Vox Lux — странный и банальный одновременно

Мнение о новом противоречивом фильме с Натали Портман.

Vox Lux разделен на два временных отрезка — повествование начинается на закате XX века в американской глубинке. Это история Селесты (Рэффи Кэссиди) — до сих пор обычной девочки-подростка, которой предстоит стать невольной участницей трагических событий: её школа оказывается эпицентром терракта, напоминающего печально известный случай в Колумбайн. Стрелок выбирает мишенью и саму Селесту. Но героиня остаётся в живых и превращается в национальный символ, успешно спев песню в честь жертв перед телекамерами. Её первый хит тут же попадает на вершину чартов и становится трамплином для продолжительной музыкальной карьеры.

Во второй части картины действие переносится в 2017 год. Повзрослевшая Селеста (Натали Портман) до сих пор популярная исполнительница, однако не может совладать с собственной дочерью, алкогольной зависимостью, а главное — постоянно преследующими скандалами в прессе. В надежде хоть немного поправить репутацию, она соглашается на масштабный гастрольный тур, но пронырливые журналисты как назло задают на пресс-конференции бестактные вопросы и провоцируют на новые неполиткорректные заявления. В итоге премьерный концерт оказывается под угрозой срыва.

Итак, сюжет насквозь американский. Но сценарий здесь хоть и амбициозен, но лишён новизны: первый акт (под названием «Генезис») в целом повторяет начало фильма «Мгновения жизни» с Умой Турман и Эван Рэйчел Вуд — о травмирующих последствиях школьной стрельбы.

Параллели находятся и с творчеством Гаса Ван Сента: его «Слон» целиком посвящён той же проблеме, а «Умереть во имя» содержит ироничные размышления о природе славы и общественных идеалов.

Серьёзного исследования затронутых Брэди Корбетом важных тем на мой взгляд не состоялось. Возможно, он не до конца определился с жанром своего второго фильма. Чёрная комедия, философская притча, сатира в духе «Долины кукол» или «Неонового демона»? Если это и так, точно не в привычном понимании. Юмор в фильме напрочь отсутствует, не считая порой чересчур пафосных, квазифилософских диалогов. Один такой происходит между Селестой и её дочерью в закусочной во второй части фильма. Героиня Портман использует причудливые метафоры в рассказе о карьерных разочарованиях, сидя напротив...себя самой? Нет, просто в кадре вновь присутствует Рэффи Кэссиди, на этот раз в роли Альбертины. Она признаётся матери, что «боится за неё» (или за собственное будущее — снова очевидная метафора).

Кроме спорного кастинга, нарекание вызывает образ Селесты. Наверняка позаимствованный у Мадонны или персонажей фильма «Бархатная золотая жила», он выглядит пародией и на другую роль Натали Портман — балерину Нину из «Чёрного Лебедя». Временами у героини вовсе появляется эксцентричная манерность Джека Воробья. Сходство лишь усиливает сценический грим, который певица предпочитает носить и в обычной жизни. Кроме того, Селеста, чей образ призван олицетворять и обличать пороки XXI века, ничем не отличается от капризных эгоцентричных рок-звёзд из 60-80х.

Как часто бывает, за всей искусственной мишурой и блеском визуального ряда теряется содержание. Общую поверхностность усугубляет недосказанность: оборванные сюжетные линии и неразрешённые конфликты, повисшие в воздухе. Одна из таких сцен в фильме посвящена семейной ссоре, в ходе которой сестра Селесты угрожает поведать всему миру о своём якобы весомом вкладе в карьеру звезды. Элеонора представляется практически «серым кардиналом» и Селеста явно не радуется перспективе своего «разоблачения» родственницей, но конфликт так и не получает в дальнейшем никакого развития. Ещё одна сцена-филлер.

В интервью режиссёр Брэди Корбет заявляет, что ему важно было вложить в фильм политическое высказывание о легкомысленности и жестокости современного мира. Но Vox Lux выглядит просто неуклюжей эксплуатацией актуальных тем из газетных заголовков, которая вряд ли запомнится надолго.