Give my love to Rose

В своей жизни я многое повидал. Многое мне сошло с рук. Много людей убил, еще больше ограбил и обманул. А в запасах целая дюжина плакатов "Взять живым или мертвым" с моим именем, по одному на каждый штат. В зеркало стараюсь не смотреть, тошно видеть себя. Никогда бы не подумал, что протяну до тех лет, когда кожа похожа на мятые листы бумаги. Когда жизнь скоро может закончиться не потому, что тебя пристрелит кто-нибудь в заварушке или посадят за решетку и после вздернут на каком-нибудь холме, а потому, что она просто кончится. Некуда больше жить. Хватит, достаточно уже воздух на этой земле попортил.

И все же посиделкам в салунах и самобичеванию в постели я предпочел езду. Всегда любил быть в седле. Никогда не чувствовал ничего лучше езды верхом после какого-нибудь дела. Но даже не давайте мне начинать травить все эти байки, иначе мы с вами до рассвета не закончим.

Рассказ мой не о днях былой славы, а о том, что со мной случилось несколько дней назад и никак не может выйти из моей головы.

Ехал я по дороге из Фолсома в сторону Рино. Там совсем недавно построили железную дорогу.

Терпеть не могу поезда - шумно, грязно, дым. Никогда не поехал бы на чем-то настолько уродливом и отвратительном. Дайте мне хоть самую хилую подыхающую лошадь, и я лучше уеду на ней, чем на этой махине. Единственный прок от поездов - куш, который можно получить с ограбления некоторых из них. После того, мы с Джесси Джеймсом и остальными парнями такой куш сорвали, многие последовали нашему примеру, хотя смельчаков и раньше хватало.

Помню, что оставалось буквально несколько часов езды до Карсон-Сити. И мы с моим ретивым приятелем уже порядком устали в пути, жара была адская. Дорога пустынная, укрыться негде, рельсы с одной стороны, песок с другой.

Вдруг заметил где-то вдалеке, около железной дороги, как будто кто-то или что-то лежит. По первым моим соображениям - точно труп. Поезда часто грабили и не слишком часто удачно. Сначала подумал, что померещилось, такое бывает уже со мной время от времени, да и жара свое дело делала. Но, подъезжая ближе, мертвец никуда не пропадал. Ладно, трупов я много в жизни повидал, немало и сам на тот свет отправил. Проехал бы мимо, если этот труп не окрикнул меня:

Не знаю, что со мной случилось, но что-то заставило спешиться и подойти к этому умирающему парнишке. Засады тут ждать не от куда, все на виду, да и устраивают их обычно по-другому. Револьвер учтиво лежал рядом с ним, но он сразу дал понять, что ему он не нужен. Забрал себе.

На вид ему было не больше лет тридцати, но по взгляду было понятно, что жизнь уже немного, но повидал. Весь в крови, лужа под ним уже была приличная. Единственная помощь, которую я мог ему оказать — пустить поскорее пулю в лоб и покончить с этим. Это я ему и предложил:

И я не знаю и не понимаю, что произошло после. Какой черт меня дернул даже подумать об этом. Видимо, что-то внутри у меня перевернулось или на старости лет я совсем размяк. Но мне захотелось помочь этому парню. Сделать что-то хорошее напоследок. Возможно, мне просто стало его жалко. Он ведь мне в сыновья годился. В сыновья, которых я так и не завел.

Я нагнулся к нему и выслушал все то, что хотел передать мне этот несчастный:

Он еще некоторое время продолжал говорить про свою Роуз. Все тише и тише, пока совсем не затих.

Сколько я просидел рядом с ним не знаю. Помню, что встал только когда солнце начало заходить за горизонт. Парнишку я забрал с собой. Увез его подальше от железной дороги, похоронил в каменоломне по пути. Револьвер оставил вместе с ним, чтобы хотя бы на том свете он смог дать отпор призракам прошлого.

Уснуть в ту ночь я не смог, не вышло. Все никак из головы не выходил этот паренек. Он ведь даже толком пожить то не успел. Родился, подрос, скорее всего наломал дров по глупости, угодил в Фолсом, промучался там последние годы и вот так бесславно умер. Много таких знал и видел, всегда было на них наплевать. Но не на него. Не на его Роуз.

Тогда же я понял, что найду её и его сына во что бы то ни стало. Я проскачу сотни миль, чтобы передать послание умирающего парнишки. Вся жизнь была паршивая, ничего путного не сделал, надо что-то менять. Надо сделать что-то хорошее, хоть раз в жизни, хотя бы под конец.

Все, что я знаю — Луизиана большая. И ставлю свою шляпу, что ранчо там не одно. Да и Роуз, скорее всего, не одна. Но должен же быть смысл во всем этом, во всей моей никчемной жизни. И умирающий парнишка его мне подарил.

А я вот подарю его любовь Роуз.

#конкурсрассказов2