Иногда ей казалось, что она провела в институте всю свою жизнь, редко покидая его лабиринт коридоров, переходов, лестниц, холлов и лабораторий. Замкнутый, герметичный, настоящий город в городе, оплетенный сетью связующих нитей, институт позволял существовать в себе, не обращая ни малейшего внимания на дождливый мир за окнами. Она привычно отмеряла ступени, повороты, спуски, подъемы, даже один лифт, замыкая свой ежедневный контур пути. Выйдя из последнего коридора, расступившегося взметнувшимся на титаническую высоту потолком, она, погруженная в какие-то свои мысли, все еще вращавшиеся где-то около современной поэзии, начала лавировать между такими же белыми халатами, наполнявшими холл. Миновав его и вновь скрывшись в очередном коридоре, она испуганно вздрогнула, увидев рядом с собой высокую фигуру Ольшанского. Выглядел Ольшанский неважно, сухая сероватая кожа плотно обтягивала скулы, он часто облизывал тонкие бескровные губы, глаза, и без того вечно выглядящие будто воспаленными, совсем были красны, даже серебристые бакенбарды, обыкновенно боевито торчащие в стороны, как-то печально повисли.
Автор, спасибо за интересный текст!
Мне понравилось, что как вы дозируете подробности о новом мире, представляете его кусочками грамотно, ненавязчиво. С удовольствием бы почитал, что там вообще происходит и к чему всё это идёт. История действительно хорошая, есть посыл, есть куда развиваться сюжету и героям. Надеюсь, и дальше будете сюда выкладывать!
Есть несколько замечаний, что прям сразу приходят в голову.
1) Затянутая экспозиция: вот героиня лежит, вылезать из-под одеяла не хочет, там так хорошо, бутербродики, дождь... Этот кусок оттягивает на себя ненужное внимание, так как дальше события не будут развиваться в таком же темпе, и я полагаю, что такое вступление ломает ритм текста. Думаю, планировалось, что текст будет больше, возможно, там бы это было уместнее. Ну и этот эпизод совсем неочевидно перетекает в основное действие.
Для сравнения, куски текста с "городом" поданы куда как лучше, так как перемежаются пусть и с небольшими, но событийными вставками, да и вообще выписаны глубже.
2) Большая претензия у меня к заглавной "птице": "историю о правде" Ольшанский рассказывает как какую-то легенду, предание, миф, но это совсем не вяжется, на мой вкус, с атмосферой научно-фантастического произведения и, самое главное, образом Ольшанского, который весь такой любитель точности, спокойный и беспристрастный, вдруг ни с того ни с сего начинает, видимо не в первый раз, рассказывать о какой-то легенде в десятке предложений. Ну и вообще, после такого кажется, будто Ольшанский чуть ли не с другой планеты, иначе никак не объяснить какого-то соприкосновения с радикально иной культурой, о которой Яна так дистанцируется и которая могла сформировать представление о птице-правде на заре своей цивилизации (потому что не на заре магическое мышление отпадает, даже метафоричность сбавляет обороты, сменяясь чисто научной картиной мира).
Однако будет страшной проблемой переделывать такой кусок, так как на нём строится массивная часть рассказа, недаром он дал название произведению. Однако я верю, что при желание и это вы сможете переделать, если захотите)
3) Тополевский неубедителен. Военные, особенно в условиях военного времени, вряд ли будут кого-то уговаривать, сюсюкаться, ведь война - это насилие, а он ей "доктор, пожалуйста, постарайтесь меня выслушать". Пусть там есть пассажи о том, какой он и повидавший виды вояка - на фоне его разговора с Яной в это просто не веришь.
Это из того, что вспомнилось спустя несколько дней после прочтения. Надеюсь, всё понял верно.
Автор, желаю вам удачи и творческих сил!