Двойная жизнь Вероники
“Двойная жизнь Вероники” (1991) первый французский фильм польского режиссера Кшиштофа Кесьлевского. К сожалению, для некоторых фигура Кесьлевского – одного из последних крупных режиссеров 20-го века – находится в тени других авторов европейского кино, таких как Бергман, Феллини, Годар, Тарковский и т.д. Мы хотим рассказать вам почему его фильмы не стоит забывать, и чем нам особенно полюбился именно этот.
Кшиштоф Кесьлевский – польский режиссер, но лучшие свои работы он снял во Франции на двух языках сразу. Первые его фильм были документальными, но позже он начал снимать художественные, поняв, что вымысел может рассказать больше правды в условиях тоталитарного режима. (Напомним, что Польша на тот момент была под сильным влиянием СССР). Первые работы Кесьлевского были сильно политизированными как и все польское кино тех лет. Но во Франции он значительно расширил темы, причем до такой степени, что сформулировать, о чем конкретно его фильмы крайне сложно. Именно поэтому это очень хорошее кино.
Описание сюжета достаточно сложная задача, ведь как такового цельного повествования нет. Мы скорее видим лишь набор сцен, и не факт, что все из них расположены в хронологическом порядке.
Вероника – певица из Кракова. Всю жизнь у нее было странное наваждение о том, что она не одна. Однажды она мельком видит саму себя среди группы французских туристов. Вдруг во время своего первого концерта Вероника умирает от сердечного приступа. Дальше действие переносится в Париж, где мы наблюдаем за французской версией героини – Вероник, которая в отличии от своего двойника, чувствуя проблемы с сердцем, отказывается от занятий музыкой. Ей приходят странные послания, приводящие её к кукольнику, который не знает какую историю ему рассказать с двумя одинаковыми женскими куклами. Все взаимосвязано.
Смотря на сюжет сверху, мы можем поймать рифмы, заложенные режиссером. Сами же персонажи находятся в смятении от странных предчувствий, которые выразить словами крайне сложно. Именно тут раскрывается визуальный гений Кесьлевского.
Мы уже не раз писали, что кино самое неуловимое из искусств. Его настоящая магия скрыта между кадрами, и Кесьлевский с этим отлично работает. Сюжет крайне фрагментарен, размыт, что-то важное явно упускается и пропадает между сценами. Отдельно стоит вспомнить большую первоначальную задумку автора: снять множество концовок, которые будут показываться в разных кинотеатрах. Тогда бы точное описание этого фильма было бы совсем невозможным. Поэтому при просмотре стоит помнить, что мы видим лишь одну из вариаций фильма, что окончательно дополняет тему двойничества.
Но не стоит думать, что режиссер поднимает какие–то метафизические высоколобые вопросы. Главная проблема фильма, та с которой мы сталкиваемся каждый день: помимо нас есть другие. Парадокс Кесьлевского состоит в том, что отсутсвие связанности мира, лишь доказательство его цельности; или одиночество человека – доказательство его единства с другими.
Теперь немного остановимся на том, как режиссер добивается такого эффекта. Главным ключом к пониманию возможно является музыка. Тут Кесьлевский следует заветам Брессона – работает либо экран, либо динамик. В какой-то момент роль музыки берет себя чистый цвет, необъяснимо на мгновение заполняя весь экран.
Сцены в "Двойной жизни" обычно тихие и не имеют четкого начала или конца, плавными монтажными склейками сменяют одна другую. Но между ними, когда экран на время затухает, мы слышим достаточно громкие музыкальные отрывки. Одно дополняет другое, но не перекрывает. Таким образом между визуальным и аудиальным лежит вакуум. От этого и возникает странное двойное чувство отсутствия-присутствия чего-то большего.
Двойственность подкрепляется еще и большим количеством отражений. Вероник в кадре всегда находится рядом с зеркалом или видит мир через призму старых Парижских стекол. Мы же видим фильм, через очень точно подобранный цветокор, такой цвет вы вряд ли найдете где-то еще. Цвета сильно заглушены с акцентом на зеленый и оранжевый – вечный закат и дымка. Добавляя к этому историю с кукольником, Кесьлевский создает визуальную сказку.
Если подробно описывать сюжет фильма, то мы получим набор бытовых незаконченных и несвязных между собой сцен. Но хороший фильм пересказать невозможно. Когда мы смотрим "Двойную жизнь" мы понимаем, что за всей этой простой историей кроется какой-то тайный необъяснимый сюжет, эфемерный как и сама природа кино. Начнешь формулировать, как он сразу же трансформируется во что-то другое. Поэтому важны не сами интерпретации фильма, а сама их возможность.
Но все-таки, обойдя другие (психоаналитические, религиозные, метафизические) интерпретации, мы остановимся на самых по-нашему мнению значимых: политической и личной.
Как вы уже могли понять, "Двойную жизнь" невозможно назвать социальной драмой. Поэтому и политика для Кесьлевского что-то более отвлеченное, а от этого и более конкретное. Кесьлевский режиссер двух стран – Франции и Польши или шире двух Европ – западной и восточной, которые до сих пор разъединены.
Создание связей это важнейшая функция кино, как связей между кадрами так и связей между людьми. Просмотр фильма с незнакомцами в темной комнате – идеальные условия для восприятия кино. Вы их не видите, но вы знаете, что они рядом и объединены с вами фильмом.
Так Кесьлевский, соединяя двух Вероник невидимыми, но прочными связями, объединяет две разных Европы во что-то большее и цельное. Эту тему он продолжит в следующем фильме ("Три цвета: Синий"), где действие разворачивается вокруг незаконченной музыкальной пьесы "Единство Европы". Сейчас это единство находится под угрозой как никогда раньше.
Сам фильм для него был началом второй творческой жизни – уже во Франции, которая неразрывно связана с первой – в Польше. Многие из нас тоже где-то начинают новую вторую жизнь, надеемся, этот фильм поможет вам и докажет, что мир все ещё не треснул.
Наш телеграм-канал: