“Историю пишут на осколках правды”. Предыстория Ghost of a Tale

Внимание, эта статья является одним большим спойлером и предназначена для тех кто прошел игру или по разным причинам не собирается ее проходить(по крайней мере такой вариант я тоже учитывал при написании). Если вы не решились можете почитать мой обзор или любой другой найденный в интернете, а лучше перейти на страницу игры в магазине и решить нравится ли вам то, что вы видите. Если да, то игре стоит дать шанс, она того стоит. А возвращаться лучше уже после прохождения.

Прежде небольшое отступление. В качестве обложки к этой статье я взял арт от художника Jerome Jacinto, он рисовал 2д иллюстрации которые можно встретить в игре в т.ч. и аватары персонажей, а также в играх со схожим сеттингом Armello и Tooth and Tail вот его твиттер и артстейшн. Арты у него очень крутые, рекомендую ознакомится, особенно если понравился GoaT. Ну и есть не нулевая вероятность, что в разработке гипотетической второй части игры он также будет принимать участие.

Помимо официальных иллюстраций для оформления статьи я также использовал различные фан-арты ссылки на их авторов и оригинальные работы будут в подписи изображения.

Ну и раз мы заговорили о создателях, мне бы хотелось привести цитату Лионеле Галла из интервью сайту LevelUpTranslation, который вместе с Полом Гарднером, являются авторами этой истории:

И это отличная характеристика местного сюжета. Большая его часть подается через короткие, но емкие диалоги, через песни и даже статьи в справочнике, и записки не отнимут много времени на чтение, особенно учитывая, что записок тут достаточно мало. Но при этом событий и всяческих деталей в сюжете огромное количество, и от этого признаться в процессе работы над статьей у меня начало подгорать, но это скорее комплимент проделанной работе над миром и историей.

Проблема вот в чем, я давно хотел разобрать какой-нибудь сюжет и игра, которая проходится за неспешные десять часов казалась отличным кандидатом. Тем более это не деконструкция жанра, не мета контекстуальная пост ирония, а простое фэнтезийное приключение маленького милого мышонка менестреля в опасном мире. Приключение, сконцентрированное на том, чтобы просто рассказать хорошую историю. Однако это оказалось не совсем так. Нет, история все еще простая, без особых претензий и прочего, но вот в чем сложность: обычная ситуация для этой игры - это когда у тебя есть факты противоречащие друг другу и они расположены иногда буквально на одном экране.

И вот сиди думай, как же так, и почему же так. Но что интересно, если посидеть и подумать, а еще лучше поискать другие разговоры и записки на тему, все станет ясно. Эта сложность стала главной причиной почему я много раз переписывал солидные куски в статье, ведь порой одна упущенная строчка, а то и вовсе пара слов на расстоянии в половину игры от основного диалога, описывающего событие, может перевернуть представление об этом событии, или даже смежных, ведь сюжет тут очень связан между собой настолько, что даже самое раннее событие, которое происходит за тысячу лет до начала игры становится одной из причин, почему главный герой Тило оказался в тюрьме. Черт, я даже этот пролог переписывал несколько раз. Изначально тут говорилось про то, что история интересная, но белых пятен многовато, а теперь этого нет. И не то, чтобы их совсем не было, просто в процессе работы для меня их стало гораздо меньше, а оставшиеся оправдываются тем, что история обрывается на полуслове и явно оставлены для продолжения.

И как я сказал в обзоре посвященному этой игре мне очень нравится, когда предыстория не просто ради предыстории, а важная часть произведения, возможно даже более важная чем основной сюжет, оказывающая огромное влияние на основные события и даже слегка проливающие свет на будущие. Я скажу даже больше. Основной сюжет в этой игре - это лишь логическое завершение предыстории (которое правда не завершается обрываясь, что называется на самом интересном месте). Все сюжетные ветки в игре начинают события, произошедшие до начала событий игры. Даже самые важные события истории уже свершились к моменту пробуждения Тило в Тающих башнях и ему, и другим персонажам остается лишь разгребать последствия.

А потому, я хоть и хотел поговорить о сюжете, прежде вынужден(а скорее хочу) пересказать предысторию. Изначально это должен был быть краткий пересказ основных событий, без деталей и прочего и потому планировалась только одна часть статьи, но лора в игре настолько много, что она своим объемом вытеснила основной сюжет и рассуждения на тему во вторую часть… а после разрослась еще в три раза.

Однако есть и другая сторона. Так как история подается через диалоги и даже в справочники часто встречается рассказ от имени свидетелей этого события или упоминаются слухи, или альтернативные мнения, предыстория тут играет роль ненадежного рассказчика, а потому некоторая ее часть может оказаться неправдой. И хоть я привел все более-менее к общему знаменателю, все же намерен рассказать ту историю, которую знает Тило на момент конца игры, а во второй части одни факты я буду подвергать сомнению, а другие дополнять деталями. Именно поэтому цитата из игры выведена в заголовок.

И так как СПСГ в этот раз пришлось зачехлять обратно, я решил поэкспериментировать с форматом. В первую очередь моей целью было собрать все, что есть в игре и даже немного с официального сайта и твиттера разработчика, чтобы сделать повествование максимально полным и линейным, начиная от самого старого события заканчивая пробуждением Тило в начале игры. Правда я слегка перемешал предыстории персонажей, чтобы они лучше дополняли друг друга и органично заканчивали эту статью. Во вторую очередь вместо сухого пересказа какой был бы уместен для краткого ввода в курс дела перед основной частью статьи я решил попробовать стилизовать эту статью под рассказ и максимально наполнить повествование деталями о мире, пояснениями и прочими фактами, такая мысль пришла мне при написании одной из глав и мне показалось, что это хорошая идея(правда может и ошибся -_-, в любом случае работать над этим было весело и я ни о чем не жалею).

Просто предыстория имеет важное значение, а еще солидные ее куски могут быть упущены при первом прохождении, это я по себе знаю. Поэтому я решил рассказать наиболее полную версию, но сухой пересказ размером с целую статью мне показался неинтересным и недостойным этой игры, которая из кожи вон лезет лишь бы не быть скучной и сухой.

Но прежде чем я начну, хочется сказать пару слов о...

В целом насколько я, со своей непрофессиональной колокольни смог заметить, проходя игру и на русском и на английском текст в целом переведен хорошо, однако лор русской игры и лор оригинала несколько отличаются. Это связано главным образом с переводом песен. Так как дословно перевести песню и сохранить рифму довольно сложно, некоторые из них были изменены. И иногда это небольшие и в целом несущественные изменения. Например, в песне “Отравленная чаша” строчка “For seven days the Emerald Fire” превратилась в “Четырнадцать дней Изумрудный Огонь”. Я думаю не нужно пояснять, что seven переводится как семь, а не четырнадцать. Но пока не вышла вторая часть и не сказала: “Ребята, а это вообще-то важный факт!”, я не буду придираться. Тем более, что некоторые из песен адаптированы очень хорошо.

Однако есть еще один факт, касающийся этой песни, который во второй части как раз может оказаться действительно важным это материал из которой “Отравленная чаша” была сделана. В оригинале “carved of finest jade”, что можно, пускай и с натяжкой, перевести как “Из яшмы резной”, однако тут небольшая проблема. Яшма имеет красный цвет(в основном), а нефрит зеленый, складываем это с “Изумрудным огнем” и получаем гораздо большую вероятность, что чаша все-же была сделана из нефрита.

И конечно можно привести цитату из википедии:

А события "Отравленной чаши" происходят как раз в древности. И это возможно имеет право на существование. Но если вы будете искать яшму в интернете, то получите россыпь красных, желтых и лишь изредка бледно зеленых камней, а уж найти чашу зеленого цвета из яшмы... удачи. Да и переводчики предлагают переводить jade как яшма лишь в качестве альтернативы, так что более вероятно, что материалом послужил именно нефрит. Впрочем, не факт, что эта чаща вообще существовала, но это уже ко второй части статьи и второй части игры(возможно).

Однако одна из самых важных песен, посвященных одному из главных конфликтов игры как раз сильно отличается по тону и содержанию, а вот это уже важно. Песня “A Murder of Crows”, переводится как Стая Ворон да, все верно, не убийство. Суть названия в том, что она описывает некую группу отношения внутри которой мягко говоря неспокойные, ну то есть смертельно неспокойные. У нас же эта песня была переведена как “У каждой твари имя неспроста”. И если русская версия шутливо высмеивает разных существ и говорит: “Но хуже твари крысы не сыскать”, то оригинал скорее просто перечисляет разных существ, а потом переходит к крысам, называет их “чумой”(интересно, это отсылка на то, что крысы в средние века распространяли чуму?), а потом призывает избавится от них, т.е. содержит прямой призыв к геноциду. И не могу не отметить, что оригинал лучше передает отношение мышиного народа к крысам и лучше вписывается в сеттинг игры, который может и кажется простой милой историей про милого мышонка, но на деле таковым является лишь отчасти. Вообще эти две версии очень сильно влияют на восприятие этого конфликта, и оригинал делает сеттинг более мрачным.

Но помимо вольного перевода песен встречаются также ошибки в тексте. Одна их них довольно грубая и появляется в самом начале игры. Начальный текст гласит “в битве в Периклавской долине”, но Периклав, что угодно(об этом тоже во второй части), но точно не долина, и в оригинале сохраняя интригу, без указания типа географического объекта указано лишь “at Periclave”.

Еще иногда встречаются в целом верные, но вводящие в заблуждение переводы названий, что слегка затрудняет понимание лора, но давайте с этим разберемся по ходу, а то я в этой главе солидную часть сюжета расскажу.

Пожалуй, как минимум одну шутку перевод смог... может не убить, но сделать гораздо менее смешной. Если спросить Роло в русской версии "Что вы делаете?" в ответ получим "Молотком стучу" барабанная дробь и занавес, всем смеяться. И вроде понятно, что он имеет ввиду, что создает видимость работы, но оригинале же это звучит гораздо лучше:

-Что вы создаете?

-Шум.

Какую же версию взял я за основу? Ну… если я находил отличия оригинала и русской версии, приоритет я отдавал оригиналу, поэтому текст песен может слегка отличатся от моего текста. Однако найти я мог не все, так как текста в игре порядочно и иногда разные варианты диалогов могут дать разную информацию, и собрать полную русскую версию было делом не сказать, бы что непростым, но время затратным. Собирать еще и полную английскую версию событий я не взялся, поэтому в основном текст написан с русской версии и заменено лишь то, что попалось мне на глаза.

Отлично, с этим определились. Выводов в этой части не будет, поэтому я наконец начинаю.

Никто не знал откуда появилось Зеленое Пламя. Эта неразумная сила, не ведающая пощады неумолимо шла по землям Пангеи уничтожая и порабощая всех кто встанет у нее на пути, пополняя убитыми свои безвольные армии ходячих мертвецов. Никто не мог противостоять ему ни барсуки, ни хорьки, ни даже ястребы.

Кто-то не оставлял надежд подчинить и использовать эту силу, кто-то надеялся откупиться, а кто-то настаивал на ее уничтожении. Споры между народами шли очень долго и когда Совет Аспера все-же смог собраться было уже слишком поздно. Зеленое пламя оказалась на пороге столиц каждого народа.

Семь дней шла осада мышиной столицы Песа. Зеленое пламя уничтожало пшеничные поля и разоряло территории. Союзники готовы были прийти на помощь мышам, но им требовалось время, чтобы сгруппироваться. Мыши в свою очередь дали обещание держать стратегически важный перевал пока подкрепление не прибудет, однако мощь и неудержимость врага подкосило их храбрость заставив пойти другим путем.

В качестве дани величия Зеленого пламени, и в надежде вымолить пощаду, мыши хотели преподнести ему чашу, вырезанную из нефрита, а также были готовы выдать слабые места остальных народов. Но вопреки надеждам Зеленое пламя оказалось неподкупно и мышиное королевство Муридея было практически уничтожено. Пускай договора с врагом не удалось добиться, остальные виды не забыли это непростительное предательство, что впоследствии дорого обошлось мышам. И как обычно происходит со всеми важными событиями, менестрели не оставили эту позорную страницу мышиной истории без внимания:

Мир оказался на краю Светлой бездны, и был готов сгинуть изумрудных языках пламени, но двенадцать крысиных героев под предводительством короля Родгара Первого и его генерала Джарлана сплотили вокруг себя крысиную армию, чтобы дать последний бой Зеленому пламени на острове Периклав.

По прошествии сотен лет о ходе битвы осталось мало информации. Что-то похожее на полную историю могут поведать лишь сороки, что ценят информацию превыше всего, но чтобы поговорить с сорокой и остаться в живых нужно быть не меньше чем королем, только им они могут поведать свои секреты, да и то не получится сказать, полным ли был этот рассказ, ведь знания для сороки ресурс, который подлежит оценке и не растрачивается просто так.

Известно лишь то, что победа была достигнута с помощью Великих труб, которые спроектировал воин, поэт и архитектор Хайт Высокий. Построили эти огромные сооружения беладонские барсуки, что славятся своими плотническими навыками и неутомимой тягой к исследованиям. Сегодня часть из этих труб было разрушено, ограблено или ушло под воду. Доподлинно неизвестно как именно они были использованы в Периклавской битве, однако герои той битвы погибли, защищая их.

Джот пала первой у лесных врат. Рядом погиб лучник Улль, бросив последний взгляд на север, где был его дом. Хайт Высокий подвергся влиянию зеленого пламени и Дуинлан пришлось убить своего возлюбленного. К юго-западу от великой трубы лишился жизни Кэнлан. Клини погибла на северных склонах в тени ее любимого дуба. Харрат испустил последний вздох глядя на Ваэлийскую равнину и солнце, что садилось за горизонт. Две сестры Венда и Теоль погибли вместе под сводами, а Сильдеррат пал перед последним зовом трубы. Генерал Джарлан также пожертвовал собой ради победы, хотя многие были уверены, что если бы он выжил, смог бы занять место короля. Дуинлан, чья храбрость вдохновила крысиных героев, ушла из жизни в сожалениях от того, что ей пришлось убить свою любовь. Они собирались обвенчаться в Киме после войны, но война для них так и не закончилась. Среди погибших был также Карам, но обстоятельства его гибели неизвестны. Павшим героям не суждено было узнать, что цена, которую они заплатили принесла плоды и мир, за который они сражались уцелел. Конечно такое важное событие не смогло остаться без внимания менестрелей, что сложили множество баллад об этой легендарной битве.

Тела погибших героев нашли последнее пристанище на юго-восточном берегу озера Ваэлия, где были возведены двенадцать величественных гробниц, выстроенных широким кругом. Правда по прошествии сотен лет некоторые гробницы обветшали, были разграблены, а то и вовсе разрушились. Другие напротив были укреплены и превратились в цепь защитных крепостей. Хотя, некоторые из таких крепостей со временем тоже пришли в упадок. Однако крысы по сей день совершают паломничества в эти гробницы, чтобы воздать почести их подвигу и жертве, которую они принесли, а также получить благословение от покровителей, которыми стали павшие герои.

Например, Дуинлан, чья отвага вдохновила героев ринуться в последний бой и вырвать этот мир из когтей светлой бездны, стала покровителем потерянной надежды. В гробницу Карам за благословением приходят путники, чтобы тот оберегал их от неприятностей в дороге. Нокта стал покровителем тех, чья жизнь зависит от ветра, что пронизывает Пангею, а Джарлан музыкантов, сквозь века несущих звуки песни, посвященные великим героям и событиям.

Война Зеленого пламени закончилась и жизнь на Пангеи постепенно возвращалась в норму. Грызуны, птицы и земноводные различных видов, восстанавливали свои дома, хоронили и оплакивали павших и готовились к дальнейшей жизни. Практически единоличная победа крыс в этой войне помогла завоевать доминирующее положение в мире и стать самой влиятельной политической и военной силой. И хоть крысиное королевство продолжало называться королевством, по своей сути она стала походить на империю.

Но не сказать, что жизнь у крыс стала совсем уж беззаботной. Они регулярно терпели грабительские набеги агрессивных хорьков из Солёра. Хорьки вообще имели сомнительную репутацию среди остальных видов. Многие называли их безумными, но это не сильно их волновало, ведь солёрская армия была той силой с которой приходилось считаться даже крысам. Не говоря о фактической монополии на торговлю солью, которую они производили в своих шахтах.

Один из таких набегов пришелся на правление Родрика Первого. Солёрская армия приближалась к столице крысиного королевства и когда зазвонил тревожный колокол, король не отличавшийся храбростью скрылся в одной из башен замка. А накануне битвы, когда у короля был шанс проявить доблесть и отвагу, и вовсе отплыл на одном из кораблей, прихватив камень коронации, который также называли “Поющем камнем”, чтобы никто не смог захватить трон в его отсутствии, и бросил свой народ на произвол судьбы. Но судьба не пощадила и самого Родрика. Его корабль потерпел крушение, а сам он погиб. Камень коронации был утерян. Известных наследников у короля, получившего прозвище “Трусливый” не было, и даже несмотря на то, что в крысином королевстве каждый мог заявить о готовности пройти испытание поющего камня, его утрата сделала эту процедуру невозможной, а потому страдающее от набегов хорьков и раздираемое борьбой за власть крысиное королевство погрузилось в хаос. О “подвигах” Родрика впоследствии барды сложили балладу:

Необходимость устранения угроз, нависших над крысиным королевством вынудило пять крысиных баронов во главе с Осдриком объединиться и создать чрезвычайный правительственный совет. Совету успешно удалось выгнать хорьков с крысиной земли и навести порядок в стране. Помимо этого, крысы аннексировали мышиное королевство Муридеи, которое после предательства во время Войны Зеленого Пламени имело плохую репутацию среди других народов, а потому не смогло найти поддержку среди них.

Построив в Муридеи свое региональное управление получившее название Юва, которую в народе прозвали - "Гвоздем", крысы запретили мышам ношение оружия, а также даже формальное заседание в совете Аспера. Мышам закономерно не понравился новый порядок, но противостоять крысам у них не было сил. Однако это не остановило некоторых представителей мышиного народа от организации повстанческого движения. Они назвали себя “Сыны Аспера” в честь мышиного политика, великого оратора, отца-основателя Муридеи, а также Совета Аспера в котором до некоторых пор на равных восседали представители всех разумных существ. Девизом их восстания стала фраза - “Пока нас не услышат!”.

Сам барон Осдрик, что управлял мышиными землями был уроженцем Муридеи. Поначалу барон старался благосклонно относится к мышиному народу и выступал за широкую автономию региона, но после начавшихся беспорядков остальные бароны вызвали Осдрика и отдали приказ навести порядок в мышином регионе. Однако были и те, кто вовсе не хотел видеть Осдрика в совете. По дороге в Песу он попал в засаду и был тяжело ранен. Мыши, что были членами "Сынов Аспера" спасли его и помогли встать на ноги. К сожалению, это не спасло мышиный народ от множества бед.

Подавление бунтов было жестоким и кровавым. В ответ на начавшиеся волнения на севере Муридеи стража Осдрика начала выявлять опасных представителей мышиного народа. Хотя стоит отметить, что и на своих, крысиных землях бароны не сдерживали себя в выборе средств подавления беспорядков. Из-за этого символ совета, который должен был означать пять крысиных баронов, управляющих страной в сознании многих стал ассоциироваться с кровавым отпечатком крысиной лапы. Знаком нового порядка.

Мышей арестовывали даже за самые малые проступки. Так на севере Муридеи в гарнизон Большой Бирхем была доставлена мышь, якобы за оскорбления члена Крысиной гвардии. Эта мышь погибла в тюрьме, а позже выяснилось, что она никого не оскорбляла, а лишь повторяла свое имя “Пшелт”. Из-за вопиющей несправедливости и крысиной жестокости в Большом Бирхеме вспыхнули беспорядки. Началось все с сожжения тринадцати знамен “Красной лапы”, а после весь гарнизон был сожжен дотла. Сыны Аспера заявили, что именно они выступили организаторами этого мятежа, но это привело лишь к большей жестокости со стороны Крысиной гвардии. Эта вражда и жестокость нашла свое отображение и в мышиной культуре:

Беспорядки, интриги, заговоры и политика, гремели где-то бесконечно далеко от дороги по которой шли два менестреля. Двое мышей мастер Герардус Льюлин и его ученик Тило брели вперед, оставляя позади себя деревни и заставы, коротая долгий путь за песнями и рассказами. Одним из таких рассказов мастера Льюлина был пересказом написанной им книги.

Она повествовала о менестреле, что держал путь на север к месту битвы двух великих армий. Этот безымянный менестрель брел среди тел погибших, держа путь в лагерь победителей. Он прибыл туда на закате и был принят с почетом. В лагере менестрель узнал, что к утру девятерых солдат должны были повесить за трусость и дезертирство.

Ночью командующий армии попросил менестреля сыграть «Огонь бессмертных», чтобы напомнить своим солдатам, что пасть в бою за свой народ - высшая честь, а дезертирам - вечный позор. Менестрель не стал противится, в конце концов в том было его призвание, но прежде чем он начал играть он подложил в лютню камень, подобранный на поле битвы еще горячий от пролитой крови. Затем менестрель приступил к игре, не меняя ни слов, ни нот, но лютня, обычно звучавшая весело и ярко из-за камешка, звучала холодно и тихо.

Слушавшие грустный мотив песни солдаты задумались не о чести и доблести, а о павших друзьях и о матерях, что больше не принесут им обед в поле. Менестрель закончил играть «Огонь бессмертных» и командующий велел палачу заготовить девять крепких веревок для предателей. Однако наутро дезертиры пропали. Их кандалы были открыты, что странно ведь единственный ключ от них висел на шее у командующего.

“Потому, что всякий мудрый менестрель знает — дело не в том, какую песню петь, а в том, как.” — поучал мастер Льюлин своего ученика. Тило не знал о ком была эта история и существовал ли этот менестрель на самом деле, но подозревал, что речь шла о наставнике мастера Льюлина. Этому наставнику когда-то принадлежала и лютня, что была сейчас у учителя Тило за спиной. Он сделал ее из древесины, собранной с берегов озера Ваэлия.

В дороге Мастеру Льюлину стало плохо. Тило боялся, что его учитель не выдержит обратный путь до деревни, через которую они прошли два дня назад. А без него юный менестрель остался один в незнакомой ему местности. Положив мастера Льюлина на телегу Тило отправился вперед. Пройдя долгий путь через холмы, по разбитым дорогам, пробираясь вброд через ручьи, Тило наконец достиг заросший мхом перевал, за которым лежала деревня Хамель.

Шел дождь, учителю не становилось лучше и у Тило не было знакомых в этой деревне. Для местных пара менестрелей были лишь очередными заблудшими путниками, чужаками, но несмотря на это они приютили их. Знающая старушка приготовила отвар из бузины, чтобы сбить жар у мастера Льюлина. Юный менестрель в благодарность за доброту пытался отплатить всем тем немногим, что у него осталось, однако местные отказались от платы, но охотно приняли предложение Тило поработать в поле пока учитель не поправится. Многие сыновья и мужья ушли из деревни, чтобы работать в медной шахте и рабочие руки были на вес золота.

Шли дни, недели, учитель шел на поправку. Днем Тило работал в поле, а по вечерам играл местным песни о местах, про которые они даже не слышали. Одним из таких вечеров мышата вытолкали юную мышку вперед подначивая на танец. Увидев ее менестрель удивился, что за все те недели, что провел в деревне он ни разу не обращал на нее внимания.

Тило начал играть незнакомке, а та начала танцевать под его музыку. Зачарованные звуками лютни пара все ускоряла и ускоряла темп, и как бы ярко не горели угли в костре, для Тило ярче горели ее глаза.

Спустя какое-то время мастер Льюлин пришел в себя, но был еще слаб, чтобы встать или даже заговорить. Каждое утро Тило садился рядом с ним и играл песню надеясь, что она поможет ему набраться сил. На седьмой день учитель прошептал имя юного менестреля и попросил приблизится. Ученик выполнил просьбу, но даже наклонившись поближе он еле расслышал невнятный шепот своего учителя, “Лютня расстроена”.

Тило работал в поле, а Мерра была неподалеку. Она дурачилась. Ради смеха она набивала щеки семечками и бросалась в менестреля целыми горстями. Мерра, чье имя на мышином означало “Подсолнух”. Она любила Тило и была счастлива находится рядом с ним.

Светили последние лучи осеннего солнца. Урожай был собран, а вместе с тем, Льюлин впервые за долгое время запел. Его голос был крепок и чист и Тило понял, что им двоим пора отправляться, пока спешащая в долину зима не замела дороги сделав путешествие невозможным. Но это также означало, что ему придется расстаться с Меррой. Он так хотел бы, чтобы она пошла вместе с ним, но понимал, что этому не бывать. Ее братья были слишком малы для работы в поле, а отец уже слишком слаб.

Перед Тило встал непростой выбор уйти с мастером или остаться в деревне с Меррой. Ему не хотелось выбирать что-то одно, и он никак не мог определится с выбором, который откладывал день ото дня. Пока однажды выбор не был сделан за него. Комната мастера Льюлина оказалась пуста, а постель заправлена. На столе лежала лютня его учителя, а рядом записка: “Жизнь - это песня которую ты поешь”.

Лишенный мук выбора Тило остался в Хамеле и сделал Мерре предложение. Перед свадьбой менестрель вырезал лутку, маленькую фигурку мыши, как было принято у его народа по случаю свадьбы или рождении ребенка, покрасив ее известью, чтобы она стала белой, символизируя жизнь. Увидев лутку Мерра подметила, что в жизни ее нос короче. После свадьбы он продолжил усердно трудится в поле и со временем многому научился: как читать знаки земли и ветров, что меняется при смене времен года, что из урожая идет на еду, что на краски, а что на ткань. С тех пор как мастер Льюлин ушел прошло уже три года.

Вскоре у Тило и Мерры рождается ребенок. Всего один, что среди мышей большая редкость и считается добрым знаком. Новая жизнь и новая белая лутка. Мерра назвала его Брин, в честь персонажа из мышиного фольклора, мыша о трех головах, что сеет зерна надежды во снах. Впрочем, “брин” с муридейского также переводилось как “зерно”. Лютня лежала на чердаке, расстроенная и забытая и пускай иногда Тило снились звуки ее прекрасной песни, он был счастлив от той жизни которую имел и не скучал по вольной жизни менестреля.

Со временем братья Мерры подросли и ушли попытать счастья в шахты. Вскоре от старости умер ее отец. Мерра растила Брина, а Тило продолжал работать в поле. До деревни начали доходить слухи, что Крысиная гвардия захватила шахту. Они сделали смены длиннее, затопили новые штольни и заставляли рудокопов закапываться все глубже и глубже в землю куда не проникал солнечный свет.

Осень подходила к концу и готовилась уступить место холодной зиме. Ветер сменился на западный принеся со стороны шахт тоненькие паруса паутинок на которых были маленькие пауки. Никем незамеченные они зарылись в землю на полях, чтобы набраться сил.

Миновали дни и все шло своим чередом. Но однажды словно стрела в мирную спокойную обыденность ворвался крик Мерры доносившейся из кухни. Примчавшись туда Тило обнаружил мертвого паука с тесаком Мерры в голове, а рядом Брина. Он был очень напуган произошедшим и плакал, но скоро затих, яд паука быстро распространялся по телу. Ребенок тяжело дышал и неотрывно смотрел на родителей. Схватив сына Тило и Мерра сквозь метель помчались к шахтам, в бараках которых был лекарь способный помочь Брину.

Но путь им преграждала застава на Тернском тракте, которую охраняли две крысы. Часовые не решались, что-либо предпринять без приказа сержанта, которого не было на месте, а потому послав за ним они задержали Тило и сказали ждать. Спустя два часа, что для Тило казались вечностью, появился третий крыс. Им оказался тот самый сержант. Обругав глупых часовых, он схватил Брина, завернул его в плащ, сел верхом и галопом пустился к шахтам. Но было уже слишком поздно. Малыш умер, не успев даже покинуть Тернский тракт.

Брина похоронили в деревне недалеко от полей. Убитый горем Тило покрасил сажей лутку своего сына, теперь она обрела черный цвет означающий смерть. Он положил лутку обратно в поясной мешочек.

Весна сменила зиму, но в Хамеле не зацвели цветы. Под плотной паутиной вся озимая культура на полях задохнулась. Даже могилу Брина приходилось регулярно чистить. Было принято решение поля сжечь. Мерра стояла на перевале и смотрела как цепочка тележек вдали навсегда покидает деревню. Ей с Тило тоже предстояло покинуть это место, в котором у них остались воспоминания об ужасной потере.

Так они отправились в путь. Каждый вечер, новое место, новые незнакомые лица, новая постель. Тило сам удивился как быстро он вернулся к почти позабытой жизни менестреля. Еще вчера он работал в поле и растил сына, а сегодня держа Мерру за руку бредет по дороге с лютней за спиной. В конце концов: “Дом не там, где крыша и стены. Дом там, где она рядом со мной”, - подумал Тило.

На сцене им не было равных, они были едины. Тило и Мерра - менестрель и танцовщица. На сцене, но за ее пределами Мерра все больше и больше отдалялась от Тило и замыкалась в себе. Иногда она исчезала на несколько часов возвращаясь, когда солнце уже село. «Просто гуляла» — отвечала она, погруженная в свои мысли и воспоминания. О Брине они не говорили.

Однажды Тило проснулся от громкого крика и обнаружил Мерру у своей кровати. Та прошептала менестрелю «Уходим. Сейчас же». Тило совершенно не понимал, что происходит, но все же молча кивнул и стал одеваться. Он спрятал тележку и ушел за Меррой глубоко в лес. Менестрель не спрашивал о том, что тогда произошло. Он боялся услышать ответ.

Тило и Мерра получили неожиданное приглашение к местному барону Осдрику. Он хотел, чтобы менестрель и танцовщица развлекали гостей на празднике. Явившись к барону пара предстала перед ним. С ехидной ухмылкой тот приказал паре сыграть “Отравленную чашу”, песню об унизительной странице мышиной истории, менестрель сразу понял, что она не для веселья, это была проверка. Не желавший неприятностей для себя и своей возлюбленной менестрель начал играть, но Мерра только смотрела барону в глаза и молчала. Жестокий барон собрался ударить танцовщицу, Тило бросился на ее защиту, но почувствовав резкую боль провалился в темноту.

Капитан Отто стоял в носовой части “Озерной ведьмы” облокотившись о левый борт он смотрел вперед. Ветер ласкал его шерсть, волны с приятным звуком разбивались о киль, а сам крыс наслаждался свободой, которую давала славная жизнь пирата. Озерная ведьма, гроза Ваэлии, бич Красной лапы, галеон, который вот уже десять лет наводит страх на торговые суда, что возят свои товары по торговым маршрутам пяти крупнейших портов. В руке Отто сжимал листок бумаги, плакат о розыске выписанный на его имя. Он посмотрел на этот листок и улыбнулся. Ну и что, что этот и другие плакаты, которые были расклеены в портах он изготовил собственноручно. Еще немного славы лишней не будет. “РАЗЫСКИВАЕТСЯ Отто Пороховая бочка, капитан "Озерной ведьмы", живым или мертвым”, гласил плакат. Ему нравилось его прозвище, которое он получил за то, что во время налетов обливал воском и поджигал собственный хвост. Определенно, это производило впечатление на недругов. Правда похоже не на всех.

Спустя три дня как они отплыли из Скарна, одного из крупнейших ваэлийских портов, их настиг флагман морского флота Красной лапы, который нес название "Болотный вестовик". У него не было веской причины для столь вероломного нападения, разве что капитану этой дырявой посудины пришлось не по нраву, что за пару недель до этого Отто с командой ограбили их судно. Бой был неизбежен и хоть галеон Отто был не промах, тягаться с флагманом, построенным беладонскими барсуками, одними из лучших кораблестроителей на Пангее, оказалось задачей не из лёгких.

После нескольких обменов пушечными залпами озерная ведьма оказалась изрядно потрепана. Паруса на грот-мачте были порваны, а судовой руль разбит. Продолжение боя могло оказаться фатальным для Озерной ведьмы, а потому капитан принял решение ретироваться в плотный туман окутывающий центральную часть озера. Этот туман среди моряков назывался Плащом Периклава. Не каждый моряк осмелится плыть туда где видимость практически отсутствовала, не говоря уже о течениях, которые то и дело сулили навести корабль на скалы.

Хотя не все они столь беспощадны. Течение, которое моряки прозвали “Хлыст” способно быстро перекинуть на другую сторону плаща, “Мамкина лапка” мягко довести до дома. Но горе тому, кого унесет “Змей”, его бурные извилистые потоки стремятся разорвать корабль в щепки. К несчастью для команды “Озерной ведьмы”, их схватил именно он. Поврежденное управление и порванные паруса не позволили избежать этого.

Однако Отто не спешил на дно озера, и уж тем более не собирался отдавать ему свой любимый корабль. Схватив штурвал, пират дал течению продолжительный бой из которого сумел выйти победителем. Правда наградой за эту победу было новое, неизвестное даже лягушке штурману Керольду течение, которое унесло корабль вглубь тумана. Несколько дней они блуждали в непроглядной мгле, пока не увидели силуэт башни возвышавшийся над ними. “Башня… в плаще... неужели это легендарный Периклав?” - подумал Отто.

Периклав был островом из давно забытых легенд представлявший из себя не то остров посреди глади ваэлийского озера, не то возвышенность средь бескрайней равнины по легенде служащей мостом между землей и небом. Некоторые ученые считали, что до Войны Зеленого пламени Периклав был центром науки, имевшим библиотеку превосходящую даже Кимскую. Однако другие утверждали, что остров является лишь собирательным образом территорий на которых происходили решающие сражения с Зеленым пламенем. Да и было ли вообще это Зеленое пламя? Возможно Отто и сам был бы настроен скептически, если бы не видел остров прямо сейчас перед своими глазами.

Однако не легенды и не жажда сокровищ вынуждала Отто бросить якорь и снарядить экспедицию на этот остров. После долгого путешествия запасы провианта и пресной воды были на исходе. Впрочем, сокровища тоже лишними не будут. Сокровища, зеленые кристаллы рассыпанные на берегу и нежить повсюду где были эти кристаллы. Черт бы побрал этот проклятый остров.

Раздался взрыв, разнося боковую часть корабля в щепки. Бушующий шторм навел Озерную ведьму на рифы и старый бризант рванул от удара. Подобный исход в любой другой ситуации был бы страшным сном для Отто, но как ни странно взрыв как раз положил конец бесконечному кошмару. Кристалл что источал Зеленое пламя разрушился, а само пламя погасло, после этого скелеты членов его бывшей команды попадали на землю, не подавая признаков жизни. Правда взрыв задел и самого Отто, ударная волна выбила ему зубы.

Как же так могло выйти? Керольд! Чертова чокнутая лягушка! Нужно было съесть его вторую ногу и оставить на том острове. Он зажег пламя! Впрочем, откуда он мог знать? Пламя? Сундук! Нужно зарыть его, чтобы никто не добрался до него и не высвободил пламя вновь.

Отто и Керольд погрузили сундук на лодку и спустили ее на воду. Вдали на возвышенности виднелась крепость. Они были где-то на восточном берегу озера Ваэлия. Добравшись до берега Керольд положил карту течений, что могла указать путь на Периклав в сундук, закрыл его на ключ, а после двое пиратов зарыли сундук под вечерней тенью вороньего гнезда, наблюдательного поста, расположенного на одной из мачт “Озерной ведьмы”. Однако к несчастью для Отто взрыв ожидаемо привлек нежелательное внимание. К ним приближался отряд крысиной гвардии и бежать было некуда.

Тающие башни, отличная дыра в которой можно здорово провести последние пару дней перед казнью. Еще немного и “Грозу Ваэлии” поведут через “Кричащую дверь”, затем через "Пощади-дверь" и "Тихую дверь", двери названные в честь звуков, что издавали заключенные которых вели на казнь, а после прямо на эшафот. Ну уж нет! Отто не спешил на тот свет. Не здесь закончится его история!

Пирату удалось убить и приковать к своим кандалам другого заключенного. Кажется его звали Рез Стаут и он был одним из стражников которого приговорили к пяти дням тюрьмы за хождение голым по крепости в состоянии алкогольного опьянения. После выбравшись из камеры, он направился к выходу из тюрьмы, но по дороге заглянул в кабинет тюремщика. В ней он нашел журнал учета заключенных и накарябал там небрежную надпись “павесили голава реза па приказу капетана”. Отто смог незамеченным выбраться из крепости, благо недостатка тайных ходов в ней не было. А после побежал, чтобы убраться как можно дальше отсюда.

Отто бежал, а перед глазами у него была его команда. В языках Зеленого пламени плоть слезала с их костей, но останки несчастных не падали замертво, вместо этого скелеты становились рабами, подчиненными той силе, что их убила. Черт бы побрал это пламя. Откуда Отто мог знать, что даже если оно и существовало, то герои Периклавской битвы не смогли погасить его окончательно. А что будет если оно снова вырвется на свободу? В прошлый раз весь мир оказался на краю светлой бездны. Как далеко в таком случае он сможет убежать? И будет ли вообще куда бежать? Добравшись до мыса Отто остановился. Он привез этот сундук с Периклава. На нем лежит ответственность за все, что может произойти если сундук найдут. Нет, не найдут, он не позволит этому случится.

Однако охранять сундук под носом у Красной лапы казалось делом непростым. Впрочем, эти идиоты скорее всего поверили в подмену и думают, казнили Отто. Может стоит провернуть этот трюк еще раз? В конце концов проще всего будет уберечь сундук от посторонних глаз, если он будет жить недалеко от него и среди тех, кто живет недалеко от него, а других мест кроме Тающих башен в округе нет. Бич Красной лапы среди Красной лапы. Идея дурацкая, но другой и не было.

На этот раз его жертвой стал кузнец и на этот раз все оказалось по-другому. Пират испытал раскаяние за содеянное. В этот раз он не хотел убивать, но ему нужно быть недалеко от сундука. Доверить кому-то эту тайну означает подвергнуть весь мир опасности. Единственное, что он мог сделать, чтобы хоть как-то исправить содеянное - обеспечить семью кузнеца деньгами. Так тому и быть. Выдав себя за нового кузнеца Роло, которого прислали на замену Отто вставил себе деревянные зубы взамен тех, что были выбиты взрывом и смешался с остальными обитателями башни, но расслабляться было рано.

В Тающих башнях поползли слухи, что ныне покойный капитан Отто Пороховая бочка, чей галеон разбился недалеко отсюда, прибыл с легендарного Периклава полный сокровищ. Причем их было так много, что корабль просел, из-за чего и налетел на рифы. Особенно этими слухами заинтересовались контрабандисты из числа стражников. Они проворачивали свои дела то и дело шныряя в стоки к Фаусту, алхимику которого отправили в тюрьму за неудачное лечение хвостита у барона Осдрика, что после этого лечения лишился хвоста. Жалкие вонючие крысы без чести и совести!

Кузнец Роло стоял на возвышенности и с грустью смотрел вдаль на берег, где омываемые водами Великого озера гнили руины его прошлой жизни. Озерная ведьма, Гроза Ваэлии, Бич Красной лапы, галеон был теперь лишь грудой обломков, напоминающим бывшему пирату насколько опасно Зеленое пламя, что он привез с острова Периклав. Эти кристаллы никто не должен найти, он этого не допустит. Любой, кто хоть немного приблизится к разгадке тайны Отто Пороховой бочки будет убит иначе мир окажется в огромной опасности.

Ночь настигла мышиную деревню укрыв желающих остаться незамеченными от посторонних глаз. И не то, чтобы таких желающих обычно было много в этой тихой мирной деревушке, но так уж вышло, что в этот раз на одну крысу оказалось больше. Крысу звали Бриндис. Она была в плаще с капюшоном, прижимала к себе сверток, размером с дыню, и надеялась, что ее никто не узнает.

Добравшись до нужного дома, она постучалась, ее впустили. Хозяйкой этого была старая мышка, которая когда-то давно воспитывала саму Бриндис когда та была маленькой. Кому как не ей она могла доверить маленького Силаса которому было всего пара недель. Бриндис умоляла бывшую няню взять на воспитание малыша став по мышиному обычаю для Силаса аммой, что с муридейского переводилось как “Вторая мама”. В качестве оплаты за воспитание крыса оставила драгоценное кольцо. Получив согласие, она попрощалась с сыном и в последний раз спела ему колыбельную:

Положив рядом с Силасом свою лутку из камня Бриндис вышла из дома и скрылась обратно в ночи.

Силас рос среди мышей. Поначалу он не сильно отличался или не понимал, что отличается от остальных. Дети в деревне пели веселую песню “У каждой твари имя неспроста” и Силасу она казалась забавной, ему нравились рифмы. Но амма почему-то всегда палками прогоняла мышей которые, ее пели. Лишь позже, когда различия стали более очевидными, он понял, что мыши пели эту песню ему:

Стоило Силасу достигнуть совершеннолетия ему пришла повестка, требующая явится в региональное управление Юва для несения службы в качестве солдата Красной лапы. Перед тем, как Силас покинул родной дом, амма рассказала ему правду о его родителях. Правда многого она сказать не смогла, ведь правда была опасна для юного крыса. Она сказала, что его мать оставила еще маленьким на воспитание и с тех пор амма ее не видела, а также что она была благочестивой крысой, про отца она не смогла ничего сказать, кроме того, что он был хорошим крысом. В день, когда Силас отправился в Юву она также отдала Силасу кольцо, оставленное его матерью, но которое не смогла продать. Узнав правду Силас был очень зол на амму за то, что она долгое время скрывала правду, пускай и позже понял, что это было ради его же блага. На память амма отдала Силасу свою лутку которую вырезал ее покойный муж.

Поступив на службу Силас столкнулся со множеством проблем. Он вырос среди мышей и не выделяться среди крыс, особенно имея явный муридейский акцент было крайне сложно, а выделяться в крысиной армии было невыгодно. Первые несколько месяцев ему приходилось тяжело, но со временем он смог адаптировался, даже муридейский акцент практически исчез.

На службе он провел несколько лет и его срок службы подходил к концу. За несколько месяцев до увольнения Силаса назначили в отряд, сопровождающий баронессу по пути из Песы в столицу. На четвертую ночь отряд разбил лагерь у храма Карама, покровителя путников. Баронесса хотела помолиться в его усыпальнице и получить благословение на дальнейший путь.

Силасу было приказано сопровождать баронессу, но выполнение приказа обернулось неожиданной находкой и для самого Силаса. На шее у Карама висело кольцо, практически такое-же, какое оставила его мать. Неужели эти кольца смогут пролить свет на то, кто он? Жаждая узнать о родителях правду, Силас снял кольцо с тела Карама.

Позже он смог разузнать, что это знаменитые хвостовые кольца крысиных королей, символ преемственности из эпохи Зеленого пламени, и что этих колец больше чем два. Они были оставлены в гробницах героев, павших в Периклавской битве. Однако не все кольца так и оставались покоится в гробнице вместе с героями. Некоторые были украдены или утеряны, но Силас все равно не оставил надежду найти их.

Пятилетний срок службы Силаса подошел к концу, однако солдатское ремесло давалось ему легко и что важнее открывало двери недоступные простому крысу, поэтому он завербовался на новый.

Шли годы, Силас продолжал поиски. Иногда ему сопутствовала удача и он находил кольцо или хотя бы информацию о его местонахождении, однако кольца слишком разбросало по миру, а потому затея оказалась крайне непростой, но Силас был уверен, что выполнимой.

Однажды ему пришло известие, что его амма умерла. Мышиная традиция обязывала покрасить лутку аммы, что он хранил у себя, в черный цвет, но Силас не смог себя заставить сделать это.

Служба на Красную лапу приносила пользу в поисках колец, однако иногда его заносило черт знает куда. Так вышло и в этот раз, когда он служил дежурным сержантом на заставе Тернского тракта, где не было ничего кроме пары мышиных деревень и недавно захваченной мышиной шахты. Единственной возможностью скрасить скуку был бочонок брюходера и Силас не стал от нее отказываться. За окном завывала метель, ясно говорившая, что незваных гостей на заставе ждать не стоит, рядовые стояли на посту и все было тихо, а потому крыс уснул в сторожке у ворот. Но как оказалось даже этот островок ночного спокойствия посреди занесенных бурей дорог может потревожить случай.

В сторожку к Силасу зашел рядовой с докладом. Двое мышей без надлежащих документов с сыном которого укусил паук хотят пересечь заставу, чтобы добраться до лекаря, живущего в шахтерском поселении. Силас немедля направился к ожидающим мышам, взял маленького мышонка, который уже еле дышал, укутал его в плащ, сел верхом и помчался в сторону шахт. Ночь и метель не оставляли и шанса, что-либо увидеть, не говоря уже о том, что все дороги оказались занесены снегом и ударивший в голову брюходер точно не помогал в этой непростой ситуации. Силас мчался практически вслепую, пытаясь найти хоть что-то что указало бы ему дорогу, хотя вскоре увидел, что необходимости в этом уже не было. Малыш не дышал.

Начальник гарнизона упек Силаса на ночь на гауптвахту. Нет, не за смерть ребенка, а за самовольное оставление поста. Коротая ночь на гауптвахте Силас винил себя в случившимся. Ему не стоило покидать пост, не стоило злоупотреблять с алкоголем и возможно тогда малыш Брин остался бы в живых, а его родителям Тило и Мерре не пришлось бы хоронить сына.

Помимо наказания за самовольное оставление поста, ему также грозил трибунал за пьянство, который впрочем вскоре состоялся. Силаса Вагстаффа понизили в звании. После трибунала он подал прошение на перевод в Тающие башни. Возможно единственный кто захотел перевода туда добровольно. Эта крепость некогда носила гордое название Дуинланские Высоты(Duinlan Heights) в честь двух легендарных крысиных воинов Дуинлан Воина в золоченых латах и Хайта Высокого, и сыгравшая важную роль в защите крысиных земель от нашествия хорьков из Солёра. Но все, это осталось в прошлом. Теперь же она пришла в упадок и служила простой тюрьмой, причем не только для заключенных, назначение членов крысиной гвардии в эту крепость тоже считалось своего рода приговором и конечной точкой в карьере, а из-за кислотных вод озера что разъедают скалу на которой стоит крепость, она утратила прежнее название, теперь все называли ее Тающие башни.

В Тающих башнях Силас получил должность сигнальщика. В его обязанности входили прием и отправка шифрованных сообщений. В этом ему помогали вестовики, рогатые летающие жуки, способные летать на большие расстояния и безошибочно воспроизводить серию щелчков, свистков и постукиваний с помощью которых и осуществлялась шифровка сообщений. Однако ничего не сработает, если между сигнальщиком и вестовиком не образуется крепкая связь, поэтому сигнальщики выращивают этих жуков с личинок.

Силасу нравилось новое место на верху дозорной башни. Тут было тихо, мало посетителей и даже командующий, которого звали Гартик, в целом был не против того, что Силас так и не избавился от любви к горячительным напиткам, пускай и злоупотреблял ими уже меньше. “А кто тут не любит?” - говорил командующий.

Со временем Силас узнал, что в катакомбах под крепостью находится могила Дуинлан в которой должен быть сундук с одним из хвостовых колец, но без разрешения командующего ему не позволят спуститься туда, а шансов, что сигнальщику с башни прикажут прочесывать катакомбы довольно маловата, поэтому ему необходим был исполнитель, но даже это не решало всех его проблем, ведь помимо кольца которое томится внизу у него не хватало еще одного. И это было самой большой проблемой, ведь это кольцо находилось в библиотеке особняка Доума Воттла. Для того, чтобы забрать это кольцо Силасу нужны были воры и не то, чтобы воров на Пангеи был недостаток, особенно в мышином королевстве, просто это большой риск, явно куда больший чем просто забрать кольцо из могилы.

Впрочем, если и могло, что-то пойти не так, то именно это и произошло. Гасто и Фаталь, которым Силас заплатил за кражу кольца попались на том, что помимо кольца пытались вытащить из дома тяжелый сундук с золотом. Далеко им уйти не удалось, благо после ареста их направили в Тающие башни. Но приближаться к этим двум неудавшимся воришкам было опасно, ведь Силас был заказчиком преступления, за которое их арестовали, да и вряд ли они теперь просто так отдадут кольцо. Со временем придется решить и эту проблему, а пока нужно сосредоточится на другом.

Случай забрать кольцо с могилы Дуинлан ему представился довольно скоро. Он заплатил Канто каменщику у которого был доступ вниз, чтобы тот пробрался в катакомбы и вынес сундук в котором лежит кольцо. Однако с тех пор Силас его не видел. Неужели он сбежал с кольцом? А может заблудился в катакомбах? Столько лет поисков и вот когда он уже так близок все идет не так как хотелось. Как будто этого мало, он проигрался Тюремщику в кости. Впрочем, не все было потеряно.

Однажды со своей башни Силас увидел, как в тюрьму несут заключенную мышь, что была без сознания. Крыс сразу узнал его. Это была та мышь, что пыталась провести своего сына через Тернский тракт. Ему определенно нужна будет помощь. Неужели у него есть шанс исправить хоть, что-то? Впрочем, Тило сможет помочь и его делу тоже.

Спустившись с башни он зашел в тюремные помещения, украв ключ из кабинета тюремщика Силас направился к камере куда отнесли мышь. “Тило, менестреть, арестован за акты мятежа”, - гласила надпись на входе. Зайдя в камеру, он спрятал ключ под куском хлеба. Туда же он положил записку, в которой говорилось где Тило сможет отыскать Силаса.

*Это событие происходит ближе к концу игры и добвлено, чтобы закончить историю для тех кто не проходил игру*

Освобождение и помощь Тило принесло плоды. Теперь у него были все восемь колец и тубус, что был оставлен кем-то на могиле Дуинлан. Теперь наконец он может узнать правду о своих родителях. Он вставил кольца в специальные отверстия тубуса и тот открылся. Внутри лежала записка. Силас с нетерпением развернул ее и принялся читать:

#ghostofatale #лонгрид #fantasy