Не «Маусом» единым: 5 авторских комиксов, от которых невозможно оторваться

В конце октября в издательстве «Азбука» вышел графический роман «Мечтатель» бразильцев Фабио Муна и Габриэля Ба. Подобные авторские работы «Азбука» издает редко, но на каждую выбор падает совсем не случайно. Каждый такой случай - отдельная история. О таких книгах и расскажем. Пять работ от именитых авторов, признанных аудиторией и критиками. Каждая со своим характером и запоминающимися особенностями, а одна вообще не комикс!

Браз, главный герой «Мечтателя», дожил до 32 лет, но собственную мечту так и не исполнил: не стал знаменитым писателем, как отец. Вместо этого он пишет некрологи для городской газеты Сан-Паулу. В комиксе мы увидим разные этапы жизни Браза: от первого поцелуя под корнями старого дерева до принятия важных взрослых решений. В этой истории все завязано на своеобразной точке отсчета, которой становится смерть. Что происходит, когда мы умираем? А если на самом деле все это иллюзия? Задумавшись над этими вопросами, можно попытаться ответить и на еще один – зачем мы вообще живем?

Авторы «Мечтателя» Фабио Мун и Габриэль Ба – братья-близнецы, хорошо известные в мире комиксов, любимцы читателей и обладатели множества премий. Они любят работать вместе (говорят, это ощущается «естественно»), хотя такая возможность предоставляется далеко не всегда. Их творчество испытало серьезное влияние бразильской литературы в целом и комиксов в частности, и это хорошо понятно по «Мечтателю».

«Мечтатель» – это история с характерными для Латинской Америки мотивами. Хорошо ощущается влияние магического реализма: здесь никто не удивляется происходящим с героями чудесам. Духи существуют, боги ходят среди нас, прикидываясь обычными людьми. Нельзя точно сказать, фантазия это или реальность: можно воспринимать происходящее как масштабную метафору или заподозрить Браза в психическом расстройстве – все на усмотрение читателя.

В комиксе много мощных символов. Очень драматично выглядят корни дерева, растущего на семейной ферме бабушки и дедушки Браза: они торчат из земли или свисают с края холма, как мертвые ветви. Неудивительно, что именно под этим деревом так любил сидеть отец Браза, у которого с самого детства нарушена связь с сыном. Такие визуальные метафоры выгодно дополняют текстовые фрагменты, придавая происходящему в сцене новый смысл.

Структурная особенность комикса заключается в его своеобразной закольцованности. Мы видим разные периоды времени, разные события – но они приводят в одну точку, где все обнуляется. Это создает ощущение недосказанности, хочется разгадать загадку, найти какие-то закономерности – но что, если их нет? Вдруг вокруг нас только хаос и неопределенность? Во время чтения в голове жужжит рой вопросов, но финал отвечает на все. Последние сцены трогают до глубины души и представляют читателям еще один взгляд на смысл жизни и роль в ней смерти.

«It’s a circle of life!» – хочется сказать при взгляде на первые страницы этого комикса. Эта же строчка вспоминается, когда закрываешь книгу – но уже по совсем другой причине. «Львам Багдада» не избежать призрака диснеевского «Короля-льва», образы из которого настолько прочно въелись в сознание, что выгнать их оттуда можно только радикальными методами. Например, историей о вторжении США в Ирак с точки зрения львиного прайда. С культовым «Маусом» Шпигельмана эту историю не сравнит только ленивый, но если в «Маусе» речь шла о людях, которые не являются в прямом смысле животными (хотя некоторые поступают по-свински), то во «Львах Багдада» показаны настоящие звери.

Взрослый самец Зилл, две самки, старая Сафа и молодая Нур с детенышем Али – во и весь состав прайда, живущего в Багдадском зоопарке. Отношения между ними сложились не самые простые: вспыльчивая Нур постоянно ссорится с Сафой, а Зилл предпочитает на многие вещи закрывать глаза. Даже воспоминания о жизни на воле у них кардинально разнятся, и если Зилл любит всем рассказывать о красоте закатов, то Сафа помнит только насилие и унижения. Но им приходится забыть о спорах, когда зоопарк попадает под бомбардировку, и животные впервые за долгое время оказываются на свободе. Как это ни удивительно, события комикса основаны на реальных событиях: в 2003 году во время штурма столицы Ирака сильно пострадал местный зоопарк, и несколько львов сбежали из разрушенного вольера.

Сценарист «Львов Багдада» американец Брайан Вон в представлении особо не нуждается: автор комиксов «Беглецы», Y: The Last Man и Ex Machina, создатель сериала «Под куполом» по одноименному роману Кинга, сценарист и продюсер нескольких сезонов сериала Lost, многократный лауреат премий Айзнера, Харви и Хьюго… Продолжать можно бесконечно.

Канадский художник Нико Анришон далеко не так знаменит – «Львы Багдада», пожалуй, самая известная его работа. Кроме этого, он сотрудничал с Marvel Comics и DC Comics, в том числе приложил руку к выпуску «Людей Икс», «Человека-паука» и «Песочного человека» Нила Геймана.

«Наша с Нико работа с самого начала была диалогом. Сценарии к комиксам очень похожи на сценарии к фильмам, ты словами прописываешь все действия и реплики. Но у Нико рисунки настолько наполненные, что рассказывают историю гораздо лучше моих слов, так что я сдал назад и позволил говорить его рисункам», - рассказывает Вон.

Одним из визуальных ключей к пониманию истории выступают изменения в палитре: в комиксе больше всего песочных желтых фрагментов, есть воздушные светло-зеленые и давящие темно-синие. Эмоциональные переходы между ними хорошо заметны: когда львы впервые оказываются за пределами зоопарка, их встречает утопия с зеленой листвой и голубым небом, а связанные с насилием сцены окрашены в темные тона.

Вторжение в Ирак – очень сложная и болезненная тема для всех сторон конфликта. Тем более удивительным кажется, что идея такого комикса принадлежит американцу, ведь более политкорректным в этой ситуации было бы слушать жертву, то есть иракцев. Вон нашел очень изящный выход: он практически выбросил из общей картины людей (они появляются только пару раз), оставив обсуждение на уровне «звериных» метафор – как в «Скотном дворе» Оруэлла или «Обитателях холмов» Ричарда Адамса. «Львы в Багдаде» задают очень много вопросов и ни на один не отвечают однозначно.

В оригинальном названии комикса «Pride of Baghdad» видна интересная языковая игра: pride – это одновременно и биологический термин «прайд», и слово «гордость». Это и правда история о гордости, которая по-своему воплощается в каждом из героев. Сам Брайан Вон не скрывает, что животные олицетворяют не только разные типажи людей, но и конкретные группы иракцев. Нур – представительница молодых радикалов, жаждущих любым способом изменить происходящее, Сафа предпочитает стабильность, потому что боится перемен, Али был рожден в неволе и вообще не представляет другой жизни.

Со стороны авторов было бы очень самонадеянно пытаться глубоко анализировать произошедшее в Ираке – да они, к счастью, и не пытаются это сделать. Вместо антивоенного морализма мы получаем нестандартное высказывание о цене свободы. При желании политическую подоплеку вполне можно игнорировать, а вот истории героев оставляют впечатление надолго.

«Нас3» – ужасный комикс. С первых же страниц он заставляет страдать любого, у кого хоть раз в жизни было домашнее животное. Что может быть трогательнее истории потерявшихся кошечки, собачки и маленького пушистого кролика? Только история, где их превратили в говорящие машины для убийства.

В основе «Нас3» – распространенный сюжет о суперсовременном оружии, внезапно вышедшем из-под контроля. В секретной военной лаборатории создали «Новейшие анималистические системы – 3», биоргов, способных выполнять практически любые боевые задачи: кролик транспортирует мины, собака играет роль мини-танка, кошка – «смертоносная машина-невидимка». Вместе они были непобедимы, пока проект не закрыли после визита высокопоставленного чиновника. Сотрудница лаборатории Розанна Берри, которая животных любила явно больше людей, отключила систему сдерживания своих подопечных, и звери вырвались на свободу. Теперь их нужно уничтожить любой ценой, иначе может пострадать куча народа, а секретные разработки станут достоянием общественности.

Угроза далеко не мнимая: на своем пути неразлучная троица уже успела убить несколько человек, но отнюдь не из-за озлобленности. Хотя за кота ручаться сложно, ведь его основными репликами были «Босссс мрассссь» и «Челы мрассссь». Но литры крови, проливающейся на страницах комикса, не вызывают антипатии к главным героям: защита своих и убийство врагов – главные функции, выданные им учеными. Да и можно ли плохо относиться к существам, сохранившим сознание домашних питомцев: как не пожалеть собаку, которая корит себя словами «плохой пес»? В этом противоречии между физической боеспособностью и психологической беззащитностью животных заключается одна из главных изюминок комикса.

Сценарист «Нас3» Грант Моррисон и художник Фрэнк Куайтли часто работают вместе. Оба шотландцы, оба неоднократно сотрудничали с DC Comics, оба получили множество премий. Моррисон работает не только над комиксами: в ноябре в «Азбуке» вышла его книга «Супербоги», где всем знакомые супергерои рассматриваются как архетипические образы.

Куайтли считает «Нас3» готовым учебным пособием по созданию комиксов – и на визуальную часть работы действительно стоит обратить особое внимание. В «Нас3» есть несколько разворотов с подробной, почти кинематографической раскадровкой – они нагнетают напряжение до такой степени, что в голове начинает звучать саундтрек из олдскульного хоррора. Моррисон и Куайтли рассказали, как сложно было выстроить эту сцену: они вырезали каждую панель и очень долго составляли «паззл», меняли порядок событий, пока не пришли к финальному варианту.

Кроме того, в комиксе есть «страницы в 3D», как их называют сами авторы. Этот прием используется в экшн-сценах: отдельные панели могут «зависать» на странице или «выпрыгивать» на читателя, создавая тем самым эффект присутствия.

«Нас3» одновременно схож и различается с другими историями, где главные роли играют животные. В «Львах Багдада» звери изображены носителями человеческого сознания, они могут дать самостоятельную оценку происходящему и пофилософствовать. Животные «Нас3» даже после трансформации продолжают мыслить старыми категориями: хороший/плохой, еда, дом. Они зависят от человека на протяжении всего существования, даже (или особенно) когда научились говорить и стрелять. В этом «новейшие анималистические системы» больше напоминают зверолюдей из «Острова доктора Моро», которые застряли между двумя мирами по вине своего жестокого создателя. Но под тяжелой броней кролик, кошка и собака из «Нас3» так и остаются напуганными домашними животными, над переживаниями которых сложно не пролить слезу.

Автор «Скульптора» Скотт Макклауд в первую очередь известен своими теоретическими работами «Понимание комикса», «Переизобретение комикса» и «Создание комикса». «Скульптор» – работа, высоко оцененная и коллегами по цеху (например, Нилом Гейманом), и критиками. Последние остроумно заметили, что этот комикс – прямое доказательство способности Макклауда «walking the walk as well as talking the talk», и он готов реализовывать собственные теории на практике.

Название комикса сразу же напоминает об истории Пигмалиона и Галатеи, но на деле он оказывается скорее современной вариацией «Фауста» без религиозной морали и споров бога с дьяволом. В центре истории вечный конфликт призвания и любви. Герою комикса Дэвиду Смиту сложно сделать этот выбор, тем более в необычных обстоятельствах, в которые его загнал договор с таинственной силой. Плодотворно работать до конца своих дней – что может быть лучше для настоящего художника? Но Дэвид влюбляется в спустившуюся с небес Мэг, и все его планы катятся в тартарары.

Мэг поначалу кажется классической manic pixie dream girl со всей ее витальностью и непосредственностью. Только рядом с ней Дэвид вспоминает, что существуют вещи помимо творчества – а вот сама Мэг долго остается лишь «костылем» главного героя. Зато во второй половине истории она раскрывается как живой и уязвимый персонаж, нуждающийся в Дэвиде не меньше, чем он в ней.

Хочется назвать «Скульптора» историей о смерти, но это не совсем правда. Как и в комиксе «Мечтатель», смерть здесь играет большую роль, и в первую очередь она обращает внимание главного героя на его собственную жизнь. Как ее прожить? Устроиться на стабильную работу и завести семью – или до последнего цепляться за возможность быть творцом? Быть творцом или быть любимым? Иногда мы даже не замечаем, как оказываемся на развилке, но Дэвиду предложен четкий выбор, который нужно сделать немедленно, ведь время утекает.

Объем комикса (почти 500 страниц) позволяет раскрыть и персонажей, и историю в полной мере. Помимо главного конфликта, поднимается много сопутствующих тем: сдерживающие человека внутренние ограничения, роль искусства в жизни общества, зависимость художника от денег. Макклауд мастерски сплетает все сюжетные нити в единую канву, увеличивая достоверность истории.

В визуальной составляющей ничего экстраординарного нет. Цветовая гамма у комикса минималистичная, в буквальном смысле 50 оттенков синего, так что издалека «Скульптор» выглядит как расширенная версия популярного комикса Дебби Танг «Быть интровертом». Синий одновременно и успокаивает, и придает истории холодность и отстраненность. Зато Макклауд проявил большую изобретательность в изображении скульптур: получилась очень симпатичная пародия на современное искусство. В сцене, где Дэвид впервые показывает своему другу забитое новыми работами помещение, нам представляют не только сами скульптуры, но и стоящие за ними истории.

Возможно, «Скульптор» – не самое оригинальное произведение, но у него есть свое очарование. Простая и трогательная история о любви и поисках себя не только скрасит холодный вечер, но и поможет со стороны взглянуть на собственную жизнь.

Ни Нил Гейман, ни его «Песочный человек» в представлении не нуждаются. К десятой годовщине культовой серии Гейман выпустил повесть «Ловцы снов», спин-офф, в котором Морфей появляется в качестве Государя Всех Ночных Грез. Иллюстрации к книге создал художник Ёситака Амано. И мы говорим именно об этом издании, а не о более позднем - в формате привычного комикса.

«Ловцы снов» – это щедро иллюстрированная проза, тесно связанная с одной из самых известных комиксовых вселенных. Читать ее, впрочем, можно и в отрыве от основной серии. «Ловцы снов» написаны в излюбленном жанре Геймана – сказка для взрослых. Как «Звездная пыль» была основана на сюжетах европейских сказок, так «Ловцы снов» базируются на японской мифологии. В истории присутствуют как традиционные для стран Дальнего Востока герои вроде монаха, колдуна и лисы-оборотня, так и не совсем обычные, например, тот самый Государь Ночных Грез.

Стилизованная под народную сказку история рассказывает о любви кицунэ к монаху, одиноко живущему в горном храме. Сюжета повести хватило бы на целую сказочную антологию, и знакомому с японской культурой читателю легко разбить его на отдельные подсюжеты: герой перехитрил духов, кицунэ влюбилась в человека, злой колдун пытается отнять у героя силу и т. д. За счет этого слияния сюжетов «Ловцы снов» получаются структурно сложнее народных история – но на то и авторский подход, К тому же, объемы полноценной повести и народной сказки значительно различаются, и сохранить японскую «недосказанность», к которой там стремился Гейман, можно было разве что за счет насыщения истории разными сюжетными линиями. Как это ни парадоксально, больше действий – меньше нужно объяснять.

Второй (ни в коем случае не по значимости) герой-создатель «Ловцов снов» – художник Ёситака Амано, создавший постраничные иллюстрации к повести. Восторгаться его работой можно бесконечно. Это удивительные рисунки, похожие на традиционные гравюры или узоры на шелке, с явным влиянием и европейского модерна, и современной азиатской поп-культуры. Амано хорошо известен как иллюстратор манги (чего стоит один «Ди, охотник на вампиров») и дизайнер персонажей серии игр Final Fantasy, а его персональные выставки проходили в галереях современного искусства нескольких стран мира.

Если Гейман создал текстовый каркас истории, то Амано наполнил его жизнью: иллюстрации добавили достоверности образам героев и мистической атмосфере древней Японии. «Ловцов снов» как исключительно текстовую историю сложно было бы воспринять неподготовленной аудитории, хотя бы потому что внешний вид монахов, демонов и колдунов в европейской и азиатской культуре сильно различается. Утилитарную функцию иллюстрации Амано выполняют на ура, они отлично работают в связке с текстом – но легко воспринимаются и отдельно. Любители «просто красивых книг», соберитесь: этот экземпляр точно должен оказаться в вашей коллекции.

При всем интересе условной европейской цивилизации к японской культуре, нам редко удается понять и уж тем более передать дух настоящей Японии. Люди падки на экзотические образы гейш или ярких современных звезд, а вот воспринять и уж тем более воспроизвести японскую медитативность довольно сложно. Если не принимать в расчет лауреата Нобелевки Кадзуо Исигуро (подданный Великобритании, но по национальности все же японец), одним из лучших примеров симбиоза культур можно считать «Тысячу осеней Якоба де Зута» Дэвида Митчелла, роман одновременно мистический и реалистичный. Из сказок сразу же приходит на ум трогательный «Соловей» Андерсона: действие происходит в Древнем Китае, из культуры которого Япония почерпнула, мягко говоря, немало.

В одном из старых интервью Нил Гейман сказал, что взрослые тоже заслуживают хороших сказок. «Ловцы снов» – как раз одна из них. В меру печальная и философская, после чтения она оставляет ощущение умиротворенности, которого так не хватает беспокойному уму современного человека.

Хочется дополнить, что взрослый читатель заслуживает и хороших комиксов - таких, как в этом небольшом обзоре. А такие комиксы точно заслужили умных читателей...

#лонгрид #комиксы #чтопочитать