Roma — Ах, как хочется вернуться

«Золотого льва» — главный приз Венецианского кинофестиваля, в 2018 году выиграл фильм «Рома» Альфонсо Куарона. 14 декабря, минуя кинотеатры, картина вышла на Netflix. Ниже я постараюсь объяснить, почему пропустить эту премьеру будет большой ошибкой.

Мехико, начало 1970-х. В престижном районе живет большая семья. Отец-учёный вечно пропадает на работе, а мама и бабушка не в состоянии справиться с четырьмя детьми. Поэтому по хозяйству им помогают две горничных. Одну из них — молчаливую деревенскую простушку — зовут Клео. В начале фильма она признается своему парню, что беременна, а он выходит в туалет и не возвращается. Вскоре несчастье постигает и дом, в котором работает девушка. Глава семейства уезжает в бессрочную и мнимую командировку в Квебек, оставляя жену и всех близких на произвол судьбы. Личная драма двух брошенных женщин происходит на фоне социально-политических пертурбаций. Мексику охватывает пламя протестов, которые перетекают в кровавые беспорядки.

Фильма с таким сюжетом меньше всего ожидаешь от визионера Альфонсо Куарона. Последнее десятилетие режиссер только и делал, что отправлял зрителей в Хогвартс («Гарри Поттер и узник Азкабана»), дистопию («Дитя Человеческое») и даже в бескрайнее космическое пространство («Гравитация»). Но для своей новой картины мексиканец возвращается на родину, в гораздо более обыденную реальность. Видно, что освоив блокбастеры, он обратил взгляд на раскрытие куда более интимных историй, вдохновляясь великими гуманистами кино. В первую очередь, естественно, Феллини. Еще до премьеры в Венеции, злые языки принялись утверждать, будто постановщик нагло позаимствовал идею у «Рима» итальянского мэтра. Подобные заявления — полная чушь. «Рим» был масштабным исследованием природы Вечного города, настоящей энциклопедией жанров: исторический и отчасти документальный фильм, комедия, мелодрама, мюзикл. Куарон снял совсем другое кино. Даже оригинальное название — Roma — при идентичном написании, имеет совершенно иную смысловую подоплеку. Это сокращённое обозначение района, в котором жил в детстве сам мексиканский постановщик. Полное наименование — Colonial Roma. На этом связь с итальянской столицей заканчивается. Поэтому правильным вариантом перевода является именно «Рома». Но сравнений с Феллини не избежать. И если говорить прямо — Куарон снял свой «Амаркорд».

Оба фильма получились вольной экранизацией легендарной песни Анжелики Варум. С их помощью режиссеры пытаются вернуться в родные сердцу места. Чтоб и улица в три дома, и люди без зависти и злости. Каждое такое кино априори получается очень личным, если не автобиографическим. Поэтому Куарон трепетно и почти дотошно показывает быт обычной семьи. Не беспокойтесь, в фильме есть и юмор, и драматические сцены. Кульминацией второго является «резня в Корпус-Кристи» — расстрел ультраправыми политическими активистами мирной студенческой демонстрации (погибло более 100 человек). Конечно, это явная аллюзия на сегодня. Режиссёру не все равно, что начиная с середины прошлого века в его родной стране далеко не все в порядке. Особенно злободневной картину делает эпизод, в котором богатые американцы пышно празднуют Новый год, пока крестьяне безуспешно тушат лесной пожар и с ненавистью смотрят на пирующих буржуев.

При этом кино нельзя расценивать лишь как политическое высказывание. «Рома» — ода жизни, поэтому большую часть хронометража камера будет снимать именно повседневность. Это позволяет максимально раскрыть персонажей. Знаменитых имен в актерском составе нет — одни мексиканцы. Да и снято действо на родном языке Куарона — испанском, с примесью местного диалекта (есть русские субтитры). Но ансамбль сыгран превосходно. Из ролей второго плана особенно выделяется младший сын, который в какой-то момент заявляет, что помнит свои предыдущие жизни. Вероятно, это альтер-эго самого режиссёра, который, разменяв пятый десяток, мечтает вернуться туда, где его давно нет.

Но главная роль в картине женская. Домработницу Клео исполняет молодая дебютантка Ялица Апарисио. Не совсем ясно, продолжит ли девушка и дальше заниматься актерством, но вполне вероятно, что перед нами новая мировая звезда. Настолько выразительных глаз сыскать очень трудно. Один из самых сильных моментов «Ромы» — крупный план лица Клео. По мощи исполнения Апарисио вполне может тягаться с легендарным моментом, который разыграла Николь Кидман в фильме «Рождение».

Образ женщины у Куарона всегда был связан с возрождением. Самый яркий пример — «Гравитация». Там Сандра Буллок полтора часа в одиночку боролась со смертью. «Рома» не настолько героическое кино, но в итоге производит куда более сильный эффект. Всё потому, что режиссёру удалось передать всю тонкость женской натуры — несгибаемой и хрупкой одновременно. Рассказывать подробнее — значит удариться в критические спойлеры. Показательно, что уже к середине фильма хочется поставить действо на паузу и позвонить маме; обнять свою девушку или супругу, чтобы хоть как-то выразить благодарность за всю любовь и самоотдачу, которую они дарят.

Единственной, да и то субъективной, проблемой фильма является то, что на большом экране «Рому» не увидишь. Короткий прокат, аккурат «Оскара» (даю голову на отсечение, что картина возьмет статуэтку, как минимум, «за лучший фильм на иностранном языке») пройдёт в США. Зато кино уже вышло на Netflix для всех. Единственный совет перед просмотром — на два часа отключите телефон и отложите домашние дела. В столь искренние, интимные высказывания нет смысла вникать между готовкой и разговорами о планах на вечер. Это как читать Пруста в метро, пропуская целые абзацы, чтобы завершить очередную главу до выхода из вагона. Можно, но зачем?

И да, сравнение с французским классиком неспроста. Кино нечеловечески красивое. Почти каждый кадр похож на ожившую черно-белую фотографию. Больше всего поражают феноменальное внимание к деталям декора.

Видно, что Куарон до сих пор находится под впечатлением от собственной «Гравитации», поэтому раскидал по «Роме» десятки визуальных отсылок. Они начинаются с первой сцены — в отражении пенной лужи виднеется кусочек неба, по которому летит самолет. Также невозможно молчать про пятиминутную сцену борьбы со штормом. Снята она одним кадром и по уровню кинематографичности не уступает операторской работе непревзойденного Эммануэля Любецки.

На финальных титрах хочется лишь аплодировать, а после советовать «Рому» всем вокруг. Редкий ныне фильм из разряда instant classic, пропустить который попросту неприлично.