститутки знали эту его манеру.

-Из поселения Край стало сложнее добираться. В последнее время там расплодилась осока. Ее листья режут одежду как бритва, а выделяемая кислота выедает кожу. Пока выбрался, изорвал весь комбез. Видишь в чем пришлось идти?
-Вижу-вижу. Одежка-то с бывшего хозяина сама слетела или ты помог ему немного?

-Немного помог - признался Старовер

Но предводителя наемников совсем не интересовал ответ старика. Еще меньше его интересовала судьба бывшего владельца одежды. Все его слова были лишь трепом, пока он раскуривал косяк.
- Ты будешь? - выдохнул сизый дым Костыль.
- Я не курю - сказал Старовер, убирая лицо от дыма.

Через пару минут по лицу Костыля стал заметен приход наркотической эйфории. Его зрачки расширились, а губы растянулись в глуповатой улыбке.

- Ваще весчь!! - остался доволен Костыль.

- Прикажи, что бы всем раздали - неожиданно требовательно сказал Старовер - что бы каждый попробовал.

На лице наемника мелькнула легкая тревога, но наркотик делал свое дело и развеял подозрительные мысли.

-Да-да, щас прикажу - Костыль нехотя встал со шконки и дохромав до двери крикнул - Сявку ко мне!
По лагерю тут же разнеслось "Сяву к старшему!". Однако, Сява, как типичная подхалимная мразь, уже сам спешил к своему начальнику. Заспанная морда, говорила о том ,что даже во сне, он отчетливо прислушивается к приказам главаря.

-Слыышш, Ся-я-ва - речь Костыля стала протяжной и что забавнее всего, ему своя речь казалась очень быстрой - рааздай ффсем! Что п-п-пы все па-аа-пробовали. Поонял?

-Все понял, босс!!

Сява тут же умчался раздавать дурь, предварительно заныкав полпачки во внутренний карман своей куртки. В его характере уживалось одновременно две черты : это великое подхалимство и невероятная исполнительность. Он не ограничился выдачей набитых дурью косяков только тем кто не спал. Пинками и визгливым криком он подымал в том числе тех кто спал и раздавал им папиросы. Его кипучая энергия заставила пыхнуть даже караул на воротах. И уже через несколько минут лагерь разбуженный Сявкой, дружно дымил дурными папиросами.

Старовер оставил в домике кайфующего Костыля и вышел посмотреть на лагерь. Около костров толпились наемники и у каждого была папироса. Некоторые уже вальяжно развалившись, дымили, задумчиво глядя в безоблачное ночное небо. Огоньки папирос виднелись даже в углах огражденного бетонной стеной лагеря. Кто там курил не было видно, но это уже и не имело никакого значения - дело было сделано.

Вдруг у одного из сидевших около костра наемника, порвав кожу на груди, вылезло некое растение. Травокур в эйфории даже боли не почувствовал и удивленно разглядывал новое образование своего организма. Растение напоминающее росянку, распрямило листья повернуло свой бутон в сторону лица жертвы. Бутон раскрылся обнажив множество мелких клыкообразных зубов и резким рывком впилось в нос человека. Наемник дико закричал, все еще не понимая что происходит. Толпа укуренных, видя эту комичную сцену, дико заржали. Видимо, они воспринимали происходящее, как очень смешную галлюцинацию. Из груди первой жертвы уже выглядывало с десяток “росянок” и с каждой секундой число их увеличивалось. Они прорывали грудь и тут же впивались в какую-либо часть тела, откусывая небольшой кусочек. Но большая часть растений оставалась в полости грудины, нанося внутренним органам жертвы колоссальные травмы. Спустя минуту, тело когда-то бывшее человеком, превратилось в кровоточащею тушу.

До укуренных наемников которые были по близости, стал доходить ужас ситуации, но было уже слишком поздно. Один за одним, они падали с торчащими зелеными ростками из груди. Некоторые росянки вылазили через глаза, демонстрируя что они уже добрались до мозга жертвы. Атака растений становилась все более массовой. Количество наемников оставшихся на ногах исчислялось единицами. Они в ужасе схватили оружие и начали палить в тех, у кого появлялись растения из груди. Но росянки лезли и у тех, кто был с оружием и наемники расстреливали друг друга. Пара минут и смолкли даже редкие очереди. Лагерь был мертв.

Убедившись в отличном исполнении плана Старовер вернулся в домик. Костыль,совершенно невредимый, валялся на кровати. Его тело не грызли плотоядные растения, что очень удивило Старовера. ”Хм… видимо у этого живчика какой-то врожденный иммунитет против спор растений”. Главарь спал крепким сном усиленный наркотиком. Старовер раздумывал, как ему стоит поступить с ним. С одной стороны не стоило оставлять живых свидетелей, но с другой стороны, личной неприязни, достаточной для убийства главаря, он не испытывал. Пока он обдумывал варианты действий, в домик ворвалась та девушка, что выходила из него четверть часа назад. У нее был АКМС. Она нажала на спусковой крючок. Старовер резким броском отпрыгнул в соседнюю комнату. Не тренированные руки женщины слабо удерживали мощное оружие и большая часть очереди веером прошлась по комнате, разбивая бутылки на столе. Но пара пуль под острым углом ,все же вошли в тело главаря. Иммунитета против пуль у него точно не было, и главарь тут же скончался.

Старовер вернулся в комнату и отпнул автомат валяющийся у ног шокированной убийством девушки. Она мало что соображала и несмотря на легкие пощечины, продолжала смотреть невидящим взглядом сквозь Старовера. Ничего не оставалось, как оставить ее самой решать свою дальнейшую судьбу. Через 4 часа начнет светать и Староверу приходилось спешить - ему предстоял долгий путь. Он прошелся по лагерю, осматривая проделанную работу. Хищные растения копошились доедая трупы наемников. Их останки теперь станут питательной средой для развития новой экосистемы, поверх выжженной гербицидами земли. Корни растений уже начинали сплетаться в единый живой организм. Новые растения будут рождаться и умирать, покрывая перегноем бывший лагерь наемников, слой за слоем восстанавливая почву для будущего леса.

Пройдя до сторожки, Старовер заметил полуживого охранника, того самого,что совсем недавно встречал его у ворот. Видимо он был единственный кто не курил дурь, но обезумевший караульный, его напарник, выстрелил и в него, несмотря на то, что из его груди не росли растения. Теперь он лежал с пробитым легким и захлебываясь кровью смотрел на вверх, на раскачивающийся фонарь. Старовер поднял его автомат и осмотрел магазин. Не хватало трех патронов, но в целом оружие было исправно. Старик направил автомат на охранника и выстрелил одиночным в голову, прекращая его мучения. Контрольный выстрел иногда бывает актом милосердия.

Старовер уходил во тьму леса, бросив автомат охранника рядом с ним же. Стрелковое оружие было бесполезно против Леса. К тому же Лес знал куда направляется этот старик.

Спустя четыре часа ходьбы, уже на рассвете, Старовер подходил к цели похода. Вопреки его прозвищу, он не был приверженцем христианства, как более ранней старообрядческой веры, так и новой предложенной еще патриархом Никоном в далеком 17м веке. Его род происходил из племён восточнославянских Древлян, которые еще до прихода христианства на Русь, поклонялись древу жизни, который они называли Род. К такому древу и подходил суровый старик. Он вышел на небольшую поляну, уставленную древними деревянными статуями. Статуи были украшены лицами войнов и древними рунами. Внимательный взгляд на расположение тотемов подсказывал, что статуи расположены в строгом порядке, смысл которого был подвластен только людям ведающим. В центре поляны росло громадное древо жизни, оно и было целью путешествия Старовера. Его крона светилась темно-зеленым цветом, а часть вылезших из земли корней образовывала своеобразный жертвенный алтарь. Старовер подошел к древу и положил голову на алтарь. Работа сделана. Теперь можно и умереть. Старик глубоко вдохнул споры дерева, которые он сутки назад смешал с анашой для наемников. Они были плохими людьми, грабителями и насильниками, но сейчас старик понимал, что сам стал убийцей и ждал заслуженного наказания.

Споры дерева проникли в легкие старика. Древо засветилось чуть ярче, но ничего не произошло. Ростки растений не прорвали грудь Старовера, и он не умер в муках. Он встал, неуверенно прошел пару шагов, а потом его походка стала более уверенной и он ушел с поляны.

Старик получил Прощение Леса.