Ковач уже не тот: обзор второго сезона «Видоизменённого углерода»
Удалось ли создателям сохранить планку качества, а Энтони Маки — заменить в главной роли Юэля Киннамана.
Первый сезон «Видоизменённого углерода» вышел в феврале 2018 года и запомнился зрителям, в первую очередь, кибернуарной эстетикой, впечатляющим визуальным стилем, зрелищными боевыми сценами и харизматичным Юэлем Киннаманом в главной роли.
Два года спустя «Видоизменённый углерод» вернулся несколько... видоизменённым: бюджет, согласно неподтверждённой информации, урезали, количество эпизодов в сезоне сократилось до восьми, хронометраж каждой серии тоже уменьшился, а Киннамана в главной роли заменил Энтони Маки («Сокол» в фильмах Marvel).
Впрочем, «Видоизменённый углерод» — один из немногих сериалов, где исполнителя главной роли можно менять хоть каждый сезон. Логику повествования это не порушит: в мире «Углерода» физические тела уже давно превратились в расходный материал, и практически все без исключения обитатели этой вселенной меняют оболочки как перчатки (в оригинале они называются рукавами).
Действие второго сезона разворачивается спустя тридцать лет после событий первого. Всё это время Такеши Ковач скитается по обитаемым колониям в бесплодных поисках своей давно потерянной любви — Квеллкрист Фальконер. Очередная работа приводит Ковача на его столь же давно покинутую родину — планету Харлан.
Новый наниматель, богатый маф по имени Гораций Аксли, обещает навести Ковача на след Фальконер в обмен на услуги телохранителя. Могущественный бизнесмен, пересёкший всю галактику на корабле-ковчеге ещё до изобретения стеков и проживший бессчётные века, явно чего-то всерьёз боится.
Ковач соглашается на предложение, но слишком поздно. Очнувшись в новом теле, Такеши обнаруживает, что его новый наниматель и все его люди жестоко убиты, а сам Аксли, к тому же, умер окончательно: его стек разрушен, а все удалённые резервные копии стёрты. Оказавшись без каких-либо зацепок и всерьёз опасаясь, что именно его и обвинят в убийстве Аксли, Ковач сбегает с места преступления и отправляется на поиски настоящего злодея.
Впрочем, детективная интрига не выдерживает и пары серий. Очень быстро сериал превращается в приключенческий боевик с ярко выраженной романтической линией между Ковачем и Фальконер. Во втором сезоне много драк, экшена, крови и зрелищных сцен, но при этом сериал напрочь теряет свою кибернуарную составляющую, которая определяла атмосферу первого сезона.
На смену залитыми неоном улицам Бэй-Сити приходят леса и пещеры мира Харлана, и даже когда герои возвращаются в город, выглядит картинка менее внушительно, чем раньше, что снова наводит на подозрения об урезанном бюджете. На это намекает и желание съёмочной группы снять как можно больше сцен в стенах отеля Nevermore, в котором Ковач жил во время поисков убийцы Лоуренса Бэнкрофта.
В принципе, подобная смена стилистики встречается и в первоисточнике. Каждая книга Моргана о Такеши Коваче написана в разных жанрах, и если «Видоизменённый углерод» был кибернуарным детективом, то «Сломленные ангелы» оказались бодрой боевой фантастикой, а «Пробуждённые фурии» — политическим технотриллером.
Правда, теперь сериал совсем уж далеко отходит от первоисточника. Первый сезон, пусть и с определёнными вольностями, следовал сюжету первой книги. Новый же сезон почти полностью игнорирует события второй книги — «Сломленных ангелов», да и от третьей части трилогии, «Пробуждённых фурий», в повествовании остались лишь общие детали.
Действие разворачивается в мире Харлана, повествование построено вокруг воскрешения считавшейся давным-давно умершей Фальконер, а Ковачу предстоит схлестнуться со своей более молодой копией. Но при этом полностью изменились обстоятельства возвращения Ковача на его родную планету. К тому же, по книгам Такеши и Фальконер не связывало никаких отношений, тем более романтических, а концовка романа кардинально отличалась от того, что нам показали в финале сезона.
Проблема второго сезона «Углерода» заключается в том, что, лишив зрителя кибернуарной эстетики, сериал предлагает взамен лишь драки, экшен, да романтику. А ведь начиналось всё многообещающе — первая серия сезона и вовсе смотрится на едином дыхании. Но вскоре после того, как Ковач просыпается в новом теле и попадает на Харлан, действие начинает буксовать и вновь набирает темп только ближе к ударному финалу сезона, — который, впрочем, несколько портит заключительная сцена.
Перед премьерой второго сезона были сомнения в том, что Энтони Маки удастся заменить Юэля Киннамана. На первый взгляд, Маки удалось справиться со своей работой и создать весьма запоминающийся образ, но если начать сравнивать его с Киннаманом более пристально, возникает ощущение, что он играет какого-то другого персонажа — тон голоса, словарный запас, лицевая мимика, язык тела — всё совершенно другое. И пусть Ковач теперь сменил оболочку и вместо тела полицейского оказался в усовершенствованном боевом «рукаве», словарный запас-то и язык тела едва ли могли от этого измениться.
Но самое скверное заключается в том, что Ковач не просто выглядит другим человеком. Он будто деградировал, разучился многим вещам, что умел раньше, — и смена рукава тут вовсе ни при чём. Дело в сценарии.
Опытный спецназовец, тренированный боец, которого специально учили адаптироваться к любой ситуации и подавлять свои эмоции, ведёт себя как одержимый любовью подросток, — он разучился мгновенно приспосабливаться к новому рукаву и потерял нюх. В первом сезоне Ковач едва ли не сквозь стены учуял бойцов Протектората, а во втором — позволил застрелить себя в спину простой охотнице за головами, а затем проиграл битву своей собственной более молодой версии, хотя 300 дополнительных лет опыта были на его стороне.
По счастью, рядом с ним почти всегда присутствует любимец фанатов — искусственный интеллект По в исполнении Криса Коннера.
Во-первых, харизматичный По в принципе «крадёт» практически каждую сцену со своим участием. Во-вторых, его проблемы волнуют гораздо больше страданий слишком чувствительного спецагента, которого, по идее, как раз учили подавлять свои эмоции и адаптироваться к любой ситуации.
Перед По тоже стоит угроза деградации, но уже буквально — его операционка начинает давать сбои, и он испытывает проблемы с кратковременной памятью. Однако По отказывается перезагружаться из страха, что в процессе потеряет весь свой накопленный опыт, который и формирует его личность.
Какая ирония судьбы — в мире, где люди меняют оболочки как перчатки, ИИ цепляются за свои текущие версии, ибо только они и формируют их личность.
Причём в новом сезоне у По даже появляется романтический интерес в лице ИИ Бур-301, — бывшего археолога, оставшегося без дела после того, как новый губернатор Харлана запретила все раскопки на планете.
Возможно, история любви двух ИИ и покажется кому-то банальной, но сыграна она настолько мило, что действительно волнует больше магистральной линии с участием Ковача и Фальконер.
Вообще, взаимоотношениям между разными персонажами уделяется столько времени, что порой возникает ощущение, будто перед нами не фантастический боевик, а фантастическая мыльная опера.
В новом сезоне у Ковача появился новый противник — полковник Каррера в исполнении немецкого актёра Торбена Либрехта. Каррера всю жизнь верой и правдой служил Протекторату, но поскольку его всякий раз пробуждают исключительно на время очередного кризиса, война остаётся смыслом его жизни. Так что порой он заинтересован не в разрешении конфликта, а в его эскалации.
Поначалу Каррера выглядит этакой бюджетной копией полковника Куотрича из «Аватара», но благодаря игре Либрехта к концу сезона Каррера вызывает не меньше симпатии, чем главный герой.
Ещё одна проблема второго сезона кроется в слишком большом количестве нестыковок и провисаний сюжета.
По первому сезону и началу второго мы видим, что даже специально тренированные для частой смены оболочек посланники вроде Ковача всё равно испытывают сложности с ориентацией в пространстве после попадания в новое тело. Однако ближе к финалу сезона та самая охотница за головами на время одалживает оболочку Ковача, и, не испытывая никакого неудобства, тут же отправляется устраивать разборки с плохими парнями.
А Каррера, прибывая на место убийства Аксли, убивает всех полицейских, что уже работают на месте преступления. Он считает, что таким образом заметает следы, но неужели убийство толпы полицейских способно скрыть гибель мафа? Даже если он избавился от тел и уничтожил стеки всей группы, неужели в полицейском участке никто не заметит исчезновение целого отряда, а в базе данных не останется никаких сведений о том, куда они отправились и где их видели в последний раз?
Пожалуй, единственная по-настоящему интересная находка второго сезона заключается в более подробном изучении темы Древних, которые жили на Харлане задолго до людей. Но, опять же, Морган в «Сломленных ангелах» уже раскрывал эту тему куда оригинальнее.
Словом, второй сезон «Видоизменённого углерода» получился явно слабее первого. Энтони Маки хоть и смотрится неплохо, но играет какого-то другого, изрядно деградировавшего благодаря неудачным сценарным решениям Такеши Ковача. А вместо эстетики нуарного детектива сериал предлагает банальный, пусть и местами зрелищный боевик, изрядно сдобренный романтикой.