«За пригорком»

«Полевое», — пробурчал динамик. Николай судорожно схватил рюкзак и кинулся к дверям. Он спрыгнул из вагона прямо на твёрдый гравий, неуклюже приземлившись на левую ногу. Двери позади него захлопнулись, и старая электричка тронулась с места. Коля бросил взгляд вдоль путей. Ни души. Громко прочистив горло, он поплотнее натянул шапку и двинулся к дороге, ведущей со станции.

Через пару десятков шагов путь, некогда укреплённый отсевом, прерывался на пригорке. С него открывался вид на просторное поле. Дальний конец упирался в густой лесок, за которым виднелась россыпь небольших домов.

Земля тут была глинистая, сапоги то и дело увязали в раскисшей почве. Очень скоро подошвы обросли толстым слоем грязи и отяжелели. Каждый выдох превращался в облачко пара.

Николай вспоминал детство. Почти каждые каникулы он проводил в деревне. Летом эта тихая благодать пестрит травами и цветами. Высоченные заросли Иван-чая обрамляют поле со стороны железной дороги. Ближе к лесу жёлтой россыпью растут купальница и володушка. В середине из травы проглядывают лютики, колокольчики и львиный зев.

Морозец, пробежавший по телу, вернул Колю из грёз о далёких летах в промозглое настоящее. Впереди показались деревья. Эта часть пути была проложена старыми, полусгнившими досками. В воздухе стоял запах прелой листвы и по-осеннему холодного леса. Ступая на деревянный помост, путник снова погрузился в себя.

Ему вспомнилось, как он бежит по этим доскам, спеша на станцию. Проживая тут месяцами, парень немного дичал, и поэтому приезд родителей из города всегда становился для него событием.

Приостановившись, чтобы почистить сапоги от грязи, он невольно вслушался в тишину леса. Ветер обирал кроны лиственных деревьев, а ели хмуро шумели, не спеша расставаться с иголками.

Из кустов послышался шорох. Через мгновение на дорожке показалась белка. Кое-где на её теле виднелись серые проплешины, а оставшийся мех торчал грязными пучками. Зверёк уставился на громадину и будто поёжился.

«Линька, наверное…», — подумал Коля и громко кашлянул. Животное тут же скрылось. Усмехнувшись, «громадина» зашагал дальше.

Скоро мощёная деревом дорожка привела его к поселению. На неровных холмах было три улицы с горсткой домов, глядевших на осенние тучи грустными окнами. Огороды заросли, заборы и сараи покосились от старости.

Местных, кроме Дяди Васи, тут совсем не осталось. Не смотря на свою горячую любовь к спиртному, он умудрился пережить всех деревенских, включая свою жену. Остальные тут бывали только наездами. Дачники, в общем.

Подходя к своему участку, Коля глянул на Васин дом, который находился неподалёку. В тёмных проёмах окон не было видно ни намёка на хоть какую-то жизнь. Печная труба не дышала.

«Видать, помер», — подумал Коля и стал пинать камешек, лежавший на дороге. Дядя Вася всегда казался ему эдакой едкой насмешкой судьбы. Пока достойные уходят, другие, с сомнительными моральными качествами, и уж точно с еще более сомнительным образом жизни, живут до глубокой старости. И всё же, отсутствие казавшегося незыблемым Васи, что-то сдвинуло внутри. За пазухой стало тяжелее.

Камешек ударил в старые деревянные ворота. Николай взглянул перед собой. Синяя краска, покрывавшая дом, сильно облупилась. Наличники, хоть и оставались целыми, облезли полностью. Было заметно, что сруб немного накренился по уклону холма.

Калитка была закрыта как раньше. Коля подтянулся, упершись ногой в стену сарая и нащупал крючок на обратной стороне. Не без труда, он выудил его из ржавой петли и спрыгнул на жухлую травяную лужайку. Массивная дверь, сколоченная из плотных серых досок, распахнулась.

На внутреннем дворе ничего не изменилось. В крайнем левом углу валялся знакомый велосипед без руля. Справа неровными остатками штабелей лежали отсыревшие дрова. Внутри сарая чернели силуэты привычного инструментария дачника. Проржавевшая лопата, вилы, какие-то совки и тяпки.

Огород, из-за долгих лет забытья, стал совсем диким. Груша, росшая посередине, начала погибать и угрожающе нависала над своей младшей соседкой — ивой. Всё оставшееся пространство было покрыто ржавой травой. Только заросли боярышника казались вполне живыми. К радости птиц, подмороженных ягод на них было предостаточно. Николай невольно улыбнулся, вспоминая, как он зачитывался фантастическими историями, лёжа на раскладушке в тени деревьев.

Тут он почувствовал, как кто-то трётся о его ногу. Чёрно-белый кот ластился к нежданному городскому гостю. Гость почесал его за ушком. Тот в ответ удовлетворённо заурчал. Коля снял рюкзак и пошарил по карманам. Выудив пачку сосисок, он пробежал глазами состав и открыл упаковку. В следующий момент кот схватил полученное угощение и скрылся.

Начало смеркаться. Дачник поспешил откупорить дом и немного его проветрить. Предстояло затопить печь, чтобы не провести ночь в холоде.

Николай сидел за столом и пил чай, заваренный из пакетика. Дом уже достаточно протопился и сейчас осталось дождаться пока погаснут угли, чтобы закрыть вьюшки. Иначе и угореть можно.

Встав со стула, он прошёл вглубь дома и прилёг на скрипящую сеточную кровать. После пары минут забытья Коля встал и подошёл к книжному шкафу. Сюда, обычно, отправляли в ссылку самые плохие книги и журналы, которым не нашлось места в городе.

Дешёвые детективы, неудачные романы, устаревшие номера периодических изданий. Деревенский дом всегда служил последним пристанищем многих вещей из семейного быта. Покрывало на кровати — старое Колино. Сама кровать вообще как будто прибыла из начала прошлого века.

После продолжительного перебора корешков книг, наконец-то удалось выудить настоящее сокровище. Это был сборник лучших рассказов Рея Бредбери.

«И как он тут оказался?», — подумал Коля и решил, что скорее всего, когда-то сам забыл его здесь.

Электричество, по счастью, присутствовало, поэтому он прилёг и включил светильник. Открытая книга пахнула затхлостью и старой бумагой. Николай погрузился в чтение.

Очнулся он от холода и робкого света из окна. Судя по всему, Коля задремал и забыл о печке. Дом, конечно, остыл.

Накинув куртку, он вышел наружу по малой нужде. Ледяной воздух прошёлся по голове, попутно заглянув за пазуху и заставив пожалеть о ненадетой шапке. Сделав свои дела, он поплотнее запахнул куртку, накинул капюшон и омыл руки ледяной водой из бочки.

Горизонт сиял неясным цветом. Было ощущение, что природа не может определиться с погодой. Проблески рассвета то и дело перекрывались тяжёлыми тучами. В какой-то момент показалось, что был слышен раскат грома.

Тут его внимание привлёк странный черенок, торчащий возле груши. То ли небольшое деревце, то ли сорняк-переросток. По неизвестной причине, Коле захотелось выдернуть его из земли.

Черенок был корявый, с парой болезненно выглядящих листков. Взявшись за него обеими руками, Николай потянул что есть силы. Тот сперва поддался, но потом остановился на полпути. Последующие попытки выдернуть сорняк не принесли никакого результата. Непонятным образом это взбесило новоприбывшего дачника.

Он направился в сарай и через пару минут вернулся с лопатой и тяпкой. Холодная земля сопротивлялась как могла. Но чем больше она сопротивлялась, с тем большим остервенением Коля вгрызался в неё инструментом. Разгорячившийся землекоп сбросил куртку в сторону.

Через какое-то время он швырнул лопату от бессилия и присел на край небольшой ямы. Пот градом катился со лба. Ожидая порыва ледяного ветра, он съёжился. Странным образом, в воздухе стоял абсолютный штиль и тишина. В ушах звенело.

Сорняк всё так же торчал из земли и, казалось, не собирался показывать свои корни. Николай вскочил, схватил тяпку и начал яростно долбить ей по сорняку. Тот не поддавался. Тогда он бросил тяпку в сторону и стал тянуть. Он уже начал чувствовать, как кожа съезжает со свежих мозолей, как вдруг внезапно черенок поддался. Сначала небольшими рывками, потом всё легче и легче. Коля всё тянул и тянул, вытаскивая чёрную вереницу корешков из земли, пока она резко не оборвалась, и он не упал.

Тяжело дыша, дачник приподнялся и подполз к яме, опершись о её края руками. Внезапно, дно ямы начало проваливаться. Правая рука резко потеряла опору и начала исчезать в грунте. Груша громко заскрипела и наклонилась.

Николай вскочил и начал пятиться назад. К его ужасу, яма продолжала обваливаться внутрь. Зияющая чёрная пасть медленно продвигалась к дому. Груша, до последнего державшаяся на своих корнях, с громким треском рухнула куда-то вниз, увлекая за собой иву. Сарай начал медленно накреняться в сторону обвала. Было слышно, как трещит что-то внутри.

Коле пришлось отступить к калитке. Недолго думая, он судорожно начал искать крючок. Неизвестно откуда набежавшие чёрные тучи затянули небо так, что вокруг царил настоящий полумрак. Дождь крупными каплями начал падать на землю.

Внезапно оглушительный грохот раздался за его спиной. Сарай был поглощён зияющей пастью земляного провала.

Граница ямы была всего в паре шагов от Коли, когда он наконец смог открыть калитку и выпрыгнуть наружу. С нескрываемым ужасом он наблюдал, как дом, а за ним и забор, проваливаются в гигантскую дыру. Целый пласт Колиной жизни растворялся в тёмной воронке.

Через пару мгновений обвал затих. Весь участок был погребён в недрах этого непонятного явления природы.

Тяжело дыша, Николай осторожно подошёл к краю ямы и вгляделся в черноту. Чем больше он вглядывался в тьму земли, тем отчётливей ему казалось, что там что-то есть.

Резкий щелчок раздался в воздухе.

Длинный чёрный корень вырвался из недр ямы и хлестнул Колю по лицу. Из рассечённой брови полилась тёплая кровь. Коля вскрикнул.

Кто-то резко дёрнул его за левую ногу, и парень больно упал. С удивлением, он обнаружил — что-то тащит его к дыре. Тонкая плеть волокла его прямиком в грязную утробу.

Первобытный страх придал Коле нечеловеческой силы. Он остервенело стал рвать корень руками, всеми силами пытаясь освободить ногу. Наконец, потеряв сапог, он смог освободиться от жесткой хватки. Бежать!

И он побежал прочь из деревни. Через лес, в одном сапоге, то и дело поскальзываясь и падая на деревянном помосте. Через поле, постоянно проваливаясь в размокшую из-за дождя грязь.

Добравшись до станции, он упал ничком. Тело ныло от синяков и порезов. Его била лихорадочная дрожь. Мысли Коли бегали как белки в колесе, но он не мог сформулировать ничего путного. То, что с ним только что произошло, было абсолютным бредом.

Не поднимая голову, он услышал, как кто-то идёт по камням мимо него. Шаги приближались, пока этот кто-то не поравнялся с ним.

«Бог в помощь», — сказал некто, и зайдясь отвратительным кашлем, проследовал мимо.

«Помогите…», — прошептал Николай и отключился.

Солнце пробудило Колю ото сна. Он приподнялся на кровати и попытался осмыслить увиденное. Крупицы кошмара стремительно таяли, и вот уже только общие детали сюжета остались в памяти. Сонно потянувшись, парень встал с кровати и двинулся на кухню.

Меньше чем через час, хозяин дома уже стоял с вещами во дворе. Дверь была заперта, окна он предусмотрительно заколотил досками.

Добрые десять минут Коля задумчиво стоял, оглядывая дом и заросший огород. Всё вокруг было покрыто легким белым одеялом. В воздухе чувствовалась ранняя зима.

Наконец, утвердительно кивнув самому себе, он повесил на плечи рюкзак и взял в руки небольшую дощечку, молоток и гвозди. Выйдя за калитку, Николай приколотил доску к внешней стене сарая и оценивающе взглянул на неё. Глубоко вздохнув, он кинул инструмент за забор и пошёл прочь.

На импровизированной табличке был накарябан номер и большая надпись: «Продаётся».

С неба падали невесомые хлопья. В побелевшем лесу суетилась белка в серой шубке, подготавливаясь к зиме. Деревенские холмы и заросшее поле будто бы слились в единое целое, замерев под первым снегом.

Сев в электричку, Николай бросил последний взгляд в заиндевевшее окно. На пригорке сидел бело-чёрный кот и довольно щурился на солнце.

#будеткровь