Рассказ "Автобус на дачу"

Страх детства сбылся в двадцать восемь.

Но тогда, много лет назад, оно было как? Предположишь на середине пути что сел не в тот автобус — надо к кому-то обращаться. То ли к попутчикам, то ли к водителю. Сама необходимость начинать разговор с незнакомцем ужас внушала. Но это еще ладно. Помочь-то тебе чем смогут? Ну высадят на шоссе, и как ты, такой стеснительный, будешь транспорт в обратную сторону искать. Еще и без лишних денег, когда только на билет было. Да даже если оплаченное вернут. А если доедешь до деревни неизвестной, где на остановке будет не знакомая, пусть неприятная, но все же своя, а чужая, вероятно куда более агрессивная, шпана. Взять-то конечно с тебя нечего, но за просто так получить может даже еще обиднее окажется. Можно надеется, что водитель всех высадит и обратно в город развернется. А что ты не вышел и не заметит. Или заметит, но без вопросов обратно отвезет. Хорошо если так. А если нет? Благо, через полтора часа тряски, каждый раз замечал тот самый поворот, и с облегчением, когда автобус на него заворачивал, выдыхал. А выйдя на улицу, довольный и даже счастливый, всякий раз задавался одним и тем же вопросом — почему номер автобуса и его маршрут указан только снаружи? Сколько бы нервных клеток мог сберечь тревожный тринадцатилетний мальчик, если бы в салоне висела всего лишь одна, распечатанная на принтере бумажка.

Конечно сейчас такие вещи почти не беспокоили. Ну то есть как. Садясь в автобус с нужной цифрой я мог, на всякий случай, подтвердить ее достоверность спросив сидящую по соседству бабулю. Мог сфотографировать номер и маршрут наклеенный снаружи. А уже даже сделав фото, мог выйти и убедиться, что фоткал я именно то транспортное средство, в которое сел, а не какое-то другое. Суть в том, что когда заводился двигатель и пазик трогался — подобные мысли улетучивались и становилось откровенно пофиг.

Ну а в тот раз о котором идет речь, я и без всех этих обсессивно-компульсивных штучек обошелся. Настроение было прекрасное. Еду на дачу. Там — пьянка по поводу дня рождения одного из друзей. Соседа, что живет в нескольких домах от меня. Все гости — местные, никаких друзей из города, одноклассников, однокурсников, одногруппников и прочих коллег по работе. Лишь те, кого знаю еще с детства.

Каким-то парадоксальным образом получилось так, что довольная большая часть огромной дачной компании, которая в лучшие годы могла собрать у костра едва ли не полсотни человек — не разбежалась. Уж точно не вся. Шли годы, а ребята продолжали туда ездить. Не на все лето. И даже не каждые выходные. Но систематически и регулярно. Да чего говорить, если многие переженились друг на друге. Детей давно завели. Уже они на наших местах скоро тусоваться начнут.

Короче — мероприятия это я ждал. И утром, понимая что этот день наконец настал, испытывал искреннюю радость. В первой половине дня были кое-какие не особо важные дела, взялся за которые только чтоб время скоротать. Довольно быстро разобравшись с ними поехал домой, переодеваться. Без этого конечно можно было и обойтись, просто взяв вещи с собой, но и в это действие был заложен смысл скорейшего приближения вечера. И все равно на автовокзал я приехал слишком рано. Часам к пяти. При этом автобус с нужным номером стоял заполненный, и не трогался только по причине прикуривающего одну сигарету от другой, своей же, водителя.

— Садись, брат, ща поедем — обратился он, очевидно, ко мне.

— Да не, я на следующем — стоять полтора часа совершенно не хотелось.

— Долго ждать будешь, брат. Три часа.

Я просто отмахнулся. Ну да, три часа. Рассказывай. Этот отъедет, минут через двадцать, максимум, будет следующий. Через полчаса заполнится и в путь. Этому то выгодно набить в свою банку людей побольше. Карточки конечно принимают, пусть и неохотно, но половина-то все равно налом заплатит. Вот и лишняя сотня-другая на карман.

— Смотри брат. Три часа. Минимум.

Он бросил сигарету себе под ноги, прижал ее носком сандалия, по классике надетого поверх носка, покрутил им, сплюнул и развернувшись ступил в салон, пробормоча себе под нос, но чтоб я точно услышал: «А раньше сядешь — и через двадцать не доедешь».

* * *

Посмотрел на часы — 17:35. Набрал именинника. Сразу он не ответил, но не прошло и десяти секунд как я сбросил звонок — перезвонил, и чуть суетливым голосом сказал, что минут через сорок закончит работу, заскочит домой, по пути заберет пару ребят, с которыми они заедут в магазин, купить кое-чего недостающего, после чего газ в пол и уже в начале девятого будут на месте. Еще сказал что пара человек не придет, а несколько уже там, то есть на своих, расположенных в том же садоводстве, дачах. А на его подойдут часам к девяти. И что не позже стольки и мне стоит там быть.

Казалось довольно глупым, что от своего дома я ключи-то и не взял. В принципе зачем, если я туда заходить и не собирался. Вот было бы сейчас не двадцать первое сентября, а хотя бы девятое, там бы еще были родители, можно было бы заглянуть к ним. Но отпуска кончились — дом пустует.

Закурил. Начало моросить. Решив что еще час у меня есть, пошел перекусить. Планировал в Мак, но его соседом по ресторанному дворику оказался Бургер Кинг. Бургеры мне определенно больше нравились в первом. Но наличие пива, пусть и крайне посредственного, во втором — вынудило пойти именно туда. По какой-то акции налили два. Выпил без удовольствия в процессе, но с удовлетворением по итогу. Как водку.

Брать или не брать себе бутылочку в дорогу — сомневался. От трех в дороге уж точно клапан прижать может. Если будет пробка еще можно попросить, выскочить, вдоль дороги отлить и сесть обратно в проехавший за это время не более пятидесяти метров автобус. Но пробок не было. По крайней мере навигатор говорил так, и ему хотелось верить — во время дороги никакие пробки я не закладывал. По итогу взял. Решил выпить на месте, пока иду. А это — минут двадцать.

Дождь шел уже довольно сильный. Да и темно было неподобающе времени и дате на календаре. Но мокнуть не пришлось — нужный автобус, как и предполагалось, стоял на месте. Странно что пустой, и желающих сесть на него поблизости не стояло, как и водителя. Да и вообще было как-то пусто. Но дверь открыта — какая разница. Зашел. Рядом с местом водителя положил нужную сумму. Сел в конец, посередине, чтоб можно было вытянуть ноги в проход. Воткнул наушники. Включил музыку. Закрыл глаза. Не успела доиграть и первая песня как тронулись.

Всю дорогу я проспал. Когда открыл глаза было совсем темно. Но силуэт знакомого кольца узнавался без труда. Дверь автобуса была открыта, водителя снова не было. Показалось довольно странным, что по прибытии он меня не разбудил и куда-то ушел. Да пофиг. На этот раз часы показывали 20:06. Если ехали не спеша, то примерно столько и должно было бы быть.

Достал телефон: двенадцать пропущенных, три смс, шесть сообщений в мессенджерах. Большая часть от именинника. Прежде чем перезвонить стал читать. Суть всех сводилась к одному: ты где, чего не отвечаешь, задолбал. На секунду задумавшись и опустив руку с телефоном вниз я ощутил давно позабытое чувство, беспочвенной, как это обычно бывало, тревоги. Вот только сейчас основания переживать как будто бы действительно были. Глубоко вдохнув я снова посмотрел в телефон. Пропущенные: с 21:18 двадцать первого сентября по 03:37 двадцать третьего. Сообщения с 22:40 по 04:30.

* * *

Конечно же я стал звонить. Абонент был недоступен. Но почти сразу после сброса пришло сообщение, что он появился в зоне действия сети. При повторном звонке услышал то же самое. И тут же получил аналогичное смс. Так повторилось шесть раз. Отличался только один, третий или четвертый — почему-то сказали что недостаточно средств. От седьмого звонка меня отвлек шум двигателя: автобус, от которого я успел отойти метров на сто — отъезжал.

Несмотря на то, что был конец сентября, полное отсутствие света хотя бы в одном из находящихся по пути домов смущало. В конце концов сейчас выходные. Пятница. Ну или суббота.

Но куда более странным показалось другое. По дороге что вела в нужную сторону я ходил сотни раз. Прямо, плавный поворот налево, прямо, прямо, прямо. Переходим расположенный по правую руку ручей, идем по тропинке, выходим на более широкую проселочную дорогу, на втором перекрестке поворачиваем направо, затем налево и вот она — нужная улица.

Налево дорога не заворачивала. Точно под тем же самым углом она шла вправо. При том что все остальное: и шлагбаум, и реклама предлагающая выкорчевать деревья или вырыть колодец, и даже странный дом с башенкой, в котором казалось никто никогда не жил — было на своих местах.

Логичным в такой ситуации было бы позвонить хоть кому-нибудь еще. Но видя процент оставшегося заряда, а так же помня о балансе которого хватило бы только на два минутных разговора — решил сохранить возможность связи на самый крайний случай.

Позвонили мне. На экране высветилось «Мишаня». Именинник. Ответив я быстро затараторил кучу, вероятно не самым логичным образом связанных фраз: ты где, что за хрень, сколько времени, какое день... Весь этот хаотичный поток слов перебила одна фраза, сказанная вроде бы и знакомым, но каким-то совершенно отстраненным голосом. Даже не фраза, слово, за которым последовали короткие гудки — «Пашка?». Конечно же я сразу перезвонил. Не преувеличу если скажу что с опаской. Но дозвониться не смог. Сказали что денег недостаточно. Хотя тут же проверенный баланс говорил об обратном.

Посмотрев на экран вызовов обнаружил еще одну удивившую меня вещь. Почти все вызовы абонента «Мишаня», и входящие и исходящие, и из города, и уже отсюда, и вчерашние, и как бы уже сегодняшние, были объединены в одну строчку — «Мишаня (21)». Выше была еще одна - «Мишаня (2)». Будто под одним именем скрывалось два разных номера. При нажатии на первую оператор сообщал что абонент не доступен. На вторую — что недостаточно средств.

* * *

Вспомнилась цитата из книги Карла Согана. Даже две. Первая гласила следующее: «Инопланетяне — довод отчаяния. Их стоит вызывать лишь тогда, когда все рациональные объяснения закончатся».

Рациональных объяснений у меня не находилось. Но и в отчаяние я не впадал. Это все конечно было довольно странно, но ничего плохого и страшного пока не произошло. Поэтому инопланетян отметаем и продолжаем искать рациональное зерно. В конце концов такое у меня было уже не раз. Ну не прям конечно такое, но суть одна: думаешь «да что за неведомое дерьмо», а потом как-то сами собой, то ли извне, то ли в голове, появляются логичные ответы.

Вторая цитата всплыла в памяти следом за первой. Можно даже сказать, что первая влезла без очереди, потому что в тот час на той дороге я вспоминал не ее. Думал: была же мысль в книге что недавно читал, которая меня поддержит что ли. Звучала она примерно так: «что более правдоподобно: массированное, но остающееся незамеченным вторжение инопланетных секс-маньяков или не до конца изученные ментальные состояния некоторых людей? По правде мы очень мало знаем и об инопланетянах, и о человеческой психике. Но что выберите вы?»

Я выбрал второе. Если подумать, то преимущество такого варианта не столь очевидно. Но в тот момент предпочтительнее казалось оказаться в нормальной реальности с чуть ненормальной головой, чем в полном здравии, но в какой-то мистической среде. Даже не знаю почему.

Пытаясь разобраться в этом потоке сознания, ежесекундно подпитываемом новыми мыслями из подсознания, я не заметил как прошел значительную часть пути и оказался у следующего нужного поворота. Который на этот раз шел в нужную сторону. Или, с учетом того что до этого дорога шла не туда, получается что этот идя как бы куда надо, на самом деле идет не туда? Я дал себе пощечину. Замахнулся сильно, но считай погладил. Особо даже не прижгло. Замахнулся еще, но неожиданно вспомнил о пиве, что планировал выпить как раз по пути. Даже улыбка появилась. Пусть и сопровождаемая внутренним «ну и че ты лыбишься?».

Пиво оказалось на удивление холодным, будто только из холодильника. Нормального, вставленного розетку, а не как часто бывает. Сошел с дороги на мостик через ручей, облокотился на перила, открыл и как следует отхлебнул. Следом закурил и начал в очередной раз перебирать странности сегодняшнего, или вчерашнего, дня и пытаться кратко, в одно предложение, дабы не нарваться на всякие «но», логически их объяснить.

Странный водитель автобуса бубнящий себе под нос какие-то бессмысленные вещи? Озлобленный неудачник, расстроенный тем, что не добрал лишние двадцать рублей. Пустой автобус? Ну так погода испортилась, передумали ехать. Не разбудил меня водитель, которого я еще и не видел? Захотел ссать, доехали, сразу в кусты убежал.

Пока все шло как по маслу. Далее сложнее, с телефоном, звонками и сообщениям. Ну дата ладно, сейчас бы баги в технике на не весть что списывать. А вот такой разброс звонков и сообщений по времени уже напрягал. Но сказав сам себе «Баг!» я успокоился. В конце концов я же даже ни с кем не говорил, кто бы мог мне сказать какое сейчас на самом деле число и во сколько мне на самом деле звонили и писали. А если бы даже и говорил и узнал что суббота — ну да и черт с ней. Суббота. Может и я из дома в субботу вышел. Жизнь она сейчас такая, все дни в одну обезличенную кучу смешиваются. А звонки... Да хрен знает что с этими звонками, какое-то, пока не пришедшее мне на ум логичное объяснение — точно есть! Найду! Потом.

Удовлетворенный результатами сего мозгового штурма я допил пиво, сунул в бутылку бычок, бросил эту конструкцию в стоящую возле соседнего участка бочку для мусора и довольный пошел дальше.

Хорошее настроение конечно же длилось недолго, секунд тридцать. До того момента как вспомнил про не туда заворачивающий поворот. Но и эту тревогу удалось развеять довольно легко. Просто я что-то напутал. Может он всегда в ту сторону заворачивал. Вон, один раз в винду не мог войти — пароль не подходил, который годами вводил на автомате. Мучился час, вопросы на форумах задавал. А потом сообразил что тупо ввожу неправильно: вместо номера телефона пытаюсь ввести его же, но с кодом региона. Ну а если не напутал и он реально должен был идти не туда, то уверен ли я сейчас, что он не туда и шел? Может это вообще показалось. Можно прямо сейчас пойти и проверить. И проверю! Но завтра. Удовлетворенный таким умозаключением я зашагал вперед.

* * *

Метров за триста до точки назначения стала слышна музыка. Какой-то шансон. А света в окнах, которые уже просматривались сквозь деревья — так и не наблюдалось. И только стоя почти напротив ворот нужного участка увидел желтый квадрат. Почему-то лампочка горела не в доме, а только в сарае, что стоял в дальнем конце участка. От костра или мангала тоже никакого свечения не было. И тем не менее твердо решив на все что кажется ненормальным я обращать внимание сегодня не буду я закричал — «Миша!». Это глупо, но такая уж дачная привычка, еще с детства. Если захожу к этому человеку, лучше так позвать. Уж не помню откуда это пошло. То ли дед у него страшный был, то ли еще чего.

После второго «Миша!» из-за угла дома вышел человек. Лицо я конечно сразу узнал — он. Хоть и какой-то постаревший. Но вот походка и выражение морды лица — вообще не его. В принципе ничего такого, изобразить подобное чучело труда не составит, но для понимания выглядел он словно только что откинувшийся с зоны после двадцати лет уркаган. При том карикатурный: прищур, отсутствующий передний зуб, сигарета будто приклеенная к уголку рта, походка в небольшом приседе и расставленные в сторону согнутые в локтях руки. Ну и соответствующая одежда: ватник, майка с пятном, широкие штаны с тремя полосами заправленные в кирзовые сапоги.

«Опа на, Пашка, сукин мать его сын» сказал он одновременно жутковато и доброжелательно, при этом зачем-то добавив в конце «давай-давай». Открывать ворота же он будто и не спешил. Поэтому пришлось данный момент прояснить. «Впустишь?», откровенно недовольным голосом спросил я. «Конечно, бро, только один момент». На этой фразе я начал откровенно злится. «Мобилку в коробочку, вон на калитке висит, у нас тут, понимаешь, офлайн зона, фри от интЕрнета». Он реально сказал интЕрнета, чтоб посреди слова слышалось отчетливое «е».

— Спиздят! — утвердительно заверил я.

— Ни в коем случае — заверил он, — А спиздят — отпиздим! — То ли смысл этой фразы, то ли два однокоренных слова подряд заставили его мерзко загагатать.

— Окей, но у меня заряда почти нет, за ночь вообще сядет, а мне б к утру на связи быть.

— Базару ноль — он приоткрыл ватник, засунул во внутренний карман два пальца, большой и указательный, и словно брезгуя находящегося у него в руках предмета извлек старый повербанк. — Втыкай, в коробку кидай и заходи — еще не договорив последнее слово он бросил батарею в мою сторону. Которую я к своему удивлению поймал.

Воткнув провод и порт телефона и убедившись в отсутствии каких бы то ни было новых уведомлений я снова обратился к стоявшему на том же месте другу.

— Так впустишь?

— Че как не родной, знаешь же как открывается!

Я, конечно, знал. Но механизм закрывающий эти ворота, пожалуй, был самым неудобным который я только встречал. Если кратко, то чтоб открыть — надо было с усилием надавить. А давить надо было на довольно плоскую металлическую штуку, которая врезалась в руку. Обычно ее обматывали либо изолентой, либо какой-то тряпкой, либо еще чем, но эта конструкция быстро изнашивалась, а меняли ее крайне редко.

Оказавшись на участке я подошел и протянул хозяину руку. Рукопожатие получилось довольно вялым. А вот приобнял меня после этого он прям уверенно и таким образом потянул внутрь двора.

Картина представшая перед моим взором открылась довольно странная. Вокруг незажженного мангала сидело восемь человек. Лица их не выражали совершенно никаких эмоций. Взгляды были направлены в землю. Между пальцами каждого из них была минимум на половину истлевшая сигарета, судя по количеству пепла на которых — курить их даже не пытались. Бутылка была только одна. То ли от виноградного, то ли еще какого-то дня, то ли от "блэзера". При том, если можно так выразиться, оригинального, пропавшего с продажи много лет назад — еще с девятью градусами. Бутылка эта была пустая на две трети, и судя по тому, что сантиметром выше жидкости красовалось характерное для любителей покурить всяческого рода вещи дырка — отсутствующее было не выпито, а вылилось через нее.

Именинник хлопнул в ладоши и армейским тоном рявкнул: «Народ, але! С Пашкой поздоровались!» Все заторможено подняли головы, посмотрели в мою сторону и ни слова ни сказав снова уставились в землю».

Спросить что с этими людьми не так, конечно хотелось. Но первым делом у меня вырвался другой вопрос: «Это кто?».

Ни одно из представленных лиц знакомо мне не было. При том что незнакомых тут вроде как вообще было быть не должно.

— Ну ты чего, Пашка. Как это кто? — Он подошел к ближайшему из сидящих. — это Дениска. Ну с двенадцатой, епт, Листьев — общего с Денисом Листьевым у того на кого указывали пальцем был только пол. — Это Машка Миронова, сестра Насти, ну две сестры, епт — тут не попал и в пол, показывал на высокого и чертовски худого парня. Самое большое совпадение заключалось в том, что бледную невысокую девчонку он назвал Валей. Такая действительно была. Но на свое несчастье, одной из летних ночей, она села на мопед к пьяному челу, дабы съездить за еще парой «марти реев». Оба убились об ель.

* * *

В тот момент о странностях которые мучили меня еще час назад я уже не вспоминал. Появились куда более подозрительные вещи. Я посмотрел на Мишу, который закончив круг вокруг сидящих у мангала, закурил и молча уставился на меня, будто бы даже с вызовом, в ожидании моих дальнейших действий или слов. Вначале я подумал что стоит подыграть. Но будто само, опережая мои обдуманные планы, вырвалось: «Что происходит?».

Он помрачнел, кинул недокуренную сигарету в мангал, искры от которой придали этой пятисот-рублевой конструкции из супермаркета хоть какие-то признаки жизни, после чего сказал «ладно». После этого «ладно» он повернулся ко мне спиной, глубоко вдохнул и выдержав паузу секунд в семь, вскинул кулак над головой и проорал — «розыгрыш!».

Сидящие вокруг мангала резко, но как-то механически, встали, сдержанно зааплодировали, откуда-то появились бутылки с нормальным, по крайней мере на фоне двадцатилетнего "блэзера", алкоголем, защелкали зажигалки и даже, пусть неуверенно, но загорелся огонь. Все стали здороваться со мной, правда не отходя от своих мест, говорить вещи в стиле «видел бы ты свою рожу». Мишаня подходил к каждому и с кого-то снимал парик, у кого-то из-под одежды доставал какие-то свертки добавлявшие образу пару десятков килограмм. Многих я тут же стал узнавать, кто-то на мое недоуменное лицо говорил «да я же тот», после чего приходилось признавать что да, отдаленно похож. В целом, с учетом абсурдности ситуации, все встало на свои места. Ну конечно кроме того, что это за «розыгрыш» такой. И кроме того, что здесь делает Валя, погибшая в страшной аварии отправившись за «марти реем».

* * *

Прошло порядка часа, когда гости один за другим стали уходить спать. Каждый говорил что-то вроде «я все», после чего хозяин дома вызывался проводить, приобнимал и уводил в дом, якобы показывать где лечь. В целом меня это не расстраивало, так-как общался я в основном с одним человеком, который несмотря на странную манеру речи говорил типичные для себя вещи. В основном о прошлом. Вспоминал детство и игры в войнушку, как крали у соседей клубнику, как ездили на великах в ближайший городок и как удивились что там нет «Макдональдса». Как будучи без денег на пиво покупал себе пластиковый стаканчик и имея на руках только его умудрялся за вечер накидаться больше всех прочих. Как напился на речке и мне пришлось ехать к его родителям, сообщать что он немного задержится. Как хотел утопиться из-за одной гоповатой девицы. Как играл в футбол, где из-за формы футбольного клуба «Ромы» все называли его «Ромашка». Как пробежал километр едва ли не за пару минут, когда пацаны позвонили и сказали что сейчас их будут бить. Как ездили к товарищу на присягу. Как служил сам и как гудели после. Как «из-за одной падлы отъехал на нары на семь с половиной лет»...

Стоп! Все событие кроме последнего мне известны и при большинстве из них я присутствовал. Более того, предпоследнее упомянутое, гулянка после армии — была года так четыре назад, может пять. Никаких семи лет отсидки в данный промежуток никак не вмещалось.

В этот момент мне очень захотелось пойти к коробке с телефонами и посмотреть не только на месяц и число, но еще и на год. На мою фразу о том что пойду прогуляюсь друг особо не отреагировал. Он уже откровенно кемарил и мы вдвоем оставались последними сидящими на улице.

В очередной раз травмировав руку дурацкой ручкой калитки я вышел наружу и запустил руку в приклеенную коробку. Томатный сок, объем 1,7. Такой еще не встречал — с двух литров до 1,8 — 1,9 снизили. Хотя может это увеличенная полторашка? Телефон мой почти не зарядился. Как взял было 12%, тут же стало 11%. На экране показывало только время, число, месяц и день недели. Обычно этого было достаточно. Кретинизма чтоб год забывать за собой не замечал. Зашел в календарь. Ну «ебаный в рот!» — к текущему для меня добавилось одиннадцать лет.

Нужно было начинать очередной мозговой штурм, но было откровенно лень. Тревога конечно была. И сильная, но какая-то истеричная. Когда у тебя вроде как и паника, но хочется ржать. У меня такое часто когда ситуация стрессовая. Кровь на анализы сдаешь и на хохот пробирает.

Да и не верил я все еще в какие-то там уэлсовские штучки. Решил пойти, пройтись по садоводству. Что да как посмотреть. Первые домов тридцать ничего необычного не замечал. Не горели фонари, но с отсутствием электрического света уже смирился. Надо будет обязательно по возвращению глянуть что там в сарае светится. Далее стало интереснее. Выбитые окна. В каждом доме по обе стороны дороги. 120 и 119, участок, 118 и 117... 100 и 99. Далее к выбитым стеклам стал добавляться оплавленный сайдинг и обугленные доски. А далее... Далее домов не было. И деревьев не было. Было выжженное поле расстилавшееся на километры вперед. И торчащие трубы кирпичных печей. Насколько можно было разглядеть при свете только начавшего подниматься солнца.

* * *

Тут конечно все разумные объяснения пришлось отметать. Ущипнул себя — картина не изменилась. Так что либо правда, либо с головой совсем беда. И чего делать, спрашивается? А главное для чего сейчас что-то делать? Ну то есть цель у меня какая на данный момент? В идеале, конечно — проснуться, но это, походу, не вариант. Значит надо как-то на автобус тот чудесный, что меня сюда привез сесть, там уже уснуть, и только после этого просыпаться. А автобусы сейчас не ходят, ночь. Вот же странная фигня. Какую-то реально безумную дичь воочию лицезрею, а небольшие отклонения от нормы, типа автобуса что ездит загород в ночное время — не допускаю.

Надо туда идти. Но вопросы то задать тоже хочется. Мишаня тип странный конечно тут, но агрессии вроде откровенной не проявлял. Прочий коллектив больше ужаса внушал. Да, так и сделаем. И я направился назад.

* * *

Свет в окошке сарая по-прежнему горел. Я подошел к нему и заглянул внутрь. Дрыхнет. Даже сапоги не снял. Решил не будить, да и вообще, крепко зевнув решил что и мне вздремнуть на пользу пойдет. Для этой цели направился в дом. Где что там расположено, ну по крайней мере располагалось некоторое количество лет назад — я помнил. Лечь я планировал на втором этаже, если там конечно свободно. Всегда, когда по той или иной причине оставался тут ночевать — спал там. Один раз, еще мелким, разбил окно. В целом там было такое окно, что оно рано или поздно и само бы развалилось. Все в трещинах. Но уперевшись в него лбом я это процесс ускорил. Стрессовал тогда жутко. Может и это на менталке моей отразилось.

Прежде чем подниматься на автомате решил завернуть в комнату справа. Это уже тоже, по всей видимости, была привычка. Там, еще с древних времен, висел постер с голой девицей. Она сидела на перилах какого-то мостика и ладошками прикрывала сиськи. Но так, что между пальцами торчали соски. А ноги были скрещены, вследствие чего первичные половые признаки в кадр не попали, но довольно объемные кусты при этом торчали. Эх, даже если опустить эти невесть откуда нарисовавшиеся года — на эту девицу я не дрочил очень давно. А когда-то делал это регулярно. Так что передернуть и спать. А дальше видно будет.

* * *

В целом, с фразой что утро добрым не бывает я не согласен. Но это было явно из таких. Открыв глаза я хотел потянуться, но не смог, по причине того, что руки были прикованы к кровати. Как и ноги. Довольно свободно, но тем не менее встать возможности не было. Больно мне очевидно делать не хотели, но и отпускать не собирались. Это было неприятно, но и не совсем жутко. Жуткой была рожа Миши. Он сидел на краю кровати и взглядом влюбленного психа смотрел на меня. Наверное такой взгляд был бы у паука, что влюбился в попавшую к нему в сети бабочку.

Говорить же он стал на удивление спокойным, даже нежным голосом. Более того назвал меня по имени-отчеству, чего за ним вообще никогда не замечалось.

— И откуда ты такой взялся?

— На 317 вчера приехал. С города. — откровенно признался я.

— Я как вышел, стал всем звонить. И никто, сука, не отвечает. А потом выясняется, что взрыв то был, в тот самый день, когда большинство тут и тусовалось. Ну всех и накрыло. Раз и нету. Но тебя тут не было, фотки он, сука, в соц сети выкладывает, как припеваючи где-то на другом континенте время проводит. Смузи, блять, с азиаточками попивает. Написать тебе хотел, но страница то у меня старая — все. А с новой к тебе ни в друзья ни постучаться, ни месседж кинуть. А телефон ж ты сука такая не берешь.

— Так у тебя номер наверное другой. — на первый план стали выходить мысли о неких азиаточках. — Я с незнакомых не беру. Ну и на месседжи блок, спам — задолбал, не представляешь. Что там за взрыв говоришь? — вопрос он проигнорировал.

— Я не злюсь. Более того, я за тебя рад. Но за три года, что я тут обитаю, в полном сука одиночестве, здесь не было ни одной — тут он на секунду задумался, будто кого-то все-таки вспомнив — живой души. Ни одной гребаной собаки даже. И тут ты гудок кидаешь. Я, признаться, растерялся.

Прежде чем повторить вопрос я решил объяснить свое видение мира. Он выслушал, но интереса к сказанному не проявил.

— Я за пожрать. — бросил он вставая. Подойдя к полке представляющей из себя доску прибитую к стене взял тетрадь и бросил ее мне. Уже спускаясь по лестнице порекомендовал полистать.

Кое-как умудрившись схватится за краешек обложки тетради я ее открыл. Первые несколько страниц были обклеены вырезками из газет, в которых говорилось о некоем ужасном инциденте, вследствие которого был выжжен и заражен радиацией участок земли в несколько сотен квадратных километров. «К счастью», говорилось на одной из полос, «ни один из населенных пунктов задет не был». Про несколько громадных садоводство находящихся на этой территории не было сказано ни слова. При том что в летний сезон, а тогда был как раз он, количество людей находящихся на его территории, вероятно, превышало население нескольких близлежащих поселков городского типа.

Далее была вырезка из раздела с криминальной сводкой. В ней речь шла «бесчеловечном чудовище» пристрелившем из самодельного обреза «девяностокилограммовую домашнюю любимицу по кличке «Жезель», о которой ранее «поступали неподтвержденные сообщения о причастности к убийству двух лабрадоров и нанесении серьезных травм лицу их хозяйки». Так же о том, что «сее чудовище» — тут речь шла уже не о собаке — «не остановилось на умерщвлении животного и отстрелило ногу ее хозяину, навсегда сделав его инвалидом».

Газет больше вклеено не было, но было нарисовано чудовище Франкенштейна, написано множество каких-то непонятных формул, по всей видимости не только математических и физических, но и химических, после чего шли пустыне страницы. А в конце тетради был вложен конверт, из которого торчали обрезки салфеток, куски туалетной бумаги и один тряпичный носовой платок. На всем это, буквально без сантиметра свободного места, были нанесены какие-то символы и слова, не похожие ни на один из известных меня языков. А местами все это было украшено пятнами красного цвета и коричневыми разводами. И если первое, можно было предположить, ко всему этому мракобесию имело какое-то отношение, то вот второе — как будто бы нет. Особенно смущало что присутствовали они исключительно на листах туалетной бумаги.

Первые минут двадцать я пытался освободиться. Затем стали болеть кисти, да и в целом надоело. Поэтому решил отдохнуть. Благо особой угрозы я как ни странно не ощущал. Главное что тяготило это постепенно подкрадывающаяся тоска по дому. И вроде был там совсем недавно, но именно из-за неясности своего будущего и непонимания когда сможешь вернуться, если сможешь вообще — становилось тоскливо.

* * *

Минут через сорок, гремя банками, вернулся Мишаня.

— В погребах жратвы на 20 лет вперед! — с порога заявил он, выставляя на стол банки с соленьями, вареньями и один армейских сухпай. — Крыс то особо не напасешься. Разве что на праздник такое удовольствие. Как тебе шашлык кстати?

Захотелось блевануть. Не из-за каких-то эстетических соображений, а из-за опасений. Бывало пальцы в рот совал когда мясо чуть не дожарил. Или упаковка при открытии пшикнула как-то не так. При том вначале съешь, вкусно же, а потом уже блевать будешь.

— Почитал? Вижу что почитал! Вот она, наука животворящая что творит. В паре с заклятьями всякими. Мужик один в тюряге научил. Шаман какой-то, или типа того. Я не верил конечно, да и проверять не собирался, а потом приехал сюда, хотя все кричали нельзя, убьешься, радиация, бла-бла — и решил проверить. Испытуемых как понимаешь, тут в избытке — почти на каждом участке человека по два. На некоторых и по десять! Как стояли кругом у мангала — так и слегли вокруг.

Учитывая что рассказ он начал сам, без моего вопроса, по крайней мере заданного вслух, пока не закончит — решил ничего не уточнять.

— Ну я вначале уехать хотел, само собой. А хрен там! Сюда шел, чисто из любопытства конечно — кроме патрулей ничего не было. Обратно хотел выйти — все огородили. За каких-то несколько дней. Там вообще походу стена под напряжением. Но это все же чтоб не влазили думаю, что тут кто-то есть не знают. Меня ведь как увидели — по канавам дня три ныкаться пришлось, под каждым камнем искали. И вряд ли для воспитательной беседы. Ну а мне че, в принципе норм тут, приноровился, после зоны так вообще лафа, а не жизнь! Иду куда хочу, делаю что хочу — в рамках территории, конечно. Вот только но одно — одиноко. Тут то я и решил к безвременно почившим это колдовство применить. Прошелся по знакомым участкам, тела что узнал — забрал. Ну и пошло-поехало. Часть компании старой собрал. Вот только электричество жрут, суки — мама не горюй. Заряжать их надо. С одного заряда генератора семь человек поднять можно, но часа на три, не более. Ты в комнату дальнюю не заходил?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну и правильно. Там вонь такая стоит, хоть вешайся. Яма вырыта, пол металлом застелен, все куда надо подключено. Я их, как отключатся — туда скидываю. Они и заряжаются. Думал конечно о более цивилизованном подключении, через, кхм, соответствующие отверстия — но смысл?

Тут он замолчал и вопросительно стал смотреть на меня. Почему-то именно в этот момент мое положение стало прям серьезно волновать.

— А со мной чего? — не ходя вокруг прямо спросил я.

— Ну тут, Паша — обратил внимание что он снова назвал меня по имени, — ситуация следующая. Отсюда, не из моего дома, а с нашей маленькой зоны отчуждения, ты не выйдешь. Не выпустят. А если тебя увидят, то пойдут все прочесывать. И мой маленький мирок потревожат. А оно мне надо? — движением головы из стороны в сторону он показал что нет. — Так что варианта два. Либо ты остаешься добровольно и мы весело и припеваючи живем, либо ты пытаешься уйти и нам обоим конец. Что ты не будешь пытаться свалить — веры нет. Соответственно остается только второй вариант. А он мне не подходит. Поэтому мне придется тебя — тут он пожал плечами и на пару секунд сделав абсолютно серьезное лицо карикатурно улыбнулся — убить.

Я сглотнул. Монолог продолжился.

— Но и тут не все так просто. Оружия у меня нет, так что бац и все — не получится. Яд же ты пить не станешь? — снова вопросительно посмотрел. Я снова отрицательно покачал головой. — Ну вот, не станешь. Оставить тебя тут, чтоб с голоду подох — это долго. А мне некомфортно когда гости задерживаются. Можно было бы тебя в яму электрическую столкнуть — но откровенно говоря это рискованно, вдруг сбежать сможешь. Так что придется резать! Ты как, с соленым огурчиком, норм будешь?

* * *

Вдогонку я кричал множество вполне логичных на мой взгляд вещей. Если тут такая запретная зона, во что после увиденного я поверил, то зачем я приехал сюда? По логике о том, что тут филиал флэт, то есть фэллаута, я бы должен был знать — так с чего бы мне сюда соваться? Да ладно зачем, чуть более практичное — как? Откуда знать что он, Миша, вообще тут? Но для человека который уже все решил эти вопросы были исключительно риторическими. Как у Довлатова: ты ей аргументы и доводы, а ее от твоего голоса тошнит.

Надо было что-то делать и судя по всему как можно скорее. Руки в наручниках были прикреплены к каркасу металлической кровати. Ноги были к ней же просто привязаны. Но каким-то хитрым, вероятно уркаганским, почему-то промелькнула такая мысль, узлом. В радиусе доступности, куда мог бы чем-нибудь дотянуться, видимо языком или членом, других свободных продолговатых частей тела у меня не было — ни одного предмета. Оставалось только тянуть и дергать. Сильнее и яростнее чем делал это раньше. В прошлый раз мотивация для этого было поменьше, сейчас — хоть отбавляй. Но стоило ли делать это сейчас, когда он в доме, или дождаться чтоб ушел? Если сейчас, то почует неладное и скорей примется за свой кровавый план. А если ждать — то вдруг не дождусь, вдруг никуда и не уйдет?

И словно услышав мои мысли, точнее их часть, снизу крикнули: «Я подойду отойду, вилы у соседей видел, а ты уснуть попробуй. Я ж тебя прикончить хочу, по практическим соображениям, а не боль причинить».

Отойдет — хорошо. Вилы — плохо. Я стал прислушиваться и услышав звук этой мерзкой калитки с самой отвратительной ручкой стал пытаться освободиться так, будто меня уже начали убивать. Через минуту сил стало ощутимо меньше, но свобода при этом ничуть не приблизилась.

Подкрались о смерти. И как-то сама по себе она будто особо и не пугала. А вот то что домой не вернусь, в свое время — пугало. И что близких не увижу — пугало. Что планы не реализую — тоже. На мысле о планах даже усмехнулся. Показалось забавным что я и так их постоянно откладываю, где-то даже смирившись что им сбыться так и не суждено, но сама возможность начать — душу греет. А если и начать возможности нет — вот это жопа. Ну и потенциальная боль, конечно, пугала. В тот момент, наверное, больше прочего. «Вилы блять!». У него что дома ножей нет или топора. Хотя если рубит он так же как я, полено только раза с третьего колит — лучше уж вилы.

На лестнице раздались шаги. Кто-то поднимался. И это явно был не потенциальный убийца. Калитка громко открылась, потом так же закрылась. Он не возвращался. Вот говорят, что темнота страшнее того что в ней находится. Тут я это ощутил на себе. Не в плане темноты, а в плане неизвестности — если бы возвращался мой друг с вилами, думаю, было бы чуть спокойнее. Из-за угла появилась голова Вали марти-рей. На лице не было ни единой эмоции, но голос прозвучал куда живее чем те, что слышал ночью от других воскрешенных. Сразу подумалось что от нее ночью не слышал ни слова.

* * *

— Я тебя освобожу. Извини если будет больно.

Вжавшись в кровать я сглотнул. Она потянула за узелок веревки на правой ноге. Хитрый уркагаснкий узел вначале сильно сжал ногу, после чего резко ослаб. Секунд семь на обе. С наручниками возилась дольше, но ничего не получалось. Тогда она потянула изголовье кровати вверх и то высвободилось из каркаса. Браслеты по-прежнему оставались на моих запястьях, но больше не были к чему-либо прикреплены.

Я резко вскочил с кровати, и несмотря на отсутствие ощущения безопасности — необходимости срочно дергать отсюда не ощутил. Ствола у него нет. Вилы конечно длинные... Хотя да, поторопиться стоит. Но и вопросов столько хотелось задать.

— Иди — сказала Валя марти-рей.

Я подвис. А она поняв чего я жду процедила:

— Они — тут она посмотрела в сторону комнаты с электроямой — умерли от взрыва. Я — от глупости. Ну и аварии. Он — направила взгляд в сторону дороги по которой должны были принести вилы — запустил наши тела. Но если у меня мертва только плоть, то у них выжгло все: и сознание, и, вероятно, душу. По крайней мере признаков наличие чего-то из этого я не замечала. Не знаю как это работает, просто предполагаю... — взгляд, как и выражение лица в целом оставался таким же отстраненным, тогда как голос, несмотря на кажущуюся безэмоциональность, будто содержал в себе признаки жизни.

Конечно появление симпатии к стоящей напротив меня девушки не заставило себя ждать. Мысли в стиле «давай бежать вместе» уже хотели вылететь изо рта, но воспоминание о том, что каждые пару часов это тело нужно совать в трансформатор моментально прогнало их. Но вот спросить могу ли я что-то для нее, да и для всех прочих, на которых было откровенно пофиг, сделать — все же решился.

— Абсолютно ничего. Коктейльчики в банках, в связи с зависимостью от электричества мне, как понимаешь, нельзя. — Она опустила взгляд мне на пах — БДСМ с элетроприколами ты вряд ли любишь — тут она взяла паузу будто бы ожидая моих возражений на этот счет — Шучу! — На этом моменте на безэмоциональном лице будто бы промелькнуло подобие улыбки — Иди! — в голосе прозвучал приказной тон.

Я сказал «спасибо» и хотел приобнять ее, но едва дотронувшись плеча получил удар током. Не 220 конечно, но ощутимый.

— БДСМ с электроприколами точно не твое — теперь она не сильно, но все же улыбнулась, после чего достала из нагрудного кармана электронную сигарету и глубоко затянувшись проговорила — Ненавижу дыню...

* * *

На улице было пасмурно и довольно темно. Для четырех дня уж точно. Моросило. В очередной раз причинив своей руке боль об ручку калитки я вышел на улицу. Ни в одной из сторон Миши не было видно и уверенный в том что он ушел налево я легким бегом направился направо, туда мне собственно и было нужно.

Пройдя несколько участков я оказался возле своего дома, чудом оказавшегося в зоне, которую взрывом не задело. Что конечно же не говорило о том, что люди находящиеся за ее пределами никак не пострадали. Если конечно в тот день они, родственники, вообще здесь были. Соблазн перелезть через забор и посмотреть что там был велик. Но услышав разъяренное «стой, падла, Пашка!» я решил что мне это не нужно. В конце концов это не мой год и не мое время. И события произошедшие тут тоже не мои и ко мне никакого отношения не имеющие. Мой где-то там, в стороне автобусного кольца, одиннадцать лет назад. Надо туда. Я побежал.

Мысль о том, что стоит мне оказаться на том самом кольце и сесть в тот самый, а под тем самым по всей видимости предполагался вообще любой, автобус — вдруг стала казаться сомнительной. Непонятно откуда взявшаяся уверенность, что стоит дойти до нужного места и все, считай дома, будто потеряла какой-либо вес. Ну с чего я это вообще взял? Ответа на это конечно же не было, как и других вариантов. Поэтому план оставался тот же, хотя кое-какое уточнение я посчитал нужным в него внести. А именно — время. Приехал я сюда, это запомнил точно, в 20:33. Пока тупил в телефоне, куда-то звонил и читал смс — прошло минут десять. После этого я увидел что автобус отъезжает. Значит и сегодня подойти туда стоило именно к этому времени. Значит еще целых четыре часа туда соваться не стоит. Не, конечно можно прийти, сесть на лавочку и весело болтая ногами ждать транспорт. Но тут же за мной погоня, я оглянулся и никого не увидел, но и место на котором я находился дальше чем на метров сто посмотреть не позволяло.

Я остановился отдышаться. Прислушался: ни криков, ни шагов позади. Что-то мешало на руках. Да черт их подери — наручники. Ну да хрен с ними, как буду снимать или объяснять причину их появление интересующимся — придумаю позже.

Вначале я думал пойти на кольцо и реально сидеть и ждать. Но было опасение, что Мишаня, который предположительно реально боялся что я покажусь охране периметра и тем самым спровоцирую проверку всей территории, там меня и настигнет. А сейчас он тактически отступил или типа того. Можно было засесть в кустах неподалеку и наблюдать со стороны. Но если он будет ждать меня там и не подпустит к автобусу когда тот приедет, или, не знаю, колеса своими валами ему проткнет. Оптимальной идеей показалось отвлечь его, чтоб он тусовался подальше от места моей отправки. Самому же туда явится минута в минуту. Но точной минуты отправки я не знал. Хотя я даже не знал будет ли она вообще, так что это ладно.

Так и не придумав как лучше поступить, я решил остановиться на последней идеи и направился назад.

Вспоминая это прекрасно понимаю вопрос, что может возникнуть у многих. А то и всех: тебе чего, одному челу что ли не втащить? Может и втащить. Но я не драчун, уж точно не через а. И даже если смелости на такое мне и хватит, то навыков может и нет. А рисковать оно зачем, когда можно не рисковать?

Дойдя до угла улицы на которой находился дом из которого я только что убежал — выглянул. «Вот же ш сука» — разозлился увидев как он выходит со двора. Более того выходил он не один. Следом за ним появилась его электрическая зомбо-армия.

Пошли они в сторону от меня. Но сколько их было? Мой чокнутый друг, которого на тот момент даже не особо хотелось в этом винить. Те чуваки, семеро. Но всего же их было восемь? Если, конечно, когда я только пришел — на улице были все. Семь бездушных жертв ужасного события, и одна жертва подросткового пьянства. Парадоксальным образом единственная, остававшаяся, ну в той или иной мере, человеком. Кого то не хватало. И не покидало ощущение что именно Вали марти-рей.

Картина сложилась вполне ясная. Ублюдок смекнул что произошло и решил устроить самосуд. Жалости я не испытывал. Ну просто с чего бы, она же и так была мертва, а психопат вернул ее к жизни, даже не к жизни, а так, функционированию. Или все же к чему-то большему? Она же эмпатию проявила ко мне, на электро-бдсм даже намекала, что бы это не значило. В любом случае жалости я не испытывал. Но будто пустить все это на самотек было как-то неправильно. Да и парило меня откровенно говоря не то, что я кому-то не помогу, а то, что потом буду изводить себя мыслями что не сделал то что нужно. Недолго, но все же. В общем решил что надо действовать.

Перебежками от кустов с левой стороны дороги до кустов с правой стороны я начал продвигаться вперед. Как раз когда оказался возле нужного дома, он со своей гвардией завернул, по всей видимости, к пожарному водоему. Ну да, отличный способ убить что-то работающее на электричестве. Можно конечно не заряжать просто, но время пройдет, остынешь, размякнешь, простишь. А такое допускать нельзя — сейчас уничтожим раз и навсегда. Чтоб, правда непонято кому, неповадно было. Ну, по крайней мере, именно такой ход мысли этого человека я предположил.

Как только я собрался двигаться дальше, совершенно не представляя что собираюсь делать — меня окликнули. Конечно же это была Валя марти-рей. «Какого черта» спросила она? Я почему-то начал нелепо оправдываться, вначале неся бред про ее спасение, затем про время раньше которого мне нет смысла появляться на кольце, ведь если меня сюда во столько-то привезли, то только во столько же, вероятно, могут и увезти.

— Ты не подумал, что дело не только в часах? — На ее лице снова не было ни единой эмоции.

— В смысле?

— Ну вот ты приехал сюда в восемь с чем-то там, так? — недослушав моего подтверждения она продолжила — И считаешь что сможешь уехать отсюда только в то же время? А мысли что не только часы такие нужны тебе, но и день недели? И дата еще! И месяц, чего уж там! Год жди, и если 22 сентября следующего года будет такая же погода, влажность, ветер и атмосферное давление — тогда твой автобус будет. А нет — так приходите еще через год.

— Стоп стоп стоп — без единой паузы проговорил я — Ты же шутишь?

— А я не знаю. И ты не знаешь. И моя логика ничем не хуже, чем твоя. Вот только у меня есть некий опыт, подсказывающий что тебе нужно убираться отсюда как можно скорее. Смотри — она показала рукой наподобие грядки в глубине участка.

— Ничего не растет — я пожал плечами.

— А рано еще — в голосе Вали марти-рей прозвучали нотки раздражения — там тело еще не сгнило, но скоро удобрит почву и полезет: клубника, горох, эстрагон... Или ты думаешь ты такой первый путешественник, блин. Земля мертвая только тут, а в пространстве дырок этот взрыв чертов — повсюду понаделал. И не спрашивай откуда я это знаю, друг твой хоть головой и поехал, но извилины в определенном направлении работают как ни у кого. Видел бы ты его маркерную доску... — Было видно что она увлеклась и хотела с восхищением продолжить рассказывать о человеке что не только воскресил ее, но и более ли менее вернул внешность, но запнувшись, очевидно что сама себе, произнесла — Стоп! Короче, ты! То не грядка, еще пока. Там закопан труп. И трупом он стал не от того что в него тыкали чем-то, а от того что задержался в нашем прекрасном садоводстве на чуть подольше. Что Михаила обрадовало, он его конечно убивать собрался, уже даже вилы принес, уж не знаю зачем постоянно на другой участок возвращает, но, как он сам выразился, без удовольствия, а по острой необходимости и для соблюдения сложившегося уклада. И, чтоб ты понимал, под «чуть подольше» я подразумеваю менее чем 24 часа. Где-то на двадцатом ему стало плохо и все. Иди, пожалуйста. — она достала электронку, затянулась и снова сообщали о свей нелюбви к дыне.

* * *

Я молча кивнул и побежал. В совершенно непривычном для себя темпе продержался около пятнадцати минут. Когда перешел на шаг впереди уже виднелся поворот заворачивающий не в ту сторону. Или все же ту? Да какая разница. В моем бы положении такому удивляться. Когда в поле зрения появилось кольцо я снова ускорил шаг и пройдя еще буквально несколько метров увидел что автобус стоит. Водителя нет, двери открыты. Как заказывал.

Хотелось воткнуть уши, включить музыку и закрыть глаза. Но севшая батарея телефона этого сделать не позволяла. К своему удивлению на одном из поручней я обнаружил юсб-порт, что в некотором роде смутило. Ведь в пазике на котором я добирался сюда его точно не было. Точно ли этот автобус отвезет меня в родной год? Или в какой-то другой? Пока обдумывал эту ситуацию услышал как двери закрылись. Конечно же было желание подойти к водителю, которого я так и не увидел, и задать некоторые вопросы, но его кабина была наглухо затонирована, а рядом висел листок с надписью, гласящей о категорическом запрете обращаться к шоферу во время езды. Автобус на тот момент уже тронулся.

Я вернулся на свое место и попытался уснуть. Конечно же сделать это никак не удавалось. Дорога явно затянулась, потому что вместо привычных полутора часов ехали мы определенно дольше. Телефон успел зарядиться, но сеть не ловил. Я начал вглядываться в окно, пытаясь увидеть какие-то ориентиры. Глаз зацепился за кривое дерево, которое точно ни с чем не перепутаешь — и на пути следования такое совершенно точно только одно. Да и вряд ли еще где-то встречается подобное. Спустя еще минут двадцать мы снова проехали его, затем снова.

На четвертый раз, когда я сказал себе что если еще раз его увижу, то несмотря на запрет пойду ломиться в кабину, из динамиков в салоне раздался голос: «Але, парень, не знаю как ты, а я домой сегодня планирую вернуться. Будь так добр, поспи уже! Ну или башкой ударься обо что, чтоб вырубило. Только в стекло не смей, а то добавлю, не оклемаешься».

Вот как после такого уснешь. А я взял и уснул. Не сразу, раза два это дерево еще точно увидел.

* * *

Проснулся я от вибрации телефона в руке. Звонил «Мишаня».

— Але — с опаской сказал я.

— Ебать ты кадр, куда пропал? — все-таки разница в голосах двух Миш был ощутима. Этот звучал куда приятнее.

— Да не поверишь, не на тот автобус сел... А потом пытался добраться домой.

— А домой-то нафига? Или ты вообще не в ту сторону сел что ли? Хз как так можно. А если в ту, так нафига в город, сел-пересел и уже у нас. Да пофиг — остановил он сам себя, поняв что рискует увлечься чтением нотаций — Сегодня-то приедешь? Если да, на что надеюсь, в магазе бы неплохо чтоб кое-чего зацепил.

— Блин, чувак, хз. Я чет так измотался.

— Измотался он, давай-давай, банька тут, все как в лучших домах!

— Перезвони через десять минут — отрезал я и услышав «лана» повесил трубку, после чего вышел из автобуса.

Откровенно говоря хотелось поехать домой и как-то переварить произошедшее. А есть ли чего переваривать, было ли это на самом деле? А, ну конечно же было — наручники напомнили о себе ударив по бедру. «Лучше все же домой» подумал я и зашагал в сторону метро. Проходя мимо табачного киоска боковым зрением за что-то зацепился. Обычная электронка, но в какой-то подозрительно знакомой, где на подкорке памяти, расцветке. Твою же мать: 5000 затяжек, вкус — тропический марти рей.

— Але, братан, кидай список, ща кое че разрулю по-быстрому, в магаз и к вам!

— Красава! — гудки.

Я зашел в табачный, купил две привлекшие мое внимание сигареты, и дабы после предстоявшей попойки, не убедить себя в том, что все это мне приснилось отправился в Бургер Кинг, записывать произошедшее.

Может зря?