«Следующий год мы закроем в плюсе»: главное из интервью совладельца холдинга ESforce Олегу Тинькову

Антон Черепенников рассказал, как превратить небольшую команду в бренд.

Предприниматель Олег Тиньков поговорил с основателем и совладельцем киберспортивного холдинга ESforce Антоном Черепенниковым о том, насколько прибыльным может быть киберспорт в России и почему делать бизнес из хобби не всегда хорошо. DTF выбрал из беседы главное.

Я учился в МГТУ имени Баумана на специалиста по защите информации, а параллельно всё время играл в компьютерные игры. Был, наверное, чемпионом России. Тогда не существовало таких больших турниров, но я играл на достаточно высоком уровне, пусть и не международном.

Потом завязал с этим увлечением. В 2003 году поделил свой годовой доход на 12 и понял, что в месяц зарабатываю меньше, чем сотрудник «Макдоналдса». Пришлось взять перерыв; во время него я создал небольшую IT-компанию. Она развивалась, и где-то в 21-22 года я полностью ушёл в технологии защиты информации. Но киберспорт оставался в моей душе.

Все начали говорить о геймерах в 2013 году, после первого раунда инвестиций Amazon в стриминговый сервис Twitch. Трансляции смотрели сотни тысяч человек одновременно. Такое количество зрителей в интернете не собирает даже традиционный спорт. Плюс, арены, на которых проводились чемпионаты мира по компьютерным играм, заполнялись полностью, а это 40 тысяч мест. Тогда стало понятно, что киберспорт превратился в тренд.

Сейчас очень многие крупные компании инвестируют в эту сферу. Ранее Tencent вложил 15 миллиардов долларов. В этот бизнес вошли и Уоррен Баффет, и Amazon. ​

Я попал к Усманову, потому что изначально был в IT-сфере. Тогда у меня была одна команда — Virtus.pro. Мне нравилось заниматься киберспортом, я сделал его прибыльным — оборот достигал двух миллионов долларов в год. Он состоял из процента от призовых денег с турниров, спонсорских вложений и средств от продажи билетов на мероприятия. Кроме того, мы получали доход благодаря просмотрам игр в интернете. За 2016 год мы сгенерировали 7 миллиардов минут просмотров.

Нельзя смотреть матчи по Dota 2, если ты в неё не играл. Экосистема здесь устроена не так, как традиционном спорте. В футболе 0,1% играют, а остальные смотрят. В киберспорте играющих 99%. Они следят за своими кумирами: как кто двигается, как управляет персонажем.

Пять лет назад, на ранних этапах развития Virtus.pro, у нас было 2 тысячи подписчиков во «ВКонтакте». Тогда России не существовало на карте киберспорта. Я понимал, что сначала мне нужно продать спонсорам киберспорт, а потом уже Virtus.pro.

Тогда я стал аккумулировать аудиторию. Вокруг команды, которая не была центром моей монетизации, стал строить историю. Мы сами начали делать контент. Через год или два получили первый спонсорский контракт на 10 тысяч долларов в месяц. Со временем контракты превратились в стотысячные. Аудитория росла вокруг медиа, и мы начали делать свои турниры. Вся экосистема была построена на одной команде.

Сейчас у нас около 40-50 спонсоров, среди которых Visa, MediaMarkt и Pepsi. В прошлом году наша выручка составила 12 миллионов долларов, а в этом, без покупок других клубов или проектов, мы получим порядка 30 миллионов. Что касается прибыли, то 2017 год мы закроем в небольшом минусе, но следующий — уже в плюсе.

Наш профиль ближе к развлекательному, поэтому мы не можем стоить как «продуктовые» компании вроде «Яндекса». Но если капитализация достигнет одного миллиарда, то будет хорошо.

Киберспорт — это не мой основной бизнес, это моя любовь. Я сам им занимался и хотел, чтобы в России он стал чем-то большим и значимым. На самом деле — не так уж здорово, когда твоё хобби становится бизнесом.

Пять лет назад я просто смотрел, как играет моя команда. Сейчас у меня 14 компаний, 50 юридических лиц, шесть офисов и 500 человек в штате. Киберспорт для меня превратился в бизнес-процесс, управление, то есть в то, чем я и так занимался в IT-сфере.

#киберспорт