Чего такой серьёзный: «Джокер» и другие кинокомиксы, которые участвовали в престижных кинофестивалях

И даже побеждали.

7 сентября 76-й Венецианский кинофестиваль, и его главный приз, «Золотого льва», неожиданно для всех взял «Джокер» Тодда Филлипса — кино вроде бы максимально далёкое от того, что мы привыкли называть «фестивальным». К тому же, основанное (хоть и очень опосредованно) на комиксах — которые, как мы знаем, некоторые до сих пор считают «низким» искусством.

Победа «Джокера», безусловно, — очень важное для поп-культуры событие, ещё раз подчёркивающее то, насколько стремительно в наше время стирается разница между авторским и массовым, якобы «низким» и «высоким», зрительским и фестивальным. Яркое свидетельство глобального сдвига в мышлении, который мы могли наблюдать последние годы.

Но этот случай, несмотря на особую шумиху, не первый пример того, как фильмы, основанные на комиксах, пробивались на красные дорожки ведущих фестивалей. «Джокер» — даже не первый кинокомикс в Венеции и не первый кинокомикс, выигравший престижный кинофестиваль.

В честь этого события мы решили вспомнить другие примеры из истории, когда фильмы, основанные на комиксах, участвовали и даже побеждали на крупнейших мировых кинофестивалях. Заодно сможете добавить новые названия в сразу два бэклога: и комиксный, и кинематографический.

«Джокер» — не первый фильм, так или иначе связанный с супергеройскими вселенными, чья премьера прошла на ведущем европейском фестивале. В 2017 году «Логан» Джеймса Мэнголда ездил на Берлинале, правда, показывали его во внеконкурсной программе (то есть, на главный приз, «Золотого медведя», он не претендовал).

По сути, для мировой кинообщественности «Логан» и стал той отправной точкой, после которой все заговорили о супергероике как о жанре, способном говорить на серьёзные темы (до этого, конечно, был «Тёмный рыцарь», но он во всех обсуждениях всегда стоит особняком).

Вдохновлённый комиксом «Старик Логан» фильм Мэнголда — мрачный, хмурый и депрессивный — не зря своей формой напоминает неовестерн. Режиссёр выстраивает прямое сравнение супергероики с классическим американским жанром: ведь вестерны в период классического Голливуде были, в общем-то, тем же, чем сейчас являются кинокомиксы Marvel и DC. Растиражированными жанровыми фильмами, количество которых в какой-то момент начало сильно перевешивать качество.

В итоге жанр зашёл в тупик, и на смену попсовым устаревшим вестернам пришли новые, умные «ревизионистские вестерны» — например, «Дикая банда» Сэма Пекинпа или, отчасти, «Шейн», чья финальная фраза «В долине больше нет бандитов» цитируется в «Логане» напрямую.

Слегка опередивший время «Шейн» показывал метафорическую смерть старого вестерного героя, готового без всякой рефлексии отстреливать бандитов пачками. «Логан» делает то же самое для супергероики — это первый по-настоящему ревизионистский супергеройский кинокомикс, не высмеивающий жанровые клише (как это делает, например, «Дедпул»), а осмысляющий их и пытающийся найти для жанра новый путь.

Причём, в отличие от «Тёмного рыцаря», он не строит историю вне комиксного контекста, а работает с уже существующей киновселенной, отчего контраст, конечно, ощущается куда ярче.

«Логан», быть может, не идеальное кино, но без него, думается, не было бы и никакого «Джокера». Это отличный фильм, вполне заслуженно нашедший свой путь и на фестивали, и на оскаровскую номинацию за «Лучший адаптированный сценарий» — первую для подобных фильмов, но, судя по «Джокеру», не последнюю.

Впрочем, понятие «кинокомикса» необязательно ограничивается супергероикой, о чём люди, кажется, частенько забывают. В 2002 году, например, в основном конкурсе Венецианского фестиваля состоялась премьера «Проклятого пути» — гангстерского нуара от Сэма Мендеса, режиссёра «Красоты по-американски» и «Скайфолла», с Томом Хэнксом в главной роли. Фильм основан на одноимённой серии комиксов Макса Коллинза и Ричарда Рейнера, выпущенного импринтом DC Comics Paradox Press.

Комиксы Коллинза и Рейнера рассказывают о трёх поколениях семьи О’Салливан, а их действие разворачивается в период с 30-х годов и эпохи Великой депрессии до Вьетнамской войны.

Фильм Мендеса основан только на первом романе — в нём Майкл О’Салливан-старший, жестокий гангстер и примерный семьянин, вместе с маленьким Майклом-младшим вынужден вступить на путь кровавой вендетты против своего босса, чей сын из зависти убил всю остальную семью О’Салливан.

«Проклятый путь» на первый взгляд не кажется тем фильмом, про который можно сразу сказать: «Да, это снято по комиксу». Мрачная история мести с таким же успехом могла быть адаптацией классического гангстерского романа или сценарием условного Мартина Скорсезе.

Но графическая основа здесь всё же критически важна: «Проклятый путь» — кино, где важнее визуальный язык, чем вербальный, снятое с невероятным стилем и вниманием к композиции.

Собственно, режиссёр Сэм Мендес и выбрал этот материал основой, потому что после разговорной «Красоты по-американски» хотел снять кино максимально не зависящее от диалогов, говорящее со зрителем на языке изображения.

И в этом смысле «Проклятый путь» — идеальный кинокомикс, фильм, перенимающий из оригинала не только сюжетную линию, но и способ подачи материала. Кино, предпочитающее показывать, а не рассказывать — качество, которого многим адаптациям книг как раз сильно не достаёт.

Но есть фильмы, воспринимающие понятие «кинокомикса» ещё буквальнее. В 2005 году вышел «Город грехов» Роберта Родригеса — теперь уже культовое кино, основанное на одноимённой серии комиксов великого Фрэнка Миллера, также участвовавшего в экранизации и даже срежиссировавшего несколько сцен.

Но немногие помнят (или знают), что премьера кровавого и абсурдно-жестокого криминального нуара прошла на Каннском кинофестивале, где «Город грехов» участвовал в конкурсе наравне с, например, «Сломанными цветами» Джима Джармуша и «Мандерлей» Ларса фон Триера. Интересный, наверное, был контраст.

В отличие от абсолютного большинства кинокомиксов, «Город грехов» не пытается перевести оригинальный текст в материальный кинематографический мир. Напротив — он как бы максимально «комиксизирует» реальность, помещает живых актёров в совершенно условное пространство. «Город грехов» — это, буквально, оживший комикс.

Причём такого необычного и инновационного эффекта Родригес добился без особых финансовых вложений. Весь фильм он снимал на собственной студии (по сути, в сарае) на фоне хромакея — это позволило создать фильму сюрреалистично-комиксовое окружение и сильно облегчило работу с цветом, который в чёрно-белом «Городе грехов» существует лишь яркими всполохами крови и на важных сюжетных деталях.

Основных наград в Каннах Родригес, конечно, не получил, но за его изобретательное визуальное решение ему выделили специальный приз, «Технический Гран-при». Так что да, строго говоря, «Город грехов» — это фестивальное кино с наградой Каннского кинофестиваля.

2005-й вообще стал удивительным годом для кинокомиксов на Каннском кинофестивале — вместе с «Городом грехов» в основном конкурсе участвовала ещё и «Оправданная жестокость» Дэвида Кроненберга. Фильм, основанный на графическом романе A History of Violence Джона Вагнера, создателя Судьи Дредда (у него, кстати, удивительная история).

В отличие от своего коллеги Родригеса, Кроненберг не задавался целью переносить визуальный стиль графического романа на экран — впрочем, с написанным будто бы неуверенной рукой, небрежными штрихами A History of Violence сделать это было совсем непросто. Кроненберга интересует лишь история — жестокая, проникновенная и крайне убедительная иллюстрация поговорки о том, что «насилие порождает насилие».

Главный герой «Оправданной жестокости», тихий семьянин из маленького города по имени Том Сталл, совершает вроде бы героический поступок — защищает свою закусочную и её посетителей от двух бандитов, в процессе убивая обоих. Его снимают для ТВ, о нём крутят передачи по всей Америке — но Том этому совсем не рад.

Вскоре выясняется, почему: в городок приезжают большие люди из большого города, заявляющие, что Том на самом деле — бывший наёмный убийца по имени Джоуи Кьюсак, и до сих пор много кто жаждет ему отомстить.

Банальную историю о «человеке, который оказывается не тем, кем кажется», Кроненберг превращает в глубокое исследование самого явления насилия и его абсолютной необратимости — как бумеранг оно возвращается к тем, кто вроде бы давно оставил его позади.

Даже сцены героизма и той самой как бы «оправданной» жестокости режиссёр показывает отталкивающе, омерзительно детально (собственно, не зря Кроненберга знают как мастера боди-хоррора), не оставляя и сомнения в том, что любое, абсолютное любое насилие есть зло и не должно существовать в принципе.

А его герой, прекрасно сыгранный Вигго Мортенсеном, — совсем не типичный мститель из боевика. Он несчастный человек, которого гнетёт и гложет его прошлое, — статус хладнокровного убийцы, способного, не моргнув, вдолбить человеку нос в череп.

Дэвид Кроненберг почти не изменил сюжетную линию оригинала в целом, но заметно подкорректировал в деталях. Центральный антагонист, например, у него из близкого друга главного героя превратился в родного брата — очевидно, чтобы обострить конфликт ещё сильнее. И это работает: фильм Кроненберга многие эксперты считают произведением на голову выше его графической основы.

Культовый «Олдбой» Пак Чхан-ука основан на одноимённой манге Гарона Цутии и художника Нобуаки Минэгиси, и это ещё один случай, когда адаптация во многом превосходит оригинал.

Фильм на порядок мрачнее, жёстче и перверсивнее своего первоисточника — в манге Цутии, допустим, никого не убивают ровно до самого финала, а в сюжетном повороте отсутствует та самая деталь, делающая его безумно извращённым.

И даже в маленьких деталях Чхан-ук стремится сделать историю страшнее — так, вместо десяти лет его главного героя держат взаперти все пятнадцать.

Забавно, что единственная сцена, которая может намекнуть на графическое происхождение сюжета (и которую легко представить на странице комикса) — знаменитая однодублевая драка в коридоре, поставленная с видом сбоку — идея самого Пак Чхан-ука. В оригинале ничего подобного нет.

Премьера «Олдбоя» состоялась на Каннском кинофестивале в 2004-м, в год, когда главой жюри был Квентин Тарантино. Ему, как огромному любителю жанрового кино, фильм Пак Чхан-ука безумно понравился, и он очень ратовал за то, чтобы дать ему «Золотую пальмовую ветвь».

Но по итогам голосования «Олдбою» не хватило совсем чуть-чуть — ему досталось Гран-при жюри, вторая по важности награда. А ветвь ушла документальному фильму «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура.

Наконец, единственный (до «Джокера», разумеется) случай, когда фильм, основанный на комиксах, получил главную награду ведущего фестиваля. В 2013-м «Золотую пальмовую ветвь» Канн взяла «Жизнь Адель» — эротическая мелодрама Абделатифа Кешиша про молодую девушку, влюбившуюся в синеволосую незнакомку.

Решение жюри тогда вызвало огромную радость многих критиков и зрителей, но в то же время было очень неожиданным — не столько, конечно, из-за комиксной основы фильма, сколько из-за того, что привнёс в фильм сам Кешиш. А именно — откровенные и некомфортно длинные сцены секса между Адель и Эммой, которые, как многие подозревали, были несимулированными.

И против которых протестовала даже автор оригинального графического романа «Синий — самый тёплый цвет» Жюли Маро, боясь, что это отвлечёт зрителя от чувственной стороны истории.

Мало кто думал, что такому смелому фильму дадут награду в год, когда жюри руководил Стивен Спилберг, совсем немолодой и, казалось бы, консервативный в своих методах режиссёр. Оказалось, не такой уж и консервативный.

Но даже вне этих откровенных сцен (или, может, вопреки им), «Жизнь Адель» — сверхудачная экранизация, с присущей Кешишу чувственностью и неторопливостью (фильм идёт три часа) раскрывающая зрителю сложный мир главной героини.

Обидно только, что в фильм не вошло очень интересное визуальное решение из оригинального комикса: он целиком выполнен в чёрно-белом, и в цвете там только ярко-синие волосы Эммы. Да, почти как в «Городе грехов».

#топы #джокер #логан #олдбой