Ведьма. Часть 4.

Задержание.

Следователь нервно постукивал пальцами по столу. Педагоги делали вид что смотрят в тетради и классные журналы, лежащие перед ними, однако время от времени поднимали головы, вопросительно переглядываясь друг с другом. Наконец в коридоре, протянувшемся прямо за одной из длинных стен учительской комнаты, послышались звуки шагов множества ног. Звонко и часто цокали каблучки, очевидно директорских туфель, но они тонули в резком и твердом клацании — тут ошибиться невозможно, издаваемыми форменными милицейскими ботинками. Все присутствующие в учительской комнате как один подняли головы и воззрились на источник звука поворачивая головы вслед за ним, как будто могли видеть сквозь стены.

Дверь в учительскую распахнулась, внутрь быстро зашла директриса, тут же остановилась и сделала рукой приглашающий жест, как будто хотела сказать дескать заходите гости дорогие. И гости эти конечно зашли, уверенно, по хозяйски и со строгими лицами. Милицейские товарищи очевидно посчитали, что объекты задержания находятся прямо в этом помещении а потому настроены были решительно. Следователь не дал им теряться в догадках, кого из присутствующих милых и интеллигентных женщин разных возрастов понадобилось «винтить». Он подошел к прибывшим сотрудникам и быстро пожал всем руки. Они же, здороваясь в ответ, быстро козыряли. Все друг друга конечно знали, как минимум в лицо, город ведь небольшой и за многие годы службы приходилось не раз пересекаться при случае то там то сям.

«Проводите!» - это следователь сказал предельно деловым тоном директору, стоящей на полюбившемся ей месте у двери. «За мной, товарищи!» - это уже милиционерам. Директор, морально уже полностью отдавшая себя в распоряжение товарищей из органов, чуть было сама не козырнула в ответ, но похоже вовремя сдержалась. Она молча повернулась и буквально помчалась сначала по коридору а потом по ступенькам лестницы в направлении интересующего следователя кабинета. Советским правоохранителям ничего не оставалось как припустить вслед за ней чтобы не отстать.

Невиданная процессия, летящая чуть ли не со скоростью поезда по школьным коридорам, привлекла внимание немалого количества учеников, почему то болтающихся по школе во время уроков. Директриса, возглавляющая мчащийся на всех парах отряд, не забывала впрочем о своем педагогическом амплуа, а потому завидев одиночек или целые группки малолетних оболтусов, успевала строить им грозные гримасы, что-то шипеть и грозить пальцем а то и целым кулаком, ничуть не стесняясь милиции. Впрочем, никакого эффекта её психологические эскапады в адрес учеников не имели — пораженные зрелищем, они только застывали на месте раскрыв рты а про себя похоже, клялись раз и навсегда, делать домашнее задание и хорошо вести себя на уроках, иначе и за ними вот так же милиция придет! Ну а зачем же она тут тогда? Конечно за этим! Это точно за двоечником и хулиганом Колькой из шестого «А» идут! Ну а за кем еще?

Однако с безобразником Колькой ребятки не угадали. В тот самый момент, когда прозвенел звонок, возвещающий о конце очередного урока, процессия остановилась у дверей кабинета математики, где сейчас занимались десятиклассники. Все малолетки, находящиеся в рекреации перед кабинетами, раскрыли глаза пошире, чтобы как можно лучше все видеть. Еще бы, милиция то с директрисой к старшакам похоже пожаловали. Ага! Допрыгались! И поделом им! А то пинаются на переменах, сумками своими могут грохнуть по чем не попадя, из туалетов младших прогоняют когда сами туда компанией покурить втихушку забурятся. Вот щас их всех милиция в тюрьму увезет, будут знать! Счастью школяров не было предела, некоторые аж подпрыгивали от нетерпения.

Директор, хотя как уже было сказано, самоподчинилась представителям государственных органов, но своего наработанного годами профессионализма совсем не утратила. Остановившись перед дверью в кабинет и услышав прозвеневший тут же звонок, она быстро сообразила как ей лучше поступить. Протянув одну руку с отогнутой вверх ладонью и пальцами по направлению к сопровождающим её мужчинам, она недвусмысленно дала понять, что они должны остановиться и не двигаться без команды. Те, уловив решительность в жесте главной школьной начальницы, не сговариваясь подчинились и встали как вкопанные. Директор же, убедившись что первая её команда в точности выполнена, другой рукой взялась за ручку двери кабинета, сквозь которую уже слышался звук множества сдвигаемых с места школьных стульев, веселые разговоры и смешки.

Открыв на себя дверь, она не стала сразу двигаться вперед. Вместо этого она несколько секунд молча и строго смотрела на группу школьников, уже было собиравшихся распахнуть эту саму дверь изнутри кабинета мощным толком, а то и пинком, тем самым который уже раз выполнив великую миссию освобождения пути к свободе своим одноклассникам и одноклассницам, уже собравшимися за спинами лидеров. Милиционеры и командовавший ими следователь услышали, как веселый гомон учеников в эти несколько секунд стих, сменившись недоуменным молчанием.

Директор выждала положенную паузу а затем спокойным, деловым, не вызывающим никаких подозрений голосом, попросила всех учеников снова занять свои места, так как ей необходимо сделать объявление. И только после того, как ученики развернулись и пошли по проходам к своим партам, она сама вошла в класс и снова, уже по выработавшейся сегодня традиции, встала прямо возле оставшейся открытой двери, словно хотела видеть одновременно и кабинет и коридор. Никакого удивления у школьников такое поведение не вызвало. Понятно же что она, по своей неистребимо директорской привычке, желает контролировать все доступное пространство вокруг.

Ученики, уже вернувшиеся на свои места за партами, снова загалдели. Им самим стало интересно, чего это такого опять удумала школьная администрация. Может субботник какой намечается. Дак это в принципе неплохо! Можно будет и по двести портвешка намахнуть, после того как сухую траву граблями поелозишь туда — сюда да в кучки скидаешь. Лишь бы дождика не было. Или общегородскую школьную дискотеку опять задумали. Дак это вообще здорово! Девчонки и пацаны с других школ придут, ну или мы к ним придем. Весело будет! Ну и опять же про двести а то и больше в этом случае портвешка не забываем. Правда перед такой дискотекой в этот день обязательно отчетный пионерско-комсомольский концерт положен, на котором не только зрителем в обязаловку придется сидеть но и того гляди в участники припрягут, кому не повезет. Без этого никак! Нельзя же советской молодежи просто так вот, за здорово живешь, веселиться. Не-е-е-е-т! Сначала нужно пройти правильную идеологическую пропитку речами и песнями про коммунизм, про всеобщее равенство и братство, про достижения социалистического общества и моральные принципы молодых строителей коммунизма. А потом, так уж и быть пляшите, юноши и девушки, теснее сплочайте ряды.

Примерно в этом русле текли мысли десятиклассников с интересом смотревших на директора школы. Учитель математики, в чьем кабинете до сего момента проходил урок, тоже сидел за своим столом и посматривал то на начальницу то на класс, периодически делая жесты, призывающие учеников успокоится и перестать шушукаться. Ни он сам со своего места, ни другие ученики, даже те из них, что некоторое время назад были у самой двери, не видели правоохранительного отряда, предусмотрительно остановленного директором на некотором расстоянии. Директор же, все так же не отходя от двери, дождалась общего внимания к себе и тишины в классе, вдруг сделала приглашающий жест и школьники увидели как в класс быстрым шагом вошли пятеро мужчин.

Шедший первым был одет в короткий плащ, темно-серый костюм с галстуком и имел при себе портфель а потому мог сойти за кого угодно, за любое лицо, которому по роду деятельности нужно выглядеть представительно и официально, так что никаких особых эмоций у учеников не вызвал. Зато профессиональная принадлежность остальных четырех мужчин, зашедших вслед за ним, не вызывала сомнений ни у кого. Форменную одежду советской милиции все советские дети знали как родную с малых лет, не смотря на то что совсем не часто видели её на улицах. Сначала из стихов про Дядю Степу, потом из букваря, потом из очень полезных занятий по правилам дорожного движения в младшей школе а также из множества кинофильмов и телепередач. А на этих еще были надеты портупеи и на ремнях висели кобуры с пистолетами, краешки рукояток которых, покрытые коричневыми рифлеными пластиковыми накладками и прикрепленные длинными свисающими ремешками к этим самым кобурам, были прекрасно видны сидевшим на первых партах. И еще какие то закрытые сумочки непонятного назначения на этих самых ремнях висели.

Появление столь серьезной группы сначала повергло школьников в состояние неимоверного удивления. Но тут же все догадались — ага, понятно, щас опять будет лекция о профилактике подростковых правонарушений, комсомольской бдительности, недопустимости пьянства и табакокурения среди пионеров и комсомольцев и прочее в том же духе. Знаем, проходили уже. Только в прошлый раз, пару лет назад, им обо всем об этом агитировала милая девушка, служащая в детской комнате милиции, как она сама представилась. Она была, если судить по виду, всего лет на пять — шесть старше, у неё было милое личико и приятный голос. Такая если и скомандует тебе, дескать а ну ка прекратить безобразия, то не только не испугаешься, а неудержимо захочется поцеловать её, ну или хотя бы до дома проводить. А уж как она время от времени сбивалась, запиналась и от того безудержно краснела — любо дорого было смотреть. И форма у нее была простая — юбка, китель с погонами без звездочек и пилотка на голове. Оружием при ней можно было признать разве что черную папку из кожзама и каблучки туфелек с железными подбойками, которыми она громко цокала по полу. Никакого пистолета у неё и близко не было. Школьники снова перешли в режим повышенного интереса, сосредоточив все свое внимание уже на стоящих рядком перед доской милиционерах.

И только два человека в классе сейчас покрывались потом и буквально стучали зубами от появившегося вдруг чувства озноба. Константин и Сергей всем своим нутром чувствовали, что пришли эти строгие и вооруженные товарищи по их души. Не бывает таких совпадений! Не бывает! Они сидели за разными партами и на разных рядах. Каждому из них безумно хотелось оглянуться на товарища, встретится с ним взглядом, получить друг от друга хоть какую то моральную поддержку. Но каждый из них боялся не то что голову повернуть, но и просто скосить глаза в сторону подельника, тем самым выдав себя. От нервного напряжения в голове у каждого из них что-то пульсировало, перед глазами плыли полупрозрачные радужные пятна а уши как будто заложило. Разум инстинктивно пытался погасить реакцию нервной системы, производя успокаивающие мысли. А может действительно пронесет! Может не за ними это! Может действительно лекция или в добровольную дружину вербовать пришли?! Совпало просто так и все! Но тут же, от пришедшей догадки, очередная волна противного озноба разлилась по всему телу а во рту мгновенно пересохло. Ванька! Он же в школу сегодня не пришел! Значит взяли его уже! А он их сдал! Вот сука!

Тем временем мужчина в штатском заговорил сухим и твердым голосом, не оставлявшим сомнений в его серьезности. Он поднял свое красное с золотым гербом удостоверение, чтобы видели все присутствующие, сообщил свою должность, место службы а также фамилию, имя и отчество. Так же, как ранее в учительской комнате, он потребовал от всех присутствующих оставаться на своих местах и не предпринимать никаких действий без его разрешения. Затем он раскрыл свою, папку глянул туда и заявил, что те, чьи имена и фамилии он сейчас назовет, должны встать но при этом оставаться на своих местах, по прежнему не предпринимать никаких действий и ждать когда к ним подойдут сотрудники милиции. Все данные интересующих его школьников он еще раньше выписал из личных дел, хранившихся в кабинете директора. Реакция всех учеников на эти слова была полностью аналогична реакции педагогов в учительской комнате. Если до этого момента они испытывали просто крайнюю степень удивления смешанную с интересом, то теперь все испуганно замерли от осознания чрезвычайной серьезности происходящих событий.

Сергей Н…ов, прошу вас встать и оставаться на месте! Все головы учеников медленно повернулись к тому, чье имя назвали. Сергей, не отрывая своего взгляда от лица следователя, помедлил несколько секунд, затем медленно и неуверенно поднялся. Двое из милиционеров сразу же направились к нему. Подойдя, один из них аккуратно но твердо взял школьника за плечо и выдвинул в проход между партами. Второй из подошедших милиционеров при этом оказался за спиной у подростка, контролируя его со спины. А вдруг у него ножик за ремень сзади заложен? То-то же, понимать надо! Тот милиционер, что стоял перед Сергеем, обыскал его — тщательно прощупал руки под рукавами пиджака, корпус, область ремня, левую и правую ноги под штанинами. Ничего подозрительного нащупать не удалось. Тогда он, чуть повернув голову к его соседке по парте, потребовал чтобы она встала и пересела к другим школьникам. Девушка же, по видимому испытывающая сильнейший шок и от происходящего и от нескольких десятков глаз, направленных сейчас на неё, казалось не слышала этой команды. Он сидела совершенно неподвижно, её глаза смотрели в одну точку перед собой. Тогда милиционер слегка наклонился к ней и тронул её за предплечье. Девушка вдруг очнулась и посмотрела на него. Пересядьте — новая просьба прозвучала более мягко, не таким официальным тоном. Она закивала а затем вдруг резко встала и вместо того, чтобы попросить соседок поделится с ней стулом, отбежала за задние парты к подоконнику, где остановилась и закрыла рот обеими ладошками, неотрывно глядя на Сергея. Из глаз у неё текли слезы.

Константин А...ев, прошу вас встать и оставаться на месте! И снова все головы учеников, в едином синхронном движении, развернулись уже в сторону Константина. Он так же медленно встал, когда к нему уже подходила другая пара милиционеров. Дальше повторилось все тоже самое — и взятие в клещи с двух сторон, и последующий обыск и настоятельная просьба к соседке по парте освободить место. Она тоже не стала ни к кому подсаживаться а выглядя на удивление спокойной, прошла к уже стоящей у окна девушке и встала рядом с ней, сразу полуобняв за плечи одноклассницу, еле сдерживающую рыдания.

Следователь, убедившись что оба подозреваемых обысканы и находятся под контролем милиционеров, приступил к стандартной процедуре, для чего подошел сначала к одному затем к другому. И там и там происходила одна и та-же история. Он представлялся, показывал удостоверение и сообщал задержанному о том что данный гражданин задержан по подозрению в совершении такого то преступления. В связи с чем опять же этот самый гражданин будет доставлен в городской отдел внутренних дел. Его родители или опекуны или иные законные представители будут уведомлены о факте и причине задержания, а также о месте содержания под стражей в установленном законом порядке. Затем поинтересовался, есть ли в школьных сумках холодное или огнестрельное оружие, боеприпасы, горючие или химически активные жидкости. А может деньги или ценные вещи? Получив отрицательный ответ, предлагал добровольно показать содержимое сумок. Удовлетворившись осмотром, подзывал директрису и по быстрому составлял акт о передаче ей сумки школьника на ответственное хранение.

Для следователя очень важен был этап демонстрации учениками содержимого своих школьных сумок. Нет, он вовсе не надеялся увидеть внутри что-то интересное для себя или незаконное. Он был уверен, что в этих сумках нет ничего кроме тетрадок, учебников ну еще любовных записок может быть. Ему было важно хорошо разглядеть руки задержанных, а точнее говоря кисти их рук. И как раз тут он увидел именно то, что надеялся увидеть. Заметно припухшие у основания пальцы, припухшие костяшки и заметные припухлости на наружных сторонах кистей. Причем у обоих. И он точно знал, что в боксерской секции, когда на руках у спортсменов надеты большие и мягкие боксерские перчатки, таких повреждений не получить. Кулаки опухают только если лупишь ими по чему нибудь твердому, например по голове другого человека ну или по гаражной двери попадаешь время от времени.

Кроме того, само за себя говорило поведение задержанных подростков, их пассивность, подавленность, их глаза наконец — он немало за свою службу повидал таких глаз, трусливо бегающих, не желающих смотреть тебе в лицо. Если бы на месте любого из них был бы действительно не знающий за собой вины современный подросток, то он бы сейчас обязательно стал шумно возмущаться, кричать, спорить, просить учителей помочь ему. Но эти нет. Они знают за собой вину, они сейчас обескуражены тем что их быстро нашли, они подавлены и от неопытности в таких делах даже не догадываются имитировать праведное возмущение, как поступают обычно опытные урки.

Вот наконец, под неотрывными взглядами почти тридцати одноклассников, все положенные формальности процесса были выполнены, на школьников надели наручники, оставив руки перед собой, затем повели. Следователь, как и положено главному, шел впереди. За ним шли задержанные, причем каждого с обоих сторон сопровождало по милиционеру, твердо держащих их за плечи. Директриса же в этой процессии не пожелала принимать участия, но не только потому что в ней уже не было необходимости — дорогу из школы милиция и сама найдет. Нет, за сегодняшний день она просто напросто исчерпала весь запас имевшихся у неё душевных сил. Как только учеников с надетыми на них наручниками провели мимо, она постояла еще секунду-другую а затем медленно сползла вниз по стене, возле которой стояла. Усевшись прямо на пол, подтянув колени к себе, она закрыла лицо руками и её тело затряслось от рыданий.

Следователь же, как только вывел возглавляемую им процессию из дверей кабинета в большую школьную рекреацию чуть не выругался с досады вслух, причем самыми неприличными словами, которые только мог знать профессиональный советский юрист. Он отчетливо понял что достаточно длинный путь до выхода из школы это будет, цензурно выражаясь, тот еще путь, ну вы поняли. Как назло, сейчас как раз была большая перемена и слух о том, что отряд милиции пришел арестовывать всех десятиклассников за то что курили в туалете, с легкой руки видевших этот самый отряд учеников младших классов разлетелся по всей школе чуть ли не со скоростью звука.

Конвой шел сквозь плотную стену советских школьников, глядевших на участников процессии кто с испугом, кто с восторгом а кто просто открыв рот и тараща глаза от удивления. Среди школьников были и учителя — те смотрели или с крайним удивлением или со страхом. Хорошего тут было лишь то, что вся школьная братия разумно держалась на расстоянии, так что у конвоя был своеобразный фарватер шириной метров пять, проложенный в море синей школьной формы и красных пионерских галстуков.

Впрочем когда подошли к лестничному пролету, возникла заминка. Вся лестница наглухо была забита теми, кто не успел, образно выражаясь, занять места в первых рядах возле сцены. Следователь остановил конвой, оглянулся назад, ища глазами директрису, ставшую сегодня его верной соратницей и чуть ли не правой рукой. Не найдя её, он тем не менее быстро и решительно, без всяких церемоний вежливости, указал пальцем на двух учительниц, стоящих неподалеку в толпе учеников младших классов, и затем так же, без всякой вежливости, характерным сгибанием пальца поманил их к себе. Повторять не пришлось, учительницы, быстро но профессионально аккуратно стали пробираться через ораву школьников.

Вверенные им школьники начальных классов смотрели на них с самыми разными мыслями. Одни, в основном девчонки, смотрели на любимых учительниц с жалостью и готовы были заплакать, решив что злой дядька в костюме, который очевидно руководил милиционерами, почему то решил забрать обеих женщин с собой, что им сейчас тоже наденут наручники и поведут, таких несчастных, неизвестно куда. Другие же, в основном конечно пацаны, наоборот, решили что милицейский командир решил позвать смелых учительниц на помощь, что сейчас им даже пистолеты дадут и они будут помогать советской милиции ловить хулиганов. Интересно, а они пистолеты потом на уроки с собой принесут? А если попросить, дадут их позырить? А может и стрельнуть разок дадут, если очень — очень попросить?

Когда обе учительницы наконец подошли к следователю, тот поспешил извинится за столь экстравагантное приглашение и немедленно дал им задание - как можно быстрее расчистить лестничный пролет вплоть до первого этажа. Новые помощницы оказались на редкость эффективными в обращении с множеством детей. Действуя строго и решительно они буквально волной погнали перед собой школяров вниз по ступенькам лестниц, умудряясь при этом следить за тем, чтобы никто из них не упал и не расшиб себе лоб или не был затоптанным. Спускаясь до очередного этажа, они запихивали часть учеников в проем дверей этого самого этажа а затем громко выкрикивали одни им известные имена и отчества других педагогов, кабинеты которых находились на этом этаже. Услышав ответ и считая, что милицейский товарищ наделил их какой — никакой властью, буквально приказывали откликнувшимся встать в проходе и не выпускать ни одного школьника на лестницу, пока все не закончится.

Молодые учительницы управились в несколько минут, расчистив весь лестничный пролет до первого этажа. Конвой двинулся дальше, вниз по лестницам, затем прошел по длинному переходу вдоль школьных раздевалок и наконец миновал главный вестибюль. Когда проходили этот самый вестибюль, следователя даже позабавило присутствие среди школьников целого отряда тетушек, одетых в белые халаты и белые фартуки. Ну еще бы, доблестные работники школьной столовой никак не могли пропустить такое событие. Тем более что заполнившаяся было детьми, как и положено на большой перемене, столовая вдруг быстро опустела, оставив их пребывать в недоумении ровно до тех пор, пока один из пойманных на ходу школьников не просветил их о неожиданно наметившемся культурно — зрелищном мероприятии.

Наконец все вышли на свежий воздух. Патрульный УАЗик стоял прямо возле крыльца, развернувшись к нему кормой в которой находилась дверь в маленькую камеру для перевозимых задержанных. Этих самых задержанных, которые вели себя очень тихо и послушно, смотрели только себе под ноги, аккуратно усадили на положенные места и закрыли за ними дверцу с маленьким зарешеченным оконцем. Кое - кто из зрителей, высыпавших в немалом количестве за ними на школьное крыльцо, решил что настало самое время всплакнуть в голос от такого душераздирающего зрелища.

Следователь недовольно оглядел школьное крыльцо и площадку перед ним, заполненные учениками и учителями. Хмыкнул себе в усы, представив что начнется в городе буквально в течении ближайших минут. Ой что начнется -я -я -я -я -я! Информация о сегодняшних событиях в школе номер три немедленно, как только они отсюда уедут, разнесется со скоростью сигналов телефонных линий и резвости детских ног. И по дороге непременно обрастет такими домыслами, что даже представлять пока страшно, не готов он пока к этому морально. Буквально все на ушах стоять будут! А ну и пусть стоят, раз им так хочется. А он будет продолжать делать свою работу, у него, как и у всякого строителя коммунизма, планов громадье. Точнее говоря есть один, но четкий план следственных мероприятий.

Но кое-какие обстоятельства все же внесли коррективы в его планы. Только хотел разрешить милицейской группе вместе с задержанными отбыть куда положено, как его позвал в машину милиционер — водитель. Когда он подошел, тот протянул трубку рации. Докладывала группа, направленная на квартиру третьего подозреваемого, того самого Ивана. Как выходило со слов командира, они уже полчаса не могут достучаться в квартиру из за двери которой доносятся очень громкие звуки а во всех комнатах горит свет, что хорошо заметно снаружи. Командир запрашивал распоряжение что им делать дальше — ломать дверь или вызывать на себя пожарных, чтобы проникнуть внутрь через окна. Ответственным квартиросъемщикам по месту их работы на предприятия уже отправили телефонограммы, но когда они приедут домой неизвестно. Следователь, в свою очередь прокрутив в голове разные варианты и возможные последствия, распорядился ничего не предпринимать, оставаться на месте и ждать его самоличного прибытия. Командир группы с явно слышимым облегчением в голосе рявкнул «Есть!» потом «Конец связи!».

Следователь, немало озадаченный возникшей ситуацией, буквально побежал к своему жигуленку, припаркованному недалеко, прямо у ворот школы. Стоит ли говорить, что такой спринтерский забег солидного милицейского дяденьки в костюме, принес немало радости несознательной части пионеров, которые не пожелали проникнуться всей тяжестью несмываемого позора, упавшего сегодня на всю пионерскую дружину и всех комсомольцев их любимой школы номер три.

Квартира.

По прибытии на адрес квартиры, где проживал третий подозреваемый, многоопытный следователь подумал о том, что как бы сюда бригаду психиатров не пришлось вызывать. Возле нужного подъезда стоял милицейский УАЗик, стопроцентный брат близнец того, что был возле школы. А вокруг него, таращась то на дверь подъезда то на окна квартиры, откуда доносилась хорошо слышимая даже здесь музыка, стоял почти весь списочный состав местных пенсионеров. Дорогу в подъезд сквозь частокол пожилых людей ему проложил милиционер — водитель, заметивший начальство и зычно гаркнувший «Пропустите товарищи!».

Поднявшись на нужный этаж и оказавшись перед нужной дверью, следователь только укрепился в мысли о психиатричке. И очень ему не хотелось такого поворота событий, ведь подозреваемых нужно допрашивать и изобличать, а психические эскулапы, стоит их сюда впутать, могут упечь в свои хоромы на обследование минимум на две недели. А столько времени у следствия нет — в этом деле либо по горячим следам либо никак.

Из за двери квартиры действительно доносились очень громкие звуки и было понятно, что состоят они из звуков какой то телепередачи накладывающихся на звуки концерта из радиоприемника. Он решил сам, для очистки совести, достучатся до предположительно находящегося в квартире школьника. Забарабанив кулаком в дверь, он в перерывах между сериями ударов зычно кричал «Ваня! Открой! Это я, твой папа!». Его расчет был на то, что находящийся, опять же предположительно, в квартире подросток, на фоне всей этой звуковой какофонии обманется, примет его голос за голос отца и откроет дверь.

Очередной раз постучав в дверь и прокричав в неё заявление о своем мнимом отцовстве, следователь вдруг почувствовал, как кто-то дергает его за рукав. Он возмущенно оглянулся, но стоящий прямо за ним милиционер показал рукой на лестницу. Там, не доходя несколько ступенек до площадки, стояла женщина средних лет, прижимающая руки к груди и глядящая на следователя очень удивленными и одновременно испуганными глазами. Как тут же выяснилось, это была мама Ивана. Её повезли домой на служебной машине организации где она работала, как только получили телефонограмму из милиции.

Следователь решил что хватит с него на сегодня светских церемоний и буквально приказал женщине открыть квартиру. Она, ошарашенная всем происходящим, ничего толком не понимая, но в силу материнского инстинкта беспокоящаяся о своем сыне, немедленно подчинилась и все буквально ввалились в небольшую прихожую. Мать сначала побежала в комнату сына но очевидно никого там не нашла. После она метнулась в большую комнату и оттуда раздался её вскрик «Ваня!». Следователь заподозрил недоброе и быстро прошел туда же. Однако ничего страшного, как оказалось, не случилось. Войдя в комнату он увидел как в кресле, приставленному почти вплотную к орущему во всю мощь своего динамика телевизору, сидит молодой человек и удивленно смотрит на неожиданно возникшую в квартире мать и незнакомых людей в милицейской форме. Поразглядывав их несколько секунд, подросток спокойно протянул руку к телеприемнику и выключил его. Затем умолк и радиоприемник, располагавшийся на кухне, очевидно один из милиционеров догадался выключить его.

Следователь, уже который раз за сегодня, официально представился, показал Ивану и его матери свое служебное удостоверение. Затем уже персонально Ивану сообщил о том, что сейчас он будет задержан на основании того то как подозреваемый в совершении преступления такого то и затем доставлен в местный отдел МВД для содержания под стражей и дальнейших процессуальных действий. Повернувшись к матери Ивана сообщил ей о том что она имеет право ходатайствовать о разрешении для участия в этих самых действиях как законный представитель несовершеннолетнего.

Иван вдруг встал с кресла, спокойно посмотрел следователю прямо в глаза и заявил, что он ни в чем не виноват, но раз гражданин милиционер считает иначе, то спорить он не будет и пусть его арестовывают, после чего вытянул вперед руки. Кисти его рук имели те же характерные особенности, что и кисти рук его товарищей, задержанных в школе.

Следователь отошел в сторону и коротко кивнул старшему из милиционеров. Тот в свою очередь подошел, ловко застегнул наручники и учитывая тот факт, что подросток уже был одет по уличному, даже кеды на ногах имелись, сразу повел его к выходу.

Мать Ивана бессильно опустилась в кресло, где только что сидел её сын и заплакала. Все таки материнское чутье её не подвело вчера.

Выйдя наконец из затхлого и мрачного подъезда панельки на свежий воздух, следователь с огромным удовольствием посмотрел на чистое голубое небо, на безмятежно плывшее по нему яркое, по осеннему чуть красноватое солнце. И тут же волевым усилием вернул свои мысли в рабочее русло. Ему нужно как можно быстрее и во всех подробностях поставить в известность начальника следственного отдела обо всех деталях произошедших сегодня событий. Шутка ли сказать — у всех на глазах, средь бела дня советская милиция арестовала трех советских школьников.

Продолжение следует ...

Автор: 1100110011.

Сайт автора: 1100110011.ru