Мама

– Мама, ты сделала качели! А можно мне покачаться? Можно?

Маленькая Марьям нетерпеливо прыгает на месте, громко хлопая в ладоши; затем, дотянувшись до ног матери, она начинает раскачивать ее, припевая: «Вверх – да вниз... и вверх – да вниз!», пока вскоре ей не наскучивает это занятие.

– А можно теперь мне? Пожалуйста! Почему ты не отвечаешь? Тебе грустно, мама? Знаю, когда тебе грустно, ты все время молчишь... а еще недовольно закатываешь глаза, вот как сейчас. Не надо грустить, мама! Когда тебе плохо, мне еще хуже.

Холодный ветер срывает пожелтевшие листья с единственного дерева во дворе, а потом внезапно исчезает - точно ненадолго. Тучи сгущаются над городом, угрожая сильным и продолжительным ливнем. Где-то совсем рядом раздается лай одичалых собак.

– Холодно, – ежится Марьям. – Я принесу твой любимый свитер, мама. Когда ты согреешься, тебе станет весело, вот увидишь.

Девочка убегает в дом, напевая себе под нос песенку про черного-черного ворона, обокравшего жадного и жестокого богача. А ветер налетает с новой силой и сам раскачивает качели. Веревка громко скрипит по толстой ветке красного дерева; туго затянувшаяся петля трется вокруг тонкой шеи молодой женщины, всё глубже и глубже впиваясь в мёртвую плоть. Осень прекрасна.