Песни барда Ульрика Языкастого. Том 2. Сага о капусте

О, обитатели таверны.

Я к вам пришел издалека

Чтоб рассказать одну легенду

О том, чья доля нелегка.

О том, чей путь был боли полон,

О том, кто шел сквозь ураган.

О храбром муже родом с фермы,

И славной битве за кочан.

Позвольте у огня погреться.

Не прогоняйте вы из стен.

Хоть нет в кармане ни монеты,

Я предлагаю вам обмен.

Плесните хоннингского меду

Мне в кубок, чтобы тяготил.

Подайте лучший кусок мяса,

Дабы желудок укротил.

Взамен же, расскажу что знаю.

Без небылиц и без прикрас.

Садитесь в круг, да потеснее.

Сейчас начнется мой рассказ.

Давным давно это случилось,

Когда раздор терзал Скайрим.

Шли друг на друга, норд на норда

Сотни рассерженных мужчин.

И разбивались братья бурей

О сшитый сталью легион.

В это отчаянное время

Жил один парень — Альвион.

Жил он на ферме близ Вайтрана,

Недалеко от камня стен.

Днями копался он на поле

Не разгибая и колен.

К слову, росла там лишь капуста.

На ферме был такой закон.

Растил ее дед Альвиона,

Его отец и даже он.

Надо признать, такой порядок

Ему нисколько не мешал.

Неровный строй капустных грядок

Членом семьи давно уж стал.

К тому же, членом окупаемым,

Да и легко возобновляемым.

Кормил капустой огород

Вайтран отважно круглый год.

Даже в «Гарцующей кобыле»,

Что славилась на весь Скайрим,

Ценили Альвионов овощ.

Он блюдом был номер один.

Бывало, даже ярл нагрянет

За аппетитным кочаном.

Небрежно фермера похвалит

И убредет с набитым ртом.

Каджиты тоже заходили

Сказать, что урожай неплох.

Потом, правда, фермер чесался

От яростных каджитских блох.

Честно сказать, у Альвиона

Не то, чтоб не было врагов.

Одним из них его сосед был.

Зловредный старец Зверолов.

Он, как и наш герой, был фермер.

И также кочаны растил.

Но подл был так, как тот же фалмер,

Да и как человек он сгнил.

Он Альвиону строил козни,

Бросал в мед прядь седых волос,

О ужас, даже в удобренья

Он тихо сыпал свой навоз.

Однажды запустил он в погреб

Парнишке несколько злокрыс.

На счастье, погреб был заброшен

И ничего никто не сгрыз.

А были ведь ещё капканы

И над кроватью самострел,

Но наш герой был тверд как камень

И героически терпел.

Так продолжались все сезоны.

Фермер сажал, растил, копал,

Гонял ворон и вел торговлю,

В ловушках чуть не умирал.

Таков был путь у Альвиона.

Так жил наш скромный удалец.

Но, к сожалению для парня,

Есть у пути всегда конец.

Конец случился поздней ночью,

Когда наш фермер мирно спал.

Лил с неба ливень, в тьме безмолвной

Язык огня затанцевал.

Прошел неспешно по ограде,

Легонько прыгнул на амбар,

Затем сплясал на крыше дома

И превратился вдруг в пожар.

Сквозь сон нос Альвиона чуял

Что мясо томится в печи.

Открыв глаза он ясно понял,

Печь — это дом, горит в ночи.

Вскочив в испуге из кровати,

Наш фермер вылетел во двор.

На пестрый вихрь искр рати

Он с горечью смотрел в упор.

На склизкой массе вязкой грязи

Отчетливо виднелся след.

В ту ночь исчезла его ферма

И вероломный злой сосед.

Стих утром ливень, пыль осела,

И отступила темнота.

Там, где вчера росла капуста

Теперь была лишь пустота.

Столпились сонные зеваки,

Вздыхая тихо нараспев.

В груди бедняги Альвиона

Впервые зародился гнев.

Над рыжеватою равниной

Как птица пролетела весть.

Фермер погиб внутри как личность,

Теперь им движет только месть.

Чеканным шагом герой саги

Вошёл в прославленный Вайтран.

Как утверждали очевидцы,

Его лик яростью пылал.

Прошел по улицам столицы

Сквозь взгляды, словно шквалы стрел,

Открыв увесистые двери,

Вступил в Драконий он предел.

В то время правил Балгруф Старший,

Вайтрана вождь и мудрый ярл.

А рядом с троном, наготове,

Всегда стоял его хускарл.

Каждый в округе знал селянин,

Что разрешит вождь любой спор,

Так что, на старого владыку

Направил Альвион свой взор.

Упав ниц прямо перед троном

Он справедливости просил.

В темницу бросить Зверолова,

Кто жизни смысл в прах обратил.

В отчаяньи он распинался,

Срываясь на истошный хрип,

И даже издавал порою

Скрипучий жалостливый всхлип.

Ярл Балгруф молча крики слушал,

И, между делом, мед губил.

Никто не знал, о чем он думал

Зачем он голову склонил.

Был Альвион весьма настойчив

В речах о том, что он стерпел.

Но, вдруг, его напор стал пшиком.

Старец на троне захрапел.

Напрасно в бок его толкала

Хускарл, девица Айрилет.

Вождь мыслями был не на месте.

Хранил он сном нейтралитет.

А Альвиону указали

Тихонько в сторону двери,

Заверив, что найдут мерзавца

Еще до завтрашней зари.

Фермер устало улыбнулся,

Когда услышал эту весть,

Затем отправился в «Кобылу»,

Чтоб с чистой совестью поесть.

Владычица таверны Хульда

Успела о беде узнать

И как радушная хозяйка

В аренду выдала кровать.

Но так, как деньги Альвиона

Были обглоданы огнем

Все та же Хульда под проценты

Бедняге выдала заем.

Процент был, к слову, весьма низок,

По Хульдиным честным словам.

К высотам Хротгара был близок,

Читалось явно по глазам.

Итак, наш парень начал ждать

Сначала день, потом недели.

Пытаясь время скоротать

Он записался в менестрели.

Вот только гости той таверны

Его ничуть не оценили.

Герой наслушался и скверны

И множества словесной гнили.

И вот, спустя, ну где-то месяц

К парню явилась Айрилет.

Из уст ее изверглась новость -

Уж месяц старика тут нет.

Но, к счастью, на одной из карт,

Что Зверолов хранил в кровати,

Отмечен был город Маркарт.

Хитрец сбежал туда некстати.

Ярл Балгруф тут уж не помощник.

Вайтран — одно, а там — Предел.

Затем хускарл тихо прощалась,

А фермер слушал и грустнел.

Момент расплаты был упущен.

Как время мог он потерять.

Не стоило бренчать в таверне

И тихо молча суда ждать.

Теперь исчез старый виновник.

Сбежал, как трус бежит от ссор.

Разрушил жизнь, мечты и ферму

Проклятый подлый счастья вор.

Упал в объятия печали

В очередной раз Альвион.

Как бы хотел он, чтобы это

Был лишь дурной кошмарный сон.

И не свершится справедливость,

Никто ущерб не возместит.

Меж тем, ноябрьское солнце

Уверенно вошло в зенит.

Но вдруг стал ярок взор парнишки.

Решил он в руки взять судьбу.

Получит старец по заслугам.

Он привезет его в гробу.

Плеяды нечестивых мыслей

Струились в голове как ртуть.

Сегодня купит верный меч он

И тут же двинется он в путь.

Разгоряченный фермер к кузне

Как буйный зверь вдруг побежал.

Как говорили очевидцы,

Ужасен был его оскал.

Но счастье вновь длилось недолго.

И фермер хоть в мечах знал толк,

Ну не умел он торговаться,

А цены злы были как волк.

Напрасно сбрасывал он стоимость

Чеша лохматое бедро.

Монет хватило на немного -

Лишь на разбитое ведро.

Пройдя чрез крепости ворота,

Вскинув на плечи вещмешок,

Герой окинул взглядом местность

И устремился на восток.

Смеялась вслед сквозь шлемы стража,

Мол это все лишь чушь и тлен,

Потом внезапно вспоминала

Про бытие своих колен.

Так приключенье Альвиона

Случайно началось, как гром.

О путешествии об этом

Слагали песни все потом.

Путь пролегал сквозь снег и горы,

Чащи лесные и буран.

Но, к сожалению для парня,

Об этом он пока не знал.

Поскольку денег на повозку

Бедняга не имел совсем,

Решение он принял твердо -

Пешком дойдет он без проблем.

Проблемы с ним не согласились,

Подкравшись где-то через час.

С гор на дорогу псы спустились,

Пастью вопя свой волчий глас.

Глаза горели жаждой крови,

Сияли лезвием клыки.

Бежал фермер быстрее ветра

Со смертью наперегонки.

Перед глазами жизнь мелькала,

А ещё ветки и кусты.

Ведро в руках тоже мешало,

Во рту стоял вкус тошноты.

И кончилась бы эта песня,

Не прорвалась бы сквозь века,

Но тут случилось явно чудо -

Пред фермером была река.

В пучину ледяных потоков

С разбегу прыгнул Альвион.

Грустили у обрыва волки -

Уплыл их фермерский бекон.

Плыл на ведре он как на лодке,

Труся руками невпопад.

На встречу шел к нему неспешно

Обитый камнем водопад.

Никто не знает достоверно,

Как долго падал парень вниз.

Одно лишь ясно, несомненно -

В момент тот, явно, фермер скис.

Громкий шлепок грозой ударил,

Вонзился в гладь воды храбрец,

Но нет, не умер, как казалось,

А лишь считал во сне овец.

Проспав в воде, примерно, сутки

Очнулся грустный Альвион,

Отметил берег и вальяжно

Поплыл, как старый галеон.

Ступив ногой на ровный берег,

Туда, где началась земля,

Наш парень спешно встрепенулся,

Сбросив личину корабля.

Он оказался там, где раньше

Никто вообще и не бывал.

Над ним сурово насмехался

Порывистого ветра шквал.

В уши влетел тревожный шорох.

Наш парень бросил нервный взгляд.

Слегка побитое ведёрко

Довольно пятилось назад.

Разум трусливо вмиг представил

Внутри с десяток монстров рыл,

Но было всё ещё ужасней —

То грязекраб могучий был.

Запели птицы, взошло солнце.

В чащобе стало вдруг светло.

На берегу реки случилась

Битва столетий за ведро.

Хоть Альвион весьма был крепок

И был в себе уверен вкрай,

Крабу плевать было на это

И панцирь был его как сталь.

Сошлись в бою клешня и палка,

Тут надо бы слегка учесть,

Краб бился за свои инстинкты

А Альвион — за свою честь.

Моллюск безумием был страшен,

Несясь вперед, как древний бог.

Хоть фермер был, слегка, отважен,

Сдержать напор едва ли мог.

Обманный трюк парень изволил,

Чтоб монстру в спину угодить.

Но краб был явно бронирован,

Ну а таких не победить.

В ответ гигант клешней и грязи,

Размером с небольшой пирог

Так цапнул Альвиона гузно,

Что тот мгновенно занемог.

Взвизжал как дева бедный парень,

Никто как даже не визжал.

Услышав звук этот отвратный,

В смятеньи краб тут же убежал.

Сквозь ветки ели и осины

Струилось зыбкое тепло.

Так задница парнишки с фермы

Спасла несчастное ведро.

Немного позже, отдышавшись,

И свою часть перевязав,

Наш Альвион вспомнил о цели

И в путь отправился стремглав.

Уже исчез за горизонтом

У речки небольшой привал.

Ну а дороги не виднелось -

Парнишка явно заплутал.

Сменялись долы и поляны,

Указывал на север мох,

В плутаньи фермер был успешен,

Но в навигации был плох.

Блуждал по чащам где-то с месяц,

Питаясь ягодой с корой,

И тут, вдруг, из лесу он вышел,

В дыму на поле под горой.

Над лысоватою низиной

Тянулся мрачный густой пар,

Как-будто сказочная нечисть

Готовила свой вязкий вар.

Вступив в тумана бесконечность,

Из родным ставшего извне,

Альвион тихо помолился,

Надеясь выбраться к весне.

Тянул вперед он свои руки,

Чтобы нащупать хоть упор,

Все впереди было бесплотно

Лишь пелена цепляла взор.

Шел медленно он, как по леске

В ничто стараясь не ступить.

Вдали что-то тихо шипело,

Хотелось нестерпимо пить.

Когда надежду потерял он,

Сбежать хотелось невтерпеж,

Наш Альвион чуть-чуть споткнулся -

Виною был внезапный еж.

Не важно как он оказался

В тумане, ведь ежу видней,

Важнее то, что рядом с зверем

Дыра была, так вот, о ней.

К земле герой, крича, стремился,

Гонимый гравитаций сил

И, как бывает, головою

Он в яму эту угодил.

Вонзившись в твердь земной породы,

Как дуб он намертво прирос.

Как не пытался вырываться,

Не смог решить он сей вопрос.

Стоял он в позе непотребной

И про себя вслух размышлял,

Что за дыра это такая

И кто вообще ее вскопал.

Хотя, если чуть-чуть подумать,

Был и у ямы плюс один.

Внутри хоть не было тумана,

Лишь наш капустный господин.

Вдруг Альвион страху поддался,

Как огурец позеленел.

В лицо ударил комок пара,

Низ ямы громко загудел.

Как оказалось, яма — гейзер,

Была проблема решена.

Летел по небу бедный фермер,

Как кожи и костей стрела.

Но тут судьба вновь улыбнулась —

Упал наш фермер на тропу.

Вдали виднелись чьи-то стены,

К ним прибредет герой к утру.

Украшен деревом запрелым

Был город тот, что у пруда.

Фермер дошел до своей цели,

Но, к сожаленью — не туда.

Смеялись стражники над парнем,

Мол, ты же в Рифтене, чудак.

Потом гласили о коленях —

Да что со стражей, то не так.

Пока он говорил с охраной,

Кто-то украл его ведро.

Был Рифтен воровским притоном,

Об этом знали все давно.

Почти уже заплакал фермер,

И нервы были, как канат.

Но тут, нежданно, объявился

Один почтенный меценат.

Представившись Хельгаром скромно

И помассировав висок,

Купил повозку Альвиону,

Ну, и отправил на восток.

Сказав спасибо господину,

Взглянув на стражи караул,

Герой отправился в повозку,

Где опрометчиво заснул.

Вскоре проснулся парень в дрожи.

Узор на коже льдом застыл.

Виндхельм его встретил снегами.

Хельгар проказник явно был.

Был в тот момент герой доволен,

И одновременно был горд,

Что к холоду был безразличен,

Ведь он по крови — чистый норд.

Покинув транспорт, фермер долго

Вопросом донимал селян.

Как же добраться до Маркарта

И есть ли тут какой изъян.

Селяне тихо отвечали,

Что долог будет этот путь.

Идти надо вперед, сквозь горы,

Затем разок влево свернуть.

Разгар зимы гулял в Скайриме,

Как ледяных стихий таран.

Шел Альвион по корке снега

Туда, где бушевал буран.

Возможно, все бы шло быстрее,

Если бы не было невзгод,

Но фермера поход по скалам

Примерно занял где-то год.

Порой ночами над горами

Тенью летал один дракон.

Тогда отважно притворялся

Герой наш храбро что он склон.

Кончались постепенно горы,

Сошла на нет стена снегов.

Нежданно встретил Альвион наш

Кучку рассерженных врагов.

Напрасно парень наш таился,

Стараясь поумерить пыл,

Не суждено никому скрыться,

Бандитский лагерь где застыл.

Напрасно фермер улыбался,

Мол денег нет и он простак.

Летел, стремясь прицельно в челюсть,

В перчатке кованой кулак.

Из глаз посыпались вдруг звёзды,

Стоит сказать начистоту,

Был Альвион сразу повержен

И провалился в пустоту.

Да, были времена суровы.

Пока кровь проливал Скайрим,

Селяне дружно шли в бандиты,

За другом друг, путем одним.

К тому же, был досуг сей легок,

Ведь по широкому пути

Торговцы часто дрейфовали.

Добычи легче не найти.

И хоть наш парень был без денег,

Да что с такого можно взять.

Бандитский род непривередлив.

Ему на бедность наплевать.

Очнувшись в клетке ржавых прутьев,

Наш фермер вновь запричитал.

Как мог прервать его путь сложный

Немытый данмерский нахал.

За что его внутри закрыли,

Как боевого петуха

И почему по пузу били,

Чуть не отбили требуха.

Понятно было, что ответы

Ему никто не говорил.

Ну, хоть настил, что над клетушкой

От дождя с снегом защитил.

И Альвион бы стал скелетом,

Сидя как узник взаперти,

Но тут случилось то, что нужно -

То, что должно произойти.

Явился путник на рассвете,

В рогатом шлеме и с мечом.

Собою эпик источал он,

Лицо сияло кирпичом.

И полегли враги кроваво,

До одного все, как один.

Как позже фермер наш узнал, что

тот путник звался — Довакин.

Обчистив недругов карманы,

Ну, и чуть-чуть раздев верзил

Он, наконец, заметил парня

И от оков освободил.

Хоть Альвион и распинался,

Что не из этих фермер мест,

Воин явно паренька не слушал

И спрашивал что-то про квест.

Вскоре налажен диалог был.

Надо же было повезти,

Воин обязался ради славы

Бесплатно парня довести.

В глазах блестели слезы счастья,

В крови играл лихой азарт.

В конце концов герой наш прибыл

В старинный городок Маркарт.

Эмоций волн он окрыленный

Бежал к прославленным вратам.

Роса блестела на травинках,

Как и бывает по утрам.

Раскрыв глаза от удивленья,

Слушали стражники о том,

Как проходили приключения

Героя нашего с ведром.

Правда, потом переводили

Разгоряченный разговор

На тему стрел, что из колена

Торчат у стражи до сих пор.

Войдя на рыночную площадь,

Герой, вдруг, явно осознал,

Как сложно старика найти тут,

Ведь город, в принципе, не мал.

Как же найти тут Зверолова,

И праведную месть свершить.

Придется жителей Маркарта

Поочередно расспросить.

И снова понеслись недели,

Вращая сутки как штурвал.

Живёт где недруг Альвиона

Никто конечно же не знал.

Сгустились над беднягой тучи,

Печален был как никогда.

С тех пор как в город он пробрался,

Взрасти успела борода.

Чтобы немного отстраниться

От мыслей тяжких и невзгод.

Устроился работать парень

К вдове одной на огород.

По счастью, там росла капуста,

А он, о ней, в общем, все знал.

Вдова же, вскоре, осознала,

Что Альвион — профессионал.

Надо признать, что вдова эта

Была ни капли не дурна,

Очаровательна собою,

С волос спускалась рыжина.

И хоть вдова эта скорбела

Без перерыва много зим,

Пред пареньком она робела,

Хвостом виляя перед ним.

Да что там, Альвион, вот тоже

Дышал, как рыба на мели.

Вскоре растил фермер капусту,

А вдова — общий плод любви.

Неспешно шло десятилетье,

О мести фермер позабыл.

Жил тихо с женушкой на ферме,

Детей с капустою растил.

Возможно жил бы парень дальше

На протяженьи многих лет,

Но как-то раз июньским летом

Узнал он женушки секрет.

Однажды милая сказала,

Кем муженек погибший был

И в ярких красках описала,

Как унижал ее и бил.

Лицо серело Альвиона,

Впитал строение он слов.

Противным мужем благоверной

Был его недруг — Зверолов.

Луна горела над Маркартом,

С небес нещадно ливень бил.

Взял Альвион с собой лопату

И на погост посеменил.

Дойдя до старенькой могилы,

Вонзил он в землю стали край.

Сквозь черные, как уголь, тучи

Горел диск света, как янтарь.

Пробился фермер к крышке гроба

Спустя груз тяжких долгих лет.

В лицо парнишке улыбался

Поеденный червем скелет.

В порыве ярости поднял он

Свой, для копанья, инструмент,

Но сверху молния упала,

В нежданный для него момент.

Попав энергией в лопату

И просочившись по рукам,

Она повергла Альвиона.

Отправился он к праотцам.

С небес лились потоки влаги,

В земле оскалился скелет.

Закончился так путь отваги,

Погиб герой, которых нет.

Свершилась месть без Альвиона,

Искал врага он, в общем, зря,

Да и не брал бы он лопату.

После дождя была заря.

Таков конец известной саги.

Мораль ее стара как мир.

Не стоит, мстя, идти не глядя.

Злоба — порок, не ориентир.

За сим, прощаюсь, удаляясь,

Хочу вам только пожелать —

Живите с миром, и возможно,

Вас ожидает благодать